И огонь встретил бензин

You crucify yourself Look what’s happened baby

      В тот вечер их никто не видел. Подобная безнаказанность привела к тому, что на другой день Себастьян взял Джеймса на балконе театрального зала. Шла какая-то известная постановка (что-то там по Шекспиру, Себастьян не запомнил), взгляды всех зрителей были прикованы к сцене (а Джеймс каким-то образом добыл ключ от балконной ложи), было достаточно темно и шумно. Моран не узнавал себя: даже в юности он никогда не занимался сексом каждый день, да ещё и в людном месте. Оставалось только сделать это в туалете, по классике жанра, что, впрочем, тоже произошло.       Себастьяну нравилось «нравиться». Он ощущал себя ещё более мужественным и привлекательным, чем до знакомства с Джеймсом, а тот, казалось, упивался минутами свободы. Он не принимал сущность омеги и выбирал свой путь, не признавая законы и правила.       И всё же он был и оставался омегой. Истинным. Он пах иначе, двигался иначе, всё в нём влекло и манило всех альф в округе, но Джеймс выбрал только одного. Он отдавался до конца, не стеснялся раздеваться и заниматься сексом, где придётся. Джеймс был молод и благороден, но распущен внутри.       Они встречались каждый день. Запретная связь стала адреналином, желанным и сочным наркотиком. Для любого из них огласка могла стать позором и ударом по репутации, и оба они послали всё это к чёрту. Днём Себастьян и Джеймс флиртовали, вечерами занимались диким животным сексом. В общении они тоже находили что-то интересное: обсуждали поездки, книги, музыку и играли в шахматы. Джеймс всегда забавно поджимал губы, когда Себастьян побеждал, и очаровательно радовался, когда выигрывал сам. В душе Себастьяна стало зарождаться тепло.       Спустя неделю они встретились ночью на палубе. Джеймс достал пропуск в бассейн, украденный у уборщика, и протащил Себастьяна туда. После они занялись сексом прямо в воде. Себастьян брал омегу и думал, что вот-вот кто-то может зайти и увидеть их. И от этих мыслей он возбуждался лишь сильнее.       — Знаете, мне даже жаль, что придётся расстаться после круиза, — признался Джеймс, прижавшись к голому торсу Себастьяна.       — Мне тоже, Джеймс, — ответил полковник, обняв его, а второй рукой оперевшись о бортик. Вода была тёплая и приятно успокаивала после секса. — И наши пути никогда больше не пересекутся.       — Никогда. Мне надо будет пристроить себя в жизни, желательно так, чтобы одобрила семья, а вас ждёт война.       Себастьян согласно кивнул: он скучал по Индии и тиграм, на которых вёл охоту после того, как был отстранён от боевых действий. И всё же его манила загадка и таинственность Джеймса.       До конца круиза оставалось всего пять дней. Себастьян пришёл в зал на завтрак и подсел к хмурым и неразговорчивым Эдварду и Рудольфу. Впервые они не звали его к себе и делали вид, словно общество полковника им не только неинтересно, но даже противно. Поначалу Себастьян этого не заметил, так как по привычке высматривал Джеймса. И только потом, когда бросил на них мимолётный взгляд, заметил, что что-то не так.       — Хорошее утро, не так ли? — спросил он, чтобы хоть как-то завязать разговор. — Почему вы оба молчите? Что-то случилось?       Рудольф демонстративно резко встал, едва не опрокинув стул, и со слезами на глазах удалился за пустующий соседний стол. Он сел спиной к Себастьяну и Эдварду, сжимая дрожащими руками бокал сока.       — Да что с ним такое? — спросил Себастьян.       — А ты как думаешь? — прошептал Эдвард. — Трахаешь направо и налево этого Мориарти! Совсем стыд потерял! Как на это реагировать мальчику, которого выбирали тебе в супруги! Он отправлялся из дома с такими надеждами, изучал твою биографию, смотрел фото...       — Что?.. — Себастьян ощутил растущее волнение. — Откуда ты?..       — Я не слепой, Себастьян! — раздражённо ответил тот. — А Рудольф вчера шёл к тебе, хотел, глупенький, завлечь, но увидел, как ты уходишь. Проследил за тобой, гуляющим по кораблю посреди ночи, и увидел вас! В воде!.. Как тебе не стыдно?!       — Так, всё, хватит, — перебил Себастьян. — Сейчас я всё решу в один момент.       Он встал и подошёл к столу, за который в гордом одиночестве устроился Рудольф. Юноша поднял на него оскорблённый взгляд и демонстративно отвернулся, ожидая слова извинения. Себастьян был зол: его, сорокалетнего взрослого человека, фактически женили без его ведома, пообещав при этом мальчику счастливую семейную жизнь. Рудольф был не виноват в том, что Огастес Моран затеял всю эту интригу, но Себастьян понимал, что иного выхода у него нет.       — Значит так, Рудольф. — Себастьян упёрся руками о столешницу и выдохнул. — Я отказываю тебе. Официально, совсем, отказываю. Ясно? Никакого брака не будет, чтобы там ни говорили наши отцы.       Юноша побледнел и вздрогнул, словно его ударили. Казалось, что ещё немного, и Рудольф потеряет сознание. Его повело, и он потёр лоб дрожащей рукой. Отказ был клеймом позора для отвергнутого омеги и его семьи. Моргнув, Рудольф отстранился и неверяще покачал головой.       — Но, — добавил Себастьян, говоря уже тише, — послушай, тебе ничего не будет. Узнает об этом только Эдвард и всё. Я никому не расскажу, словно не было этих своднических игр...       — А я расскажу! — перебил Рудольф, сморгнув слёзы. — Расскажу Милвертону о вас!       Первым делом после такой угрозы Себастьян нашёл Джеймса. Тот поджидал полковника у его каюты, и, увидев Себастьяна, тут же перехватил его за руку и вовлёк в поцелуй, не дав сказать ни слова.       — Подождите! — Себастьян отстранил Джеймса, когда тот затащил полковника в каюту и стянул с него рубашку. — Рудольф грозился рассказать о нас Милвертону! Он видел нас вчера.       — И что? — нахмурился Джеймс. — Пусть рассказывает. А вам давно пора отвергнуть его. Юный Рудольф слишком эмоционален для вас. Все эти драмы, угрозы, слёзы... вам нужен мужчина, а не девица.       — Знаю, поэтому я ему отказал, — ответил Себастьян, но был прерван требовательным поцелуем.       Рядом с этим взбалмошным мальчишкой, Джеймсом Мориарти, Себастьян забывал обо всём на свете. Он сразу же подхватил Джеймса, опрокинул его на кровать и избавил от одежды, целуя светлую кожу и слушая сладостные стоны.       Только в этот раз Джеймс решил поиграть: он сопротивлялся и отбивался, то и дело сводя колени, отталкивал Себастьяна и кусая его губы. Как котёнок, который решил поиграть в хищника. Впрочем, Себастьян особо церемониться не стал: он моментально разобрался с бунтом, стянув руки Джеймса ремнём и закрепив его на спинке койки. Решительно раздвинув коленом его ноги, Себастьян накрыл ладонью его член и сжал, вызывая сдавленный вскрик. На этот раз он брал Джеймса грубо и хотел довести его до изнеможения и сорванного криками голоса.       Он двигался, врывался в тело Джеймса резко и грубо, словно насилуя, пока внезапно не ощутил приятную влагу, помогающую ему скользить мягче. Джеймс словно раскрылся, пустил глубже, и его стоны стали более глубокими, будоражащими. Он обхватил Себастьяна ногами, притягивая ещё ближе, они прижимались друг к другу, словно становясь единым целым. Джеймс был явно не в себе: он что-то судорожно шептал, а по его щекам текли слёзы.       Себастьян двигался быстрее и резче, пока не ощутил тянущее набухание в паху. Оно было странным, и Себастьян по наитию вжал в себя Джеймса, утягивая его и себя в нереальный оглушительный оргазм. Они сцепились в этом танце и не смогли разъединиться, хотя Джеймс дёрнулся, но затем их накрыло снова. Краем сознания Себастьян знал, что образовался узел, но думать об этом не мог: их тела диктовали своё, заставляя отдаться новому открывшему водовороту наивысшего наслаждения. Оргазм повторялся за оргазмом, изматывая их в течение пары часов, и они двигались, не думая ни о чём другом кроме секса. Только после того, как получилось разъединиться, Себастьян вышел, без сил откидываясь на постель. Джеймс и вовсе не шевелился, словно отключившись.       Первое время в каюте было тихо. Прошло примерно полчаса, когда они оба немного пришли в себя. Сознание прояснилось, и Себастьян ощутил смущение и стыд из-за того, что не сдержался, а Джеймс вскочил, укутался в простыни, и на его лице отразился ужас осознания. Он заметался, тряся головой, и, кажется, готов был впасть в истерику.       — Что ты натворил... — прошептал он. — Что ты натворил?!       — Чёрт, прости. — Себастьян лениво приподнялся на локтях. — Я до конца не понял, так как не сталкивался с этим раньше, но, кажется, я не сдержался, потому что у тебя внезапно появилась... ну...       — Что?! — истерично спросил Джеймс, встряхнув руками.       — Течка, — ответил тот. — Мне голову снесло от ощущений, запаха, вот и образовался узел...       — Быть не может, — выдохнул Джеймс, зарываясь пальцами в волосы. Он снова прошёлся из стороны в сторону, словно это помогало ему сосредоточиться. — Этого просто не может быть! Это что... была сцепка?!       — Да что с тобой такое? — искренне не понимал Себастьян. — Чего ты истеришь? Ну, было и было, такое случается.       — Что?! — истерично рассмеялся Мориарти. — Это со мной что?! Ты зачем допустил образование узла?! Понюхай меня, понюхай! Я пахну тобой, ты сцепил нас, как мне, блядь, дальше жить?! Я помечен тобой! Омега, помеченный альфой, твою мать!       — Как жить? Легко и просто.       Себастьян оставался абсолютно невозмутимым, в отличие от Джеймса. Тот был напуган, обескуражен, и в его глазах читалось отчаяние.       — Сука... — прошептал он и покачал головой. — Тебе мало простого секса? Да ты мне жизнь сломал!       — Да почему? Давай поженимся, — внезапно предложил Себастьян. — Я готов заключить с тобой брак, Джеймс, и эта связь не будет считаться твоим позором.       Джеймс на мгновение откровенно растерялся. Себастьян же был абсолютно серьёзен. Раньше он и подумать не мог о таком, а теперь не собирался убегать от ответственности. Раз уж им двоим так снесло головы, что случилась сцепка, Себастьян готов был всё исправить. К тому же, ему нравился Джеймс, хотя как супруг он обещал быть крайне строптивым и своевольным. Но тот, рассмеявшись, покачал головой и начал спешно одеваться.       — Чего ты боишься? — Себастьян нащупал свою одежду и последовал его примеру. — У меня хорошая военная пенсия, состоятельная семья. Выходи за меня, всё будет хорошо.       — Ну уж нет... — замотал головой Джеймс. — Мне нужен врач... срочно... Если есть шанс забить твой запах, то это нужно сделать как можно скорее! Помоги мне, Себастьян, раз устроил всё это!       — Есть тут один врач, — ответил Себастьян.       Доктор Джон Уотсон переводил недоумённые взгляды с Себастьяна на Джеймса и обратно. Пока Себастьян искал старого друга, Джеймс навёл в каюте порядок, хотя в воздухе и без того пахло сексом. Будучи бетой, Джон не был столь чувствителен, как альфы и омеги, но даже он всё понял, стоило лишь переступить порог.       Себастьян усадил его за стол, а сам с Джеймсом встал напротив. Оба они выглядели серьёзно и мрачно, а Джон уже догадывался об их внезапной проблеме. Хотя догадываться о ней он начал ещё тогда, когда Себастьян оторвал его от обеда с Шерлоком и притащил к себе.       — Но это точно останется между нами? — в очередной раз спросил Джеймс, нервно растирая свои предплечья.       — Конечно. Это будет врачебная тайна, — ответил Джон, нахмурившись. Лезть в личную жизнь друга и элитной омеги было последним, чего он хотел.       — В общем... — Джеймс растёр ладони и облизнул пересохшие губы. — Мне в юности врач сказал, что я — истинный омега, что предполагает, что рано или поздно при встрече с предназначенным у меня могут начаться... выделения и я...       — Ваш организм отреагирует, если вы встретите человека, который подходит вам физически и эмоционально, — поправил Джон. — Вероятно, начнётся течка, да. После того, как популяризировались множественные неканоничные браки, наши организмы претерпели изменения. Многие омеги забыли про эти выделения, альфы — про узлы, и разделять нас стала лишь возможность иметь или не иметь потомство. Но истинные всё ещё рождаются, но даже у них не всегда проявляются такие изменения во время секса.       — А какова вероятность, что... — Джим снова замялся. Себастьян молчал, стараясь не перебивать его. — Что организм не при первой интимной близости распознает того самого подходящего?       — Вероятность этого велика, — кивнул Джон. — Выделения могут проявиться не сразу, могут не исчезнуть, но у вас, вижу, проблем нет, если сформировался узел.       — С чего вы взяли?.. — побледнел Джеймс.       — Если мы говорим о течке, а мы говорим о ней, — пояснил Джон. — То она закончилась, потому что был сформирован узел. К тому же вы пахнете полковником Мораном. Я хоть и бета, и то чувствую это. Ваша пара сложилась, принадлежность подтверждена. И зачем вы оба позвали меня, не понимаю. Могу только поздравить!       Джеймс сел на стул, едва не потеряв сознание. Его руки и ноги тряслись, и сам он побледнел пуще прежнего. Себастьян не мог понять, что его так пугает. Осуждение общества? Тогда почему он отказывается от брака? Или пугает именно брак? Себастьян не знал, что творится в голове у омеги, но не собирался себя навязывать.       — Как это исправить? — едва слышно спросил Джеймс.       — А девственность можно вернуть? — усмехнулся Джон. — Есть вещи, которые необратимы.       — Девственность можно зашить! — грубо перебил Джеймс.       — Но шов останется. Так и на вас всегда будет запах. Те, кто вас не знал до этого, примет его за ваш, а кто хорошо знает, сразу распознает связь с альфой. Это не моё дело, но... полковник, вы категорично не хотите жениться?       — Хочу, — кивнул Себастьян, сложив руки на груди. — Это Джеймс против, вот и вся проблема.       — Не надо было выпускать узел! — закричал Джеймс. — С чего вдруг это произошло, нормально же трахались!       — Эмоции, — вмешался Джон в возможную ссору. — Видимо, комбинации альфа и омега, и идеального секса порой мало. Если проснулись эмоции, они и подтолкнули ваши организмы...       — Ты мог просто трахать меня, не влюбляясь?! — закричал Джеймс, зло смотря на полковника.       — Кхм-кхм... — Джон откашлялся. — Вообще, узел спровоцировала течка, течка открылась у вас, значит... и чувства проснулись у вас.       Джеймс моментально вспыхнул. Он вскочил и раздражённо смахнул со стола вещи Себастьяна. На его глазах проступили слёзы отчаяния, и омега без сил снова опустился на стул и уткнулся лицом в ладони.       — Но есть таблетки, — спешно добавил Джон. — Блокаторы запаха. Если принимать, вернётся ваш запах, но тогда не следует впредь приближаться к пометившему вас альфе, иначе организм возьмёт своё. Опытный альфа всё равно распознает, что вас пометили.       — Я понял, понял, — кивнул Джеймс и с надеждой поднял взгляд на Джона. — Мне это подходит! У вас есть такие таблетки? Я могу их купить?       — Есть. Мы с Шерлоком блокируем запахи друг друга, полезно при работе. Я принесу вам, хватит до конца круиза.       Приняв препарат, Джеймс молча покинул каюту и помчался к себе, как внезапно, завернув за угол, нос к носу столкнулся с Чарльзом Милвертоном.       — Ну привет, — улыбнулся тот. — Не подскажешь, где пропадал? А то мне тут юная птичка такие новости принесла...