Я обещал

Его путешествие сквозь туман казалось нескончаемым. Он не представлял себе, сколько уже прошёл и сколько ещё оставалось идти, и понятия не имел, что означали слова Муэрте о том, что он поймёт, где остановиться. Поэтому ему оставалось просто шагать вниз по холму. Хоть тихое пение и не давало ему уснуть, даже оно оказалось неспособным разогнать скуку. Вокруг него была пустота. Мало-помалу внутри него зашевелилось любопытство. Мигель старался не думать об этом, но не мог забыть, что пробудет в этом сером и безмолвном месте ещё очень долго. Дело того стоило, но наблюдая за дремлющими душами, отозвавшимися на его голос, он не мог не задаваться вопросами о них. Они были такими крохотными и сияли, как светлячки или огни свечек. Какими они были на ощупь? Тёплыми или холодными? Твёрдыми, как подошвы фирменных сапог Ривера, или мягкими, как волосы Сокорро? Он видел, что Муэрте могла брать их в руки. Быть может, если он будет осторожен… Мигель приметил одну душу, что была ближе остальных, и замедлил шаг. Он не спеша протянул руку и аккуратно взял в ладони крохотный тусклый огонёк. К удивлению Мигеля, стоило его коснуться, как огонёк тут же вспыхнул ярче, и исходившая от него дрёма испарилась, раскололась как стекло. Он тут же понял, что натворил. Он случайно разбудил её. Сонные эмоции других душ никуда не делись, но эту Мигель ощущал намного отчётливее, яснее. Душа полностью не осознавала, где находится, даже не знала в полной мере о присутствии Мигеля, но зато она излучала другие чувства. Замешательство быстро перешло в тоску и одиночество, такие сильные, что у него на глазах выступили слёзы, которые ему пришлось сморгнуть. От той души, что Мигель разбудил, исходила безысходность, и по не понятным ему самому причинам ему вдруг отчаянно, до безрассудства захотелось оказаться рядом с мамой, будто он её годами не видел. Нет, не ему. Той душе, что он держал в руках. Это были её эмоции. Она была похожа на грустного, одинокого ребёнка, который лишь хотел, чтобы его отыскали родители. Вид разгоревшегося огонька, несчастно мерцающего в его руках, вместе с пониманием, что это он виноват, отозвались в груди Мигеля болью. Лучше бы он её не трогал, оставил мирно спать. - Прости меня, - прошептал он, прижимая душу к себе. Мигель стал тихо, без слов напевать ей, совсем как он пел Сокорро. Так же, как ему самому напевала бабуля Коко, когда он был совсем маленьким и поблизости не было других родственников. Он почувствовал, что от его пения душе стало легче. Он продолжил петь, придумывая мелодию на ходу, в то время как отчаяние переросло во что-то более тёплое, счастливое. И почувствовав, как душа успокаивается, Мигель улыбнулся. Знакомый уют. Безопасность и тепло. Крепкие объятия в конце тяжёлого дня. Дом. Душа разгоралась всё ярче и ярче, так, что Мигелю пришлось сощуриться, глядя на неё. А потом она внезапно исчезла, и он заморгал, умолкнув от неожиданности. Его руки были пусты. Душа пропала. Не померкла – пропала. Может, случилось что-то плохое. То, что душа исчезла, могло означать, что он нечаянно ей навредил, что он сделал только хуже. Но в глубине души он знал, что это не так. Куда бы ни отправилась душа, ей там было хорошо. Лучше, чем здесь. Он почувствовал, как по лицу расползается слабая улыбка. Он не хотел разбудить душу и жалел, что потревожил её, но она хотя бы оказалась в итоге в выигрыше. Он смог ей каким-то образом помочь. Мигель снова переключил внимание окружавший его пейзаж. Нужно было идти дальше. Сначала он разглядел только туман и знакомые огни. Потом, в низу холма, в том направлении, куда он шёл, Мигель увидел очертания чего-то тёмного и очень большого. ___________________________________________________ - Мама, ты не можешь. - Имельда, пожалуйста… - Не делай этого. - Должен быть другой выход, бабушка Имельда! - Это нечестно. Имельда не ответила ни на возгласы своей семьи, ни на лай Данте, который держался вблизи родителей Мигеля. Она даже не повернулась, чтобы взглянуть на них, когда они умоляли её передумать. Стойкая в своём решении, она не отводила глаз от стоящего перед ней высокого скелета. Если кто из этой семьи и поменяется местами с Мигелем, это будет она и никто другой. - ЖЕЛАЕШЬ ВОЙТИ В МОИ ВЛАДЕНИЯ ВМЕСТО МИГЕЛЯ РИВЕРЫ? СЧИТАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ ЗАМЕНИТЬ ЕГО, ЧТО ВСЕ ДУШИ ОДИНАКОВЫ И ВЗАИМОЗАМЕНИМЫ? – спросила Муэрте своим странным голосом. – ЖЕЛАЕШЬ ЗАЩИТИТЬ МАЛЬЧИКА ОТ ПРИНЯТОГО ИМ РЕШЕНИЯ, ПОСТУПИВ ТАК ЖЕ, КАК И ОН? ДУМАЕШЬ, ЕСЛИ ТЫ МНЕ ЭТО ПРЕДЛОЖИШЬ, ТО ДОБЬЕШЬСЯ ЖЕЛАЕМОГО? СЧИТАЕШЬ, ЧТО Я СОГЛАШУСЬ? - Если честно, никто из нас не знает, что тебе нужно и на что ты согласишься. Но если ты хочешь кого-то наказать, то не Мигеля. Он всего лишь ребёнок, - ровно произнесла Имельда. – Он не заслуживает того, чтобы его у нас забрали. Только не так. Он ещё мал, у него целая жизнь впереди. А моя давно завершилась. Скрестив на груди руки и наклонив голову набок, Муэрте поинтересовалась: - СКАЖИ МНЕ, ИМЕЛЬДА РИВЕРА. ТЫ ЖЕЛАЕШЬ ЗАНЯТЬ МЕСТО МИГЕЛЯ РИВЕРЫ ТОЛЬКО ЛИШЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СПАСТИ ЕГО ОТ ПОСЛЕДСТВИЙ ЕГО РЕШЕНИЯ? ИЛИ ЖЕ ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО И САМА ЗАСЛУЖИВАЕШЬ КАРЫ? Она сердито посмотрела на Муэрте, подняв подбородок и даже сделав шаг вперёд. Да с кем она так разговаривает? Кто она вообще такая, чтобы задавать подобные вопросы? - Конечно, я делаю это ради Мигеля. С чего бы мне просить у тебя наказания? - ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ ВИНУ ЗА ТО, ЧТО СТАЛО С ГЕКТОРОМ РИВЕРОЙ. Слова были произнесены спокойны, но ощущения от них остались, как от пощёчины. Имельда невольно сделала шаг назад, опустив голову и сжав в кулаки ладони. Она глубоко вдохнула. - Он тут ни при чём, - медленно произнесла она. – Мы сейчас говорим о Мигеле. - О чём это она? О том, что его де ла Круз убил? – тихо спросил Абель, и Имельда повернулась к ним. Медленно покачав головой, Коко объяснила: - Нет, míjo. В прошлом году… я забыла его. Я забыла папу, а больше его никто не помнил, потому что мы никогда о нём не говорили. Ни о том, каким он был, ни о том, чем он занимался. Пока не стало слишком поздно. - Ты не виновата, мама, - стала её утешать Виктория, положив руку на плечо Коко. Елена тут же присоединилась к сестре. – Ты так давно его в последний раз видела. Ты не виновата. - Но она вспомнила, - сказал Энрике, на лице которого было написано непонимание. – Тем утром Мигель сыграл бабуле Коко на гитаре, и она вспомнила своего отца. Она нам про него рассказала и показала его старые письма. Имельда тихо проговорила: - Да, она вспомнила. Но на время она всё равно забыла. А я добилась того, чтобы больше о нём не вспомнил никто. Наложила запрет на музыку, запретила даже упоминать его имя. – Она медленно покачала головой. – Когда мёртвых полностью забывают живые… они исчезают навсегда. - Так когда бабуля Коко забыла… - осторожно проговорила Роза. – Он не как вы? То есть не скелет? Он… исчез? Он… умер? Обняв себя руками, она сказала: - Sí. Она не сломается. Не важно, что её воспоминания уносили её назад в тот момент, когда она прижимала его к себе, как его кости мерцали золотым, как он слабо вздрагивал в цепких когтях Второй Смерти, а она всё твердила ему, что время ещё есть. А потом держать стало нечего, и её руки резко опустели. Она не позволит этим воспоминаниям разрушить её самообладание. Ей нужно было быть сильной. Она не даст этой боли в груди себя подкосить. В её грудной клетке не осталось ничего, что могло бы болеть, а значит, и нечего обращать на это внимание. Она нужна своей семье. Она нужна им уверенной, твёрдой. - ИМЕННО ЭТОГО ТЫ ДОБИВАЛАСЬ ДЕВЯНОСТО ШЕСТЬ ЛЕТ. ТЫ ХОТЕЛА ЗАБЫТЬ. ТЫ ХОТЕЛА, ЧТОБЫ ТВОЯ СЕМЬЯ ЗАБЫЛА, - ровно сказала Муэрте. – ТЫ ХОТЕЛА, ЧТОБЫ ГЕКТОРА РИВЕРУ ЗАБЫЛИ, И ТЫ ЭТОГО ДОБИЛАСЬ. Резко развернувшись к ней, Имельда выкрикнула: - Я не этого хотела. - ОН БРОСИЛ ТЕБЯ И ТВОЮ ДОЧЬ. ОН НАРУШИЛ ОБЕЩАНИЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ, - без тени сочувствия сказала Муэрте. - Его убили, - резко возразила Имельда, сердито глядя на неё. – Он пытался вернуться домой, к нам. - НО ОН ВСЁ РАВНО УШЁЛ. ОН ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ УЕХАТЬ С ЭРНЕСТО ДЕ ЛА КРУЗОМ, ЧТОБЫ ВЫСТУПАТЬ. ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ ПОСЛЕ, ГЕКТОР РИВЕРА ОСТАВИЛ ТЕБЯ. - Он ошибся, - Имельда тяжело дышала, сжимая руки в кулаки, пытаясь не обращать внимание на то, как эти слова походили на её собственные мысли, те самые, что не давали ей так долго отпустить свою злость. – Он совершил ошибку, когда ушёл, и ошибся, когда доверился этому никчёмному asesino. Точно так же, как и Мигель совершил ошибку, украв гитару. А я… не стоило мне… - ОН ДАВНЫМ-ДАВНО РАЗБИЛ ТЕБЕ СЕРДЦЕ. ПОЧЕМУ ТЕБЯ ВОЛНУЕТ ТО, ЧТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ, ИМЕЛЬДА РИВЕРА? - Он этого не заслуживал. Он ничего из этого не заслуживал. - ТЫ И ПОСЛЕ СМЕРТИ ЕГО ИЗБЕГАЛА, ПРОГОНЯЛА, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН МОГ ХОТЬ СЛОВО ПРОИЗНЕСТИ. ТЫ СКАЗАЛА ЕМУ, ЧТО НЕ ЖЕЛАЕШЬ ИМЕТЬ С НИМ ДЕЛА. ПОЧЕМУ ТЕБЯ ВОЛНУЕТ ЕГО СУДЬБА? Когда она была юной женщиной, люди Санта-Сесилии называли её равнодушной и жёсткой. Они твердили, что её сердце сделано изо льда: такое же холодное, твёрдое и острое до такой степени, что об него можно было порезаться до глубины кости. Но она помнила этого несносного, умного, очаровательного юного музыканта, который утверждал, что она была скорее как огонь – иногда спокойным, тёплым и убаюкивающим костром, а порой необузданным, несдержанным, яростным пламенем, способным обжечь всё, что её окружало, в особенности тех, кто не научился осторожности или уважению. И Имельда чувствовала себя бушующим пожаром, закричав: - Что ты хочешь от меня услышать? Что я была неправа? Да, это так, - чувства захлестнули её с головой, перекрыли её гордость и упорство, и слова вырвались, понеслись потоком, который она даже не пыталась сдержать. – Нужно было выслушать его раньше. Нужно было поставить его фотографию на алтарь, не предавать его забвению. Может, Эрнесто и убил его, но в том, что случилось потом, виновата я. Это из-за моих ошибок его забыли. - ПОЧЕМУ ЭТИ ОШИБКИ ТАК ТРЕВОЖАТ ТЕБЯ? КАКОЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО, ИМЕЛЬДА РИВЕРА? – спросила Муэрте всё тем же безразличным тоном. – ТЫ ДАВНО ВЫЧЕРКНУЛА ЕГО ИЗ ЭТОЙ СЕМЬИ. ВЫ МОЖЕТЕ ПРОДОЛЖАТЬ ЖИТЬ ТАК, КАК РАНЬШЕ, БЕЗ НЕГО, ТАК ЖЕ, КАК ВЫ ПЕРЕСТРОИЛИ ЖИЗНЬ И ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ В ЕГО ОТСУТСТВИИ. ПОЧЕМУ ЭТО ТАК ВАЖНО ДЛЯ ТЕБЯ, ЧТО ГЕКТОРА РИВЕРУ ЗАБРАЛА ВТОРАЯ СМЕРТЬ? КАКОЕ ЭТО ИМЕЕТ ДЛЯ ТЕБЯ ЗНАЧЕНИЕ? - Потому что я его люблю, - вырвалось у неё. Её слова прозвучали в полной тишине. Вспомнив, что она не наедине с Муэрте, Имельда попыталась отдышаться, вернуть контроль над своими эмоциями. После её признания никто не выронил ни слова. Кинув взгляд в сторону своей семьи, Имельда увидела, что они в изумлении уставились на неё. Казалось, особенно глубоко была поражена Елена. Но тут нечему было удивляться. Елена всю жизнь слышала, как сильно Имельда презирает этого человека за то, что он их бросил. Она лишь знала о злости и горе и переняла эту ненависть к тому, кого никогда не знала. Услышать, как Имельда выражает по отношению к нему нечто более чем неприязнь – должно быть, это пошатнуло её видение мира ещё сильнее, чем присутствие её мертвых родственников. Мёртвую половину её семьи признание, казалось, не удивило. Они видели её на день мёртвых. Она не сломалась, даже когда он исчез, отказывалась сломаться. Но что-то внутри неё треснуло, и они видели все тонкие трещины и разломы – всё то, что она отрицала десятилетиями. То, что она больше не могла отрицать. - Я люблю Гектора, - тихо продолжила Имельда. – Хоть он и умер, я всё равно люблю его. Даже когда я думала, что он бросил нас, даже когда я злилась, когда мне было больно, даже когда я не подпускала его близко, часть меня всегда продолжала любить его. – Она закрыла глаза и сжала ладони в кулаки с такой силой, что отдались болью суставы. – Я пыталась забыть его, потому что больно было вспоминать. Было больно, потому что я любила его. – Её дыхание сбилось. – Нужно было сказать ему. Нужно было извиниться, пока была возможность, нужно было сказать, что я не хотела его обрекать на Вторую Смерть. Нужно было сказать Гектору, что я всё ещё люблю его. Что я всегда буду его любить. Скелетообразная рука легла на её щёку, и Имельда от неожиданности открыла глаза. Прямо перед ней стояла Муэрте. Но на её лице больше не было беспощадности и жёсткости. Золотисто-оранжевые огни в её глазах смягчились, потеплели. Муэрте улыбнулась, и в улыбке её были и гордость, и сострадание. - ИМЕННО ЭТО ОТ ТЕБЯ И ТРЕБОВАЛОСЬ, ИМЕЛЬДА РИВЕРА. ИМЕННО ЭТО И НУЖНО ТВОЕЙ СЕМЬЕ. НЕ УГРОЗЫ, НЕ МОЛЬБЫ, НЕ ДОГОВОРЫ, А ЧЕСТНОСТЬ, - ласково сказала Муэрте. – КАК ДРУГ ПЕРЕД ДРУГОМ, ТАК И ПЕРЕД СОБОЙ. ТЫ ПРИЗНАЛА, ЧТО ТВОЯ ЛЮБОВЬ НИКОГДА НЕ ИСЧЕЗАЛА. ВСЕ ВЫ ПРИЗНАЕТЕ СВОИ ОШИБКИ, СВОЁ НЕВЕДЕНИЕ, И ЭТО ПОЗВОЛИТ ВАМ ПРОСТИТЬ ДРУГ ДРУГА И САМИХ СЕБЯ, НЕ ПОВТОРЯТЬ ЭТИХ ОШИБОК В БУДУЩЕМ. ПРИМИТЕ И ПРОСТИТЕ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ ИСПРАВИТЬ СВОИ ОШИБКИ, НЕ ОБРЕКАЙТЕ ИХ НА ВЕЧНОЕ ОДИНОЧЕСТВО. – Она опустила руку. – И ВОЗМОЖНО, ТОГДА МИГЕЛЬ РИВЕРА БУДЕТ НЕ ЕДИНСТВЕННЫМ, КТО ПЫТАЕТСЯ ЗАЛЕЧИТЬ РАНЫ ПРОШЛОГО. Мигель. Имельда заставила себя стряхнуть эти мысли. Нужно о Мигеле беспокоиться, его нужно вернуть. Как она позволила Муэрте себя отвлечь? Нужно сосредоточиться. Гектор был мёртв, и она никогда его не вернёт. Но Мигеля всё ещё можно было спасти. - Сеньора Муэрте, пожалуйста, - сказала Луиза, сделав шаг вперёд. Она держала на руках маленькую девочку, о существовании которой Имельда не знала до сегодняшней ночи. – Почему вы забрали моего сына? – Её голос осёкся, она едва сдерживала слёзы. – Почему вы забрали его у нас? - ОН СДЕЛАЛ ВЫБОР, ОТПРАВИТЬСЯ В ТО МЕСТО, КУДА НЕ ПОПАСТЬ ЖИВЫМ И КОТОРОЕ МЁРТВЫМ НЕ ПОКИНУТЬ. Я НЕ ЗАБИРАЛА ЕГО ВОПРЕКИ ЕГО ВОЛЕ. НО НИКТО ИЗ ВАС НЕ ЗАДАЁТ ВЕРНЫЕ ВОПРОСЫ. – Взгляд тлеющих глаз Муэрте бегло встретился с взглядом каждого члена семьи. – ПОЧЕМУ МИГЕЛЬ РИВЕРА СДЕЛАЛ ТАКОЙ ВЫБОР? КАКОВЫ ПРИЧИНЫ? Никто сразу не ответил. Они обменялись непонимающими взглядами. Имельда не могла придумать ни единой причины, по которой её праправнук согласился бы оставить семью. Только не после того, что произошло в прошлом году. Он был готов отказаться от всего остального лишь для того, чтобы спасти родственника, которого едва знал. Даже если он не до конца понимал, что от него хочет Муэрте, он должен был знать, что это не самая лучшая идея. Он просто так не ушёл бы с воплощением смерти, не причинил бы им такой боли. Она слишком хорошо его знала. Так почему он ушёл? Медленно поднимая руку, Розита предположила: - Может, он чувствовал себя виноватым, что украл у мёртвых? - Не до такой же степени, - ответил Хулио. - ЭТО НЕ НАКАЗАНИЕ. НАПРОТИВ, - сказала Муэрте. – К ТОМУ ЖЕ, ОН ДАВНО РАСПЛАТИЛСЯ ЗА СВОИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПЕРЕД МЁРТВЫМИ. – Она улыбнулась, почти ухмыльнулась. – В ПРОШЛОМ ГОДУ ОН БЫЛ ПРОКЛЯТ, ПОКА НЕ ПОЛУЧИЛ БЛАГОСЛОВЕНИЕ ОТ РОДСТВЕННИКОВ. КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ОТКУДА ЧЕРПАЮТ СИЛУ ТАКИЕ ПРОКЛЯТИЯ? Муэрте исчезла в облаке лепестков прежде, чем кто-то успел отреагировать или ответить. У них осталось больше вопросов, чем ответов, и ещё меньше они понимали, что всё это значит для Мигеля. Он оказался где-то, куда не попасть живым и откуда не выбраться мёртвым. Как им теперь вернуть его домой? Имельда повернулась к своей семье. Все они выглядели растерянными, подавленными произошедшим и тем, что они потеряли. Луиза упала на колени и тихо расплакалась, крепко прижимая к себе дочь. Энрике опустился рядом с ней и обнял, пытаясь утешить. Данте сидел рядом с ними, и на его тёмной безволосой коже мелькали красочные орнаменты насыщенных цветов. Все они отчаянно хотели вернуть своего мальчика, и Имельда не знала, как это исправить. В первый раз в жизни Имельда не знала, что ей делать.