День выдался жарким и солнечным. Ни единого шального ветерка, что мог бы пробежаться по легкой ткани одеяния или поиграться с волосами. Раньше в такие дни люди любили собираться на площади, петь и танцевать, веселиться. Сейчас же не слышно было музыки, не бывало боле и танцев. Лишь один мотив остался у народа Урука - гул барабана, что будил всех горожан, что знаменовал начало нового дня. Тяжелого рабочего дня.
Просыпались люди с ненавистью к барабану, засыпали же с мыслью:
"Уж стоило ли сражаться с Аггой, чтоб в итоге стать рабами у собственного Царя!". Стена, что когда-то была причиной гордости и причиной начала войны, нынче была ненавистна всему люду. Работали все: и старики, и калеки, и детишки. Жрецы и писцы перепись по всем домам провели, и с тех пор не было людей без дела в Уруке. Безрукий месил глину ногами, рядом слепой не отставал от калеки-напарника. Юные и матерые таскали груженные кирпичами повозки на стены, дети помогали понемногу. От мала до велика не разгибались спины, и полнился теплый застоявшийся воздух мольбами...
Прекрасен был Урук, величественный наш град, но когда Гильгамеш захотел выше стену сделать, тяжело становилось на сердце от созерцания сего великолепия и роскоши. Ибо помнил каждый в Уруке, какова цена сей красоты. Посему, ступая по тропе, ведущей из города, я тверда была в своих намерениях. Я приведу Энкиду!
Уж за полночь было, когда добралась я до шатров Охотников. Жили он здесь семьями вдали от города, а посему и обычаи городские не блюли за ненадобностью. Многие, из встретившихся мне, ходили в набедренных повязках, но рабами не были. Все они были добры и сердечны ко мне, но никто не решался провести меня к чудищу лесному. Так и нарекли они его, не человеком звали. От чего-то я не насторожилась тогда, быть может очень хотелось мне поскорее найти проводника, чтобы можно было на ночлег устраиваться.
-
Я проведу тебя, красавица. - раздался голос за моей спиной. Я обернулась и увидела высокого юношу. Тот был моложе меня, и молодецкий задор еще плясал в его глубоких серых глазах. Прекрасно сложенный для своих лет, наверное, он был одним из самых желанных юношей своей общины. Буйные, густые темные волосы были взлохмачены и в них виднелись обломки веток с листьями. Присмотревшись, я увидела, что юноша весь выглядел весьма потрепанным и пыльным.
-
Было бы чудесно. - ответила я, мягко улыбнувшись -
Но.., простите, что с вами произошло?
-
Ха. Да... сцепился с этим чудовищем - пожав плечами, легко ответил он.
-
И не сдюжил! - прошамкал старичок, поднимающийся с подстилки на земле. В глазах юного охотника промелькнула злость, но быстро погасла. Видимо старичок приходился ему родственником.
-
А вам зачем этот..? Кхм... - пряча от меня взгляд, поинтересовался юноша. Видимо слова родителя смутили его, и казалось ему, что опозорили передо мной. Такая открытость повеселила меня, как же он был еще молод!
-
Меня к нему послал Царь наш, Великий Гильгамеш. - не смутившись ни на мгновение, солгала я. Не могла же я упоминать явление мне Богини.
-
Раз уж Царь послал! - старичок многозначительно поднял к небесам указательный палец -
Значито и такое может пригодиться ему. Ага... - дедушка ненадолго умолк, будто что-то вспоминая. Взгляд его опустел.
-
Да помучить и убить его небось хочет. - отмахнулся юноша -
Я Бирхуртур, а это дедушка мой - Син-ликки. Хей, дед, да ты небось в Иркаллу заторопился? - охотник несильно хлопнул старичка по плечу, и взгляд того снова стал осмысленным.
-
Да все сплю я на ходу, а вам, молодым, лишь бы старых будить да проверять, не отправились ли мы в Царство Мрака. Уж не сегодня спускаться мне в Иркаллу, не ступать за Семь Врат, коленки болят! - проворчал старик, и все, кто слышал его, рассмеялись, потом и сам виновник загоготал.
-
Ты не пугайся нас, красавица. Мы народ шумный и веселый, но дружелюбный. Как звать-то тебя?
-
Шамхат. - коротко ответила я. Пожалуй, шума и веселья мне как раз и недоставало, а посему оказаться в компании таких прекрасных людей было подобно купанию в ласковых водах реки в самый душный из дней.
-
Какое красивое имя. - улыбнувшись, ответил охотник -
Вижу, ты еще не определилась, где остановиться. Предлагаю остаться на ночлег у нас, мы тебя и накормим... Только я сначала все же искупаюсь. А ты как? Не хочешь смыть с себя дорожную пыль и пот? День был жарким.
Я обрадовалась предложению юноши, но вот мысль о купании поселила сомнения в душе. Без преувеличения, больше, чем есть, я хотела только искупаться. И хотя ела я в последний раз рано утром пару теплых лепешек, заботливо приготовленных сестрой, все же голод не казался мне таким значительным. Мое тело - Храм. И в первую очередь стоило позаботиться о его видимой стороне. Однако купаться с охотником я не хотела, хотя этот добрый человек и приютил меня, и пообещал свою помощь. Что ж, коль иного добра я не могу для него сделать, я с ним искупаюсь.
-
Благодарю, я не забуду вашу доброту... Что ж, ложиться спать грязной - нарушать Мэ, ибо Боги велели блюсти чистоту на теле своем, как и в сердце своем. Как же могу я спорить с Богами? - я широко улыбнулась и проследовала за поманившим меня охотником.
Пройдя сквозь небольшую рощицу, мы вышли к чистому озеру. Водная гладь была зеркалом, что отражало небо, но, присмотревшись, можно было узреть и гладкое дно, и мелких шныряющих из стороны в сторону рыбок. Завораживающее зрелище. В Уруке живет много людей, такой чистотой близ располагающихся водоемов мы похвастаться не могли. Но это озеро будто было неприкосновенно, будто Боги из ладоней своих излили воду на Землю, посему сохраняла она свой девственный вид.
-
Идешь, Шамхат? - голос юноши вывел меня из оцепенения. Он стоял уже обнаженным. В мягком лунном свете его юное тело казалось совершенным. Но лунный свет обманчив, мне ли не знать...
-
Д-да... конечно. - ответила я, спешно стягивая с себя Жреческое одеяние. Он протянул мне руку, когда мы ступали в воду, и, из любезности, я приняла ее. Прохладная вода обволокла мое тело, разгоряченное жаром дня. Я ощутила, как вместе с телом, очищается и мои мысли. Неожиданно в моей голове стало так ясно...
-
Бирхуртур, - негромко позвала я спутника, я говорила приглушенно, но не шептала, чтобы охотнику не подумалось лишнего -
а кто-нибудь знает, откуда пришло это... существо?
Юноша посмотрел на меня вопросительно. Явно не этого он ждал, когда услыхал свое имя.
-
Пришло? Он не пришел, он свалился на нас! Камнем с небес прилетел! И не существо он, а чудовище. Жуткое и коварное! - зло бросил юноша.
"Камнем с небес..." - пронеслось в моей голове, а затем все встало на свои места.
"Стоял я в поле бескрайнем, над головой в вышине мерцали звезды. Тишина и покой. Но вдруг с небес на меня начал падать камень. Я еле успел отскочить от него. Подошел поближе, чтоб рассмотреть - большой и чудной. Я попробовал поднять его, но не вышло, сдвинуть - не поддался. И вот я уже стою посреди города в окружении стен Урука. Весь народ на площади собрался, облепил этот камень. Поклонялись они ему и возносили его, ниц пали, ноги ему целовали. И в сердце моем словно какая-то привязанность к нему появилась, он мне будто родным стал. Во сне я отнес его к матери своей, и та сделала его равным мне. " - вспомнился мне рассказ Гильгамеша. Так вот же он! Камень с небес! Большой и чудной! Вот он, обещанный друг!
Спасешь Урук и своего Царя... Вот о чем говорила Великая Аруру!
Я наконец поняла великую задумку Богов! От радости хотелось пуститься в пляс, но бурную реку мыслей моих нарушило прикосновение. Руки охотника легли мне на плечи. Он стоял за мной, озеро было неглубоким и еле скрывало мою грудь, хотя воды его все равно были прозрачны. Жар мужского тела нарушал окружавшую прохладу. Я понимала его намерение, но не могла допустить его. Он наклонился, стремясь поцеловать мою шею, но я твердо сказала:
-
Не стоит.
-
Почему же? Думаешь я дурачок, что не распознал по одеяниям Жрицу Иштар? Хоть и живем мы далече от города, но о положении дел сведущи. Я желаю вкусить Божественной любви. - он обхватил меня своими большими руками, стало тесно.
-
Дурачок, пожалуй да. Ведь самого главного ты не заметил. - я попыталась высвободиться, но юноша крепко держал меня. -
Я не просто Жрица, я Высшая Жрица. Тело мое - Храм Иштар, и касаться его дозволено лишь Царю.
Мои слова удивили юношу. Хватка ослабла, и я смогла выбраться. Сделав несколько шагов вперед, я развернулась к нему лицом.
-
Зачем же идешь ты тогда к этому монстру? - сглотнув, поинтересовался юный охотник.
-
Чтобы сделать его человеком. - я легко улыбнулась -
И у него есть имя.
-
Ч-человеком? Имя? - слова мои окончательно смутили юнца -
Подожди. Он же зверь! Он ходит с ними, спит с ними, ест с ними, на водопой ходит. Как зверь ходит и пьет как зверь! Какой же с него человек? Уж не больна ли ты?
-
Нет, добрый Бирхуртур, я здорова. Как уже говорила, не по воли своей я пришла сюда, но долг свой исполнить обязана.
-
Как же так? Неужели... ты возляжешь с ним? - в глазах охотника виднелось недоверие. Я утвердительно кивнула, мягко улыбнувшись. -
Откажешь мне, но ляжешь с ним?!
Похоже, мои слова раздосадовали несчастного. Юный охотник выскочил из воды, ничего больше не сказав. Захватив свою немногочисленную одежду, он скрылся за деревьями.
Почему они все называют его чудовищем?
Славно искупавшись, я пришла к шатру семьи Бирхуртура. Все вели себя также легко, как и прежде. И только сам юный охотник был мрачен. Меня накормили и уложили спать. Предстоял нелегкий день завтра.
***
На рассвете мы отправились в путь. Мать Бирхуртура, добрая женщина, снабдила меня узелком с свежими лепешками и сикерой, пожелала твердости духа. Похоже, все уже знали суть моего похода.
Большую часть пути мы шли молча. Я ощущала недовольство моего спутника, но говорить о прошлой ночи не желала. Все было просто. Юный и горячий молодец влюбился в зрелую и прекрасную женщину. Счел, что раз она так красива, то достойна быть с ним. Тогда я еще не сознавала серьезности намерений его. Казалось мне, что он лишь вожделел меня. Но как же далеко способны зайти горячие сердца, когда покажется им, что они влюблены...
-
Шамхат, что тебе Гильгамеш! - нарушил тишину Бирхуртур -
Приказы его ничего не значат в дальних землях. Я увезу тебя туда! Там ты станешь моею женою! Я выстрою нам дом, поселимся в нем. Буду охотиться, приносить тебе шкуры. Родишь мне детишек, заживем счастливо! Я молод, силен и смел! Со мной тебе будет хорошо! Я защитить тебя смогу от любых бед! - с такой напускной серьезностью говорил он, что мне стало весело. Как же он еще был молод...
Ах если бы ты мог, мой юный друг, уберечь меня от взора Богов, да от гнева их...
Покачав головой, я ласково ответила:
-
Добрый мой Бирхуртур, я выросла в городе и не умею ничего из того, что знают женщины ваши. Тебе нужна заботливая жена, ладная хозяйка, хорошая молодая девушка, а не такая, как я. Жизнь моя посвящена людям, тело - отдано Богам. Нет воли моей в делах моих и быть не может. Да и в Уруке покоятся кости славной матушки моей, а значит там мой дом. Приказ Гильгамеша - Воля Богов. И если от Гильгамеша увезти и спрятать ты меня сможешь, смелый охотник, то от Богов нам не скрыться. Не терзайся, славный Бирхуртур, немало прекрасных женщин в Мире, которые будут лучшей женой тебе, чем могу быть я.
-
Но я... лю... - прежде, чем юноша успел произнести эту фразу, я поспешила перебить его.
-
Не тебе я предназначена. Воля Богов выше нашей, смирись, молю. Не навлекай на себя гнев Божий!
Юноша хотел ответить, но сомкнул уста. Гнева Богов боялись все.
***
К полудню добрались мы. В сени деревьев лесных жара не ощущалась так остро. Иногда даже проскальзывал приятный ветерок, никак благословение Эллиля.
Место открытой воды видно издалека. К нему слетаются птицы, стягиваются звери.
-
Птицам вода нужна чаще, чем зверю. - подминая густые травы, шепотом объяснял Бирхуртур -
У зверей свой уговор - каждый пьет в отведенное время. Ложись, Жрица. Здесь будем ждать его.
Я послушно легла на мягкую зелень.
-
Кажется... - нерешительно начал охотник -
ты сказала раньше, что у него есть имя. Что же это за имя и откуда оно известно тебе?
-
Имя ему Энкиду. И имя сие мне дала Великая Аруру.
-
Уж и камням имена дают... - буркнул юноша себе под нос, я предпочла промолчать, вглядываясь вглубь чащи.
-
Он дик, но ты не бойся! - продолжал горячо шептать Бирхуртур -
Я не позволю ему обидеть тебя.
Слова юноши рассмешили меня.
-
Милый мой, смелый охотник, от чего же мне бояться его? Уж коль он уродлив - не страшно будет мне. Покуда подобен человеку он, не убоюсь я.
-
Человеку подобен? Но он...
Закончить охотник не успел. На водопой шла стая белоснежных волков, а первым ступал он. Не человек, не зверь. Огромное существо неясной формы. И правда, что чудное. Неказистое, уродливое. Такое вряд ли могло стать Гильгамешу другом. На миг подумалось мне, что ошиблась в своих мыслях я вчера. Хотелось прижаться к охотнику, и мысль сбежать с ним в степи уже не казалась такой уж смешной. Вид существа пугал меня, как же могла я с ним лечь?
Существо замерло, и стая вместе с ним. Насторожилось. Неужели заметил нас? Но нет. Он заметил ловчую яму, вырытую накануне каким-то охотником, быть может и самим Бирхуртуром, и прикрытую ветками. Проворчав, принялся он закапывать эту яму, чтобы никто из друзей его или иных зверей, что придут позже, не попал в нее.
-
Постоянно ломает ловушки мои, рвет силки, ямы зарывает - посетовал юный охотник, зло прошипев. Я же не могла разделить его негодования. Уж больно по сердцу пришелся мне поступок Энкиду. И сразу перестал он казаться мне страшным.
Он неказист внешне, но очень добр в сердце своем. Да, точно так, как сказала Несравненная Аруру. Я поднялась с травы.
-
Благодарю за помощь, славный Бирхуртур. Доброту твою и семьи твоей я помнить буду до конца дней моих. Теперь же я выйду к нему, а ты не бойся за меня. Боги проложили мне путь.
На лице юноши отразились боль и отчаяние, но он ответил лишь:
-
Добра тебе, веселая женщина Шамхат. - я улыбнулась и пошла навстречу Судьбе.
