Оставим все, как есть

      Энди Флинн твердо решил, что напишет заявление о переводе в другой отдел. И пусть за его спиной шепчутся. Ему было невыносимо находиться рядом с Шэрон и не прикасаться к ней… после всего, что было между ними. Как бы он не старался, им не стать снова «хорошими друзьями».       Да он и не хотел. Он хотел вернуться в прошлое и не повести себя как ревнивый идиот. Джек Рейдор выиграл, сам не прилагая ни малейших усилий. Шэрон переехала к бывшему мужу вместе с Расти. — Пойми, Энди, ему нужен уход! — Найми сиделку. Я сам могу нанять ее. — Это всего на пару месяцев, пока Джек не восстановиться после операции. — Да, конечно, на пару месяцев.       Мелкие споры и его постоянная ревность… ядовитые ухмылки Джека и бесконечные придирки свели на нет то, что так долго расцветало между ним и Шэрон. К тому же, Джек естественно не хотел видеть Энди в своем доме. Они стали видеться все реже. Потом только на работе. Прошло три месяца, и они поссорились в последний раз. На следующее утро он начал обращаться к ней «капитан».       Моралес внимательно осмотрел тело Лорен Паркер. — Капитан, за исключением раны, приведшей к смерти девушки, на теле нет абсолютно никаких повреждений, — вздохнув, сообщил он. — Хорошо. Значит, изнасилования не было… -тихо сказала Шэрон. — И она не сопротивлялась, значит, точно доверяла убийце, — произнес лейтенант Провенза. — А может быть, выстрел был внезапным? — спросила Шэрон. — Это возможно, доктор? — Вряд ли. Выстрел очень точный. С расстояния меньше метра. — покачал головой Моралес. — Спасибо за оперативность. — Шэрон, стянув перчатки, направилась к выходу. — Капитан, — окликнул ее Провенза. — Да, лейтенант? — Шэрон вопросительно посмотрела на него. — Я не должен вам ничего говорить, — поколебавшись, начал Провенза, — но это важно. Флинн собирается подать заявление о переводе. — Что? — Шэрон потрясенно уставилась на лейтенанта. — Капитан, это, конечно, не мое дело, но Флинн мой друг. Все то, что было… не лучшим образом сказывается на работе отдела. Вам стоит поговорить… обо всем. И, возможно, перевод будет наилучшим решением. — Для кого? — сухо обронила Шэрон. — Для вас обоих, капитан. Для вас обоих.       Стремительно шагая по коридору, она не замечала ничего вокруг. Оказавшись наконец в своем кабинете, Шэрон заперла дверь и закрыла жалюзи. «Я должна подумать. Я это умею. Провенза прав. Так будет лучше для нас… для Энди».       Джек, развалившись в кресле-качалке, рассеянно наблюдал за сновавшими туда-сюда пестрыми рыбками. Это была очередная идиотская идея Расти. Как будто чертовы рыбки смогут отвлечь его! Он никогда не станет прежним. — Расти! Где ты? — Что такое, Джек?       Вошедший приемный сын Шэрон раздражал его до невозможности. Но это было единственное условие, которое обеспечило возвращение бывшей жены — ее сын-гей будет жить с ними. — Где Марта? Она должна была принести мне чай полчаса назад! — Она ушла в магазин за пончиками, как ты ее и послал. Между прочим, тебе их нельзя. Есть творожные кексы. Будешь? — спросил Расти, усаживаясь на диван.       Джек Рейдор и полностью здоровый был невыносим. Но после перенесенного инсульта, оставившего неподвижной правую сторону его тела, он стал просто тираном.       Сначала, лежа на больничной койке, потухший и испуганный, он вызывал у Расти острое сочувствие. Но не теперь, когда по вине Джека Шэрон почти не спала, а если и забывалась сном, то видела кошмар. Расти знал его наизусть, но ничего не мог поделать. — Не надо мне кексов. Бутылочка ледяного шампанского и хорошая партия в кости — вот это по мне. Боже, как я мог забыть! Я же неподвижен, как каменный истукан! — зло проговорил Джек. — Я вижу. — И нечего мне тут высказываться! Ты, между прочим, живешь в моем доме! — Не нравится — могу уйти, — улыбаясь, сказал Расти. Джек, скривившись, помотал головой. — Лучше твоя рожа, чем телевизор. А где Шэрон? — У нее новое дело и она, наверное, допрашивает подозреваемого, — ответил Расти. — О, ясно. Крутиться перед Энди Флинном. Как он? Еще не уволился? — Твоими молитвами, Джек. — едко проговорил Расти. — Какое вообще тебе дело до лейтенанта? Джек причмокнул губами, задержавшись тяжелым взглядом на аквариуме. — Мне не очень нравилось, когда он трахал твою мать. — Не смей только при ней употреблять такие выражения! — Расти, резко вскочив, зло уставился на Джека. — И это давно не твое дело! — И не лейтенанта Флинна. Это теперь ничье дело, понимаешь, Расти? Джек Рейдор выглядел настолько довольным, что хотелось его ударить. Судя по жилищу Лорен Паркер, она была аккуратной, педантичной и… крайне озабоченной. — Капитан, у нее три аккаунта на сайтах знакомств и полно специфической литературы, — повидавший всякое, Майк Тао выглядел донельзя смущенным. — Какого рода литературы? — осведомилась Шэрон. — О…эээ…однополой любви, в частности. — То есть возможно, убийца — женщина? — удивилась капитан Рейдор. — Это возможно, мэм. Произвести такой выстрел не очень сложно, а калибр достаточно мал. Женщина могла справиться с пистолетом или револьвером. — произнес Хулио. — Но как она отнесла тело в машину? На траве возле Лорен нет крови, значит, она умерла не там. — Кажется, я знаю. Смотрите, что я нашел, — сказал Майк.       Они втроем находились в квартире Лорен. Провенза вызвался проводить убитую горем мать девушки, а Флинн… он вызвался отвезти материалы в лабораторию и оттуда сразу поехал домой. Это было настолько на него не похоже, что Шэрон не стала возражать. — Что там, лейтенант? — подойдя к компьютеру жертвы, над которым Тао колдовал около часа, Шэрон внимательно просмотрела фото. — Что ж, нужно найти эту девушку. Детектив Санчес, покажите утром фото Луизе Паркер…выберете самое приличное. — Да, мэм. — И еще запросите ордер на мобильный Лорен. — Мы не нашли ее телефон и сумочку, капитан, — сказал Майк. — Неважно, я хочу знать, кто ей звонил, завтра жду распечатку, — приказала Шэрон.       Войдя в дом, она со вздохом облегчения скинула синие лодочки на шпильках и почти упала в кресло. Если бы усталость можно было взвесить, её собственная превысила бы тонну.       Расти повёл Джека на прогулку, и она наслаждалась тишиной и неким подобием свободы.       Ее мать любила повторять, что «как постелешь, так и спать будешь» и справедливость этих слов зудела в мозгу с того момента, как лейтенант Провенза сообщил, что Энди настолько невыносимо с ней рядом, что он готов покинуть лучший отдел полиции Лос-Анджелеса. — Лишь бы не видеть тебя, капитан Рейдор… — произнесла она, почувствовав, как сжалось горло.       Шэрон была не из тех, кто плачет по каждому поводу. Даже когда хоронили родителей, её глаза остались сухими. Она не плакала, когда Джек бросил её и детей. И уж конечно, она не разрыдается от того, что Энди её больше не любит. Услышав мелодичные переливы мобильного телефона, она взяла трубку. — Николь?! — удивленно спросила Шэрон. — Привет, никак не дозвонюсь отцу, у меня потрясающая новость! Можешь позвать его? Веселый тон дочери Энди и её слова означали только одно — он никому не рассказал о разрыве. Не зная, радоваться или огорчаться, Шэрон осторожно произнесла: — Сегодня пятница, он на встрече анонимных алкоголиков. — Как замечательно, что есть ты, Шэрон, чтобы помнить такие вещи! Маме и дела нет, но раз вернулся Нейтон, и будет этот ужин… — Нейтон? Когда он вернулся? — спросила она. — И о каком ужине идёт речь? — О, я знала, что отец забыл тебе сказать. Нейт приехал два дня назад, и мама устраивает ужин. А самое главное, что он, ты только представь, страшно хочет познакомиться с тобой и помириться с папой! Внезапно пальцы, ослабев, разжались и её телефон с грохотом покатился по ковру. — Черт! Николь, я поговорю с Энди, и мы созвонимся завтра, хорошо? Была рада тебя слышать! — подняв телефон, быстро сказала Шэрон. На стекле паутинкой расползались мелкие трещинки.       Мир словно насмехался над ней.