— Тут Васек ценную, но не очень приятную информацию раздобыл… — вздохнув, сказал Боря; остальные уставились на Кота.
Погода была чем-то напоминающая ту, которая была в его сне. Разве что солнце пекло, наверно, посильнее, и давило как-то непривычно сильно. Было не столько жарко, сколько душно. И если всё же пойдет дождь… Вася точно будет обходить все грибы стороной, даже смотреть в их сторону было страшно. Вдруг от взгляда глюки начнутся. Дети, конечно, прекрасно, но не когда их сразу двадцать. Так что лучше не рисковать, пока их не стало сорок.
Кот думал обо всем одновременно: о том, похож ли сегодняшний день на тот, из сна; о грибах; о глюках и о том, что имела ввиду Мура, сказав «ты же сам всё знаешь» — черта с два он знает, ничего он не знает! Пусть и спросил сдуру, не отойдя ото сна, но теперь хотелось узнать наверняка. Ну и, конечно, думал о Лиле и ее родителях. Вспоминал пустые глаза Насти, и становилось не по себе. Эти глаза, которые не узнали его. Эти глаза, в которых не было чувств. Такие глаза, в которых не было видно ничего, только туман. И все эти мысли роились в голове, и не получалось выкинуть что-то и заострить на чем-то одном. Может, бессонная ночь дала о себе знать. Может, дурацкий сон тому вдобавок. Да и погода такая… давящая на мозги. Если от них еще что-то осталось.
— Васёк, эй, — легонько толкнул того Бизон, — ты где летаешь?
Кот мотнул головой, огляделся: видимо, шел он на автомате, а сам был в своих мыслях, полностью не замечая, что происходит вокруг него, иначе он никак не мог объяснить того, что они уже подходили к пешеходному переходу, а он помнил только, как они вышли из двора. Мура еще как-то особенно его сторонилась, опускала глаза вниз и тоже, было видно, о чем-то думала.
— Я? Над грибами… — пробормотал Кот, а глянув на Физика и вспомнив того с бородой, еще и вздрогнул.
— Так, понятно, Кот все еще не «всплыл», так что скажу я, — взял инициативу в свои руки Бизон, — там с Лилькиными родителями беда. Пьянющие, по данным Кота, в хлам. Второй день.
Все устремили взгляд на Ионова, на которого ссылался Тарасов, ожидая подтверждения, хотя больше хотелось опровержения, пускай все и понимали, что ни Вася, ни Боря не станут шутить такими вещами.
— Я из комнаты вышел, в меня Настя влетела, пьяная, еле на ногах стоит, она меня даже не узнала, кажется, — пересказал события этого утра Вася. — А Олег в нашу с тобой кухню зашел, ладно хоть понял, что не туда, а то б пришлось разбираться.
— Приплыли, — констатировал коротко Батя.
Ребята молчали. Никто не знал, как на это реагировать, как исправлять ситуацию и можно ли вообще ее еще исправить. Теперь еще и Мура металась между разными мыслями, то прибиваясь к тем, что заставляли думать о ситуации Лили, то к тем, в которых все еще эхом раздавался вопрос Кота: «Ты меня любишь?». С чего такой вопрос спросонья? Или не до конца проснулся? Здесь у Жени хотя бы были варианты, а вот со вторым вопросом не получалось абсолютно ничего. Сталкиваться с таким Мурашовой не приходилось, да и не представляла она, как можно переделать уже взрослых людей.
Лильку нещадно жаль было всем. Ребенок такой, светлый, искренний, тянущийся к ним, и, видимо, она просто искала любви и ласки, хотела, чтоб кто-то заплел ей эти несчастные косички, поиграл с ней, посмеялся, а не заливал глаза прямо с утра. Ребята и представить не могли, чтоб они приехали на отдых, долгожданный отдых, и не просыхали ни дня. Какой в этом смысл? Напиться и на даче можно, хоть вместе, хоть порознь, так зачем так усложнять? Наверное, это было выше их понимания, поэтому пытаться понять мотивы старались лишь немногие, остальные думали о том, как решать проблему.
Как бы то ни было, но настроение веселиться теперь пропало не только у Ионова и Мурашовой, но и у остальных. Риту так и вовсе задела эта тема, но как помочь и что делать, не понимала и она.
Погода не благоволила ни к активным действиям, ни к веселью, ни к даже мозговому штурму. Мозги как-то особенно плавились под этой убивающей жарой и духотой. Теперь у каждого было, о чем подумать. Боря же вспоминал лютующую вчера Леську по поводу «утопления» Кота.
— Вот как так можно, а?! — войдя в комнату, тут же резко спросила Ума у Бизона, будто это он только что тонул. — Нет, надо было его все-таки окунуть для профилактики!
Уманова села на диван. Совсем скоро рядом с ней очутился Тарасов.
— Утопленник, блин, — буркнула Леся.
— Вот тут права, надо бы его окунуть для профилактики, пусть подумает над своим поведением, — завершил Боря и легонько обнял Олесю за плечи.
И если вчера Ионова хотелось проучить, то сегодня он сам нашел проблему посерьезнее, и его собственное утопление отошло на задний план. До поры до времени. Пока у них настроение не появится. На девчонках лица не было. Хоть и понимали, что ничего с Котярой не случится, а все равно волновались. Чем черт не шутит. Только вот шутить решил не черт, а сам Ионов, которому этот черт потом и привиделся.
Не могли знать ребята, что Кот уже получил своё от своего же организма, и не понимали, почему, когда, сидя уже на пляже, Мура предложила ему купить шампиньонов в магазине и что-то там приготовить, его передернуло, и он всеми правдами и неправдами стал говорить, что не хочет никаких грибов, что все эти грибы — еще та дрянь. Группа с подозрением смотрела на ребят.
— Он что, когда-то грибами траванулся? — спросил Физик у Бизона, на что тот лишь ответил: «Да вроде в той тушенке грибов не было».
Настроения лезть в воду так и не появилось, тем более выглядела она скорее отталкивающе, чем притягивающе. Казалась холодной и темной. Хотя все остальные отпускники с удовольствием плескались, плавали и смеялись. Смерчи же даже не разделись, так и сидели на постеленном полотенце, словно ждали чего-то, перебрасывались парой фраз. Тем более никто не понимал, что делать в этот день. Особых планов у них не было, но и, как оказалось, сидеть на пляже — скука смертная, особенно когда в воду совсем не тянет.
Уходя с пляжа, Физик немного отстал от остальных. Сам не понял, как зазевался, но вместо того, чтобы догонять друзей, он замер и уцепился взглядом за проходящую впереди него девушку. Широкополая шляпа, легкий светлый воздушный сарафан с персиковыми вставками, выбивающиеся из-под шляпы огненно-рыжие пряди волос — всем своим видом она напоминала ему старую знакомую. Она была не так и далеко, но смотрела не в его сторону. Только позже Физик заметил, что она говорила с кем-то по телефону. Мысли в голове роились, но потом в ряд выстроились лишь те, которые напоминали ему о том времени. ГРУ, предательство, Белов, Вера… Светлый лучик в этом темном времени. Даже не светлый, а яркий, насыщенный.
Серега проморгался. Девушка не то что не исчезла, она стояла напротив него, уже гораздо ближе, придерживая рукой шляпу, а второй опуская телефон от уха. И теперь сомнений уже не оставалось — это она, Вера. Оба стояли в нескольких десятках шагов друг от друга и всматривались через снующих туда-сюда прохожих в лица друг друга. Пытались удостовериться в том, что правы, что не ошиблись, что напротив тот, о ком подумало сердце.
«Чего встал?!» — грубо выговорился столкнувшийся с Физиком прохожий. Мыцик не ответил. Лишь мотнул головой, отгоняя окутавший его туман из головы. Подойти теперь уже было нужно точно. Странное стечение обстоятельств, странная встреча. Господи, какое расставание, такая и встреча! С такими мыслями Серега и подошел к Харитоновой, часто заморгавшей и наконец отпустившей шляпу.
— Привет, — улыбнулся Мыцик.
— Привет, — Вера тоже улыбнулась, а Серега отметил, что сейчас ее улыбка точно такая же, как тогда, когда они решили остаться друзьями. Такая же, и видел и тогда, и сейчас, что она чего-то недоговаривает, что что-то рвется наружу. И то же самое чувствовал внутри себя самого.
— Ты как здесь? По работе или отдыхаешь?
Вопрос задал Физик, но точно такой же вертелся в голове Веры. Ответил быстро, больше машинально: «Отдыхаю». А Харитонова подумала о том, что и ответ на этот вопрос у нее был такой же.
— А ты?
— Тоже, — она пожала плечами и снова коснулась шляпки, а второй рукой перебирала пальцами по мобильнику.
С их расставания прошло много времени, и эта встреча — первая после него. Не было ни звонков, ни коротких сообщений. Нет, было. Поздравление с Днем рождения и с Новым годом. Но потом не стало и их. Они потерялись в этой жизни. Потеряли друг друга. Оба уткнулись в работу. Оба считали, что это главное. Вера знала, что его жизнь наладилась. Серега тоже был в курсе, что ее карьера идет в гору. Только вот на этом их информация заканчивалась, и оба сомневались в том, что между ними всё, как тогда, и что сейчас не выйдет супруг или супруга.
Оба словно мимолетом пробежались взглядами по безымянному пальцу правой руки стоящего напротив человека. Ни у кого не было кольца, но разве это показатель? Разве нельзя его снять? А других отличительных знаков не было. И обоим со странным жаром хотелось, чтобы сейчас здесь не появилась какая-нибудь девица, повисшая бы на Физике, или мужчина, спросивший бы у Веры, кто ее собеседник. Хотелось стоять вот так и смотреть друг на друга, мысленно возвращаться в прошлое, казавшееся таким же далеким, как-то же детство.
— Ты одна здесь? — машинально оглядевшись, спросил Мыцик.
— Одна, — не задумываясь, ответила Вера; их вопросы в головах совпадали, но он уже который раз опережал ее. — А ты?
— А я… — задумался, как правильнее объяснить про то, что с ним еще шестеро человек, — не один, — Вера рефлекторно прикусила нижнюю губу, Серега это заметил и тут же добавил, пока не пришлось догонять и объяснять, — с друзьями.
— А, — улыбка снова появилась на ее лице.
Вроде бы обоим ничего не давало то, что отсутствие кольца значит и отсутствие хотя бы здесь супругов, но почему-то этого хотелось очень сильно. Даже на уровне подсознания.
— Стоим здесь, как… — усмехнулся Физик, — пойдем хоть сядем куда-нибудь.
Скамейка оказалась рядом. Да еще и на удивление свободная. Море с нее уже не было видно, но тем не менее плеск волн и хохот людей до сих пор разносился по округе, только вот ни Мыцика, ни Харитонову это абсолютно не волновало. Оба молчали, даже не представляя, что творится в голове второго. Это был совершенный бардак, который только мог быть в голове. Всё рушилось внутри. Все мосты, которые они развели, грозились вот-вот сомкнуться.
— Как жизнь? — Вера наконец спросила первая и выдохнула: какое-то время ей придется лишь слушать. Говорить было страшно — ляпнуть чего-нибудь и снова разойтись, как тогда, не хотелось. Хватило уже сполна.
— Да всё хорошо… вроде как, — попытался изобразить улыбку на лице, — работаю, вот как раз с коллегами и приехал сюда. А ты?
Разговор получался натянутый. Будто не они были тогда в Питере, когда Физик так дерзко схватил ее у гаражей, когда она отчитала его, когда они… Было, но прошло.
Вера ответить не успела. Вместо этого по их головам резко застучал дождь. Откуда ни возьмись. Тучи заволокли небо уже давно, но никто даже не придал этому значения — не выглядели они так угрожающе, но вот дождь полился с такой силой, что Вера подпрыгнула со скамейки, будто Серега оскорбил ее в этот момент. А Физик как раз об этом бы и подумал, не забарабань и по его макушке ливень. Зонта ни у кого с собой не было; над головами под порывами ветра гнулись деревья. Дождь не собирался стихать, он, наоборот, набирал силу; капли становились крупнее и косой стеной падали на землю, разбиваясь об асфальтовую дорожку на мелкие брызги.
— Я тут живу недалеко, — осведомил Серега и, взяв Веру за руку, потащил за собой.
Она не сопротивлялась. Пыталась лишь поспеть за ним, а Мыцик старался не спешить, но, видимо, получалось слабо, и за годы службы он научился подстраиваться под скорости Смерчей, но не гражданских. Светофор обрадовал тем, что подбежали они как раз к зеленому свету, хотя, зная свое везение, Физик уже воображал себе около минуты торчания на красном и даже остановился перед «зеброй», как уже Харитонова, крепко сжав его ладонь, потащила его за собой. Сровнялись. Дальнейшая дорога показалась настолько быстрой, что Серега сомневался, что обычно они тратят на дорогу до пляжа минут пятнадцать. По его ощущениям, прошло не больше пяти минут.
А вот с замком, как обычно, произошла заминка. То ли дождем смыло, то ли встреча заставила всё выпорхнуть из головы. Только с третьего раза Физик смог открыть его, и то, не вспомнив, а скорее что-то в голове щелкнуло, и в физико-математических знаниях что-то да отрылось. Во дворе не было никого. Оно и немудрено. И вот теперь Серега от всего сердца поблагодарил Бизона, что тот переехал к Уме. Ему тут лишние уши и глаза сейчас ни к чему.
— Затихает, что ли? — подойдя к окну, спросил Серега, в то время как Вера села на диван, осматривая комнату. — То есть только мы зашли, и он кончился, да? — чуть ли не смеясь, говорил Физик, а Харитонова лишь кивала, широко улыбаясь.
— Почему каждый раз, когда я тебя встречаю, эта встреча всегда такая… не как у людей? — с этой же улыбкой спросила она.
— Да ладно тебе, было-то два раза всего.
— Ага, — закивала Вера, — из двух!
— Ну, — пожал плечами Физик. Более внятного объяснения не находилось. — Так как ты? Как жизнь? — вспомнив вопрос, оставшийся без ответа, он повторил его и сел рядом.
— Как у тебя, — пожала плечами Харитонова, — только я здесь без друзей, без коллег — одна.
А Физик услышал в этом не только одиночество здесь, но и в целом в жизни. Она была одна. Одна везде. Не обзавелась друзьями? А если и обзавелась, то не у всех же такие друзья, которые, как его — сначала тонут, а потом извиняются. «Надо взять на заметку, пока не забыл, — Кота надо утопить!», — Мыцик мотнул головой. Сейчас у него был разговор поважнее, только вот что говорить он не знал. Хотел было ляпнуть «хорошо», но тут же прикусил язык с мыслью: «Чего ж здесь хорошего?!».
— Рад тебя видеть, — вместо этого сказал он.
— Я тоже рада, — так же искренне сказала Харитонова и кротко поцеловала Мыцика в щеку.
Только Вера раскрыла рот, чтобы что-то еще сказать, как в дверь глухо постучались, а следом раздался мужской голос: «Физик, ты тут?».
— Физик? — изогнув бровь, усмехнувшись и удивившись одновременно, поинтересовалась Харитонова.
— Кот… — пробормотал Серега, — точно утоплю! — а затем добавил уже громче, попытавшись выдавить улыбку: — я тебе позже всё объясню, я сейчас.
Мыцик, ругая про себя Ионова на чем свет стоит, подошел к входной двери и открыл ее; на пороге топтался Вася.
— Серег, ты где отстал? Мы пришли — тебя нет, ну вот я и зашел. Там это, наши хотят собраться, мол, чем заниматься-то весь отпуск, да и с Лилькой что-то решать надо, — тараторил Кот; такое чувство, он долго заучивал это по листочку и сейчас просто выдавал зазубренный материал.
«Вот почему сейчас назвал Серегой, а там Физиком?!» — раздосадованно думал Мыцик и тут же заметил, что взгляд Кота направлен не на него, а куда-то вглубь номера. Ионов ухмыльнулся, явно зацепившись за что-то взглядом, а потом, всё так же улыбаясь, выдал: «Здравствуйте».
— Здравствуйте, — донеслось из комнаты, а Физик стоял между этими двумя здоровающимися, чувствуя, что сейчас вопросы начнет задавать еще и Вася, а он еще на Верины не ответил.
— А это кто? — когда визуальный контакт с Верой был потерян, спросил Кот.
— Это Вера… — на выдохе произнес Мыцик, — я тебе как-то рассказывал.
— Та самая? — еще толком не вспомнив деталей рассказа Физика, спросил Вася, уверив себя, что обязательно вспомнит всё, что рассказывал ему Серега. В общих чертах помнил и сейчас: журналистка, благодаря которой Серега смог вернуть себе честное имя. Серега в ответ лишь кивнул.
За их спинами за столом во дворе уже начали собираться Смерчи; Бизон окликнул ребят, сказав, что их все ждут. Впрочем, торопиться было некуда, но вот Серега потерялся между тем, что делать ему: идти к ребятам, попрощавшись с Верой, или попросить Кота, чтоб тот как-нибудь обеспечил ему алиби? Физик видел, как за столом собрались уже все, как Багира с Мурой принесли на стол чашки, чайник и печенье с конфетами.
Кот удалился за стол, а к Физику со спины подошла Вера со словами: «Я, наверно, пойду, я тебе там номер черкнула на бумажке», — улыбнулась она и вышла из комнаты. Выйдя, поймала на себе несколько взглядов, тут же переключившихся с нее на Серегу. Теперь всем было понятно, куда он запропастился, а не это Васькино «он поди тоже тонуть пошел, со мной отквитаться». Вера поздоровалась со всеми и тут же поняла, что логичнее было бы уже попрощаться, но не говорить же вслед за «здравствуйте» — «до свидания».
Ее окликнул голос всё того же мужчины, который приходил к Сереге: «Вера, может быть, чаю?».
***
Чай в кружках дымился; кружки были почти полными. Пили и ели мало, больше говорили. А когда говорили о Лиле, то кусок в горло не лез. Пока ничего существенного не придумывалось, кроме Бизоновского: «Доходчиво им объяснить надо, а не философию разводить». И Ритиного: «Может, хоть поговорить попробовать?». О Лиле говорить стали уже после того, как решили всё с тем, куда они пойдут в ближайшие дни. Выручила как раз Вера, а Смерчи с удивлением вспомнили, что именно туда им предлагал съездить Олег — в какой-то там монастырь. Только Вера назвала его немного точнее — Топловским. Тогда Ума предложила взять с собой и Лилю, и тогда все плавно перешли к самому острому из всех вопросов на повестке дня, плавно посвящая Харитонову.
Девушки изредка и почти незаметно бросали взгляды то на Физика, то на Веру. Мало кто был в курсе той истории. С Васей Мыцик поделился ей еще во время службы в Тайфуне. Физик сам не помнил, что сподвигло его на это, помнил лишь, что улыбка моментально пропала с лица Кота, он посерьезнел и даже сконфузился. О чем-то знал Батя, догадывалась Багира, с Бизоном в Тайфуне не удалось пересечься, а в Смерче было уже не до того, раны потихоньку затягивались, но вот рубцы оставались.
Бизон как-то ехидно шепнул что-то Физику, на что тот ничего не ответил. Лишь кивнул. Со временем обстановка перестала быть такой напряженной, Вера потихоньку осваивалась и, представившись сама, пыталась запомнить и имена остальных людей перед ней. Серега представлял их по одному. Вроде бы запоминались все, спутать их было сложно, никто не походил на другого. Эти люди показались ей приветливыми, дружелюбными и, главное, не задающими глупых и неуместных вопросов. Впрочем, пару раз Кот хотел что-то сморозить, но сам вовремя прикусывал язык, вспоминая, чем в последнее время заканчивались все его необдуманные поступки.
О дальнейшей развлекательной программе пока не задумались, но Вера обещала посмотреть что-то интересное, ведь сама как раз этим же и занималась. Пара дней, проведенных на пляже, ее не воодушевили, а примерный план был вроде как набросан, но что-то там не устраивало Харитонову. Наверное, то, что она будет одна везде.
Предложение Леси взять с собой Лилю показалось ребятам вполне себе жизнеспособным. Все же с ними ей все равно будет интереснее, пусть и идут не в дельфинарий и не в парк аттракционов. Хоть куда, но с трезвыми людьми, которых хоть как-то интересует ее жизнь. Сейчас их не было здесь, а вот, когда вернутся, было решено поговорить с ними. Обо всём.
Чай так и не был выпит, а Вера, попрощавшись с ребятами, пошла к себе; Серега вызвался ее проводить. Бизон хмыкнул, Кот получил подзатыльник от Муры. Багира добродушно посмотрела им вслед.
***
Мура с чашкой чая стояла у окна в комнате. Кот был в душе. За окном уже темнело. Женя смотрела во двор, где хозяйка зажгла свет, а незнакомые им жильцы сидели за столом, дымя сигаретами. Сейчас, практически в тишине, в голове эхом стоял вопрос Васи. Бросила взгляд на подаренный утром букет. Как ей удалось узнать, за помощь он купил Лиле шоколадку. Вот хитрец, но, надо отдать должное, провернул всё ловко.
Из ванной вышел Кот, потирая мокрую голову полотенцем. Сел на кровать, выдохнул. Мура не отвлеклась на него. Голова была занята своими мыслями. Только вот и в этих «своих» мыслях почти в обязательном порядке был он. Особенно сегодня. Знала бы она, что Вася почти так же, как она, думал над ее ответом. И если она не понимала, что значит вопрос. Он не понимал, что она подразумевала под ответом «ты же сам всё знаешь». А вот и не знает! Может, он затем и спросил, что не знает? Хотя спросил он, сам понимал, сдуру, не очнувшись от глюков во сне.
— Вась, а… — в кошки-мышки играть надоедало, уходить от ответа тоже, — к чему был тот вопрос?
— А ответ? — вопросом на вопрос и никакой конкретики; Кот пока не знал, что говорить. — Ты сказала, что я сам всё знаю. А если не знаю?
— Ты же знаешь, наши отношения и наша профессия… — повторила уже едва ли не в сотый раз заезженную фразу Мурашова.
— … несовместимы! — с раздражением завершил Ионов. — Тебе не надоело?
Он резко встал и почти вплотную подошел к Жене. В его глазах виднелись искры. Надоело слушать это пресловутое оправдание. Надоело, что на каждый его подобный вопрос ответ всегда один, даже формулировку она меняла очень редко. Говорила не то, что хотела, а то, что сказать было проще. Он принимал этот ответ в КТЦ, по меньшей мере, не мог ничего возразить, а Мура этим пользовалась, но теперь они в отпуске, хватит козырять служебным положением. Люди они, наконец, или не люди?! У них тоже есть чувства, и эти чувства тоже не могут вечно сидеть глубоко внутри.
Кот смотрел на Муру, стоя совсем рядом с ней. Он ждал ответа, а она молчала. Не могла ничего сказать, всё в голове перемешалось и стало чем-то бесформенным и не способным приобретать хоть какое-то значение.
— Надоело, — только и выпалила Женя, как Вася, словно этого и ждавший, притянул ее к себе слегка резковато.
Губы встретились самозабвенно, не успела Мура чего-то сказать или возразить на такое резкое действие с его стороны. Мокрое полотенце полетело с его плеча. Мысли, и без того перепутанные, сейчас абсолютно потерялись в пространстве. Не было ничего и никого вокруг. Всё притупилось. Все сомнения, страхи. Только огонь внутри, только пожар в глазах…
