I know you could But you won’t leave them
— Я никуда не пойду! — Я приказываю тебе, как альфа. — А я остаюсь сидеть тут, как свободный омега! — Решил остаться жить на лайнере? — Да я лучше прыгну за борт, чем сойду с него! Себастьян выдохнул и устало закатил глаза. Детские капризы Джима постепенно начинали выводить его из себя. После судьбоносного вечера с предложением прошло несколько дней. Всё это время Себастиан и Джим узнавали друг друга, общались, отдыхали и строили планы на будущее. Джим, вопреки всем слухам и опасениям, ни к кому кроме полковника интереса не проявлял. Порой флиртовал, но в рамках разумного, и не искал измены. Себастиан ощущал себя уверенно. Он справлялся с ревностью, наслаждался обществом непосредственного и горделивого Джима. А омега, как казалось, перестал бояться союза с альфой: он активно предлагал варианты для выбора дома и дальнейшей жизни. Всё было хорошо, но как только тур подошёл к концу, Джим начал капризничать. Себастиан прекрасно понимал: тот боится знакомства с его семьёй. Джим, конечно же, этого не признавал, но упорно сидел на кровати и отказывался собирать вещи. Он спихивал с кровати чемоданы, комкал свои вещи, а Себастиан не был настроен на утренние диверсии. — Я твой альфа, — повторил он строже. — Не пойду! — Джим бросил в него подушкой и с головой накрылся одеялом. — Тебя хоть немного должна пугать эта фраза, — заметил Себастиан, перехватывая подушку. — Джим, всё будет хорошо. Ты понравишься моим. — Да?! — Джим хмыкнул и вскочил на ноги. — Раскройте глаза, полковник Моран! От меня семья отреклась, как и общество! — Проблема есть только тут. — Себастиан ткнул пальцем в лоб Джима. — Когда ты сам перестанешь воспринимать себя униженным, перестанут и другие. Ты сам говорил, что был только с любимыми мужчинами. В этом нет ничего плохого, я принимаю твоё прошлое. Главное, что в настоящем ты со мной. Джим, ну не капризничай! Начинай собирать вещи. Джим выдохнул и прикрыл глаза. Успокоившись, он встал и прильнул к Себастиану, доверчиво обняв его за шею. Себастиан ответил сильным объятием, удивляясь, что Джим любит обниматься. Он то держался холодно и отстранённо, а то кидался на шею или устраивался под боком, подныривая под руку Себастиана. Поначалу это было непривычно, но Джим не спрашивал и делал так, как надо ему. И постепенно Себастиан не только привык, но и научился смаковать тепло, которое дарил ему Джим. — Всё будет хорошо. — Себастиан поцеловал его в висок. — Ты понравишься моей семье, ты же такой красивый, обаятельный и умный. И ты именно то, что мне нужно. — Не ищешь лёгкий путей, — усмехнулся Джим, зарывшись носом в его шею. Он шустро запустил холодные руки под футболку Себастиана, грея пальцы о горячую кожу. — И не буду искать. Я укротил лучшего омегу на свете. Джим резко отстранился и игриво хлопнул Себастиана по плечу. Они сошли с лайнера одними из последних, чтобы не нарваться на Милвертона или Эдварда с Рудольфом. Впрочем, почти все пассажиры вскоре должны были вернуться на лайнер и отплыть обратно в Лондон. За исключением тех, у кого, как у Себастиана, тут были родственники или дела. Джим закутался в куртку, ощутив непривычные норвежские морозы. Ветер с моря нёс неприятную покалывающую влагу, и Джим дрожал, стараясь спрятаться от сквозняка за стойкой остановки. Пока они ждали такси, Себастиан крепко обнимал его и целовал в лоб. Перед тем, как ехать к матери, он отправил таксиста с чемоданами к её дому, а сам провёл Джима по магазинам и накупил ему тёплых вещей. Джим сразу же укутался в мягкий белый свитер и отогрелся. Его красила даже такая простая вещь! Себастьян с гордостью отмечал, как поглядывают на Джима посетители магазина и продавцы. Затем они выпили кофе, Себастиан немного рассказал о городе и о семье, а когда Джим успокоился и набрался уверенности, он снова вызвал машину. — Себастиан! — как только он открыл дверь небольшого домика у дороги, навстречу ему выбежала женщина средних лет. Кинувшись на шею, она расцеловала его и заобнимала. — Братец, мы уже заждались! Вещи ещё полтора часа назад привезли! Чего так долго? Следом за ней с кухни вышла и Делла Моран, изящная женщина шестидесяти лет. Она тепло улыбнулась, обхватила сына ладонями за лицо и рассмотрела, изучая взглядом новые шрамы. Ощущая тело её рук, Себастиан понял, что оказался дома. Всё это время Джим мялся на пороге, опасаясь войти. Его не звали, и он остался на улице, думая, что слухи о нём уже могли достигнуть этих краёв. Район пригорода, где жила семья Моран, казался уютным: небольшие ровные светлые домики выглядели мило и кукольно. Улочки были чистые, заснеженные, на дорогах не наблюдалось обилие машин. Но больше всего другого Джиму понравился здешний воздух: вдыхать было легко. — Я не один, — услышал он голос Себастиана. — В круизе я встретил кое-кого, но это не Рудольф. — Как быстро ты раскусил папин трюк? — весело спросила его сестра. — Он был уверен, что ты залипнешь на этого молодого омегу! — Моментально раскусил. И я встретил другого. Очень хороший молодой человек, просто замечательный. Сейчас познакомлю. Джим, проходи! Мама, Катрина, это Джеймс Мориарти! Джим выдохнул, услышав своё имя, и решительно шагнул в дом. Первое, что он увидел, было изменившееся выражение лица Катрины. Сестра Себастиана помрачнела на глазах, а мама побледнела. Повисла напряжённая тишина. Кажется, они и правда были о нём наслышаны. — Он старый для тебя, — холодно заметила Катрина. — Джеймс младше почти на четырнадцать лет, — сдержано поправил Себастиан. — Я искал пару, а не ребёнка. Джим, это моя мама Делла Моран и сестра Катрина Моран, — представил он, пытаясь загладить неловкий момент. — Приятно познакомиться... — кивнул Джим и робко шагнул к Делле, чтобы поцеловать её руку. Катрина руки не подала и демонстративно отвернулась.***
— Ты хоть знаешь, кто он? — спросила Катрина, когда вечером Себастиан пришёл в зал, чтобы поговорить с ней и с матерью. — Знаешь, что он несколько лет шатался с этим Милвертоном? Они, конечно, вроде как люди уважаемые, но все знают, что Джеймс Мориарти тот ещё повеса, мягко говоря! Себастиан уже успел пожалеть, что привёз Джима в этот дом. Если Делла ещё сдерживалась, то Катрина не стеснялась ни в высказываниях, ни во взглядах. Первый совместный обед был сорван. Катрина то и дело делала омеге замечания, просила замолчать и не перебивать своего альфу. Джим в итоге соврал, что ему плохо, и покинул стол, чтобы закрыться в гостевой комнате. Себастиан вскоре присоединился к нему, успокоил и пообещал, что вскоре они уедут. Оставив Джима наверху, Себастиан занял его своими военными дневниками, а сам спустился, чтобы поговорить с роднёй. — Мы уедем, — спокойно сказал он. — Завтра же. Увиделись и хватит. — Решил сбежать? — не унималась Катрина. — Послушай, Себастиан. Не стоит связывать жизнь с этим... с этим! Он же ни на что не годен! — Какое тебе до этого дело? Делла сидела в стороне и молча смотрела на огонь, играющий искрами в камине. Она, ровная и облачённая в белое кружевное платье напоминала каменное изваяние, творение искусного художника. Катрина же была её полной противоположностью: она любила одеваться удобно и неброско, а свободное время проводила в любимой теплице. Часть растений перекочевала из Лондона после развода Деллы и Огастеса. — Эдвард звонил. Рассказал, что этот Мориарти соблазнил тебя ещё в круизе! — выпалила Катрина, и Делла подняла взволнованный взгляд. — Это позор! Я понимаю, недостаток секса на войне, и ты уже готов первого гулящего кота в супруги звать, но... — Так, хватит, — перебил Себастиан и встал с кресла. — Мы с Джимом уедем. — Но не раньше семейного сбора, — перебила Катрина. — Ты обещал, что вы останетесь. Это уже послезавтра. Все соскучились по тебе, да и... и этого они должны увидеть, если ты серьёзен, иначе будет странно, что ты никому его не представил. Так нельзя. — Я серьёзен, — заверил Себастиан. — Хорошо, уедем через два дня, после семейного ужина. — Но он не будет жить здесь, как нахлебник, — заявила Катрина. — Пусть работает! Помогает по дому, в теплице, он же омега... — Оставь Джима в покое! — перебил Себастиан. — Не трогай его. Осталось недолго, эти два дня потерпи и меня, и Джима. Устав от этого разговора, Себастиан поднялся наверх. Джим сидел на кровати и листал его полевые журналы, изучая записи с интересом школьника-подростка. Рядом с ним стоял ноутбук, где Джим то и дело гуглил события, о которых писал Себастиан, чтобы увидеть фото или репортажи. Казалось, что он мог сидеть над дневниками часами. — Грустно, — тихо сказал он. — Ты грустно всё это описываешь. — Да, — кивнул Себастиан и закрыл дверь. — Грустно, но тебе интересно. — Очень интересно, — согласился Джим и добавил после паузы. — У вас тонкие стены. Себастиан выдохнул и приблизился к кровати. Сев рядом, он перехватил руки Джима и поднёс их к губам, расцеловал легко и невесомо. Джим зажмурился и наконец-то впервые за весь день улыбнулся. — Потерпи, — попросил Себастиан. — Послезавтра состоится ужин в честь нас. Посидим, познакомлю тебя со всеми, а потом уедем. Тихо и незаметно заключим брачный договор, а после заживём, как захотим. Я тебе столько всего покажу. — Они все будут меня оскорблять, — прошептал Джим. — И унижать перед тобой. Никто меня не примет. — Не будут. — Себастиан притянул его к себе и обнял. Джим моментально прижался к его груди и удобнее устроился в сильных руках. — Не будут. Хочешь, погуляй завтра по городу. Я с утра уеду, мама попросила помочь с юридическими вопросами, пока я тут, а ты можешь побродить по музеям или развлекательному центру. Там шикарный книжный магазин, ты же это любишь. — Я хочу в обсерваторию, — сказал Джим и прикусил кожу на его шее. — Возьмёшь мою карту для оплаты, хорошо? Нагуляйся вдоволь. Утром Себастиан уехал в город по просьбе Деллы. Джим подумывал весь день просидеть в комнате, чтобы не сталкиваться с роднёй Морана, но затем, поняв, что это глупо, всё же спустился вниз. Хотелось погулять, осмотреться и наконец-то ощутить себя свободным. Больше никакого Чарльза, никаких планов и обязательств. Можно было жить в своё удовольствие и ни о чём не думать. Джим оделся просто и неброско, намереваясь выпить кофе и уйти гулять, но ни на кухне, ни в зале никого не нашёл. Прислуга шарахалась от него и на вопросы не отвечала. Уходить молча Джим не хотел и решил пройти по дому, чтобы найти Катрину или миссис Моран. Деллу он заметил через приоткрытую дверь её комнаты. Женщина сидела у окна и читала: молчаливая и тихая, как и накануне. Джим уже собирался постучать и спросить разрешения на разговор, как его внезапно грубо отдёрнули за плечо. — Ты так и планируешь жить с братом? — спросила Катрина, хмуря тонкие брови. Вместо изящного наряда на ней была надета мужская клетчатая рубашка и потёртые джинсы. На руках — грязные рабочие перчатки, а в тёмных волосах застрял сухой листик. — Как? — уточнил Джим, обернувшись. Он вскинул брови, явно не собираясь уступать её напору. Накануне он молчаливо терпел всё только ради Себастиана, сейчас же полковника тут не было. — Спать до обеда, ничего не делать, не ждать и не встречать супруга. Ты собрался куда-то? — Я не спал, — признался Джим. — Скорее, прятался от вашей «доброжелательности». А сейчас, да, я хочу пойти и погулять. — Прекрасно, — усмехнулась Катрина. — Да вот только мне в этом доме лентяи не нужны! Ты ешь наш хлеб, пьёшь нашу воду, и гуляешь на деньги жениха? Отлично. Нечего шляться по городу без Себастиана, это компрометирует нашу семью. — Я не в тюрьме, — заметил Джим. Даже Чарльз никогда не позволял себе подобного по отношению к нему. — Вы не имеете права меня удерживать. — Ты почти в браке, — вкрадчиво напомнила Катрина. — Идём, поможешь мне в теплицах, чтобы без дела не маяться. — Вы могли бы просто попросить, — заметил Джим. — Я бы не отказал в помощи. — Просить супруга брата? — усмехнулась женщина. — Просить омегу? Просить? Джеймс, я — альфа. Таким, как ты, я напоминаю, где их место. Конкретно твоё сейчас либо на кухне, либо в теплице. А ночью в кровати моего брата. Надеюсь, там он находит применение твоему грязному рту. Кстати, наша прислуга не обслуживает омег, — добавила Картина. — Это ясно? Идём со мной, если не хочешь жениха встречать скандалом. Но в теплицах Катрина и Джим разругались окончательно. Она много требовала, придиралась и отчитывала Джима, говоря, что он ни на что не годен, а вскоре прогнала его и велела идти готовить брату ужин. Придя на кухню, Джим ощутил стойкое желание если не собрать вещи, то подсыпать наглой дамочке в чай отраву. Он сдержался только ради Себастиана и решил, что вполне способен приготовить для них ужин. Это была бы своего рода благодарность за то, что Себастиан спас его от Милвертона. И они могли бы поужинать вдвоём наверху в гостевой комнате. Джим заказал бутылку вина, салаты и решил самостоятельно приготовить мясо. Кое-какие навыки готовки у него остались со времён работы в театре. Он глянул на часы, прикинув, что Себастиан скоро вернётся, и занялся готовкой. Засучив рукава, он ловко обработал куски мяса, замариновал их, а затем запёк, довольствуясь запахом. Им с Себастианом не помешало бы расслабиться, немного выпить и уединиться. — Это не еда, а помои, — заметила Катрина, входя на кухню и морщась. — Воняет резиной. Ты хоть что-то умеешь? — Слушай, — Джим обернулся и вскинул руки, словно в примирительном жесте, — сейчас я готовлю для себя и Себастиана. Скоро уйду, тогда говори и делай, что угодно. Вообще, или давай искать общий язык, или... — Или что, омега? — грубо спросила Катрина, сложив руки на груди. — О, а это что? Вино? Ты не пьёшь, имей в виду. А брат вино не любит. Ему можешь заказать пиво, а эту бутылку и салаты отправь в мусорку, всё покупное уходит прочь. Не дожидаясь ответа Джима, Катрина достала мусорное ведро и отправила в неё бутылку вина. Джим не предпринял попытки её остановить, посчитав, что оставит это Себастиану. Пусть он вернётся и приструнит свою ненормальную сестру. — Я только одного не понимаю, — сказал Джим, задумчиво хмуря брови. — Какого чёрта ты вообще лезешь в нашу жизнь? — Я тебя учу, — пояснила Катрина. — Возможно, брат тебя пока за шкирку не таскал и не драл, поэтому прими совет, если не хочешь убедиться в том, что армейский ремень довольно грозная штука. Твоё место теперь здесь. Ты должен обустраивать дом, ждать супруга, желательно в коридоре на коленях, снимать с его ног обувь и... — А! — рассмеялся Джим и поднял палец. — Ты — консерватор! — И не только я, — усмехнулась Катрина. — Вся наша семья. А ты у нас из продвинутых? Не старайся произвести впечатление, тебя быстро приструнят. Ты пахнешь братом, ты теперь его собственность. Он пометил тебя, и если ты захочешь сбежать, уйти или пожаловаться на тяжкую жизнь, тебя просто вернут обратно. — О нет, — ответил Джим и гордо вскинул голову. — Я свободный, и твой брат принял это. — Ничего, — улыбнулась Катрина. — Приедут наши и построят тебя. Понимаешь, Джим, я уже в курсе, что твоя семья отдала тебя на попечение будущему супругу. Им ты не нужен, за плечами у тебя ничего нет. А значит, ты должен справляться с работой по дому. — А Рудольф? Он тоже собирался сапоги с ног Себастиана снимать? — Собирался и мечтал об этом. Рудольф — идеальный омега. В отличие от тебя, — добавила Катрина и смахнула со стола тарелку с салатом прямо на пол. — Приберись тут. Вымой пол, это выбрось. — Сама приберись, — ответил Джим. — Поэтому до сих пор и одна, что такая сука. — Что?.. Когда хлопнула входная дверь, и уставший после долгих разъездов Себастиан вошёл в холл, его тут же встретила недовольная Катрина. Она выбежала навстречу и схватила брата за руку, утягивая его за собой. — Приструни своего омегу! — попросила она. — Это просто невыносимо! Где ты нашёл его?! — Успокойся! — остановил её Себастиан и дернул на себя. — Успокойся и скажи, что случилось. — Он меня оскорбил, — ответила Катрина. — Отказался слушаться, весь день дерзил! А под финал вообще устроил целый концерт! Приехал дядя Грегор, хотел помочь, но твой Джим послал его, разбил подаренную бутылку дорогого вина и... — Где Джим? — остановил поток слов Себастиан. — Собирает вещи. Трусливо бежит, а ты не следишь за своим имуществом. Себастиан выдохнул и направился к лестнице, догадываясь, что спокойным вечер не будет. Навстречу тут же выбежал и дядя Грегор, засыпав Себастиана похожими жалобами. С трудом успокоив его, Себастиан пообещал разобраться и поднялся на второй этаж следом за Катриной. — И как вы справлялись? — услышали они голос Джима из-за приоткрытой двери. — Тяжело. Я цеплялась за того, кого любила. Второй голос принадлежал Делле Моран. Катрина и Себастиан непонимающе переглянулись, и полковник перехватил сестру, не дав ей войти в комнату. — Отец Себастиана, Огастес, никогда не относился к омегам так, будто они хуже, — продолжила Делла. — Он поддерживал меня всё то время, пока его родня воротила носы. Место женщины-омеги на кухне, она должна молчать и стоять на коленях... Огастес ни за что не позволил бы мне встать на колени! И Себастиан очень на него в этом похож. Просто потерпите, Джим. Отдадите дань традиции, познакомитесь, переживёте один ужасный вечер, и всё будет хорошо. — А если все они продолжат так поступать со мной? Кого увидит во мне Себастиан, если весь вечер меня будут называть вещью или доказывать, что я ни на что не годен? — У моего сына своя голова на плечах, Джеймс. И выбор он сделал осознано. Себастиан невольно улыбнулся. Ему было приятно, что Джим не только терпит всё это ради него, но и боится выглядеть в его глазах хуже. Хотя, зря: Себастиан уже его любил. Именно об этом он и собирался сказать, когда Катрина вырвалась из его хватки и распахнула дверь. — Что ты говоришь, мама?! — закричала она, и Делла с Джимом встали с дивана. Себастиан успел заметить, что его мать держала Джима за руку. — Ты сравнила себя, благородную даму, с этим вот?! — Этот вот, — перебила Делла и поджала губы. — Выбор твоего брата! И мы либо примем Джеймса, либо потеряем Себастиана. И Джим не такой уж плохой выбор, — добавила она, ещё раз глянув на омегу. — Чуть больше выдержки и самообладания ему бы не помешало, это да. Не отвечайте своим обидчикам, а гордо поднимайте голову, поняли, Джеймс? Встретимся утром за чаем. Поцеловав Себастиана в щёку, Делла удалилась. — Уходи, — попросил Себастиан сестру. — Прошу, уйди. — Ты должен его проучить, — настаивала она. — Он же... — Уходи! Катрина поджала губы и ушла, громко хлопнув дверью. А Джим демонстративно отвернулся и отвёл взгляд, словно не желал с разговаривать с Себастианом. — И что это значит? — тихо спросил Себастиан. — Я тебе не подхожу. Себастиан, отпусти меня! — попросил Джим. — Причины? — Я не создан для этого. Я не буду готовить, убираться, сидеть в четырёх стенах и снимать обувь с твоих ног... — А я просил? Джим вскинул голову. Себастиан медленно приблизился к нему, поймал в объятия и поцеловал в лоб. Знакомые губы успокоили, и Джим зажмурился, позволяя себе слабость. Вот, на что обрекла его судьба: быть зависимым от более сильного мужчины, но Себастиан не собирался ставить его на колени. — Горячий, — сказал полковник, прижимаясь губами к его лбу. — Перенервничал? Джим, тебе всю эту чушь Катрина в голову вбила? Я взрослый мальчик, сам всё могу, и вроде мы друг друга достаточно узнали. Мы знаем, кого берём в супруги, — он упал на диван и утянул Джима на колени. — Прости меня, я снова тебя подвёл. — Что?.. — непонимающе нахмурился Джим. — Привёл в этот дом и понял ведь, что плохо будет... и бросил. Я думал, ты уйдёшь погулять, и ничего такого не случится. Прости, Джим. Завтра от тебя вообще не отойду, а после мы уедем в отель, а там... куда решим. — И ты не сердишься? — настороженно спросил Джим. — Я рассержусь, если ты не распакуешь чемодан. Я в душ, схожу нам за едой, а ты разбирай вещи и жди тут. Хорошо? Вскоре Себастиан вернулся с двумя банками пива и мясом, которое до этого готовил Джим. Тот рассмеялся и согласился даже на пиво. Вечер они провели в одной кровати, обнимаясь и обсуждая семью и прошлое Себастиана. В этот момент Джим снова поверил, что у них есть будущее, а это лишь одна неприятная история. Стоит перетерпеть, чтобы открыться роскошной новой жизни.