Просто собака

      Колёса электрички заскрипели, останавливаясь. Пёс открыл глаза. В окно светили яркие солнечные лучи. Вагон был пуст. Пёс поднялся и подошёл к дверям. Поезд стоял возле маленькой загородной станции. Пёс спрыгнул на землю и осмотрелся.       Он оказался в небольшом загородном посёлке. Аккуратные домики на участках по шесть соток, данные государством, чтобы измученные загазованным городским воздухом люди могли отдохнуть, вскапывая грядки и выращивая нехитрые овощи. Большинство домиков сейчас пустовало, дачники уехали в квартиры с отоплением и канализацией, и в посёлке остались только самые крепкие пенсионеры. Пёс шёл по замерзшему песку дороги и думал, что неплохо бы найти здесь какой-нибудь пустующий домик и остаться в нём на зиму, а то и дольше, до приезда хозяев. Зимой люди были более злы, чем в другое время года. Они проходили мимо пса, равнодушно или зло глядя на него; звать с собой никто не хотел. По-прежнему отзывчивыми оставались только дети и добрые старушки, но первые, в силу своего возраста, не всегда могли позвать пса, а вторых становилось всё меньше (всё больше становилось злых и вздорных старушек, ненавидящих животных). К тому же, зимой прожить в городе было труднее: к свалке стекались бродячие псы со всего района, ищущие теплое местечко на зиму; места оставалась мало, и псу, не умеющему постоять за себя, приходилось ютиться в самых холодных уголках. Еды тоже доставалось мало. Зима вообще была самым тяжёлым временем для бродячих собак — многие из них не выживали.       С неба падал тихий пушистый снег. Снежинки касались мёрзлой земли и тут же таяли. Через несколько дней мороз окрепнет, земля окончательно замёрзнет, и снежинки будут уже не таять, а ложиться друг на друга плотными рядами, образуя глубокие сугробы. В городе было совсем не так. Рассыпанные на трассах реагенты разъедали снег, превращая его в липкую грязную кашу, неприятно чавкающую под лапами. Пёс вздохнул. Он вдруг понял, что это тихое, неприметное место — именно то, чего не хватало ему долгое время. Единственным минусом было отсутствие людей, ведь без людей пёс не представлял своей жизни.       Вдруг пёс почувствовал знакомый запах огня. Им часто пахли люди, в особенности мужчины. Со временем пёс выяснил, что этот запах исходит от, небольших плоских трубочек в их руках, которые люди держат в руках, для большего удобства заворачивая в белые бумажки. Для пса всегда оставалось загадкой, как эти бумажки не сгорают. Видимо, люди знали какой-то секрет.       Огненный запах означал, что рядом есть люди. Пёс повернулся и бодро затрусил в сторону источника запаха.                   

***

      Пётр Викторович стоял на крыльце, облокотившись на деревянные перила, и курил трубку. На улице было пусто. К началу ноября из домов выветривались последние запоздалые дачники, и посёлок как будто вымирал. Но Петру Викторовичу даже нравилось одиночество. Казалось, что он не в маленьком садовом товариществе в шестидесяти километрах от города, а в заброшенной деревеньке где-нибудь в Уральских горах.       Внезапно из-за угла аллеи выбежала рыжая собака и побежала по дороге. Пётр Викторович принялся из любопытства разглядывать животное.       Это был пёс, скорее всего, бездомный, ошейника на нём не было, шерсть была грязная и спутанная, но очень красивого каштаново-рыжего цвета; уши стоячие, хвост свитый в кольцо — общим видом пёс напоминал лайку, но был покрупнее. Пётр Викторович знал одичалых бездомных псов, иногда забредающих в посёлок: они шли, низко опустив голову, постоянно огрызались и шарахались от брошенного хлеба, как от камня. Но этот пёс был совсем другой: у него был добрый и чистый взгляд умных карих глаз, он как будто улыбался приоткрытой пастью и вилял хвостом.       Пётр Викторович часто подкармливал бродячих псов. Он любил собак и искренне жалел этих замученных бедолаг, разучившихся доверять людям.                   

***

      Человек повернулся и зашел в дом. Пёс замер у калитки. Самым главным для него сейчас было вовремя понять, что именно собирается предпринять человек. Убежать, если он прогонит, или подойти, если он позовет.       Человек вышел из дома и начал спускаться с крыльца. Пёс настороженно попятился. Палки или метлы у человека вроде не было, но это не значит, что он не может ударить.       В руках у человека была миска. От неё шёл приятный запах чего-то вкусного. Пёс облизнулся. Он не ел с вчерашнего утра и изрядно проголодался.       Человек подошёл к калитке, открыл её и поставил миску перед псом, а затем отошёл в сторону. Пёс радостно тявкнул и принялся быстро уничтожать угощение.                   

***

      Пётр Викторович задумчиво смотрел на пса. Тот упоённо уплетал овсяную кашу из миски. Поведение собаки весьма озадачило Петра Викторовича: животное совершенно не боялось человека, и при этом было абсолютно точно бездомным, в этом Пётр Викторович не сомневался. — Что же ты, такой красивый, на улице делаешь? — пёс оторвался от еды и посмотрел на человека. — Хозяева тебя, что ли, бросили?       Пёс чихнул. — Значит, с детства бездомный… — Пётр Викторович задумчиво потёр подбородок.       Пёс снова вернулся к еде. Пётр Викторович о чем-то глубоко задумался. несколько минут они провели в тишине.  — Послушай-ка! — повернулся вдруг к собаке Пётр Викторович. — Раз тебе всё равно, похоже, жить негде, то можешь пожить у меня. Дом у меня большой, место тебе найдется. Будешь участок от воров охранять. ну, что скажешь?       Пёс подпрыгнул и радостно залаял. Он не совсем понял то, что сказал человек, но вроде это было приглашение остаться в жилище.  — Ну тогда заходи! — Пётр Викторович встал и направился к дому. При ходьбе он чуть прихрамывал, так как был уже немолод. Взойдя на крыльцо, он распахнул дверь. — Давай, смелее!       Пёс осторожно приблизился к крыльцу. За всю его историю знакомств с людьми до приглашений в дом доходило всего несколько раз, да и то это были дети, у которых никого не было дома. Вернувшиеся с работы родители мигом выгоняли пса, и об этих домах у него остались не совсем приятные воспоминания.  — Не бойся, — как будто прочёл его мысли Пётр Викторович, — Я живу один, ты совершенно никому не помешаешь.       Ободрённый добрыми словами, пёс запрыгнул на крыльцо и переступил через порог.       Дом внутри был гораздо просторней, чем любые, виденные им когда-либо. Пёс замер, поражённый увиденным. Перед ним был маленький коридор, переходящий в большую уютную комнату. Слева от коридора находилась дверь, ведущая в кухню, справа была комната поменьше с круглым столом по центру.  — Проходи, не стесняйся, — Пётр Викторович прошёл прямо в большую комнату. — Сейчас определю тебе место, осматривайся пока.       Пёс оглядел комнату. По центру располагался большой раскладной диван в сложенном виде, накрытый тёмно-зелёным в красную клетку шерстяным покрывалом. В углу стоял письменный стол с железной лампой на нём, рядом на тумбочке стоял старенький телевизор. В другом углу стоял высокий платяной шкаф. С одной стороны от него на стене висело зеркало, с другой была лестница, ведущая наверх.  — Ну-ка, иди сюда! — пёс подошёл к человеку. — Вот, смотри, — Пётр Викторович показал на старое ватное одеяло, постеленное им на пол. — Теперь это твое место.       Пёс залез на подстилку, покрутился и лёг. Одеяло было мягким и приятно укутывало лапы.  — Что, нравится? — усмехнулся Пётр Викторович. — На улице небось такого не найдёшь.       Пёс радостно тявкнул и завилял хвостом. Он был искренне благодарен за всё этому человеку.  — И надо бы дать тебе какое-нибудь имя, — продолжал размышлять Пётр Викторович. — Не «собакой» ведь тебя называть…       Он посмотрел на пса, на его закрученный кольцом хвост…  — Бублик! -пёс вскинул голову и посмотрел на человека. — А что? Хорошее имя, и тебе подходит. Решено! Будешь Бубликом.       Пёс снова радостно взвизгнул. Человек уже дал ему имя! Значит, он хочет, чтобы пёс остался с ним! И имя такое красивое — Бублик… Раньше его так никто не называл.