Журавль

      Он открывает глаза и смотрит на часы. До будильника ровно три минуты — самое поганое время: уже и не доспать, но и вставать как-то не хочется — это же целых три минуты! Но вставать надо.              Во-первых, школа. Доклад по истории, главной фигурой в котором является дальний родственник. Как такое можно пропустить?              Ему везет на одиозных родственников, но сколь многое он бы отдал, чтобы посмотреть реакцию на доклад о Поттерах или Блэках. Особенно о леди Вальбурге, особенно о ее незабываемом портрете с фантастическим лексиконом. Но это лирика, не стоит портить отцу день, который тот предвкушает давно. Ведь...              Ведь не часто удаётся уговорить ребёнка на что-то такое масштабное, как покупка собственной машины. Не так ли?              Мама и папа со стоическим спокойствием наблюдают за его увлечениями, смотря на них сквозь пальцы — собрать, разобрать, переделать... Гарри влюблён в механизмы.              Это то, что навсегда останется неизменным для него. Нет ничего прекраснее, восхитительнее... сложить все детали, собрать, смазать... тихий щелчок - и механизм начинает работать.              Тик-так... Старинные часы в гараже...              Динь-динь... хитрый колокольчик над дверью...              Щелк-щёлк-щёлк... умный полив папиного газона...              В этом мире нет других магов, и Гарри не нужно идти в школу магии. Он рад - не надо отрываться от семьи, никто не приседает на уши глупыми догмами - он может заниматься, чем захочет. Какой угодно магией - смотри только, чтобы простые люди, да спецслужбы не заметили.              Не слишком сложно, учитывая, что только наличием активной магии миры и отличаются.              Или нет... не только этим.              Явление, которое едва не прохлопал ушами и которым был изрядно удивлён. В неприятную сторону.              Соулмейт.              Родственная душа.              Истинная пара.              Тот, кто априори никогда не предаст, не бросит, всегда поймёт.              Звучало завораживающе. Для большинства.              Но Поттер, вникнув в ситуацию, в восторг не пришёл, едва не схватившись за голову в ужасе.              Родители объясняли появление родственной души, как величайшее чудо. С охотой показывали переплетённые на запястьях рисунки цветов, описывали свои чувства. Джуди готова была говорить о первой встрече, о первом появлении метки часами, Рон был не настолько словоохотлив, но тему поддерживал с удовольствием, да так, что Гарри порой жалел, что вообще влез в это.              Он залез с головой в соответствующую литературу, благо в Интернете чуть ли не на каждом шагу встречались, если не серьезные исследования с кучей заумных терминов, то любовные романы о связи.              Для мага наличие связи благословением не выглядело. И вообще... как проявляется эта мистическая связь? С чем конкретно связано: с телом или душой? В таком случае, учтено ли, что он из другого измерения? Вписался ли он полностью в картину мироздания, или на него перекинулась уже имеющаяся связь Сэма Уитвики?              Вопросов море, но нет ответов. Хотелось бы найти человека, который поймет его, но если он предназначался изначально Сэму, то, наверняка, не придет в восторг от взрослого самостоятельного мага.              А если Гарри все же вплелся в мироздание до конца, и соулмейт предназначен именно ему-ему, то... теперь уже он сам не получал удовольствия от мысли быть связанным с незнакомцем. Как будто он снова стоит в кабинете Дамблдора после просмотра воспоминаний в Омуте. То осознание, что никуда не деться, некуда свернуть с предопределенного пути...              Естественно, в случае родственных душ развитие событий гораздо шире, только... все равно слишком проблематично.              Трепыхалась слабая надежда - раз его душа не из этого мира, чаша сия, минует его.              Он не представлял, что будет делать, если однажды на него свалится незнакомый ему человек и... На фантазию Поттер никогда не жаловался, и та услужливо подкидывала картинки человека с гибридом характеров Дадли и Малфоя-младшего. Или Снейпа и Темного лорда.              Ещё не понятно, что хуже...              Девушек Поттер не рассматривал. Ему хватило слезливых поцелуев с Чжоу, излишней восторженности и, чего уж скрывать, громкости Джинни, и просто жадного, меркантильного интереса всех остальных ведьм, что мечтали женить на себе наследника двух родов. Да, и на ум всегда приходили слова Гермионы, сказанные в порыве откровенности во время одной из задушевных бесед.              - Ни одна девушка тебя не выдержит, Гарри, - подруга слабо улыбалась и качала головой, рассматривая что-то в полупустой чашке с видом древней пророчицы. - Дело совсем не в характере - ты стал бы замечательным мужем. Дело в том, что тебя легко догнать, но невозможно удержать, и совершенно нельзя ждать. Нужен такой человек, к которому ты бы возвращался самостоятельно. Сильный духом, терпеливый. Девушки тут совсем не подойдут.              Тогда он краснел, а после вспоминал с ностальгией, осознавая, что Гермиона абсолютно, на сто процентов права. Он не мог сидеть на одном месте - абстрактно говоря - не мог превратиться в домоседа, интересующегося только квиддичем. Не после того, как открыл для себя чудесный мир артефакторики. А мысль о детях его и вовсе пугала. Он готов был нянчиться с Тедди, более того, он обожал проводить время с крестником, но именно проводить. Воспитывать его и растить, тратя на это занятие двадцать четыре часа семь дней в неделю, Гарри себя готовым не ощущал.              От вопросов кружилась голова, но домыслы были страшнее. Поэтому он старался не думать об этом, полагаясь на старое доброе правило: "решай проблемы, по мере их поступления". Оно ещё не подводило его.              В любом случае, сегодня был не тот день, когда он собирался беспокоиться об этом. Сегодня был день, когда он купит машину.              Если задуматься: для обычных подростков, это ведь серьёзный шаг? Почти, как первая девушка. Наверное. У него в подобных делах мало опыта. Когда он целовался с Чжоу, то не ощущал себя особенным, хотя Чанг была красивой девушкой. Когда он встречался с Джинни, то не обращал внимания на окружающий мир, ему хотелось успеть насытиться свободными мирными деньками.              Поэтому да, он не совсем понимал чувства одноклассников, которые сравнивали купленные ими машины с девушками. Но в чем-то он мог их поддержать: "Молния", его красавица "Молния", быстрейшая метла, красивая, маневренная...              Наличие транспорта играет положительную роль. Гарри предпочел бы что-то побыстрее и более маневренное, например, мотоцикл или скутер, на крайний случай, но если родителям хочется социализировать его через машину, почему бы не сделать им приятное?              В крайнем случае, её всегда можно будет разобрать.              Однако, прежде чем вообще куда-то пойти, нужно получить требуемое количество отличных оценок. Вероятно, отец, таким образом, пытался обмануть собственного ребенка, "замаскировать" истинные причины. Как еще объяснить требование, если на успеваемость Гарри учителя не жаловались? Было даже приятно в кои-то веки стать отличником. Отец пошел стандартным путем родительского шантажа, чтобы сын не взбрыкнул раньше времени. Вроде, хочешь новую игрушку - приложи усилия.       И потому, сегодня в школе Гарри будет рассказывать своим одноклассникам о любопытной исторической личности - Арчибальде Уитвики. Своём прадеде.              Ему, видимо, судьбой уготовано иметь в своей родословной выдающихся личностей. Всегда.              И речь не о Игнотусе Певерелле, супруге Леди Смерть, а о Гарольде Александре Поттере, по прозвищу Ходячий Бастион, почтенном дедушке Джеймса Поттера. Сей неординарный человек обзавёлся таким грозным прозвищем не за красивые глаза — хотя, судя по портрету, и они имели место быть - а за то, что выходя на поле боя, в одиночку мог сдерживать целые военные подразделения. Там, где он появлялся, ход сражения ломался кардинальным образом. Поправка: он выходил против маглов, не имея при себе палочки.              Прадед считал ниже своего достоинства применять активную магию против простецов. И умудрялся побеждать. За это его и уважали.              Он погиб во время Первой Мировой, унеся с собой в могилу двадцать боевиков только набирающего силу Гриндевальда.              Гарри читал его дневники и мог с уверенностью сказать: если бы за Тёмного лорда того времени взялись всерьёз ещё на начальном этапе, проблем было бы куда меньше. Но, видимо, не судьба. Старое поколение, способное дать фору нерадивым потомкам, ушло слишком быстро.              Прадедушка Арчибальд, естественно, не мог похвастаться столь одиозными подвигами. Но его история была интересна не этим. Поттера всегда восхищали простые люди, доказывающие, что могут большее, чем просто сидеть дома. Безумцы, способные на подлинное геройство, или герои, способные на безумство? Горящие, живущие, вдыхающие полной грудью. Кто без ума от жизни, разговоров, от каждого нового открытия, кто никогда не увидит мир банальным. Капитан Уитвики был одним из них.              В его жизни своё удивительное очарование. Покорять морские просторы, изучать что-то новое — романтика всех времён. Много ли тех, кто задумывается, какой на самом деле это большой труд? Какие опасности подстерегают в пути, с какими сложностями сопряжено? Гарри ловил неуловимую схожесть в характерах, его и прадеда Сэма, и... гордился. Таким предком нельзя было не гордиться.              Без магии, без современной техники с компьютерами, плечом к плечу с такими же, как и он. Люди того времени вызывали восторженный трепет.              Гарри был очарован.              А потом были статья и выписки из дневника прадеда, испещрённые сотней символов, зарисовки неведомого, ледяного гиганта...              Не раз обращавшийся к рунам и древним текстам, Поттер быстро опознал в незнакомых глифах систему и строгую взаимосвязь — то был язык. Незнакомый, непонятный, вряд ли даже человеческий — уж слишком сложный. Даже малый отрывок послания — ничем иным это быть не могло, не удалось перевести. Скорее всего, Арчибальд переводил на бумагу координаты чего-то крайне важного. Либо его самого, либо, как это часто бывает в таких ситуациях, некоего артефакта.              Вероятно, "Ледяной Гигант" был какой-то разновидностью статуи или чего-то в этом роде. Может быть на том месте, где обнаружил его Арчибальд, был древний храм, но из-за льдов и снега его не удалось обнаружить. Внутри пульсировала заснувшая было авантюрная жилка — вот бы посмотреть. Узнать самому, потрогать, понюхать, увидеть цвет, форму, почувствовать силу...              Одноклассникам об этом знать не надо, им хватит и общедоступной информации. Но это не помешает когда-нибудь пробежаться по следам знаменитого предка. Хотя бы это, Гарри может себе позволить.              В этом мире он вообще, многое может себе позволить. Даже без поправки на магию.              Денег, если что, хватит с лихвой.              Кто бы мог подумать, что его история окажется такой популярной.              Гарри не уверен, что заставило начать писать книги о самом себе. С небольшими поправками разумеется, но всё же. Возможно, он просто хотел выговориться. Попахивает откровенной шизофренией...              Гермиона не раз предлагала начать вести дневник, потому что нельзя бесконечно держать все в себе. Доводы подруги были убедительны, но Гарри под заливистый смех Рона отказался томно вздыхать и орошать рукописные строки слезами в свете ароматических свечей. Ух, как разозлилась Гермиона! Прочитала целую лекцию о том, что дневники подходят не только закомплексованным, прыщавым девочкам-подросткам.              И вот, он последовал ее совету, даже слегка перестарался - дал прочитать о себе всему миру. Подруга определенно была бы счастлива.              Один из бывших одноклассников отца, с которым Уитвики-старший до сих пор поддерживал связь, стал издателем в Нью-Йорке. Мужчина пришел в восторг от черновых записей и сделал все возможное и невозможное, чтобы книги увидели свет. Редактура, анонимность, реклама... Впрочем, как потом со смехом сказал сам мистер Тейлор, начиная со второго тома, книги в рекламе не нуждались.              Видимо, во всех мирах люди стремятся к неведомому, волшебному, чудесному. Книги обрели популярность, и Гарри с удивлением обнаружил, что за них готовы платить большие деньги. Конечно, приходилось иногда подолгу решать, о чём стоит рассказать, о чем умолчать, что приукрасить, а что приуменьшить. Изначально он хотел создать сказку, волшебную, чистую, немного - о современной Золушке из чулана под лестницей. Чтобы люди посмотрели глазами его-тогдашнего, впервые приехавшего в Хогвартс. Волшебная история о добре, справедливости, высоком замке с дружелюбными привидениями, студентах с волшебными палочками. Хотел показать чудо, но мир, в котором он тогда оказался, мало походил на сказку. О многом пришлось умалчивать.              Не говорить, что в конце первого курса Рон и Гермиона лежали на соседних с ним койках с сотрясением мозга и ожогами. Промолчать о последних словах умирающего василиска, старого, жестоко ослепленного. Никогда не говорить, что на третьем курсе дементоры всё-таки поцеловали парочку жителей Хогсмида, и письма разгневанно-опечаленных родственников еще долго будоражили умы через "Пророк".              Рассказать о том, каким красивым замком была школа, и не говорить, что она нуждалась в ремонте и восстановлении задолго до битвы с Пожирателями. Сделать своих врагов менее человечными, а союзников - воспеть, закрыв глаза на их недостатки.              Наверное, самым правильным, самым достоверным и настоящим у Гарри получился Северус Снейп. Когда издатель спросил его об этом персонаже, Поттер с чистой совестью ответил:              - Этого человека было за что уважать и невозможно было не ненавидеть. Он был хреновым человеком и ужасным преподавателем, поэтому чаще встречалось второе, чем первое.              И все же он был тем, кто неизменно вытаскивал Гарри из переделок и... пытался воспитывать. Понял Поттер это только много лет спустя и был благодарен, хотя так и не сумел простить ни невольного предательства, ни методов, которые попортили немало крови, чуть не отвратив от зельеварения навсегда.              - А теперь, заслушаем доклад мистера Уитвики...              Ну, что ж, вот и выход. Гарри было плевать на реакцию одноклассников, которые не оценят вклада Арчибальда Уитвики в историю и географию. По мнению Поттера, лучше путешествовать и прослыть чудаком, чем всю жизнь просидеть на месте и гордиться первым местом в каком-нибудь местном, никому не известном, чемпионате.