И огонь встретил бензин

Are you still by yourself? ’Cause I can’t reach you lately

      Себастьян получил приглашение от Чарльза Милвертона за ужином. Весь оставшийся день он не встречался с избегающим его Джеймсом и думал о том, что именно произошло между ними. Симпатия? Влюблённость? Или просто сработал инстинкт? Себастьян решил, что обязательно поговорит с Джеймсом, как только тот успокоится.       Вечером за ужином Джеймс, заметно приунывший, появился в сопровождении довольного Милвертона. Впрочем, Чарльз выглядел так всегда, словно не был способен ни на какие иные эмоции кроме радости. Юный официант передал Себастьяну пригласительную записку с обозначенным временем, номером каюты и подписью Милвертона.       Сразу же после ужина Себастьян направился к нужной каюте и постучал. Подняв голову, он расправил пиджак, чувствуя, что говорить они будут о Джеймсе. Поэтому выглядеть Себастьян предпочитал, как и положено уверенному и благородному альфе. Чтобы решить вопрос с таким же уверенным и благородным альфой.       Чарльз Милвертон открыл практически сразу. Он улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская гостя. Себастьян перешагнул порог, приветственно кивнул Милвертону и окинул быстрым взглядом его комфортабельную каюту.       — Я подумал, что нам нужно разрешить одно дело, полковник Моран, — сказал Милвертон вместо приветствия.       — И какое же? — уточнил Себастьян, хотя прекрасно всё понимал.       — Присядьте. — Милвертон указал на кресло и закрыл дверь.       Себастьяну было неприятно общество этого человека. И всё же он сел в кресло и сложил руки «в замок» на коленях. Себастьян был готов выслушать всё, что ему скажут, а Милвертон сел напротив, закинул ногу на ногу и похлопал в ладоши.       К удивлению Себастьяна, из соседней комнаты вышел Джеймс, неся в руках поднос с двумя стаканами виски. Он, даже не взглянув на Себастьяна, поставил поднос на стол и, помедлив, опустился перед Чарльзом на колени, понуро склонив голову.       — Что за?... — поморщился Себастьян. В нём моментально разгорелась такая ярость, что он с трудом удержался от того, чтобы не броситься на Милвертона.       — Я знаю, что Джим вёл себя с вами крайне неприлично, — улыбнулся тот и небрежно потрепал Джеймса по волосам. — И не виню вас, что вы поддались этому бесстыдству, но теперь, полагаю, очевидно, что он мой?       — Ваш?.. — прошептал Себастьян. — Вы в браке?       Чарльз усмехнулся, а Джеймс сильнее опустил голову, но не перед Милвертоном: он не решался взглянуть на Себастьяна. Его щёки покрылись красными лихорадочными пятнами, а пальцы на руках едва заметно дрогнули. Состояние Джеймса было близко к истерике, держался он с трудом, и было видно, что ему неприятна зависимость от Милвертона.       — Мы не в браке, но у нас есть кое-что. — Милвертон подтянул рукав, показывая узорчатое аккуратное тату-клеймо. — Джим, покажи.       Это была не просьба. Приказ. Джеймс вздрогнул и отрицательно мотнул головой, но Милвертон положил руку на его плечо и угрожающе сжал. Подняв рукав рубашки и сняв часы, Джеймс, дрожа ещё сильнее, показал точно такой же рисунок.       — Мы предназначены, — пояснил Милвертон. — Будущие отношения были обговорены нашими семьями, и я щедро заплатил за Джима. Понимаете... — Он задумчиво повёл головой. — Джим — омега с характером и замашками альфы. Он думает, что сам вправе выбирать себе партнёра, но это не так. Со временем он поймёт, а пока совершает одну и ту же ошибку раз за разом...       — Я не буду рабом своего тела, — перебил Джеймс, но его голос дрогнул. Кажется, бунты и протесты были в их паре обыденностью.       — Замолчи. — Ледяной тон Милвертона получился угрожающим. — С тобой будет отдельный разговор, — строго добавил он и снова посмотрел на полковника. — Надеюсь, я больше не увижу вас рядом с моим омегой.       У Себастьяна перед глазами всё повело. Он с трудом контролировал себя: заставлял оставаться на месте, когда инстинкт альфы подбивал его подорваться и оторвать Милвертону голову. И Джеймсу заодно. Омега развёл и использовал его, как идиота. Джеймс, понимая это, так ни разу и не поднял на него взгляд.       Но кое-что внезапно начало волновать Себастьяна сильнее, чем сама эта ситуация. Рядом с ним Джеймс начинал пахнуть иначе, и сейчас Себастьян тонко ощущал эту перемену. Джеймс взволнованно подрагивал: кажется, он тоже понимал, что ещё немного, и они выдадут себя. Для него это было подобно смерти.       — Что... что с твоим запахом?.. — потрясённо спросил Милвертон, также уловив перемену, и дёрнул Джеймса за ворот рубашки, после чего принюхался. — Это же... вы что?.. Ах ты...       — Я объясню! — Джеймс поднялся на ноги и отскочил в дальний конец комнаты, испуганно смотря на него. — Это не то, что ты думаешь!       — Не то, что я думаю?.. — Милвертон моментально вскипел, теряя всю собранность и лоск. — Да ты... ты всё испортил...       — У нас было всего один раз, — перебил Джеймс, защитно выставив руки. — И оно само произошло! Да это можно исправить!       — Моран, убирайтесь! — распорядился Милвертон, вставая с кресла. — И не подходите больше к нему. Джим мой! Мой и только. Ещё раз увижу вас поблизости, убью!       Себастьян ощущал пустоту, словно оказался уничтожен изнутри. Джеймс врал ему, использовал, оказался принадлежащим другому альфе, и теперь клялся тому, что всё произошедшее не более чем случайность. В иной ситуации Себастьян мог бы посмеяться над тем, в какую историю он угодил, но не в этот раз. Не когда дело касалось его и Джеймса.       Он встал с кресла и стремительно покинул каюту, пока Милвертон вытаскивал ремень из шлевок, накручивая свободный конец на руку.       — Мне теперь нет нужды беречь твоё лицо, не так ли? — спросил он, приближаясь к Джеймсу. — Я совершил ошибку, когда распустил тебя. Запоминай: я твой альфа! Слышишь?! Я. Твой. Альфа! Повторяй!       Себастьян успел подняться на пролёт выше, когда решил остановиться, всё взвесить и подумать. С какой стати он должен был отступать? Джеймс принадлежал ему. Милвертон, может, и купил его, но сцепка произошла у них. По всем законам и правам омега принадлежал лишь ему. Себастьян понимал, что Джеймс не его человек, не его пара и уж тем более не его супруг. Их союз не привёл бы ник чему хорошему, но Себастьян всё же развернулся и вернулся к каюте. Им двигала чистая ярость, он ощущал себя хищником, тигром, который шёл на запах крови своей жертвы. Милвертон мог сколько угодно угрожать ему: Себастьян не боялся и считал, что это Чарльз должен остерегаться его.       Благо, Милвертон не поспешил замкнуть дверь, сосредоточившись только на проступке Джеймса. Себастьян ворвался в каюту, слыша крики и ругань во второй комнате, повторяющееся истеричное: «Я твой альфа!». Он ворвался туда и решительно отдёрнул Милвертона, когда тот занёс руку, чтобы в очередной раз ударить Джеймса пряжкой по лицу. Тот, вжавшись в стену, поднял растерянный взгляд, и Себастьян взвился: Милвертон успел разбить омеге губу и бровь.       — Он мой! — произнёс Себастьян, перехватив захрипевшего Милвертона за горло. — И любой суд признает, что естественная привязка первостепенное любого договора! Джеймс мой, и я забираю его!       — Да? — нервно и хрипло рассмеялся тот, вцепившись в руки Себастьяна. — Ну, забирайте! Он так и будет ноги перед каждым раздвигать. Он даже семье своей не нужен. И да, у него ничего нет! Ни денег, ни имущества. Так что как я его взял без всего, так пусть без всего и уходит. Все эти костюмы обошлись мне в крупную сумму!       — Джеймс всё заберёт, — решительно перебил Себастьян. — Я заплачу. И за него, и за одежду. Джеймс, собирайся и уходим.       Джеймс, пошатываясь, сделал шаг навстречу к Себастьяну и вытер разбитую губу, размазав по лицу кровь. Он дрожал и выглядел взъерошено, но в чёрных глазах читался неподдельный гнев. Наверное, если бы он мог, то убил бы Милвертона прямо тут. Очевидно, их союз случился против его воли. Подхватив пиджак, Джеймс гордо вскинул голову и направился к двери.       — Все мои вещи в моей каюте, потом заберём, — сказал он Себастьяну. — Идём отсюда.       Себастьян в последний грозно посмотрел на Милвертона и отпустил его, после чего вышел вслед за Джеймсом.       — Идём ко мне, — скомандовал он. — Там Милвертон тебя не достанет.       Джеймс кивнул и поспешил следом за ним. Иных вариантов у него всё равно не было.       Когда они пришли в каюту, Себастьян закрыл дверь на замок и, даже не взглянув на Джеймса, прошёл в ванную.       — Себастьян? — тихо позвал тот.       Себастьян не обернулся. Он закрыл дверь, замечая, что у него всё ещё дрожат руки. То ли после разборки, то ли от вскрывшейся правды. Что было хуже всего: сейчас в зале стоял растерянный Джеймс, омега, который был ему не нужен, но которого он забрал. Себастьян не понимал себя. Обида в нём требовала прогнать омегу, а инстинкт альфы желал, напротив, заполучить его. Умывшись, Себастьян вытер лицо и выдохнул, заставляя себя успокоиться. Слишком много лжи, слишком. Джеймс прежде ни словом не упоминал, что не свободен, зато раз за разом прыгал в его постель, как свободный омега.       Было противно. Себастьян признавал, что Милвертон прав: Джеймс никогда не изменится. И взять его себе, означало бы стать изгоем и посмешищем, супругом гулящего омеги.       — Я всё же схожу за вещами, — нарушил молчание Джеймс, когда Себастьян вышел. Он выглядел грустным и потерянным. — Чтобы одеться к ужину.       — Ты никуда не пойдёшь, — перебил Себастьян. — Останешься в каюте.       — Что? — поморщился Джеймс. — В смысле?..       — В прямом смысле. — Себастьян резко обернулся к нему. — Ты мой омега и остаёшься тут. К ужину собираюсь только я, мне надо проветриться. Не волнуйся, голодным не оставлю. Скажу, что ты болен и закажу еду в каюту. Деньги творят чудеса, не так ли? Сам научил.       Джеймс словно потерял дар речи. Моргнув, он вдохнул, выдохнул и нервно усмехнулся.       — Ты не имеешь права удерживать меня, — холодно заметил он. — Ты вообще не имеешь права...       Себастьян за одну секунду преодолел разделяющее их расстояние, схватил его за горло и сжал. Он вложил в этот жест столько же ненависти, сколько и тогда, когда держал Милвертона. Приподняв Джеймса, Себастьян с презрением посмотрел в наглые чёрные глаза и решительно оттолкнул его от себя.       — Я твой альфа! — закричал он. — И ты останешься тут! Понял?! Хватит с меня твоих выходок!       Джеймс, схватившись за горло и закашлявшись, поднял на него потрясённый взгляд. Без сил он осел на пол и уставился в одну точку. Впрочем, Себастьян это проигнорировал: он собрался и молча покинул каюту.       Чуть позже, сидя на ужине за пустующим столиком, Себастьян думал, что повёл себя неправильно. Завёлся из-за наглого поведения Милвертона, а сорвался на Джеймсе, которому нужны помощь и защита. Собственные эмоции теперь казались незнакомыми: сущность альфы брала верх над воспитанием и убеждениями, и как с этим быть, Себастьян не знал. Было желание вернуться в каюту и успокоить Джеймса, извиниться за своё поведение, но Себастьян боялся, что опять сорвётся. Рядом с Джеймсом он становился жадным и жестоким.       Внезапно Себастьян увидел за одним из столиков скучающего Джона Уотсона. Он тут же встал и переместился к нему, надеясь если не на помощь, то на совет.       — Простите, доктор Джон, не потревожу? — спросил Себастьян, усаживаясь рядом.       — Не особо. Шерлока утащили расследовать какую-то кражу. Вон он, — Джон указал на высокого кудрявого бету, разговаривающего с полненькой дамой в розовом платье, — а вы что-то хотели?       — Скажите... — Себастьян замялся и облизнул пересохшие губы. Не зная, как сформулировать вопрос, он выдохнул и снова вдохнул. Единственное, в чём он был уверен: Джон Уотсон никому не раскроет его секретов. — Как природа альфы может повлиять на встречу с омегой?       — Конкретизируйте, — нахмурился Джон.       — Ну... Я внезапно повёл себя нетипично...       — Вы обидели Джеймса? Оскорбили? Ударили? Он в порядке или нужна помощь?       — Да, в порядке, но не морально... — Себастьян решил не рассказывать о Чарльзе Милвертоне. — Я его обидел, поднял руку, запер в каюте. Это словно был не я... я бы никогда так не обошёлся с другим человеком, с тем, с кем сплю, и я никогда не считал, что омеги чем-то хуже альф. Но когда Джеймс рядом... меня захлёстывает гнев и ревность. А я не хочу ранить его, не хочу ломать или обижать.       — Я понимаю, — кивнул Джон. — Вам двоим сейчас нужно успокоиться и договориться. Предназначение накрыло вас с головой, и неудивительно, что вы, Себастьян, не справляетесь с эмоциями. Вы должны успокоить и себя, и Джеймса. Потому что сейчас он тоже уязвим и куда сильнее, чем вы. Он может навредить кому-нибудь. Представьте, всю жизнь он был свободен, а тут, к тридцати, его накрыло предназначение. Это тяжелее, чем брак, хуже. Ему нужна помощь альфы. Вы можете совладать с эмоциями, просто помните о тех хороших чувствах, которые есть у вас к нему.       — Я не справляюсь с ревностью. Она сильнее меня.       — Справляться надо. Убеждайте себя, что Джеймс рядом, на ваших глазах. Говорите с ним, слушайте его. Очень часто альфы бьют омег не потому что хотят, а потому что не могут сдержаться. К сожалению, эта жадность, агрессия заложена в вас. Но вы ведь не звери, Себастьян. У вас есть и воспитание, и разум. Держите себя в руках.       — Спасибо, Джон, — кивнул Себастьян. — Пусть этот разговор останется между нами.       — Конечно. Идите к нему, Себастьян, — улыбнулся Джон. — А я пойду и помогу своему партнёру, а то дама, кажется, сейчас побьёт его сумкой. Шерлок бывает невыносим.       Себастьян встал и поспешил обратно в каюту, чтобы всё исправить. О будущем они должны были думать вместе с Джеймсом, но сначала надо было поговорить и принять друг друга. Он открыл дверь и удивился, что в каюте темно. Себастьян вошёл и сразу услышал лёгкие шаги. Джеймс старался, но чуткий слух полковника уловил его движения. Себастьян ловко перехватил руки кинувшегося к нему Джеймса и болезненно сжал. Что-то с тихим лязгом упало на пол. Отпустив омегу и включив свет, Себастьян увидел брошенный на полу нож, а Джеймс настороженно попятился, смотря на него с нескрываемой яростью.       — Джеймс, — позвал Себастьян и примирительно поднял руки. — Послушай...       — Не подходи... — замотал головой Джеймс. — Или сразу бей, потому что, клянусь, я убью тебя!       — Я никогда не буду тебя бить, — пообещал Себастьян. — Слышишь? Никогда.       — Да брось, — рассмеялся Джеймс. — Ты такой же, как и Чарльз!       — Нет, не такой же.       — Такой же! Стоило получить меня и тут же запреты, оскорбления, сила! Я вам не вещь! Да плевать, что я омега, я убью вас всех! Я живу, как хочу, хожу, куда и когда хочу! Я свободный!       — Джеймс, помолчи! — прикрикнул Себастьян и снова поднял руку, прося его помолчать. — Послушай меня! Джеймс, мне стыдно за своё поведение. Когда Чарльз рассказал всё, а ты сидел в его ногах... Чёрт, да я чуть с ума не сошёл! Мне тоже страшно и тяжело, но мы всё решим вместе. Я помогу тебе отделаться от Милвертона и дам свободу. Ты мой омега, но не моя вещь, да. Джеймс, прошу, прости меня. Такого больше не повторится.       — А как будет? — подозрительно прищурился Джеймс.       — На равных.       Джеймс недоверчиво нахмурился. Себастьян осторожно подошёл, перехватил его руку и притянул к себе. Джеймс вырывался, но потом притих в тёплых объятиях и постепенно успокоился. Чуть позже Себастьян обработал ссадины на его лице и оставил нож на видном месте, давая понять, что доверяет Джеймсу. Тот пару раз глянул на него, но потом отвёл взгляд.       — Защити меня от него, — прошептал он, когда Себастьян уступил ему кровать. — Чарльз считает, что я игрушка, и закон на его стороне.       — Больше нет, — ответил Себастьян и устроился спать в кресле. — Наша с тобой связь аналогична браку, Джеймс, у него больше нет на тебя прав.       — Но он хитёр и опасен. — Джеймс притянул одеяло к груди, и впервые показался таким ранимым и уязвимым.       — Ты хитрее, а я опаснее, — невозмутимо ответил Себастьян. — Вот увидишь, всё будет хорошо. А теперь спи, завтра обсудим.       Джеймс впервые заснул спокойно.