Мини истории

Кисе разбудил телефонный звонок. В кромешной темноте комнаты на дисплее высвечивался номер Мидоримы. Странно, с чего бы бывшему товарищу по команде, а сейчас врагу, названивать в такое время? Кисе, сморщившись от яркости экрана, нажал кнопку ответа и прижал телефон к уху. — Алло, это Кисе Рёта? — голос в телефоне был совершенно незнакомый. — Вы вроде были сегодня на нашей игре, поэтому я и решил позвонить вам. Я больше никого не знаю. Быстро отняв телефон от уха, он внимательней проверил дисплей. Номер был точно Мидоримы. — Да, я слушаю, — он был бы не против завести новое знакомство, побеседовать с человеком, но не в двенадцать часов ночи. — Это Такао, новый товарищ по команде Шин-чана, ой, Мидоримы, — голос незнакомого парня был слегка смущенным и растерянным. Кисе, закрыв глаза, вспоминал несколько часов назад просмотренный матч, членов команды Шутоку. Если он правильно запомнил, это тот парень с тонкими темными прядями волос, падающими на лицо — разыгрывающий в их команде. — После игры Шин-чан, ой, Мидорима, не пошел домой, а стал тренироваться. Я до сих пор не могу уговорить его идти домой. Он постоянно кидает мяч в кольцо. Я как-то переживаю. Может, для него это естественное состояние? — на заднем плане чуть слышались глухие равномерные удары мяча о паркет. — Он просто тренируется, наверное, скоро закончит, — Кисе впервые видел, чтобы Мидорима проигрывал и понятия не имел, как тот ведет себя в случае проигрыша. — Да, наверное, простите, что побеспокоил, — парень как-то облегченно выдохнул и прервал связь. Кисе потер глаза и отложил телефон, намереваясь спать дальше. Ему показалось, что он проспал всего несколько секунд, как телефон вновь зазвонил. Номер был тем же. — Прошу прощения, что беспокою в такое время, но с Шин-чаном, ой, Мидоримой что-то не так, — голос парня был явно взволнованный. Кисе, морщась от света, взглянул на часы. Два часа ночи. — Он так и не ушел домой? — зевая, спросил он. — Он даже не разу не остановился, и не отдохнул. Только ругается, чтобы я не мешал, — в голосе этого Такао слышались слезы. — Он только постоянно твердит, что нужно перейти какой-то предел. До бесконечности одно и то же. С ним явно что-то не в порядке. Кисе нахмурился соображая. Игра закончилась в восемь. В девять он видел Мидориму в кафе. Значит, он тренируется часов с десяти, а ведь уже два часа ночи. Возможно, это просто шок поражения. Кисе помнил свое отвратительное состояние после проигрыша. Определенно, тогда был сделан вывод, что тренироваться надо больше. Но не до такой же степени. — Может быть, вы приедете, — упрашивал парень в телефоне, — и мы вдвоем уговорим Шин-чана, ой, Мидориму, пойти домой. Тяжело вздохнув и откинув теплое мягкое одеяло, Кисе сел на кровати. — Хорошо, — кивнул он, забыв, что его не видят. — Держи меня в курсе. Чтобы одеться и добраться до старшей школы Шутоку, понадобилось около часа. В такое время дороги были свободны, и таксист довез быстро. В спортивном зале горел свет. Мидорима, весь мокрый от пота, бросал мячи в кольцо, и был больше похож на автомат для бросания мячей, а не на человека. Строго и четко, не размениваясь на лишние движения и даже вздохи. Наклон за мячом — прыжок — бросок. Наклон — прыжок — бросок. С совершенно пустыми глазами, никого не замечая вокруг. — Мидорима-чи, три часа ночи, — Кисе привалился к дверному косяку, зевая. — Немного поздно для тренировки. — Не мешай мне, — резкий категоричный ответ, даже не поворачивая головы. — Такао, собери мячи. Цокнув и закатив глаза, товарищ по команде стал собирать откатившиеся после броска мячи и складывать их в большую корзину около Мидоримы. Кисе перехватил явно уставшего парня. — Иди домой, я разберусь, — он отобрал у него один из мячей и подтолкнул к выходу. С облегченным вздохом парень подхватил свои вещи со скамейки и скрылся за дверью зала. — Ну и сколько это будет продолжаться? — показательно безразлично поинтересовался Кисе, раскручивая поднятый мяч. Складывать в корзину он не собирался. — Я должен сделать идеальный бросок, перейдя через предел, — Мидорима не отвлекался ни на секунду. — Ты уже сделал много идеальных бросков. Надо пойти домой и отдохнуть, — Кисе постарался вложить побольше убедительности в голос. — Не достаточно. Уйди, не мешай, — броски в корзину оставались все такими же четкими, выверенными. Кисе глубоко вздохнул, не зная, что делать. — Послушай, — он положил мяч в корзину и подошел к Мидориме. — Пожалуйста, дай мне одну минуту, и я уйду. Шинтаро наконец обратил на него внимание и даже позволил забрать мяч из рук. — Проигрывать не приятно. Мерзко, обидно. Очень, очень горько и гадко. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я проиграл Куроко-чи дважды. Сейчас ты зол, обижен и расстроен. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, что со мной происходит, — Мидорима неотрывно смотрел на мяч в чужих руках, а потом попытался его забрать. Кисе отступил на шаг, не позволяя. — Не сердись на него. Куроко-чи всего лишь хочет доказать, что он прав. И пока ему это удается, — увернувшись от еще одной попытки, только более уверенной, отобрать мяч, Кисе положил его в корзину и оттолкнул подальше. — Мне плевать на Куроко, — Мидорима проводил откатившуюся корзину жадным взглядом и попытался отодвинуть Кисе в сторону. Кисе отступать не собирался. — И я совсем не злюсь. — Расскажи мне, — мягко попросил он, чуть коснувшись его скулы. Просто чтоб переключить внимание Шинтаро на себя. — Я пойму, обещаю. Шинтаро наконец отвлекся от корзины с мячами, с удивлением посмотрел на Кисе, и тяжело вздохнул. — Дело не в том, что я проиграл, а в том, что Куроко прав, — почти шепотом сознался он. — Он доказал важность командной игры. Но я не умею играть в команде. А вдруг… Мидорима замолчал, предпочитая смотреть куда угодно, только не на бывшего товарища по команде. — Ну? — Кисе подбадривающе положил руку ему на плечо. — Вдруг в Шутоку решат, что им не нужен человек, не умеющий играть в команде? Вдруг я им не нужен? — шепот становился все тише. Как будто Мидорима признавался в страшном преступлении. У Кисе от такой логики буквально глаза «на лоб полезли». Несколько десятков секунд он просто открывал и закрывал рот, затрудняясь подобрать хоть какие-то слова. — Какая глупость, — все, что смог выдавить он из себя. — Значит ты боишься, что тебя выгонят из команды, и поэтому изводишь тут себя среди ночи? Мидорима еле заметно кивнул, смотря поверх желтоволосой макушки в дальний угол зала. — Так, всё, пошли отсюда! — Кисе за руку потащил Мидориму к раздевалке, чувствуя, что от подобных рассуждений и самому свихнуться недолго. — Ты свой бросок хоть раз видал со стороны? Выгонят его из команды… Кисе продолжал «восторгаться» логикой Мидоримы уже в раздевалке, помогая переодеваться и складывать вещи. Шинтаро смущенно не смотрел на Рёту, понимая, что его доводы логичны и правдивы. Руки и ноги от перенапряжения начинали трястись. Мидорима старался скрыть это до последнего. Но пластырь он все же не удержал. Кисе подобрал откатившийся моток и покачал головой, глядя на трясущиеся пальцы. — Ты не сможешь, — Мидорима попытался отобрать моток и самолично заклеить руку. Кисе не отдал. — Еще как смогу. Протяни руку. Мидориме пришлось послушаться. — Надо делать двенадцать витков, — сообщил он, когда Кисе заканчивал с первым пальцем. — Десяти хватит, — пожал плечами Кисе, рассматривая свою работу. — Нужно двенадцать! — нервный выкрик заставил вздрогнуть от неожиданности. — Ладно, — решив больше не нервировать и без того нервного Шинтаро, Кисе добавил еще два витка пластыря. На следующих пальцах он внимательно считал, боясь ошибиться. — Зачем ты их вообще перематываешь? — А вдруг с ними что-то случится, и я не смогу из-за этого бросать, — равнодушно ответил Мидорима, разве что плечами не пожал. Это «вдруг» начинало уже конкретно надоедать. — Пойдем, я провожу тебя до дома, — что-то с Шинтаро было не так, и Кисе опасался отпускать его одного. — Зачем? — Мидорима недовольно поддернул очки. — Поздно уже. Мало ли, что еще взбредет тебе в голову, — на самом деле было скорее «рано» и спать хотелось вполне ощутимо. Мидорима несколько секунд задумчиво покусал губу, а потом согласно кивнул. — Мидорима-чи, а зачем ты несешь талисман впереди себя? — спросил Кисе, когда они шли по темным безлюдным улицам. Мидорима на согнутой в локте руке нес прямо перед собой ручной фонарь. Ладно бы, если бы он был включен. — А вдруг в темноте мне угрожает опасность. Так талисман первым примет на себя удар и меня спасет, — Мидорима говорил так серьезно о таких глупостях, что Кисе чуть не засмеялся. Только вот шинтарское «вдруг» начинало подбешивать. — Мы пришли, — объявил Мидорима, стоя около одного из маленьких домиков. Кисе радостно помахал рукой, развернулся и зашагал в сторону дома, где его ждали подушка и одеяло. — Подожди, — Мидорима удержал его за руку. — Ты можешь остаться у меня на ночь? Вдруг… — Хватит, — простонал Кисе, не дослушав. — Пошли уже. Мидорима провел гостя в темный дом и включил свет. Подозрительно завозился со входной дверью. — Проблемы? — Кисе с удивлением смотрел как Мидорима захлопывает дверь, поворачивает замок и через секунду открывает, повторяя все заново, как заведенный. — Нет, просто проверяю, вдруг я плохо закрыл. Кисе потер горящие от недосыпа глаза. — Иди уже, я сам закрою, — это «вдруг» явно не несло ничего хорошего. — Уверен, что хорошо закроешь? — Мидорима никак не мог решиться передать ему дверной замок. — Уверен. Иди уже, — Кисе невежливо подтолкнул хозяина вглубь дома. Сам плотно закрыл дверь, повернул замок, подергал ручку, проверяя. Удовлетворившись, пошел искать Шинтаро. По звуку льющейся воды, он был в ванной. Посомневавшись под дверью, вошел. Мидорима мыл руки. Тщательно намыливал несколько раз и смывал. Снова намыливал и смывал. «Что ж тебя зарубает-то на каждом движении» — с неприязнью подумал Кисе и тут же догадался — «вдруг». — Мидорима-чи, тут уже все чисто, — воду пришлось выключить насильно, а мыло отобрать. — Не уверен, а вдруг… — Заткнись! — рявкнул Кисе и тут же остыл. — Пошли отсюда. Чтобы расстелить на полу лишний футон, много времени не потребовалось. Почти случайно Кисе застал Шинтаро за попыткой по идеальной линии выставить талисманы. Порядок — это хорошо, но не в такое время. Проследив, чтобы Мидорима выключил везде свет и улегся, Кисе с удовольствием растянулся на своем футоне, с наслаждением зевая. Он уже почти спал, как почувствовал, что Мидорима приподнял край его одеяла и лег рядом. — Не могу заснуть, — пожаловался он. — Вдруг ты уйдешь и дверь не закроешь. — Никуда я не пойду, — Кисе подвинулся, давая ему место. — Кисе, а ты дверь хорошо закрыл? — неожиданный вопрос в темноте. — Может, проверишь? — Хорошо я все закрыл. Спи уже, — кое-как удалось отделаться от чокнутого хозяина. Шинтаро больше не шевелился и вопросов дурацких не задавал, он почти неслышно дышал и, кажется, начал засыпать. Веки Кисе потяжелели, мысли замедлились, погружая организм в сон. Чужая рука несмело прошлась по его животу, несильно сжала член. С Кисе сразу слетел весь сон. — Ты что делаешь? — он скинул с себя нахальную руку. — Первое, что ты сделал, явился за мной среди ночи, — обстоятельно начал объяснять хозяин. — Второе — помог перемотать пальцы. Третье — остался на ночь. Четвертое — не дал закрывать дверь до рассвета. Пятое — справился с моей вредной привычкой мыть руки. Шестое, что ты сделал, не прогнал меня со своей постели. Шесть — значит ты меня хочешь, — Шинтаро сжал его член сильнее, возбуждающе потер большим пальцем. — Ты чего? — Кисе пытался сопротивляться. — Тебе бы к врачу. У тебя с головой не все в порядке. — Я знаю, — Мидорима продолжал свои запрещенные действия, добиваясь ответной реакции. — У меня ОКР, — Кисе понятия не имел, что это, и опасно ли сопротивление. Про «вдруг» уже давно не было слышно, что не могло не радовать. — Пожалуйста, эти ритуалы важны для меня. Почувствовав, что Кисе больше не сопротивляется, Шинтаро запустил руку ему в трусы, ласково обводя большим пальцем влажную дырочку на кончике. От таких действий Рёта чаще задышал, откидываясь на подушку, разрешая. Мидорима смело стянул с него трусы и принялся за дело всерьез. Сильные, ничуть не грубые движения вверх-вниз, под изучающе-любопытным взглядом, заставили застонать он удовольствия. Это оказалось гораздо лучше, чем делали его многочисленные девицы. Уверенные мужские руки знали его тело, как свое. Без капли стеснения или девчачьего кокетства выжимали из него удовольствие, все до капли. Так быстро Кисе еще не кончал. Мидорима с любопытством растер между пальцами сперму, понюхал и отправился в ванну мыть руки. Через пять минут пришлось снова идти насильно отключать воду и отбирать мыло. Стоило улечься, как Шинтаро без церемоний, не спрашивая, опять стянул с него трусы и склонился над членом. — Надо три раза, — пояснил Шинтаро, как само собой разумеющееся. — А то примета плохая. Вдруг ты уйдешь, пока я сплю. — Бред какой, — успел выговорить Кисе, как почувствовал губы на своем члене. — Никуда я не уйду… — и тут же потерял мысль. Это было сильно и смело. Шинтаро сосал не то чтобы умело, но гораздо лучше любой девушки. Какие-то преграды и барьеры из норм морали, были просто отодвинуты в сторону как несущественные. Шинтаро явно знал, что делал. Кисе кончил через пять минут так, что зазвенело в ушах. Мышцы и кости превратились в желе. Он все еще пытался отдышаться, как снова чужие губы прошлись по его члену. — Хватит, — он заставил Шинтаро подняться. — Не могу больше. — Надо три раза, — спокойно напомнил Мидорима. Кисе покосился на его сильно натянутые в паху трусы. Потянулся, освобождая его член. Было очень странное ощущение. Кисе дрочил ему, как себе, не особо заморачиваясь на те приемы, которые испробовал на нем Шинтаро. Мидорима явно был не в претензии. Часто дышал сквозь зубы, выгибал спину, старался толкнуться в ладонь посильнее. Кисе определенно нравилась такая реакция. Гораздо лучше пищащих девчачьих стонов. Шинтаро кончил быстро, но просящаяся на язык шутка про скорострелов была не актуальна. Сам такой же. — Ты должен был кончить три раза, — Мидорима все еще пытался отдышаться после оргазма. — Я не закончил. — Завтра утром закончишь, — Кисе душераздирающе зевнул и плотно завернулся в одеяло, как в кокон. Шинтаро несмело обнял его со спины и мирно засопел, мгновенно отрубившись.