Убийственное рождество

      Фернандо Моралес следовал принципу «Жизнь одна, бери от нее по максимуму». Чудесная подружка, любимая, хоть и вызывающая у других содрогание, работа и увлечения типа серфинга, велосипедных прогулок и хорошего вина делали его счастливым и беззаботным парнем. «Когда все пошло наперекосяк, сегодня утром?» — размышлял он, швыряя вещи в чемодан.       Сначала неожиданный звонок прокурора Хоббс, выдернувший его из постели. Потом ссора с подругой и перенос рейса на Гавайи. Ах да. Еще секс. С той самой Андреа Хоббс, которая невыносимо раздражала холодным неулыбчивым лицом и высокомерием звезды — первой студентки колледжа. Теперь же одно воспоминание об этом тонком ухоженном лице и бездонных голубых глазах заводило его до чертиков. Доктор Моралес находился в состоянии крайнего раздражения. И раздавшийся вдруг телефонный звонок не прибавил ему оптимизма. — Моралес слушает! — рявкнул он. — Привет, док. Ты меня не знаешь, но с работами моими хорошо знаком. Это, естественно, были всего лишь тренировки… для привлечения внимания. Голос не был ему знаком — резкий, иногда срывающийся на фальцет. Определенно, мужской. -Какие работы? Кто вы? — А ты не очень то вежлив, но так и быть, я опущу тебе это… на первый раз. Мои пули 22 калибра, ты же доставал их? Как красиво они продырвили мозги, не находишь? Андреа подумала, что ты оценишь, иначе зачем она звала тебя? — Андреа? — охрипшим голосов спросил Моралес. — Андреа Хоббс? — Госпожа заместитель прокурора передает тебе привет. Когда я с ней закончу… ну, сам увидишь. — раздалось мерзкое хихиканье. «Боже. Андреа. Что он с ней сделал?» — Она жива? Я могу поговорить с ней? — совладав с ужасом, он попытался рассуждать. Если убийца звонит ему, значит, Хоббс жива и ему что-то нужно. — О, как это мило! У тебя тридцать секунд, — сказал голос. — Андреа? Это ты, ты в порядке? Раздавшиеся в трубке всхлипы разрывали ему сердце. — Док, — наконец прошептала она, — он убьет меня. Ничего… не делай. Я в порядке. — Нет, нет, я сделаю, что скажешь, Энн, я… я не брошу тебя — быстро проговорил Моралес.  — Ваши тридцать секунд истекли! — голос повеселел, — А ты и правда запал на нее, да? Не в моем вкусе холодные стервы, но если она тебя заводит… приди и забери ее. Один. — Я приду. Но если ты что-то с ней сделаешь… — с угрозой сказал Моралес. — Да не бойся, док. Я немного порисую…но жить она будет. Пока. Приходи один. Никакой полиции. Понял? — Да, — вздохнул доктор Моралес. — Черт, Флинн! Когда это мы записались в криминалисты? Нельзя тут ничего трогать! — лейтенант Провенза был не на шутку зол. — Помолчи и помоги мне. Хоббс знает, от кого все это. И скрывает нарочно, значит, это кто-то близкий. Найдем зацепку — пробьем адрес — найдем Хоббс. Надеюсь, целую и невредимую! — проговорил Энди, методично перебирая содержимое объемной папки. Дом заместителя прокурора был чистым, аккуратным и безликим. Судя по отсутствию следов борьбы, Андреа ушла сама или же ей угрожали оружием. Она явно торопилась, поскольку на кухонном столе была небрежно брошена ее сумочка и пиджак, в котором она была утром. Зайдя в кабинет, они с Провензой увидели разбросанные бумаги, среди которых и обнаружили крайне познавательную папку. Кроме трех писем, обещавших Андреа Хоббс скорую смерть, нашлись рисунки и множество фотографий. Провенза, мысленно выругавшись, схватил пачку фотографий. — Ни одной подписи! И зачем она хранит все это вместе? — Ворча, Провенза рассматривал незнакомые лица. — Это, должно быть, ее родители. А вот это… — он нахмурился. — Что? — Флинн взял снимок. На нем была изображена предположительно Андреа лет четырнадцати. За плечи она обнимала девочку помладше, на которой была надета футболка с надписью «Самой лучшей сестре». — Ты думаешь, у Хоббс есть сестра? — спросил Флинн. — Не знаю, хотя постой… мы же проводим с зам прокурора столько времени, просто сроднились. Где-то у меня был телефон ее сестры, брата и кличка ее собаки! — пробормотал Провенза. Флинн вздохнул, доставая мобильный телефон. — Хулио? Это Энди. Ты срочно нужен. Позвони Баззу и найдите мне все, что можно по одному человеку — родственников и прочее…ты знаешь. Нет, не убийца. Андреа Хоббс. Наш чудесный заместитель прокурора.       Андреа думала, что еще немного и она закричит. Связанный за спиной руки затекли, спина немилосердно ныла, а уж левую половину лица она вовсе не чувствовала. Анна ушла, велев ей сидеть тихо. «Как будто я буду убегать, — мрачно подумала Андреа, — когда она совсем сошла с ума и твердит, что Доминик Гордон жив». Она надеялась, что сестра развяжет ее и они поговорят. Пока Андреа не исполнилось пятнадцать, они были неразлучны. Разница всего в три года делала их не только сестрами, но и подругами. «А потом все развалилось на мелкие кусочки. И сколько бы я не пыталась их собрать, она никогда не простит мне, что я убежала и оставила ее с мамой и Питером. Я испугалась… за себя. И не подумала о том, каково ей». — Дорогая, мы вернулись! — прокричала Анна. — Ты как, не скучала? Вошедший следом за ней мужчина подошел к Андреа и ласково провел ладонью по месту удара. — Энни, зачем же ты испортила ей лицо? Я хотел начать с него. — Ты же умер. Доминик, я сама видела твое свидетельство о смерти! — прошептала Андреа. Стоявший перед ней Доминик Голден не только был вполне жив, но и весел и так же безумен, как и раньше. — Как видишь, я не захотел оставить мою любимую жену… и поступить с ней так, как ты… нет, я не такой. — Значит… значит, это ты убил двоих и те рисунки… — сказала Андреа, начиная понимать, в какое положение она попала. — Рисунки? Они напомнили тебе о папочке, Андреа? — Доминик уставился ей в глаза, не мигая. — Мой любимый — повторяющаяся буква «а». Он успел ее вырезать до того, как ты убежала? Сглотнув, Андреа помотала головой. Ее сокровенный кошмар сбывался. Питер Хоббс никогда не оставит ее. — Значит, я начну с нее. Должен же кто-то закончить работу. И, кстати, пришел кое-кто, кого-то наверное не ожидала, но какое рождество без сюрпризов? — произнес Доминик. В комнату вошел еще один человек. — Ты?! — воскликнула Андреа. — Добрый вечер, заместитель прокурора Хоббс. Выглядите… паршиво. — Филипп Стро широко улыбнулся, наслаждаясь выражением неприкрытого ужаса на ее лице. — Анна, прошу тебя, ты не знаешь, кто этот человек! Он чудовище, убийца! — торопливо проговорила Андреа, но Анна словно не слышала ее. — Филипп вытащил меня из тюрьмы, ты к нему несправедлива, — пожурил ее Доминик. — И вообще, ты можешь заткнуться? Мы подождем еще кое-кого и начнем веселье!