***
Тихо щелкнул выключатель настольной лампы. Пёс пошевелился и открыл глаза. Пётр Викторович уже встал с кровати и зажёг настольную лампу. Бублик посмотрел в окно. На улице было ещё очень темно, а значит, сейчас очень рано. Пёс посмотрел на человека и недоуменно тявкнул. Зачем ему понадобилось вставать так рано? Заметив на себе удивлённый собачий взгляд, человек улыбнулся, подошёл к псу и потрепал его по голове. — Сегодня нам с тобой нужно посетить несколько важных мест, — произнес он, ласково почёсывая пса за ушком. — Только тебе понадобится кое-что… Человек огляделся, подошёл к шкафу, выдвинул нижний ящик и принялся в нём копаться. Наконец он вытащил на свет широкую кожаную полоску. — Знаешь, чей? — показал он вещицу Бублику. — Это вещь моего старого друга… Нордом его звали. Человек вытащил из того же ящика фотографию и тоже показал её псу. На порядком выцветшей картинке были изображены человек и собака. В человеке узнавался Пётр Викторович в молодости, собака — большой пёс с длинной густой шерстью и холодным суровым взглядом, похожий на кавказскую овчарку. — Многое мы с ним пережили… — Пётр Викторович задумчиво смотрел на фотографию. — А теперь я один остался… Пёс тихонько скульнул и участливо ткнулся носом ему в руку. — Хороший ты, Бублик, — тихо сказал человек и погладил его по голове. — На Норда ты, правда, совсем не похож… — Пётр Викторович снова с тоской взглянул на фотографию. Действительно, огромный суровый Норд совершенно не походил на добродушного, не очень крупного по размерам Бублика. — Но глаза у тебя добрые, — продолжал Пётр Викторович. — Сразу видно, что ты хороший друг. Человек взял в руки ошейник и поднялся на второй этаж, где располагалась его мастерская. Несколько минут оттуда доносились странные звуки, а затем Пётр Викторович вернулся поднёс ошейник к самому носу пса. На блестящей медной табличке было крупными буквами написано: «Бублик» Пёс подскочил и радостно завертелся на месте. Человек усмехнулся и осторожно защелкнул застёжку на шее Бублика. — Теперь ты практически официально мой друг, — сказал он. — Осталось только кое-что уладить… Пётр Викторович отыскал в ящике длинный кожаный поводок, пристегнул его к ошейнику пса, накинул на плечи куртку, и они вместе вышли из дома.***
На улице валил снег. Крепкие шершавые льдинки равномерно сыпались с тёмного, закрытого облаками купола неба. Они запутывались в шерсти, и, оседая на землю, кололи подушечки лап. Всё вокруг было покрыто тьмой, как будто накрыто плотным чёрным одеялом, лишь тускло поблёскивал синим падающий снег, и резко выделялись из общей темноты очертания близко стоящих к дороге деревьев. Ни в одном из окон окружающих домов не горел свет, пёс и человек были совершенно одни. Пётр Викторович шагал вперед уверенно, без спешки. Бублик шёл рядом, стараясь не отставать. За всю свою жизнь он всего несколько раз ходил на поводке, и все они были не очень приятными (один раз его привязали к забору подростки, в другой — едва не поймали собаколовы). Опыта в подобного рода прогулках у пса не было, и он немного волновался. Однако человек держал поводок аккуратно, не тянул и не дёргал, и Бублик совсем успокоился. Через несколько минут они подошли к остановке. Длинное шоссе было абсолютно пусто. На остановке уже топтался какой-то мужчина в толстом ватнике; скоро стали подтягиваться и другие люди, желающие пораньше добраться в центр посёлка. Наконец в конце дороги загорелись оранжевые огни, и к остановке, пыхтя и дребезжа всеми деталями, подъехал старенький автобус. Он со скрипом распахнул заезженные двери, и люди медленной цепочкой потянулись внутрь. Бублик заворчал. Он еще никогда не ездил в автомашине, и они все напоминали ему автомобиль собаколовов. Пётр Викторович, очевидно, поняв его замешательство, осторожно потянул за поводок и подошёл ко входу в автобус. — Давай, Бублик, — тихонько подбодрил он пса. — Не бойся. Бублик поколебался ещё с секунду, затем подошёл и взобрался по железным ступенькам машины. Автобус был почти пуст. Люди, также стоявшие на остановке, поспешили занять сиденья. Пётр Викторович отдал водителю деньги за проезд и прошёл в салон автомобиля. Пёс направился следом. Человек выбрал место сзади у окна, а Бублик устроился у его ног и принялся тщательно обнюхивать сиденье. Оно пахло бензином и теплым асфальтом (характерные автомобильные запахи), но самым главным был яркий запах людей — такого множества разных человек, что он уже слился в один. Бублик чихнул и улёгся на жёсткий холодный пол.***
Прошло не менее получаса, прежде чем они наконец не вышли на остановке в месте, отдалённо напоминающем маленький городок. На улицах горели фонари, освещая двухэтажные длинные деревянные дома. Перед одним из них собралась небольшая толпа людей, и Пётр Викторович направился к ним. Люди, закутанные в тёплую одежду, нетерпеливо топтались на снегу, но внутрь никто не шёл, хотя в окнах здания уже горел свет. — Во сколько открываются- то? — тихо спросил Пётр Викторович у стоящего рядом пожилого мужчины. — Вроде в восемь, — также тихо ответил тот. Некоторое время все стояли молча. — Безобразие, — вдруг начал возмущаться кто-то из толпы. — Уже десять лишних минут стоим, мерзнем тут! Другие люди тоже начали шуметь, но в этот момент двери дома раскрылись, и все поспешили внутрь. Пётр Викторович подошёл к крыльцу. — Ты посиди пока тут, а я скоро вернусь, — сказал он, привязывая поводок к перилам. Затем человек скрылся в дверях здания, и Бублик остался один. Ему было не впервые кого-то ждать, поэтому он не беспокоился. Снег всё падал и падал. В здание входили и выходили обратно разные люди, в основном пожилого возраста. Пёс сидел и сидел, по привычке разглядывая прохожих. В окнах соседних домов постепенно зажигались огни. Из подъездов выходили люди: мужчины и женщины, взрослые и дети, с рюкзаками, портфелями и сумками, одетые в теплые куртки и замотанные в шарфы. Кто-то из них сразу шёл к остановке, кто-то шёл дальше по улице; все они спешили по своим различным делам. Городок начинал пробуждаться ото сна, медленно заполняя людьми свои застывшие за ночь улицы. Бублик поёжился от холода, пытаясь усесться на занесенный снегом асфальт. Было слегка непривычно быть ограниченным привязью, без возможности отправиться туда, куда захочешь. К тому же, крыльцо, к которому он был привязан, находилось на открытом, продуваемом всеми ветрами участке. Неожиданно началась метель, и ледяной ветер вперемешку со снегом сбивал Бублика с ног, неприятно забираясь под уже совсем не согревающий густой мех. Наконец, когда пёс уже совсем промёрз, человек вышел из здания. Увидев его, Бублик сразу поднялся и радостно завилял хвостом. — Заждался, наверное, меня? — Пётр Викторович улыбнулся и погладил его. — Извини, очередь большая. Человек отвязал поводок, они отправились дальше и вскоре остановились перед таким же зданием, как-то, куда уходил Пётр Викторович. Над дверями горела надпись: «Ветклиника «РуВет». — Сюда-то нам с тобой и надо. Посмотрят тебя, а то мало ли какая зараза на улицах водится, — произнёс человек, и они вошли внутрь. Внутри помещения было светло, чисто и просторно. Вдоль стены стояли кожаные диваны и какие-то растения в больших горшках. С другой стороны находился большой стол, за которым стояла девушка в белой блузке. Пётр Викторович направился к ней. — Здравствуйте, — негромко сказал он. — Здравствуйте, — улыбнулась ему девушка. — Чем я могу вам помочь? — Мне бы собачку осмотреть, — Пётр Викторович показал рукой на пса. — Он у меня с улицы, мало ли что. — Понимаю, — снова улыбнулась девушка. — Проходите к кабинету 12, врач сейчас подойдет. — Спасибо, — улыбнулся ей в ответ Пётр Викторович и повёл Бублика по коридору. Бублик подумал, что это была, должно быть, очень весёлая девушка, раз она всё время улыбается. Они дошли до двери с цифрой 12 и сели ждать на диван. То есть это Пётр Викторович сел на диван, а Бублик устроился рядом. Вскоре пришёл приятный молодой человек и впустил их внутрь. Там он поставил пса на железный стол принялся щупать ему лапы и заглядывать в пасть. Бублику это не очень понравилось, но Пётр Викторович стоял рядом молча, и пёс тоже молчал. Наконец молодой человек отпустил его и сказал: — Ну что ж, он полностью здоров, вам совершенно не о чем беспокоится. К тому же, он такой красавец! И он потрепал Бублика по загривку. — Да, я даже не представляю, кто мог выбросить его на улицу, — вздохнул Пётр Викторович. — В мире много жестоких людей, — посерьезнел молодой врач. — Подойдите к регистратуре, вам выдадут справку о его здоровье. Когда пёс и человек вышли на улицу, Пётр Викторович наклонился к самому уху Бублика. — С этого момента ты официально больше не уличный пёс, а мой питомец, — тихо сказал он. — Поехали домой. У пса от радости перехватило дыхание. Неужели ему наконец-то повезло, и он обрел любящего хозяина и настоящий дом?..