Казнь
4 февраля 2018 г. в 13:56
Я закончил рисовать набросок города и закрыл блокнот. Взобраться на скалу было отличной идеей, так как отсюда открывался бесподобный вид. Граница между пустыней и плодородными землями сильно бросалась в глаза. Берега раскинувшегося Нила все также были покрыты зарослями из папируса, тростника и арака, как и в годы моей юности. На теплых водах великой реки цвел лотос, священный для моего народа цветок. Чуть далее раскинулись фермы финиковых пальм, вокруг которых, как муравьи сновали люди. Еще дальше был пригород Александрии. Судя по рассказам встретившихся мне караванщиков, это громадный город. А в мои времена здесь были густые джунгли.
Спрятав блокнот в рюкзак, начал высматривать удобный мне спуск. Когда я отказался лететь с Антуаном, он подарил мне этот рюкзак и некоторые другие вещи, в том числе свой блокнот и запасные штаны. Он посоветовал мне вести записи на случай если потеряю память повторно, а штаны надеть вместо моей износившейся набедренной повязки. Правда, штаны были на меня малы и штанины доставали мне лишь до икр. В блокноте я нашел рассказы и рисунки Антуана. Они помогали мне коротать время в пути по пустыне. Летчик действительно очень талантлив, как писатель и художник. Очень надеюсь, что он не забросит это дело.
Спуск с горы не занял много времени. Спускаться всегда легче чем лезть наверх. Спустя пару часов я уже подошел к Нилу. Город был на том берегу и я решил перебраться вплавь. Я пролез через густые заросли и смог выбраться на открытый песчаный берег. Хотя дно было покрыто зыбким илом, вода была теплой и очень приятной. Я уже зашел по пояс, как вдруг услышал крик с берега. Повернув голову, увидел каких-то людей машущих мне руками. Они повторяли лишь одно слово: «Крокодилы».
А я уже и забыл про детей бога Себека. Ко мне под водой довольно стремительно двигались длинные зеленые тени. Можно было попробовать сразиться с ними, но я решил не искушать судьбу и быстро выбрался на берег. Предупреждавшими об опасности, оказались местные рыбаки, которые подсказали мне вместо схватки с крокодилами, которых здесь было довольно много, воспользоваться услугами парома.
Возле парома была довольно большая очередь, но мне удалось протиснуться на его палубу. Там с меня потребовали одну лиру за проезд. В рюкзаке Антуана я нашел какие-то монеты и одной из них хватило оплатить мой билет.
Волны весело плескались об борт перевозящего нас судна. Погода была просто чудесная. Странно, что если в пустыне, я с надеждой всматривался в каждое облако, которое хоть на мгновение закрывало собой солнце, то здесь мне доставляло удовольствие созерцать абсолютно чистое небо. По реке верх и вниз скользили маленькие рыбацкие лодки, яхты с белоснежными парусами и угольные пароходы.
Я лежал на нижней палубе, подложив вещи под голову и не заметил, как провалился в глубокий сон. Во сне я видел ее. Она была похожа не на розу, а на цветок лотоса. Анк-Су-Намун. Имя выжжено в моей памяти. Все зло что я делал в жизни, я оправдывал своей любовью к ней. Что же произошло? Куда она пропала из моей жизни? Я помню ее горячий шепот в темноте. Она говорит, что нашла способ воссоединить нас. Что есть тот, кто поможет нам снова быть вместе. Она шепчет мне его имя. Я проснулся от собственного крика. Имя «Грин-де-Вальд» застыло на моих губах. Вокруг меня образовалось пустое пространство. Остальные пассажиры старались не смотреть на меня, а некоторые делали знаки отгоняющие злых духов. Лишь темнокожий работник парома подошел ко мне и угрюмо предупредил, что если я буду буянить он выкинет меня за борт.
Паром прибыл в оживленный речной порт, за которым открывалась большая рыночная площадь. Море людей обхватило меня со всех сторон. Меня толкали, давили, дергали и я был бесконечно рад, когда удалось выбраться в менее людный переулок. Путешествие сильно меня измотало, потому я просто сел возле первой попавшейся торговой палатки, а какой-то прохожий, приняв меня за бродягу, бросил мне под ноги несколько медяков. Через некоторое время ко мне подошла пара местных нищих, которые сказали, что это их место для попрошайничества. Один из них, даже полез к моим вещам, но из верхнего кармана рюкзака выполз черный скорпион, отбив у попрошайки всякое желание трогать чужое имущество. Я вытряхнул, залезшего, наверно, еще в пустыне скорпиона и отправился дальше бродить по городу.
Небо начало затягивать тучами, а толпа как поток горной реки, понесла меня на площадь за рынком. Что взволновало этих людей? Почему они отвлеклись от своих бытовых дел и стоят, чего-то ожидая? В их голосах чувствуется нетерпение и жестокость.
В центре площади пустое пространство. Там на коленях стояла женщина одетая в темный хиджаб. Почему она здесь? Почему люди в толпе так смотрят на нее? Что здесь должно произойти?
Я спрашивал зевак о происходящем, но люди лишь смотрели на меня с удивлением, и лишь один торговец, снисходительно улыбнувшись, ответил — Парень, ты, как я смотрю не местный? Это казнь блудницы, жены какой-то большой шишки. Вроде бы приказ дал сам король, вот народ и собрался во имя Аллаха свершить правосудие.
Перед женщиной лежала груда камней, а люди быстро собирали эти камни. Кто-то брал один, кто-то пару штук, а некоторые даже рассовывали по карманах. Я уже понял, что происходит, но все равно отказывался в это верить. Я совершал страшные вещи, но и признавал себя чудовищем. А эти люди на площади… Одни улыбаются и шутят, другие переполнены рвением и праведным гневом, третьи опускают глаза на землю, шепча про себя молитвы своему богу.
Краем глаза замечаю группу солдат в форме болотного цвета. Они выстроились в шеренгу перед площадью с винтовками на перевес. Я пробирался сквозь толпу, пытаясь быстрее попасть на их сторону. Нужно было заставить их прекратить весь этот ужас. Меня опередил какой-то старик из толпы. Несмотря на темный загар, было видно, что он не из местных. Добравшись командира солдат, старик пытался перекричать стоящий на площади гул, но офицер не хотел его слушать. До меня долетели лишь обрывки фраз: «… полковник дал приказ не вмешиваться… решение короля… законы Великобритании с этого года не действуют…»
Старик разочаровано махнул рукой и похромал на средину площади. Добравшись до женщины он пытался размотать веревки, которыми она была связана. В толпе послышались смех и улюлюканье. Возле старика и женщины упало несколько камней. Крики людей становиться все яростнее… Они требуют крови. Какая первобытная жажда. Камней брошенных в женщину и старика становиться все больше, но ни один не попал в цель…
Воздух стал тяжелым, а во рту почувствовался вкус соли. Надвигалась буря. Свинцовые тучи над местом казни, казались такими тяжелыми, как будто из них должна была политься ртуть вместо воды. Крики людей заглушил раскат грома.
Сверкнула молния и я увидел, что на площади уже не два, а три человека. За спиной старика стоял мужчина средних лет, в одежде кочевника. Я с детства помню этих свободных и сильных людей. Он явно один из них. Поднял руки и казалось управляет соленым ветром, налетевшим на площадь и поднявшим над нею облако пыли. Почему никто не обращает на него внимания? Не видят или не хотят видеть? Он опускает руки и на землю падает тяжелый ливень.
Прохлада, льющейся с неба воды принесла мне облегчение. Я открыл рот и позволил нескольким дождевым каплям попасть мне на язык. Это особенный дождь. Вода смывает не только пот и грязь, но и человеческие воспоминания. Попавший под этот дождь не вспомнит чем занимался последнее несколько часов. Но мою память этой магии не отнять.
Люди разбежались во все стороны в поисках укрытия. Кочевник и женщина исчезли, а на площади стоял лишь один старик, в растерянности оглядывающийся по сторонам. Почему он выступил в защиту человека, не имея ни единого шанса спасти его и рискуя собственной жизнью? Спрашивать старика про это бессмысленно. Дождь забрал и его воспоминания.