Больше, чем друг

- Как я мог забыть! Отец! Он же убьет меня, если я к нему приду! – Джонни грыз свои ногти. Он не навещал отца очень долго. Может быть, Джонни и утрировал, но все-таки, волноваться стоило. - Так, хорошо, друг, без паники! Ты придешь к нему и скажешь: «Пап, прости, что не навещал тебя так долго. Хотя, ты ведь все равно телевизор смотришь, так что уже видел и знаешь обо мне и Эш.» Отлично. Теперь я готов встретить смерть! – Джонни упал на пол, закрыв морду лапами. Он думал обо всем, что произойдет завтра и послезавтра. Завтра, как Джонни выразился, наступит день перед его кончиной. Он в последний раз увидит Эш, поцелует её и скажет ей о том, чтобы она посещала его могилу. А послезавтра наступит день, которого он боялся больше всего на свете. Даже больше, чем дня своего рождения, который благополучно игнорировал. Последнее, что Джонни увидит – будет яростный взгляд своего грозного отца и разлетевшиеся осколки стекла по тюремному коридору. Дальше он либо умрет сразу, либо его отец захочет, чтобы Джонни ощутил на себе предсмертные муки, поэтому введет его в тяжелую кому. И Джонни будет лежать в больнице, под аппаратами, а Эш будет сидеть около его койки и плакать, повторяя, как она его любит, и как он ей нужен, обнимая его безжизненное тело своими крохотными лапками. Крика своей девушки Джонни вытерпеть не смог. Он слишком сильно любит её, чтобы бросать одну в этом мире. Поэтому, на встречу со своим отцом он решил взять доску, чтобы, вовремя укрыться ей, когда отец набросится на Джонни с криками: «Тебе конец!» - Хорошо, паникер. Завтра – твой последний день, как живого зверя. Или абсолютно здорового. Так что, даже виду не показывай, что на следующий день ты ощутишь объятия Смерти! – Джонни ударил себя по щеке и попытался успокоиться. На следующий день, когда Джонни уже даже и забыл, что это, возможно, его последний день в этом прекрасном мире, все собрались на катке. Эш тоже пришла, закутанная в шарфик и в меховых наушниках. Джонни ещё раз сделал вывод, что Эш для него – самая красивая на планете. - Эй, пушистый комочек, - он подскочил к своей девушке, - ну, как ты? Лично я чувствую себя просто отлично. А ты чувствуешь себя отлично? Нет? Да? Затрудняешься в ответе? Эш остановила его. - Так, Джонни. Ты несешь бред. Скажи по нормальному. - Да так… ничего особенного… просто… хотел спросить, как ты? В порядке? – Джонни обнял Эш лапой. - Все прекрасно. Знаешь, даже хорошо, что сейчас ты рядом. Как минимум, мне не так страшно выходить на лед. Однажды Эш, когда ей было пятнадцать, поскользнулась на льду и врезалась в сугроб, заработав сильнейшую простуду. Поэтому на лед старалась не выходить. - Не бойся, комочек. Все будет хорошо. Главное, держи равновесие, а остальное – дело техники, - Джонни помог ей надеть коньки на ноги. - Ты же не будешь отпускать меня, верно? – Эш посмотрела на него. Джонни вдруг заметил, что её глаза напоминают две маленькие льдинки. Только, от этих льдинок веяло немыслимым теплом. Плюс, весь каток был в разноцветных огоньках, но, ни один из этих фонариков не смог бы, как показалось Джонни, затмить сияние глаз его девушки. - Ага! Наконец-то! Быстрее! – Бастер уже проехал мимо них, чуть не потеряв равновесие. - Ну что, готова? Не бойся, Эш. Все будет хорошо. Та закрыла глаза. Ей не хотелось падать на глазах своего парня и ещё кучи незнакомых ей зверей. - Джонни, я, пожалуй, тут останусь. - Да брось! Где мой пушистый комочек? Что ты с ним сделала? – Джонни дотронулся пальцем до носа Эш. Та засмеялась. - Ладно. Давай уже покончим с этим. Джонни взял Эш за лапки и аккуратно вывел на лед. - Отлично, Эш! Ты молодец. У тебя хорошо получается, - Джонни смотрел, как его подруга отталкивается ото льда, постепенно набирая скорость. - Ну, Джонни? Ты ведь ещё держишь меня? – Эш продолжала ехать вперед, зажмурившись. - Я уже минуту как не держу тебя! Открой глаза! – Джонни засмеялся, остановившись. И сказал он это напрасно. Как только Эш открыла глаза и увидела, что находится на льду безо всякой поддержки, она запаниковала и чуть не упала, если бы не Джонни, вовремя подхвативший её. - Ты же сказал… - Эш хотела что-то сказать, как Джонни поцеловал её в щеку. - Знаешь что, Эш, ты слишком преувеличиваешь слово «опасность». Если ты не заметила, я сейчас держу тебя в метре над землей, еду задним ходом, не разбирая дороги, при этом умудряясь разговаривать с тобой. Джонни было все равно, что сейчас он мог врезаться в кого-нибудь. Он смотрел на Эш, пытаясь совладать с собой. И нет, дело не в равновесии. Дело в его сердце. Оно как будто захотело выскочить из него и взмыть к полной луне, освещавшей каток. - Знаешь, мне уже наплевать, что тут полно народу, - Эш схватила Джонни за морду и поцеловала его. И тут уже равновесие Джонни сдало. Он пошатнулся, едва успев понять, что они падают. - Ты, Джонни, идиот! Но я люблю тебя! – Эш обняла Джонни, когда они вылезли из сугроба, в который по счастливой случайности упали. - Знаешь, пушистый комочек, я тоже люблю тебя. Даже больше, чем все остальное, - Джонни отряхнул Эш от снега. - Режешь без ножа, - Эш смахнула снег с его макушки. - Да брось. Ты знаешь, что я – очарователен на столько, что даже твои иголочки против меня – ничто, - он обнял Эш тоже. - И кадры получились великолепные! Джек, мы в долгу у твоего искусства! Ей Богу, не могу оторваться от снимков! – Бастер просто не мог выпустить из лап фотоаппарат. Джек покраснел. Впервые его творчество оценили по заслугам. Эш тоже долго не могла оторвать взгляд от маленького экрана фотоаппарата. - Завтра все фотографии мисс Кроули напечатает, и мы выберем лучшие! – Бастер просто скакал по льду. Вдруг Джонни, вспомнивший о том, что завтра он уже будет лежать в гробу, сделанном из картонной коробки, молча смылся. Он медленно поплелся в сторону дома. - Ау, ты что, оглох? – знакомый голос сзади становился громче, а до плеча Джонни дотронулась чья-то лапка. Он обернулся. Эш стояла рядом с ним и смотрела на него озабоченным взглядом. - Ты как? – она подошла к нему. - Блеск! Отлично! Провожу последние часы своей никчемной жизни! – Джонни вдруг крикнул это прямо в мордочку Эш, покраснел и убежал. Как он мог крикнуть это в мордочку своей девушке, прямо на глазах других, а потом убежать, даже не объяснив ничего. Джонни свернулся калачиком прямо на снегу. Он закопался в снег, чтобы хоть чуть согреться. Из его глаз текли слезы. Он даже не знал, почему плачет. Или из-за того, что до полусмерти напугал Эш, или из-за того, что завтра его похоронят, а может быть, вообще из-за того, что он никому не нужен в этом мире. Вдруг кто-то начал выкапывать его из снега. - Ты что?! Совсем с ума сошел? Замерзнешь! – знакомые лапки начали гладить его по голове, пытаясь растормошить. - Пожалуйста, Эш, оставь меня в покое! – Джонни ударился намокшей мордой в снег, чтобы Эш не увидела его слез. Внезапно эти знакомые лапки схватили Джонни за уши и перевернули его к свету. Эш смотрела на него, готовая заплакать. - Ты что?! Джонни, ты чего это делаешь? – она целовала его в нос, щеки и уши, - ты же замерзнешь, сляжешь в больницу! О чем только твоя голова думает? Джонни чуть не заревел. - Я просто наслаждаюсь одиночеством. Завтра я встречусь со своей мамой на небесах. Кстати, передам привет твоим родителям, - Джонни вздохнул, попытавшись успокоиться. Из глаз Эш тоже начали вытекать слезы. - Идиот! Идиот! – она начала плакать, прижавшись к его куртке, - зачем ты о таком говоришь? Идиот! Я же пропаду без тебя! Пожалуйста! Кто будет называть меня пушистым комочком, и целовать в каждом неудобном случае? Эш как будто оплакивала умершую версию Джонни. Он просто нежно обнял её, и снова из его глаз покатились слезы. Завтра Эш будет говорить эти же слова, если Джонни убьют. А это случится со стопроцентной вероятностью. - Пожалуйста, Эши, не плачь! Все будет хорошо! Ты проживешь и без меня! Я все равно никому не нужен в этом мире! – он гладил её, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. - Дурачок! Ты мне нужен! Как ты этого не понимаешь? – Эш не волновало, что сейчас они сидят на снегу и могут серьёзно заболеть, если не поднимутся и не перенесут эту драму в более теплое место. - Эш, у тебя есть цель в жизни! Стань звездой и вперед! А я дальше этого театра никуда не уйду! Может быть, это и хорошо, что отец завтра убьёт! Вдруг Эш перестала плакать. - В смысле, отец? Вы что, поссорились? – она вдруг смолкла, - так ты до сих пор не рассказал ему обо мне? - Да. Я все не знаю, как ему это сказать! Просто не знаю. А теперь, когда отец точно все видел, он захочет избавиться от меня, чтобы я не позорил его. Прости, Эш. Это семейное. Ты тут ни причем. - А мне кажется, - Эш шмыгнула, - это все из-за меня. Неужели, я стала зачинщицей войны? - Знаешь, если бы я был принцем, я бы угробил все королевство, но сделал так, чтобы ты была рядом со мной. Эш улыбнулась. - Не волнуйся, Джонни. Уверена, у тебя все получится. Главное, скажи ему о том, о чем ты думаешь. И все разрулится. Клянусь… ну… - Эш запнулась. Джонни погладил её по щеке. - Не нужно. Просто, спасибо за поддержку, - он тоже шмыгнул носом и крепче обнял Эш. Теперь он понял, что зря накручивал себя. Наверно, отец и вправду его поймет. Джонни просто решил для себя, что умирать ему пока рановато и что он нужен этому миру для того, чтобы верно защищать Эш от… ну… от врагов. - И все будет просто отлично, если ты ему расскажешь. Если хочешь, я могу пойти с тобой, - Эш поцеловала его в ухо. - Нет, Эш, не надо. Этот бой я должен пройти сам. А ты просто сиди в своей башне, то есть, в театре, и жди весточки от меня. Ты все поняла, мой пушистый комочек? - Да, поняла я все. А теперь нам нужно встать со снега, пока мы не упали в лихорадке или ещё чего похуже. Они поспешно поднялись, отряхнулись от снега и разошлись по домам. Джонни все смотрел в след Эш. - Пожалуйста, пап, будь немного милосерднее! Хочу, чтобы Эш просто была счастлива, - Джонни прошептал это, глядя наверх. И на следующее утро, когда только начало светать, настал момент истины. - Пап, прости, что так долго не навещал тебя, просто… - Джонни тихо заговорил в трубку. - Джонни, я… - Пап, пожалуйста! Я хочу жить! Сделай так, чтобы Эш была счастлива, не убивай меня… - Джонни начал задыхаться. - Да дай мне договорить! – отец оборвал сына. Джонни тихо кивнул. - Ладно, Джонни. Я видел абсолютно все. Скажи, ты и вправду любишь её? Снова кивок. - А теперь слушай сюда, болван. Береги её, как самое дорогое, что у тебя есть! Ты понял меня? Я не смог сберечь твою маму. А ты береги свою подругу. Как свою собственную жизнь. Ты понял меня, олух? - Да. Понял, пап. Спасибо за то, что ты меня понял, - Джонни лихорадочно закивал. - Каждый, кто когда-то любил всем сердцем… - Поймет это удивительное чувство, - Джонни дополнил отца. - Ты тоже это знаешь? Откуда? - Да так… кое-кто на ухо шепнул. Когда Джонни уже подходил к театру, на него налетел ураган иголок и взъерошенной шерсти. - Ну, как все прошло? – Эш спросила его, когда тот успел опомниться. - Блеск! Он понял меня! Эш, я буду жить! - он поднял свою девушку и поцеловал её. На крыльце театра тут же показались ненужные головы. Но Джонни это не волновало. Он наконец-то поцеловал её. Это было невероятное мгновенье. Как будто время остановилось, и ничто не могло сломать этот момент. И пускай сейчас их спалили, им было без разницы. И только они разжали губы, как все, находящие в радиусе метра от них, восторженно зааплодировали. - Да забудь ты про них, - Джонни пальцем повернул голову Эш к себе. Бастер вскочил на месте, схватил мисс Кроули и начал душить её в объятьях. - Мисс Кроули, это успех! Джек, ты сделал снимки? - Так точно! Все до единого! Теперь осталось распечатать их! - Класс! Ну, и чего мы стоим, голубки? Скорее, за работу! – мистер Мун затолкал всех в театр. Когда все собрались на сцене, Эш и Джонни, краснея и криво улыбаясь, поглядывали по сторонам. - Знаете что, народ? Это – полный фурор! Я даже не знаю, как это объяснить! Завтра мы начинаем работу над новым мюзиклом, так что, всех поголовно жду здесь! Джонни не мог поверить в то, что он ещё жив. Отец не убил его, Джонни отважился поцеловать Эш, а потом ещё он понял, что должен беречь её от каждой мелочи.