Больше, чем друг

Волновался Джонни не зря. Всю дорогу к отцу он думал, как расскажет ему обо всем, что произошло. А может, он тогда был прав, и электричества у них и вправду не было? Нет. Отец у Джонни был умный. - Пап? Я… я… - Джонни нервно забормотал в трубку что-то. - Поздравляю с победой в конкурсе. - Спасибо. Пап, а ты ну… в новостях ничего не говорили о… конкурсе фотографов? - Я все видел. Джонни, ты… - Она особенная! Папа, особенная! – Джонни крикнул в трубку и убежал. Он долетел до театра, заполз в дальний темный угол и попытался не расплакаться. Обхватив себя лапами, Джонни начал думать обо всем: - И Эш особенная! Как он этого не поймет, что я люблю её? Конечно, отец использует эти идиотские фотографии против меня в суде, и я навсегда останусь никем. Эш точно не захочет быть с таким идиотом, как я! – он ударил кулаком по стене, сдерживая слезы. Но коварные чувства словно сыграли с ним злую шутку. Теперь Джонни не мог держать слезы в себе, поэтому он просто начал глядеть в противоположную стену, не мешая слезам вытекать из его покрасневших глаз. - Эй, и что ты тут делаешь? В темноте? Один, - знакомая лапка коснулась его плеча. Джонни повернул голову. Прямо перед ним стояла Эш. Такого позора, как тогда, Джонни выдержать не смог. Он сейчас сидит на полу, в темноте, из его глаз текут ручьями слезы, а Эш просто стоит и смотрит на все это! Джонни просто заревел в голос, глядя на Эш. - Не плачь, что с тобой? – Эш начала вытирать слезы своими маленькими пальчиками. Джонни в ответ заревел ещё громче, шмыгая носом и стуча кулаком по стене. - Это что, из-за тех фотографий, да? Скоро о них точно забудут, - Эш погладила Джонни по голове. Тот в ответ покачал головой. - Нет? Из-за того, что я чуть не убила нас, когда мы прыгали через пропасть между домами? Снова мотнул головой. - Ну, скажи сам. Я не понимаю языка слез, - Эш села рядом и взяла его за лапу. Только Джонни успокоился, как Эш посмотрела на него, взглядом заставляя выложить ей все, что можно. - …и потом я спрятался здесь. Прости, Эш. Отец меня не поймет. Ты не виновата в этом, - Джонни кашлял и шмыгал носом. Вдруг Эш обняла его, прижавшись своей головой к его плечу. - Джонни, это как раз моя вина. Не стоило мне тогда целовать тебя и вообще не стоило соглашаться ехать в Нью-Йорк. Из-за меня ты чуть смертный приговор не подписал! – Эш тоже начала плакать, вспоминая, как Джонни чуть не сломал лапу, когда вел её по Бруклинскому мосту. И следующие пять минут они плакали вместе, представляя все, что могло пойти не так. Джонни не мог разжать лапы, а у Эш намокла мордочка от слез. Они посмотрели друг на друга и снова заревели, обнимаясь крепче. В этот момент Джонни не хотелось выпускать Эш из лап. Она тоже долго не могла отпустить Джонни. - Отец точно меня не поймет, - он выдавил из себя это, когда они перестали плакать. Эш шмыгнула носом и посмотрела на него. В его глазах исчезла энергия, а на лбу как будто красным маркером написали «Я идиот». - Он все поймет. Уверена. Ты же меня понимаешь. Как говорится, хорошие качества передаются по наследию, - Эш вытерла лапкой ещё одну слезу, катившуюся по морде Джонни. - Но я, правда, люблю тебя! А он… - Джонни снова заревел, пытаясь кричать как можно тише, - ничего он не понимает! Это все тот пожар испортил! Эш посмотрела на него. - Какой пожар? Тот, который… - она остановилась, понимая, что сейчас может просто разбить Джонни сердце. - Нет. Хоть кто-то должен знать это, - Джонни набрал побольше воздуха, - раньше, до нашего переезда сюда, отец был, наверное, лучшим зверем из всех, кого я знал! А все благодаря моей маме, которая казалась мне ангелом. А потом, когда мне пять лет было, у соседей случился пожар. Мама помогала тушить огонь, а потом… потом… Он вдруг задохнулся, но продолжил: - Я маме помочь хотел. Мелкий же был, не соображал ничего. Рванул в дом. Мама меня увидела, на руки подхватила, только посадила на землю, как крыша обрушилась, и её просто придавило! Придавило! И спасти её уже нельзя было! Из-за себя я лишился одного из самых дорогих мне зверей! А отец после этого случая, стал поглядывать на меня, как на неродного! Из-за меня мама погибла, отец изменился, а моя жизнь просто надломилась! – из глаз Джонни снова покатились слезы. Вдруг Эш поцеловала его в нос и начала гладить по щеке. - Я и не знала, что у нас почти одинаковое прошлое. Наши мамы погибли, спасая наши бестолковые головы, мы практически остались одни, а потом прокопали себе путь к славе через этот театр! – Эш огляделась. Джонни снова зажал её в объятьях, и держал, словно большую плюшевую игрушку. Эш даже не сопротивлялась. Она понимала, что Джонни просто не может избавиться от груза прошлого. То же самое было и с ней. Она взяла своего парня за лапу и сказала: - Не беспокойся об этом. Теперь тебе точно станет лучше. А он точно поймет. Тот, кто любил когда-то всем сердцем, поймет это удивительное чувство. И она снова поцеловала его. - Эш, я очень долго думал, как найти ключ к твоему сердечку. Ты же такая… особенная. И милая. И на гитаре играешь лучше всех! – Джонни попытался успокоиться, - и не знаю, как тебе передать, насколько сильно я тебя люблю! Эш дотронулась пальцем до его носа. - Знаешь, мне этого вполне достаточно, - она опять обняла его. Джонни улыбнулся сквозь слезы. Теперь он знал, что Эш точно не бросит такого идиота, как он и тоже обнял её. - И ты ещё подумал, что я брошу тебя?! – Эш спросила его, когда Джонни высказал все, - у нас с тобой общего намного больше, чем у кого-либо ещё! Не могу я бросить родственную душу! Она все так же сидела рядом с ним и гладила его по голове. - Хвала небесам. Не знаю, что я буду делать без такого пушистого комочка, как ты, - Джонни тоже гладил Эш по голове. - Не забудь, что у меня иглы есть, - Эш толкнула его локтем. - Эй, ты же знаешь, что благодаря моей очаровательности, твои иголки просто не могут тронуть меня! – Джонни улыбнулся. - Ха-ха-ха. Зато остальные пускай прячутся! – Эш поправила иглы. Они засмеялись, глядя друг на друга. Джонни почувствовал себя перышком. Маленьким и легким, витающем в воздухе и взмывая вверх при каждом порыве ветра. Он просто почувствовал себя счастливым.