Here In My Arms

Прошел почти месяц с тех пор, как Микки поставили диагноз, но парень упорно продолжал отрицать существование у себя болезни. — Я, блять, не болен! — Единственный ответ на все вопросы. Когда Йен просто просит Микки успокоиться или расслабиться, темноволосый упорно настаивает на том, чтобы продолжить жить так, как жил до всего этого. Хотя он становится слабее с каждым днем, парень все равно продолжает настаивать на своем — в этом весь Микки. Сегодня вторник. Йен приходит домой, после того, как забрал всю почтовую ерунду, которую им опять наприсылали, и находит Микки спящим на диване. Он бросает письма на стол и вытаскивает стул, чтобы присесть. Рыжий уже начинает открывать первое письмо, когда слышит скрип дивана. — Вздремнул немного? — Я не дремал, я просто…  — Дал глазам отдохнуть, я понял. Микки в подтверждение простонал. Йен продолжает перебирать почту, пока не натыкается на то, чего он, собственно, и ждал. Рыжий думал, что это займет немного больше времени, поэтому не ожидал получить ответ так скоро. Он откладывает письмо в стопку «важных» и переходит к остальной их части. Микки оказывается рядом с Йеном и рыжий пытается не думать — это все еще причиняет сильную боль — о том, что парню понадобилось достаточно много времени, чтобы дойти до него. Микки медленно опускается в кресло, его тело слегка сгорбилось. Йен улыбается ему и возвращается к вскрытию конвертов. — Счета и прочее дерьмо? — спрашивает Микки. — Ага. — М-м-м, — руки Микки шарят в стопке «важных» писем. — Это что, блять, за херня, Йен? — гневно спрашивает парень, натыкаясь на один из открытых конвертов. Йен поднимает взгляд и замечает Микки, держащего синий конверт. — Я, блядь, не инвалид! Йен вздыхает и прячет лицо в ладонях. — Микки… мы уже говорили об этом… — Я знаю, и я сказал, что мне это не нужно. — Тебе понадобится она!  — Нет, блять, не понадобится! — Доктор сказал... — начал было рыжий, но его прервал взбешенный возглас.  — Этот доктор ебаный идиот. Он ничего не знает. — Микки! Ты едва можешь пройти через комнату, прекрати блять уже! — Йен пытается сдерживать свою злость, чтобы не сорваться. — У меня отлично получается. — Детка, будет только хуже, — говорит рыжик и покачивает головой.  — Не будет нихуя хуже, потому что я, блять, НЕ БОЛЕН! — Но так и есть! — Йен говорит громче, чем планировал, вставая со стула. — Ты болен, даже если ты не хочешь это признать. Микки продолжал смотреть на Йена — на лице его была смесь боли и злости. — И мне это нужно тоже, — продолжает Йен, вырывая письмо из рук Микки. — Мне это нужно, чтобы не волноваться о тебе. Мне нужно это на случай, если с тобой что-то случится, и я должен буду довести твою задницу до машины. Мне, блять, нужно это! Все твое упрямство по поводу «я не болен» уже заебало, так что я хотел бы, чтобы тебе было комфортно, когда мне придется снова тащить твою жопу в больницу, — Йена прорывает, и, закончив свою речь, он исчезает в спальне громко хлопая дверью. Микки остался сидеть в кресле, переваривая в голове слова парня. Некоторое время он сидит за столом, перебирая остальную почту. Наконец-то он решает встать, медленно пробираясь к двери их спальни, и легонько стучит. — Она открыта, — слышится с другой стороны. Микки аккуратно открывает дверь и входит внутрь; Галлагер сидит на краю кровати и стеклянным взглядом смотрит в окно. — Эй, — начинает Мик и голос его дрожит. Он наблюдает за спиной Йена, когда тот устало опускает голову вниз. Брюнет усаживается с другой стороны кровати, изо рта вырывается печальный вздох. Он продвигается по кровати ближе к Йену. — Эй, Йен, — Мик легонько пихает рыжего, который поворачивается в его сторону. Он некоторое время глядит Микки в глаза, затем придвигается к любимому поближе. — Мне жаль, — говорит Микки. — Ты можешь… мне жаль, что я сорвался на тебя. — Йен кивает в ответ, и не отрываясь смотрит на парня. — Да, — вдыхает Йен. — Ты меня тоже прости, — он виновато смотрит на Микки. — Как я уже сказал… Да, я сожалею о том, что сказал, но это правда, Микки. — рыжий с болью смотрит на своего парня. — Я не могу тебя потерять. — Йен останавливается и вздыхает, потирая пальцами кончик носа. Он с отчаянием смотрит на Микки. — Ты нужен мне здесь. Со мной. Хорошо? Микки закусывает губу и смотрит вниз, а затем мягко кивает. Но он все еще не подтверждает то, что пытался донести до него Йен (и врач).  — Я не… — начинает Микки. — Я знаю, детка, — рыжий встает с кровати. — Ты не болен. Он подходит к Микки, зарывается ладонями в его волосы, и, целуя в макушку выходит из комнаты. — Эй, куда ты собрался? — Готовить ужин. Микки тяжело вздыхает, зная, что ему придется вернуться на кухню. Он успокаивает свое дыхание, как это происходило в последние несколько недель, и встает, несмотря на то, что кровать манила его измотанное тело лечь и отдохнуть.

***

В субботу Йен встает пораньше, чтобы приготовить завтрак. Он сидит за столом, наслаждаясь последней чашкой кофе и читая свою любимую книгу, когда слышит, как Микки открывает дверь их спальни. — Доброе утро, — говорит Йен, когда чувствует присутствие Микки рядом. На мгновение воцаряется тишина. — Йен? — тихо зовет его Мик. Голос брюнета настолько тихий, что вызывает небольшую панику в Йене, и тот опускает свою книгу на стол. — Что такое? — Он обеспокоенно смотрит на Микки. — Я думаю… думаю, что я болен. — Он смотрит на Йена, глаза его грустные и уставшие. Это разбивает сердце Йена: услышать то, что он так долго пытался доказать парню, и тот, наконец принял свою болезнь. Он быстро встает и подходит к Микки, который выглядит испуганным из-за своего же признания, так как признание болезни сделало ее существование реальностью. — Эй, эй, все в порядке. Я здесь. — Он обнимает Микки, чтобы хоть как-то успокоить. Брюнет мертвой хваткой цепляется за Йена. — Ты хочешь прилечь? — парень кивает. — Вернемся в кровать или здесь? Микки указывает рукой на диван и Йен отводит парня в гостиную, потирая ему спину для успокоения. Когда Мик укладывается, рыжий нежно проводит рукой по его волосам, откидывая их со лба назад, и переходит прикосновениями на лицо. Когда глаза Микки, наконец, закрылись, Йен поднимается и укрывает парня одеялом, лежащим у него в ногах. Врачи говорят, что это быстро прогрессирующая болезнь, поэтому, возможно, Микки уже слишком слаб, чтобы больше не скрывать ее (даже если скрывал он только от себя). Или же, он все это время знал о ней, и, наконец, слишком устал все отрицать.