Больше, чем друг

Когда Джонни шел домой, он очень радовался за Эш. Её мечта сбывается! Это же классно! Только… Каждый раз, когда Эш чувствовала себя по-настоящему счастливой, обязательно происходило что-нибудь ужасное. - Ладно, параноик, хватит. Сейчас все будет отлично! Ты же рядом! – Джонни нервно затрясся. Вдруг у него в голове начало происходить все, что могло случиться с Эш. Её же может прямо сейчас сбить машиной! А кто говорил, что сегодня на побережье не идет мощное торнадо, сдувающее беззащитных зверей на своем пути? А если за ней следит маньяк? Как в кино? А если… если… - Эш, я тебя спасу! – Джонни резко развернулся и полетел в сторону квартиры Эш. Карабкаться на четвертый этаж, ему было строго-настрого запрещено, поэтому он, как все нормальные звери, поднялся по лестнице, нервно дыша и представляя, как сейчас увидит изрезанное тело своей девушки, ковер, залитый кровью и листок с записью «Ты следующий». Тихо постучавшись в дверь, Джонни решил, что сейчас дверь приоткроется сама. Но нет. В двери тихо повернулась задвижка. Перед Джонни стояла Эш, протирая глаза, держа в лапке гитару. - Так, хорошо. Дай угадаю. Ты решил, что мне угрожает опасность и примчался сюда, верно? Джонни вздрогнул. - Нет. То есть, в какой-то степени, да. Но, я… я… ты понимаешь, Эш. Мне нужно больше навыка игры на гитаре, а то у меня ничего не выйдет на концерте. - Ох, ладно, входи уже, - Эш зашла в комнату. Джонни медленно прошел за ней. - Ладно. Чего ты именно хочешь отработать? - Эм, ну… наверное, все. - Всё? Ты уверен? Ты тогда вообще не поспишь сегодня. - Плевать. Главное отработать партию. - Хорошо, давай, катай, - Эш дала ему в лапы гитару, и они уселись на ковер. За окном становилось тише, фонари погасли, но Джонни все равно отыгрывал эту несчастную партию. - Нет, нет. Выкладывайся по полной! Чувствуй музыку! Чувствуй! Будь с ней одним целым! – Эш злобно шипела это, медленно погружаясь в сон. - Прости, Эш. Я просто… просто… Эш? - Джонни попытался что-то сказать, как почувствовал, что Эш сонно прислонилась к нему. Она спала, постоянно повторяя что-то невнятное. Несколько минут Джонни не мог пошевелиться. Эш же может проснуться! А тогда она не выспится, будет ходить вялая и точно с ней может что-нибудь случиться. - Ладно, спи, комочек, - Джонни попытался встать, как вдруг почувствовал, как Эш вцепилась в его рубашку и засопела носом. - Так, ладно, Эш, отпусти меня, пожалуйста, - Джонни попытался аккуратно оторвать свою подругу от себя. Та в ответ злобно заурчала и крепче вцепилась в него. - Хорошо, хорошо. Не буду уходить, - Джонни погладил Эш по голове и поцеловал её нос. Сидеть на полу в одной позе было очень сложно. Но то, что за Джонни держится Эш и явно не зря, заставляло бедного парня дальше сидеть в полусогнутом состоянии, словно статуе. Спустя ещё пару часов, когда на часах было уже без десяти три, Эш ослабила хватку и отпустила рубашку Джонни. - Отлично. Теперь я могу идти, - Джонни медленно поднялся с пола, ещё раз поцеловал носик Эш и тихонько вылез из её квартиры. Тихо шагая домой, Джонни чувствовал себя полным идиотом. - Я самый тупой парень в мире! После этого Эш не то, что общаться, видеть меня не захочет! Никогда больше так не делай, идиот! Джонни настолько отчаялся, что начал говорить сам с собой, параллельно вздыхая и думая о том, захочет ли Эш после этого быть его девушкой. Или вообще, общаться с ним. *** Эш, чётко помнившая то, что вечером она учила с Джонни партию, мягко говоря, была ошарашена, что была абсолютно одна, без всяких намеков на своего парня. Все-таки, он ушел домой, когда Эш провалилась в сон. Странным оставалось только одно. Почему Эш приснилось, как будто она держится за дерево, которое вот-вот упадет в пропасть. При этом дерево было теплое и мягкое, словно было сделано из подушек. Придя в театр, Эш краем глаза заметила Джонни. Сейчас ей захотелось провалиться сквозь землю. Она тихонько вышла из зала и юркнула в свой укромный уголок. - Эй, ты что тут делаешь? – Джонни явно прятал под курткой телепорт. - Чёрт, Джонни! Почему ты постоянно ходишь за мной?! – Эш свернулась в клубочек и шмыгнула носом. - Ну, прости, Эши. Просто, понимаешь, ты, наверное, это… ну, прости за вчерашнее. Если честно, я к тебе прибежал чисто, чтобы проверить, как ты. Я вдруг снова раздул проблему из ничего и внушил себе, что тебя хотят убить. Раздувание проблем – мой талант. - Ничего себе, талант. Как догадался, что я здесь? – Эш все равно не вылезала из своего состояния клубочка. - Почувствовал. Прости. Тысячу раз, прости. Я больше так не буду, честно, - Джонни сел рядом с Эш и погладил её по плечу. Та внезапно вцепилась в его рубашку и уткнулась носиком в бок. Снова ощущение подушкового дерева накрыло её. Не значит ли это, что она во сне держалась за Джонни, полночи не выпуская из лап? Ох, Эш стало так стыдно! Она засопела, из её глаз поползли слезы. - Ты прости. Почему я такая… сумасшедшая?! Меня нужно в психушке запереть, приковать ремнями к кровати и наблюдать за мной через зеркальное стекло! - Только со мной! Я не менее сумасшедший, если через полгорода бежал к тебе в одиннадцатом часу. Нас запрут в одной палате, привяжут ремнями к одной кровати, и мы вместе будем лежать и смотреть в потолок. Идеально. Эш терла лапками слезы, предательски катившиеся по щекам. Джонни хочет быть рядом с ней даже в психушке. Если, конечно, её там запрут. - Не плачь, Эш. Пожалуйста, успокойся. Пушистый комочек, ну ты что? – Джонни нежно взглянул на Эш. - Да так, просто… просто… - Эш разразилась слезами. - Ох, ну, пожалуйста, не плачь. Цветочек, я ненавижу, когда ты вянешь. Улыбнись, порадуй меня, - Джонни обнял Эш, пытаясь успокоить. - Нет, не улыбнусь! Возьму и завяну! Прямо здесь! – Эш снова вцепилась в рубашку Джонни. - А я тебе этого не позволю! – Джонни осторожно взял Эш в свои лапы и поцеловал покрасневшую щеку. - Не указывай! Кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что делать? - Я – это я. Я – твой парень. А парень должен уметь приказывать. И, да. После этих слов я пойду вешаться. Так что, наслаждайся последними минутами со мной. Эш в страхе съежилась, её иглы встали дыбом, а место на рубашке Джонни, куда Эш уперлась своей мордочкой, намокло от слез. Понятно, что Джонни пошутил, но шутка явно не удалась и Эш не могла остановиться. - Ну, можешь идти! – Эш попыталась выбраться из лап своего парня и убежать куда-нибудь, желательно туда, где есть обрыв и кинуться с него. - Зачем? - Я тебе все терпение своими слезами извела! Неужели, у тебя стальные нервы? – Эш дергалась, но Джонни крепко держал её, не собираясь отпускать. - Знаешь, моё терпение лопнуло, когда отец сказал, чтобы я перестал петь. Рядом с тобой, комочек, у меня нервы не работают, - он снова и снова гладил её по щеке, как будто намереваясь протереть в ней дырку. Эш вдруг перестала заливаться слезами. - Как, не работают? Ты что, ты… - Эш, я тебя так люблю, что как только вижу, у меня коленки подкашиваются, а в глазах сиреневые точки появляются. Ты всегда милая и красивая. Даже когда злишься и плачешь. Даже, когда иглы свои разбрасываешь. Так что, я никогда на тебе голоса не сорву. Ты первая, кто по-настоящему ко мне тут был добр. Я просто не знаю, как отблагодарить тебя. Знаешь, когда я злюсь, я очень страшный. Когда я в школе драться начинал, так все посмотреть на это сбегались. Даже кличку дали «Монстр». - Серьёзно? - Ага. Помню, я своим ломавшимся хриплым голосом первоклашку напугал до полусмерти. Точнее, до полной инсценированной смерти. - В смысле? - Она опоссум. А они, как только пугаются, так сразу идут на премию «Оскар», за самую правдоподобную смерть. После этого все меня стали бояться и монстром называть. - Прости. Ещё одна больная тема? - Нет. Просто дурное воспоминание. Таких как ты и я общество боится. Или завидует. Я не знаю точно. Главное на массу не обращай внимания. Она всегда найдет, к чему придраться. Если нужно, мой кулак всегда надает по мордам всем тем, кто захочет к чему-нибудь придраться. В тебе, по моему мнению, дефектов нет. Ты идеальная. Я бы даже в музей тебя сдал под названием «Идеальное существо». Так что, главное не расстраивайся. Я все равно люблю тебя. Эш шмыгнула носом и перестала плакать. Как всегда, Джонни подоспел в нужный момент и подхватил Эш с полуслова, заставив её снова радоваться жизни.