Я обещал

Склон, по которому он шёл, наконец выровнялся. Пожалуй, это могло бы само по себе означать, что Мигель дошёл до нужного места, но у Мигеля был более надёжный указатель. Над ним возвышались гигантские песочные часы, выше всех зданий Санта-Сесилии. Из верхней колбы в нижнюю сыпался чёрный песок, оседая горой. Мигель не мог себе представить, сколько там было песка и какое время отмеряли эти часы. Песок продолжал сочиться сквозь отверстие, и иногда можно было различить блеск отдельных песчинок. Мигель мог с уверенностью предположить, что именно об этом месте говорила Муэрте. Протянув руку, чтобы коснуться гладкого стекла, Мигель внезапно почуял запах бархатцев. Поворачиваясь, он уже знал, кого он увидит. - Сеньора Муэрте? Она улыбнулась ему, слегка кивнув. Она по-прежнему была облачена в чёрные одежды, но проблески зелёного и красного на ткани стали заметнее. Мигель неровно втянул в себя воздух. Ну вот и конец. Он дошёл до конца, и скоро он отправит дедушку Гектора домой. Но ещё это значит, что самому ему домой не вернуться. Он останется среди этих потерянных душ, светящихся в тумане, и больше никогда не увидит своих любимых. Но так было правильно. Он пообещал Гектору, что он снова увидит дочь, и другого пути не было. Дедушка Гектор заслуживал этого шанса, он так долго этого ждал, так старался и так долго не было справедливости. Де ла Круз всё у него отнял, пока было что отнимать. Он заслуживал лучшего. Дело того стоило, пусть цена и будет высока. Мигель был готов. Семья важней. - Так где дедушка Гектор? – медленно спросил он. Она показала рукой на окружавшие их огни. Мигель опустил плечи. Это ему мало чем помогло, но напомнило кое-о-чём, что нужно бы ей сообщить. Переминаясь с ноги на ноги, Мигель сказал: - Эм, Сеньора Муэрте? С одной из душ что-то случилось. Я нечаянно… - МАРИЯ ЭРНАНДЕС. СВОЕЙ МУЗЫКОЙ ТЫ ПОМОГ ЕЙ УЙТИ В ЛУЧШЕЕ МЕСТО, - произнесла Муэрте. – ВРЕМЯ ЗАЛЕЧИЛО ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ЧАСТЬ БОЛИ ЕЁ ПРОШЛОГО, НО ТЫ ПОДТОЛКНУЛ ЕЁ, ПОДАРИВ УТЕШЕНИЕ СВОЕЙ ПЕСНЕЙ. ОНА НАШЛА ЛУЧШУЮ УЧАСТЬ. Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ЭТО СЛУЧИТСЯ СО ВСЕМИ ДУШАМИ ПОД МОЕЙ ОПЕКОЙ. - Вы не злитесь? - НАПРОТИВ. Мигель улыбнулся ей, немного неуверенно. Хорошие новости. Он не был уверен в том, как она отреагирует. - Это хорошо, - он обернул пальцами ремень гитары, пытаясь успокоиться. – А что… насчёт дедушки Гектора? - ТЫ ЖЕЛАЕШЬ УЗНАТЬ, КАК ЕГО ВЕРНУТЬ, - сказала Муэрте, приблизившись к нему. – НО ПЕРЕД ТЕМ, КАК МЫ К ЭТОМУ ПЕРЕЙДЁМ, ЕЩЁ ОСТАЁТСЯ ПЛАТА. - Да, - сказал он, чувствуя, как в горле встал ком. – Я… я понимаю. Если дедушка Гектор отправляется домой, мне придётся остаться. Таков уговор, верно? Муэрте ласково положила руку на его плечо и сказала: - МИГЕЛЬ РИВЕРА, ПЛАТА – ЭТО НЕ ТВОЯ ДУША. Я НЕ ПРОШУ ОДНУ ДУШУ ЗАНЯТЬ МЕСТО ДРУГОЙ. - Но… но я думал, вы сказали, что мне это будет стоить сердца и души, - сказал Мигель. К его замешательству присоединилась слабая надежда. - НЕТ, ДИТЯ. Я СКАЗАЛА ТЕБЕ, ЧТО ЗА ТО ЧУДО, КОТОРЫМ БУДЕТ ЯВЛЯТЬСЯ ВОЗВРАЩЕНИЕ ГЕКТОРА РИВЕРЫ, НУЖНО БУДЕТ ЗАПЛАТИТЬ, И ЧТО СДЕЛАТЬ ЭТО НУЖНО БУДЕТ, ИСПОЛЬЗУЯ ТВОИ СЕРДЦЕ И ДУШУ, - медленно проговорила она. – ПОТОМУ ЧТО ЭТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ЛИШЬ БЛАГОДАРЯ ИМ. Он уставился на Муэрте, пытаясь осмыслить её слова. Ему не придётся остаться? Он не будет ни с кем меняться местами? Мигель улыбнулся, а из груди его вырвалось нечто, одновременно напоминающее и смех, и всхлип. У него отлегло от сердца. Быть может, он всё-таки сможет вернуться домой и увидеть семью, жить дальше и вырасти, сделать всё то, от чего уже успел отказаться, думая, что это необходимо для спасения Гектора. Он всё ещё не знал, что от него требуется, но похоже, что они оба смогут вернуться домой. И она не сказала ему об этом. Должно быть, она догадывалась, о чём думал Мигель, но не упомянула об этом ни слова. - Вы хотели, чтобы я думал, что мне придётся остаться? – спросил он. – Это было испытание? Ласково похлопав его по плечу, Муэрте сказала: - В НЕКОТОРОЙ СТЕПЕНИ ВСЁ ЯВЛЯЕТСЯ ИСПЫТАНИЕМ, ВСЯ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. – Она указала на окружавший их туман. – НО ЭТО НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я НЕ ПОСТАРАЛАСЬ ОБЛЕГЧИТЬ ТЕБЕ ПУТЬ И НЕ СДЕЛАЛА ЕГО МЕНЕЕ ПУГАЮЩИМ, ДИТЯ. От её движения туман начал рассасываться. Тусклые мерцающие огни не сдвинулись с места, но теперь Мигель смог рассмотреть всё остальное. Он увидел узкую каменную тропу, по которой прошёл, не зная, как близко он был от края. Уклон тропы был небольшим, она была шириной примерно с улицу и с обеих сторон переходила в отвесный обрыв. Она прорезалась сквозь тёмный, зазубренный горный кряж, который полностью заполнял горизонт. Если бы он пошёл в другую сторону или попытался свернуть, падение оказалось бы долгим и мучительным. Но каким-то образом он остался на тропе, даже не осознавая опасности, лишь следуя её направлениям. Посмотрев в другую сторону, на значительном расстоянии он рассмотрел движущиеся силуэты. Далеко за той линией, где парили в воздухе души, там, где тьма действительно вселяла в него тревогу, бродили какие-то создания. Мигель был так далеко, что не мог различить всех деталей, но они смутно напоминали крупных диких кошек из блестящего чёрного камня. Насколько ему было видно, эти звери были огромны. Об этом говорило одно то, что он мог вообще увидеть их с такого расстояния. Рядом с ними Пепита напоминала тощего котёнка. Туман медленно накатил снова, заволок пугающие элементы пейзажа. Мигель почувствовал озноб, стараясь не думать о том, что мог разбиться насмерть или столкнуться с этими чудовищами. Неудивительно, что она всё это от него спрятала. Он бы всё ещё шёл, пытаясь осторожничать и избежать всех возможных угроз. - ТЕБЕ НИЧТО НЕ УГРОЖАЛО, - заверила она. – ТЫ МЁРТВ НЕ ПОЛНОСТЬЮ, И ЗВЕРИ НЕ ПОПЫТАЛИСЬ БЫ ТЕБЯ ПОГЛОТИТЬ, ЕСЛИ БЫ ТЫ РЕШИЛ УЙТИ. К ТОМУ ЖЕ, ОНИ НЕ СПОСОБНЫ ВОЙТИ В МОИ ВЛАДЕНИЯ. ОНИ МОГУТ ЛИШЬ ХОДИТЬ ВДОЛЬ ГРАНИЦЫ, НЕ В СИЛАХ ДОТЯНУТЬСЯ ДО ДУШ, ЧТО НАХОДЯТСЯ ВНУТРИ. И ЕСЛИ БЫ ТЫ УПАЛ, СВЕРНУВ С ПУТИ, ТЫ БЫ ЛИШЬ ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ ОДИН. ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ, МИГЕЛЬ РИВЕРА. ТЕБЕ ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ НАВРЕДИТЬ. - Это хорошо, - тихо сказал Мигель. - НО БЫЛО ВАЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ВЕРИЛ, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО ЗАНЯТЬ МЕСТО ГЕКТОРА РИВЕРЫ, - продолжила Муэрте. – ЭТО БЫЛО НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ТЕБЕ ХВАТИТ СИЛ СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ПОТРЕБУЕТСЯ. НЕ ТАК ПРОСТО ИСПРАВИТЬ ВТОРУЮ СМЕРТЬ. ДЛЯ ЭТОГО ПОТРЕБУЕТСЯ ОСОБОЕ МОГУЩЕСТВО, ДИТЯ. ЧУВСТВО СОЖАЛЕНИЯ И ДОЛГА НЕДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ НАДЕЛИТЬ ТЕБЯ ДОСТАТОЧНОЙ СТОЙКОСТЬЮ. ТЕБЕ НУЖНО НЕЧТО БОЛЬШЕЕ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ ЕГО ДОМОЙ. ТВОЯ РЕШИМОСТЬ НЕ ДОЛЖНА ПОШАТНУТЬСЯ, А ТВОЯ ЛЮБОВЬ К ТВОЕМУ РОДСТВЕННИКУ ДОЛЖНА БЫТЬ СИЛЬНА. И РАЗ УЖ ДЛЯ ЕГО СПАСЕНИЯ ТЫ БЫЛ ГОТОВ ПОЖЕРТВОВАТЬ НЕ ТОЛЬКО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, НО И ЖИЗНЬЮ ПОСЛЕ СМЕРТИ, И ТЫ ПРОШЁЛ ДО КОНЦА, НЕ ОТКАЗАВШИСЬ ОТ СВОЕГО РЕШЕНИЯ, ТО, БЫТЬ МОЖЕТ, ТЕБЕ ХВАТИТ СИЛ, ЧТОБЫ ПРЕУСПЕТЬ. Мигель не знал, что на это ответить, и ненадолго опустил голову. Что ему было сказать на такую похвалу? Он лишь сделал то, что казалось ему правильным. Если он был единственным, кто мог спасти Гектора, как он мог отказаться? Как он мог бросить своего родственника, когда он так много для него сделал? Даже зная, что это будет стоить ему жизни, он не мог себя заставить развернуться и уйти. Неловко потирая плечи, пытаясь согреться, он спросил: - Так как мне вернуть дедушку Гектора? Что мне нужно вам отдать? - СКАЖИ МНЕ, ЮНЫЙ МУЗЫКАНТ. КОГДА ТЫ ИГРАЕШЬ И ПОЁШЬ, ОТКУДА ИСХОДИТ МУЗЫКА? КОГДА ТЫ ЧТО-ТО СОЗДАЕШЬ, ЭТО ИДЁТ НЕ ТОЛЬКО ИЗ ТВОЕЙ ГОЛОВЫ. ЭМОЦИИ, ВДОХНОВЕНИЕ ДЛЯ ТВОЕЙ МУЗЫКИ ИСХОДЯТ ИЗНУТРИ. ЕСЛИ ТЫ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ ТВОЯ ПЕСНЯ СТАЛА ОСОБЕННОЙ, ТЕБЕ НУЖНО ВЛОЖИТЬ В НЕЁ САМОГО СЕБЯ. Мигель молча смотрел на неё. Из всего, что она могла у него попросить, это… он знал, как важна музыка, но это, казалось, было слишком просто и слишком незначительно. Не могла же она думать, что песня ценнее его семьи. Должно быть, она хотела чего-то непомерного, более важного. - Песню? – медленно спросил Мигель. – Вы сказали, что потребуется чудо и что заплатить мне придётся чем-то равноценным. Вы правда говорите, что я смогу забрать дедушку Гектора домой, если спою вам песню? - НЕ ЛЮБУЮ, - ответила она. – ПЕСНЮ, КОТОРАЯ ИСХОДИТ ЛИШЬ ОТ ТЕБЯ. ТУ, ЧТО ТЫ СОЗДАЛ И ТУ, КОТОРОЙ ЕЩЁ НИ С КЕМ НЕ ПОДЕЛИЛСЯ. – Она повернулась и подошла к гигантским песочным часам, проведя костяными пальцами по гладкой поверхности. – КОГДА ТЫ В ПЕРВЫЙ РАЗ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ ЗРИТЕЛЯМ СВОЁ ТВОРЕНИЕ, ТЫ ДОЛЖЕН ВЛОЖИТЬ В МУЗЫКУ СЕРДЦЕ И ДУШУ, ОТРАЗИТЬ В ПЕСНЕ СВОИ ЧУВСТВА, ТУ СИЛУ, ЧТО ВЕДЁТ ТЕБЯ. ЛИШЬ ТАКАЯ ПЕСНЯ МОЖЕТ СЧИТАТЬСЯ РАВНОЦЕННОЙ ЧУДУ. Она обошла вокруг часов, ненадолго скрывшись за ними, и когда появилась с другой стороны, её чёрные одежды вновь сменились на знакомое красное платье. Даже шляпа была на месте. В окружающем их мраке насыщенный оттенок красного и вышитые цветки бархатцев выделялись ярким пятном. - НО ЭТО ВЫСТУПЛЕНИЕ НЕ В МОЮ ЧЕСТЬ, - спокойно продолжила она. – СЫГРАЙ ДЛЯ ПОТЕРЯННЫХ ДУШ, ДЛЯ ТЕХ, У КОГО НЕТ НИКОГО И НИЧЕГО. И ГЕКТОР РИВЕРА СТАНЕТ ТВОИМ. Его пальцы крепче обхватили ремень гитары, лежавший на его груди. А он-то думал, что его прошлогоднее выступление было волнительным. Здесь на кону стояло что-то совсем иное. У него был единственный шанс спасти своего прапрадедушку. И если он не справится, то Гектор тут так навсегда и останется и так никогда и не увидит дочь. Во всяком случае, песня у него была. Мигель написал её сам, старательно работал на мелодией и словами, которые зазвучат так, как ему нужно. За последние несколько месяцев он даже научился правильно записывать ноты, ведь до того момента, как он смог наконец открыто заниматься музыкой, он все песни играл на слух или учился, глядя на то, как играют другие. Эта песня была особенной. Он создал её сам, так же, как Гектор написал все эти песни. Мигель планировал в первый раз исполнить её на День Мёртвых своей семье, живой и мёртвой, и с нетерпением этого ждал. Но если сможет вернуть домой дедушку Гектора, Мигель был совсем не против первый раз выступить с ней перед кем-то другим. Дело того стоило, пусть ему и придётся сделать это выступление лучшим в своей жизни. Встряхнув плечами и руками, пытаясь сбросить напряжение (грито, скорее всего, напугало бы дремлющие души), Мигель снял со спины белую гитару. Ещё мгновение ему потребовалось, чтобы настроить её. Муэрте молча наблюдала с безграничным терпением. Некуда было спешить. Мигель глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И, немного собравшись, заиграл первые ноты и почувствовал, как души отозвались сонным любопытством. Медленно, мягко музыка заструилась в туман. - Сказочный сон мне приснился к утру, - запел он. От плавной игры огни разгорелись немного ярче. Любопытство сменилось удовольствием и придало уверенности Мигелю. - Как встретил тебя я под пение струн. Изначально он хотел научить песне своих двоюродных брата и сестру, чтобы они могли к нему присоединиться, и эту часть должна была сыграть Роза, на скрипке, медленно и мелодично. Она быстро схватывала. Но в этот раз его гитары будет достаточно. - И с тобою вдвоём мы тихонько, без слов… По его лицу расползлась улыбка. Эмоции, исходившие от душ, были заразительны. - Подхватили её, - продолжил он под набирающую силу музыку, - ту мелодию снов. Темп ускорился, песня зазвучала громче, а души засияли, как множество маленьких ярких солнц. Мир посветлел. Сон как рукой сняло. Мигель начал двигаться в такт мелодии, почти разрываясь от радости. - Песню наших сердец, что стучат в унисон… Все его сомнения улетучились. Он справится. - В ритме лёгком, как детство, и быстром, как сон. Песня продолжала набирать ход, раздавалась всё сильнее и звучнее. - Никак не напеться с тобой, моё сердце… Мигель старался вложить все свои чувства в каждую ноту, каждый звук. - Под эту музыку, mi corazon. Надежду, что это сработает. Страх, что ничего не выйдет. И всю свою любовь к семье, включая одного родственника, которого в ней слишком долго не признавали. - Никак не напеться с тобой, моё сердце… Пальцы Мигеля перебирали струны, почти танцуя. Он не смог бы сдержаться, даже если бы захотел. - Под эту музыку, mi corazon. Песня набрала скорость, разогналась быстрее, чем раньше, зазвучала громче. Она разнеслась даже к тем душам, что были скрыты в тумане далеко за пределами его зрения. - Ах, не напеться! Ой, бьются часто два сердца вместе — эх, что за сон! Ближайшие к нему души вспыхнули светом, исчезая, переходя в лучшее место, и вдали случилось то же самое. Вокруг стало даже чересчур светло. - Поверь в моё счастье, стучит моё сердце лишь для тебя только, mi corazon! Мигель закрыл глаза, чтобы его не ослепило. Музыка не споткнулась, не остановилась. Его семье понравилась бы эта песня. Она бы понравилась Дедушке Гектору. - Ах, не напеться! Ой, бьются часто… Он всё вложил в эту песню, сердце и душу. - Два сердца вместе — эх, что за сон! Звучная, быстрая, песня неслась вперёд. Он ощущал её повсюду. - Поверь в моё счастье, стучит моё сердце… Даже с зажмуренными глазами он всё равно видел свет от ослепительно сияющих душ. - Лишь для тебя только, mi corazon! Оставив последние ноты отзываться эхом в пустом пейзаже, Мигель чуть не упал на колени. Он тяжело дышал, пальцы покалывало. Он вложил в это выступление больше, чем когда-либо раньше, и чувствовал себя опустошённым. Странный звук, похожий на постукивание, заставил его открыть глаза, и он увидел, что Муэрте хлопает в ладоши. Удар кости о кость звучал иначе, чем обычные аплодисменты, но она, похоже, была им довольна. Ещё он заметил, что в тумане было меньше огней, значительно меньше. От тех, что были рядом с ними, практически ничего не осталось, они все исчезли. Мигель молча уставился на пустоту, начиная понимать, скольким душам он помог благодаря своей песне. - Вам не песня была нужна, - сказал он, по-прежнему тяжело дыша. – Точнее, песня, но смысл был не в ней. Вы хотели, чтобы я сыграл, чтобы помочь всем этим душам перейти в лучшее место. Вы хотели, чтобы я помог им, а вы поможете дедушке Гектору. Довольно улыбнувшись, Муэрте кивнула и произнесла: - БЫТЬ МОЖЕТ, ОНИ БЫ СО ВРЕМЕНЕМ ИСЦЕЛИЛИСЬ И БЕЗ ТВОЕЙ ПОМОЩИ, НО ТВОЯ ПЕСНЯ ПРИНЕСЛА МНОГИМ ЭТИМ ДУШАМ УТЕШЕНИЕ И РАДОСТЬ. Я МОГУ ЛИШЬ ПРЕДЛОЖИТЬ ИМ МИР И ДРЁМУ БЕЗ СНОВ, ЧТОБЫ ОНИ МОГЛИ ОПРАВИТЬСЯ, НЕ ИСПЫТЫВАЯ БОЛИ И НЕ ПОМНЯ, ЧТО ПРИВЕЛО ИХ КО МНЕ. БЛАГОДАРЯ ТЕБЕ ОНИ СМОГЛИ ОБРЕСТИ МИР БЫСТРЕЕ. ИМЕННО ЭТОГО Я И ЖЕЛАЮ ВСЕМ ДУШАМ ПОД МОЕЙ ОПЕКОЙ. - А дедушка Гектор? Он тоже ушёл? Она подняла костяную руку, и Мигель повернулся туда, куда она показала. Большинство душ исчезли или находились дальше, и в воздухе висел лишь маленький одинокий огонёк. Он был довольно ярким, как душа, которая частично пробудилась, но не таким ярким, как те, что были готовы покинуть владения Муэрте. Мигель с облегчением улыбнулся. Гектор. Спустя мгновение он уже подбежал к огоньку. Он ощущал сонное замешательство и смутное осознание чего-то знакомого, того, что обрадовало душу, как будто Гектор узнал исполнителя, даже не зная песни. Во всяком случае, Мигель на это надеялся. А ещё он чувствовал сожаление Гектора, его грусть и невероятную тоску по дому и по семье. - Я знаю, дедушка Гектор, - тихо сказал Мигель, осторожно взяв огонёк двумя ладонями. – Ты их скоро увидишь. - ЭТО БУДЕТ НЕ ТАК ПРОСТО, - спокойно произнесла Муэрте. – ИМЕННО ОТ ТЕБЯ БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ, СМОЖЕТ ЛИ ОН ВЕРНУТЬСЯ. ЕЩЁ НИКТО ИЗ УМЕРШИХ НЕ ВОЗВРАЩАЛСЯ ИЗ МОИХ ВЛАДЕНИЙ НИ В МИР ЖИВЫХ, НИ В МИР МЁРТВЫХ, - она указала рукой на туман. – МЁРТВЫЕ НЕ МОГУТ ПОКИНУТЬ ЭТО МЕСТО И ВЕРНУТЬСЯ ТУДА, ГДЕ ОНИ БЫЛИ РАНЬШЕ. ОБСИДИАНОВЫЕ ЗВЕРИ, КОТОРЫХ ТЫ УЖЕ ВИДЕЛ, БУДУТ СТАРАТЬСЯ ПОГЛОТИТЬ ГЕКТОРА РИВЕРУ. ТЕБЕ НУЖНО БУДЕТ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО, ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬ ЕГО. Мигель безудержно закивал, крепче прижимая к себе светящуюся душу. Он не даст этим чудищам причинить своему прапрадедушке вред, сделает всё, что скажет Муэрте. - И как нам его защитить? - ТЫ ОТПРАВИЛСЯ ДОМОЙ, ПОЛУЧИВ ДВА БЛАГОСЛОВЕНИЯ ОТ СВОЕЙ СЕМЬИ. ОДНО ОТ ИМЕЛЬДЫ РИВЕРА, ВТОРОЕ ОТ ГЕКТОРА РИВЕРЫ, - произнесла Муэрте. – ВОЗВРАТИ ЕМУ ЕГО БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ДАЙ СВОЁ. И КОГДА МЫ БУДЕМ ПОКИДАТЬ МОИ ВЛАДЕНИЯ, КРЕПКО ДЕРЖИ ЕГО И НЕ ОТПУСКАЙ, ПОКА ОН НЕ ОКАЖЕТСЯ ДОМА. ТЫ МЁРТВ НЕ ДО КОНЦА, И ЗВЕРИ НЕ СМОГУТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД, НО ОНИ ЗАХОТЯТ ЗАСТАВИТЬ ТЕБЯ РАЗЖАТЬ РУКИ, ПОГЛОТИТЬ ЕГО. НЕ ДАЙ ИМ ЗАБРАТЬ У ТЕБЯ ГЕКТОРА РИВЕРУ, ДИТЯ. - Не дам, - уверенно сказал он. – У вас есть для меня лепесток бархатца? Кажется, я помню, что нужно делать. - ОН ТЕБЕ НЕ ПОТРЕБУЕТСЯ, - сказала Муэрте. – НЕ СЕЙЧАС, КОГДА ОН НЕ ПРОКЛЯТ И НЕ ЖИВ. ЭТО ИНОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ. ТВОЯ ПЕСНЯ ИСХОДИЛА ИЗ СЕРДЦА, ПУСТЬ И БЛАГОСЛОВЕНИЕ БУДЕТ ТАКИМ ЖЕ. СКАЖИ ЛИШЬ ТО, ЧТО ПОКАЖЕТСЯ ПРАВИЛЬНЫМ. Мигель взглянул на маленькую душу в собранных ладонях. Что ему сказать? Он не хотел ставить кучу условий, даже не был уверен, что дедушка Гектор способен услышать и узнать его в таком состоянии, его душа пробудилась лишь частично. Мигель не знал, какие слова подойдут в такой ситуации, он только хотел, чтобы его семья снова была вместе. Просто скажи то, что покажется правильным. Глубоко вдохнув, Мигель сказал: - Дедушка Гектор Ривера, даю тебе благословение. – Вспомнив, как его прапрадедушка пытался спасти его, отправить домой до рассвета, как его кости мерцали золотым, Мигель прижал душу к груди. – Отправляйся домой… Он закрыл глаза, когда рука Муэрте опустилась на его плечо. Мигель крепко прижал к себе душу, когда их окружил аромат лепестков бархатцев, услышал, как они снова окружают его хаотичным вихрем. Но в этот раз воздух наполнился кошачьим рычанием. Мигель коротко вскрикнул и чуть не споткнулся, когда по его рукам полоснуло что-то острое. А потом это повторилось. На него что-то нападало, беспощадно, не давая ему передохнуть. Он не знал, когти ли это, зубы или острые как бритва ножи. Хоть Муэрте и сказала, что настоящего вреда причинить они не смогут, боль была вполне настоящей. Что-то пыталось заставить его разжать руки, отпустить. Мигель стиснул зубы и свернулся калачиком вокруг души, пытаясь заслонить Гектора от опасности. Он не отпустит, ни за что. Что бы они ни делали, как бы ни старались, он им не отдаст душу своего прапрадедушки. Он не отпустит. Он больше не потеряет никого из близких. Что бы ни случилось, Мигель не отпустит.