Маркиз

На просторной кухне кипели страсти, три девушки рьяно о чем-то спорили и даже готовились броситься в драку. Гарри не раз был свидетелем подобных ссор и сейчас пожалел, что вошел в комнату, так как внимание девушек мигом переключилось на него, а Сьюзи, самая бойкая из всех, продолжила: — Вот, Гарри, послушай, вот кто должен убирать комнату графини? Я вообще всегда была на первом этаже и не обязана убирать второй! Да и вообще, у неё своих слуг полно, а они ходят с поднятыми носами и выносить горшки не собираются! — Обязана, если так сказал Мистер Чарльз! — запротестовала Дейзи, ей вторила вторая, более скромная девушка. — Я вообще работал во дворе, — мирно ответил Гарри, пожимая плечами, будто от него ничего не зависело. В принципе, так оно и было, у них в графстве выбор работы был небольшой. Да, одним повезло родиться в семье пекаря или швачки, которые держали свои лавки и были заняты торговлей, обучая детей своему мастерству, другие же, как и его дядя, были простыми крестьянами, которые зарабатывали тем, что обрабатывали землю. Их семья высаживала ячмень, который потом использовался при варке пива и кваса. Работы дома всегда хватало, но Гарри понял, что быстрее сойдёт с ума рядом с придурошной семейкой, чем доживёт до совершеннолетия и постарался найти работу, подальше от дома. Сперва хотел вообще уехать на заработки с торговцами, но по пути узнал, что в поместье графа требуются конюхи, а с лошадьми он всегда ладил лучше, чем с людьми. Тогда, после войны, в замке осталось мало мужчин и управляющего не сильно волновал пол подчиненного. Омег не сильно жаловали на работе из-за их физиологической особенности и необходимости брать дополнительные выходные раз в четыре месяца. Сейчас, спустя три года, он уже свыкся со своими питомцами и, находясь сутками в поместье, волновался о них, что плохо влияло на качество выполняемой работы. Например, вчера Гарри опрокинул ведро с грязной водой прям на лестнице, благо хозяев не было дома, и беспорядок он успел вовремя убрать. Крик на кухне привлек дворецкого, и мужчина быстро пресёк любые недовольства, пообещав уволить всех недовольных и нанять других, коих по его словам «толпы». Гарри же вернулся к уборке всё также витая в облаках. Впрочем, именно его рассеянность стала причиной того, что он задержался в замке до поздней ночи и был вынужден заменить одну из девушек, которая совершенно не вовремя поскользнулась на мокрой лестнице и ушибла запястье. Будь Гарри порасторопней то, конечно же, успел бы придумать причину, почему он не может готовить хозяина ко сну, а вместо этого пришлось таскать тяжелые ведра с горячей водой на второй этаж. Всё было бы неплохо, если бы не необходимость присутствия в спальне хозяина почти до самого утра, чтобы поддерживать огонь в камине. Весна была холодной и ветреной, а ночью случались заморозки. Когда за спиной послышались уверенные громкие шаги и скрипнула дверь, Гарри постарался слиться с гардиной, возле которой стоял. Маркиз лишь на секунду бросил взгляд на ванную, которая сейчас стояла возле большого камина и принялся расстёгивать пиджак, затем жилет и наконец, рубашку. — Чего застыл? Помоги! — мужчина протянул руку. Гарри быстро подошел ближе и принялся снимать запонки на рубашке. Механизм крепления был ему не знаком, и пришлось повозиться. — Ты работаешь в особняке? Думал, тебя привезли специально. — Я конюх, милорд. — И что конюх в очередной раз делает у меня в спальне? В вопросе было столько желчи, что Гарри захотелось покинуть его покои как можно быстрее. Вот почему он никогда не мог держать язык за зубами? — Слуг не хватает из-за приезда Вашей сестры. Меня временно перевели. — Понятно. Значит, дворецкий полагает что человек, который купает лошадей справиться и со мной? Забавно. Гарри протянули вторую руку. — Простите, сэр, — ответил Гарри, уже быстрее справляясь со второй манжетой. — Я приглашу кого-то другого, если Вы желаете? — Я желаю, наконец-то, уснуть! Северус кинул рубашку на кровать и принялся снимать туфли и брюки. Гарри же поспешил развесить разбросанную одежду в шкафу. — Ты.… Как там тебя зовут? Северус абсолютно голый замер посередине комнаты и развязал волосы, которые скреплялись сзади каким-то шнурком. Ситуация повторяла недавнюю, вот только роли поменялись, да и Северус голышом чувствовал себя совершенно расковано и только насмехался над смущением омеги. Он что, из-под земли вылез, что не видел голых мужиков? — Ты и правда девственник, Гарри? — в голосе появились новые завораживающие нотки. Вопрос не сразу дошел до сознания парня. — Да. — И как так получилось? — Пришлось приловчиться, — Гарри только пожал плечами и подкинул дров в камин. Этот разговор был не самым приятным, он не хотел вспоминать сколько раз его пытались изнасиловать или даже убить. В их время тяжело жить без покровительства родителей или мужа. Крестьянок могли воровать среди улицы и никому до этого не было никакого дела. Мужчина тем временем опустился в чан с горячей водой и облокотился на ручки. Суровое напряженное лицо разгладилось, как по волшебству. — А разве тебе самому не хочется секса? — Наверное хочется. — Наверное? — переспросил Северус и приоткрыл один глаз, рассматривая странного слугу. Он явно не привык прислуживать господам, слишком много говорил и смотрел прямо в глаза, хоть все слуги вечно утыкались глазами в носки башмаков и боялись поднять их выше. — Простите, милорд, мне не стоит так много говорить. — Я скажу, когда мне надоест тебя слушать, а теперь промой мне волосы! Гарри подошел ближе и опустился рядом с ванной на колени. — У Вас красивые волосы, — прошептал омега тихо, перебирая пряди между руками и поливая из небольшой пиалы теплой чистой водой. Он всегда хотел иметь такие же длинные локоны, но за ними было сложно ухаживать, да и мыть постоянно не получалось. — Нравлюсь? Гарри чуть не уронил пиалу из рук от вопроса и постарался заняться делом, чтоб не отвечать на столь личный вопрос. Он точно знал, что ему нравится запах господина, но никак не мог понять, как он относится к самому мужчине. Будь они из одного сословия, то можно было о чем-то думать, а так ему уготована роль наложницы и не более. Стало неприятно. — У тебя нежные руки, — неожиданно сказал Северус и поймал чужую хрупкую ладонь. Гарри замер от прикосновения мужчины. Сердце полетело вскачь от волнения. Его ладони с головы медленно переложили на шею. — Помассируй ещё тут. Обычная, ничего не значащая просьба, а у Гарри перед глазами сменилась одна эротическая фантазия за другой. Простого прикосновения к голой мокрой коже хватило, чтобы он захотел поцеловать то место, которого сейчас касались его пальцы. Лицо само потянулись вперед, губы приоткрылись и вместо того чтобы вообще не сметь делать ничего подобного, Гарри сомкнул свои зубы у него на ключице. Экстаз… Оргазм почувствовал не он один. Северус дёрнулся от резкой боли и моментально расслабился от накатившего удовольствия. Шея была одним из самых чувствительных мест на его теле, а эти маленькие, нежные ручки своими неуверенными, но такими ласковыми движениями просто свели его с ума. Ни одна женщина не могла сравниться с омегой, у них в крови была способность доставлять своему альфе высшее наслаждение и Северус подумал что было бы неплохо завести себе такую зверушку. Этот парень его заинтересовал. — Простите, — воскликнул Гарри, отпрянув от мужчины на несколько метров и упал на задницу. Северус лишь поднялся над ванной заканчивая водные процедуры. Они и так слишком долго возились, вода почти полностью остыла. — Вставай, чего разлегся? — Маркиз сам взял полотенце, которое должен подавать слуга и вытерся, — может, хоть халат подашь? Голос был спокойный и Гарри, немного успокоившись, встал. Во рту до сих пор был немного соленый вкус крови его господина. Неужели метку ставят именно так? Ему всегда казалось сказкой то, что рассказывали о метках. Они что, вампиры, чтобы желать кусать себе подобных? — Я не хотел. — Не хотел чего? — уточнил господин. Он протянул парню полотенце. — Хватит рассиживаться, а лучше обсуши мне волосы. Гарри снова оказался у него за спиной, вот только теперь они находились у камина. Северус сидел в большом мягком кресле, а Гарри стоял сзади и старался забыть то, что произошло. — Готово, милорд, — ответил Гарри, отступая назад. Он надеялся, что его отпустят к себе. Часы на полке показывали почти полночь, а камин прогорит только через час и комната не успеет полностью остыть. Но вместо разрешения уйти услышал другой, совершенно неожиданный приказ: — Иди сюда, присядь, — Северус указал на шкуру возле камина. В тоне не было приказа, скорее предложение. Гарри знал, что если останется, то может сильно пожалеть, но простое человеческое любопытство пересилило. Он снял обувь и присел так, как его и просили, спиной ощущая чужое присутствие. Перед лицом потрескивал огонь, успокаивая и завораживая одновременно. Гарри вздрогнул, оттого что чужая теплая ладонь легла на его шею и принялась массировать, профессионально, уверенно, совсем не так, как это делал он совсем недавно. Нежные поглаживания ввели его в состояние близкое к трансу. Казалось, что он находится под чарами цыганки, легкая жертва для воришек или просто, для взрослого умного мужчины? — Ты прекрасно пахнешь, — промурлыкнул Северус, нагибаясь ближе к мальчишке. Тот почти спал у него в руках и не замечал, что его порядком изношенная рубашка уже валялась рядом. Мужчина подумал, что эту тряпку лучше просто сжечь в огне, а на парня нужно будет одеть что-нибудь получше. Хотя, раздетым он альфе нравился намного больше. Гарри же комплимент воспринял иначе и начал гадать, не воняет ли от него. Да, он уже как пару недель не появлялся в конюшне, да и мылся постоянно, но запах навоза мог остаться. Маркиза же это ни коим образом не волновало. Он заставил парня подняться и усадил себе на колени. Поглаживания спустились ниже к животу, а Гарри подумал, что его, таким образом, удерживают от побега. Впрочем, бежать он никуда не собирался. — Почему напрягся? — спросил маркиз. Он легко провел языком по плечику омеги, балдея от его запаха. Альфа ощущал себя пьяным, наверно впервые в жизни он опьянел от человека, а не от виски. — Я не… Ничего, милорд, — пробубнил парень, не задумываясь над словами. Возбуждение по-новой, накатило лавиной, и ткань штанов больно терла кожу. Хотелось избавиться от них, притулиться ближе к мужчине, укусить ещё раз и даже, наконец-то, заняться сексом. Сейчас Гарри чувствовал себя как никогда готовым. Он прям желал, чтобы его трахнули. — Будешь ерзать и всё закончится намного быстрее, чем я планировал, — произнес маркиз, немного посмеиваясь. Руки тем временем уже стянули штаны с парня. Гарри не сопротивлялся, а скорее наоборот, помог избавить себя от лишней одежды. В комнате холодело, но омеге было очень жарко, он даже боялся, что сгорит. Гарри опустился уже абсолютно голой попой мужчине на колени и не сразу понял, ЧТО упирается ему в зад, а когда этот предмет начал проталкиваться внутрь взвыл в голос то ли от удовольствия, то ли от боли. Эти разные ощущения смешались в удивительный коктейль, который будоражил кровь. — Сейчас боль пройдет, — прошептал Северус ему на ухо. В этот момент абсолютного единения он казался таким простым, обычным мужчиной, со своими слабостями, а не строгим господином с вереницей слуг. Альфа принялся легко покачивать бедрами. Гарри быстро уловил ритм движений и перенял инициативу на себя. Плавно вверх и резко вниз до самого упора. И снова. По кругу. Мир вокруг терял краски, обретая только ощущения. Гарри и не заметил, когда альфа перехватил инициативу на себя. Движения стали в разы сильнее, он боялся, что просто соскочит, когда мужчина кончил, судорожно удерживая его за бедра. Нега и усталость разлилась по венам и Гарри просто облокотился на партнера, не в силах пошевелиться. Огонь в камине почти догорел, и сейчас стало прохладно как снаружи, так и внутри. Его, будто пушинку, подняли и поставили на пол. Маркиз подошел к чану с водой и обмыл член, он был слегка в девственной крови. Его, Гарриной, крови. — Мне, наверно, нужно идти, — промямлил Гарри, приходя в себя. Тупая боль в попе напомнила ему о том, что он был прав, когда думал, что пожалеет, если останется. — Комната напротив свободна, иди, отдыхай, — произнес его первый любовник, заваливаясь в свою огромную кровать. Гарри же пошел на выход, как и был голышом. Его одежда, впрочем, как мечты, случайным образом сгорели в камине.