Лига Ангелов

      Нет! Не может быть! Нет! Нет! Нет! Не надо! Как в Раю может быть место аду?! Я не могу этого принять! Ноги сами собой подкосились под ехидные взгляды этих двух спевшихся садистов. Вот же ж два сапога пара! Как они могли так поступить со мной? Они же знают, что я даже стою еле-еле от тяжести в спине, а теперь они хотят сделать со мной ещё и ЭТО?!       Отмотаем-ка на четверть часика назад!       Сегодня вторник, и, как обычно, первым уроком полудевастантов ждёт Тренировка. Я основательно подготовилась, даже не опоздала. Зря. Лучше бы не приходила вовсе: рядом с Керлом Сазаром стоит Арласа Гайр. Я сразу насторожилась, как только увидела этих двух инквизиторов вместе. Почему-то во дворе не только моя группа, а вообще вся элита, вон, братик рукой машет, стоит рядом с Павлом и Глебом… То есть тут ещё и все напарники собрались… Я помахала брату в ответ, но, зайдя на площадку, постаралась затесаться куда подальше от пристальных прищуров учителей. Ой, недоброе они затеяли, ой, недоброе!       — Итак, ребята. Как вы все знаете, недавно вам выправляли осанку, — Керл слишком жизнерадостен, слишком! — И я мог снимать с вас невидимые корсеты на время занятий со мной. Однако…       — Однако, — продолжила за него неожиданно весёлая Гайр. — Вы все ещё будете представлять Белый мир в Сером, а там есть свои правила и свой этикет, даже если многие из его жителей являются сбродом, захватившим власть своей силой. Этикет… делает их чуть благороднее, чем они есть. А ничто так не добавляет благородства и стати, как прямая спина и высоко поднятая голова во всех случаях жизни!       — Поэтому, чтобы заранее вас подготовить к встрече с местной аристократией, мы совместим наши тренировки и занятия физической культурой с уроками этики, надев на вас породнившийся с вами и полюбившийся вам невидимый корсет, который никто не сможет снять, пока вы не привыкнете даже бегать, ползать, прыгать и делать всё остальное в положении аристократа!       Нет! Не может быть! Нет! Нет! Нет! Не надо! Как в Раю может быть место аду?! Я не могу этого принять! Ноги сами собой подкосились под ехидные взгляды этих двух спевшихся садистов. Вот же ж два сапога пара! Как они могли так поступить со мной? Они же знают, что я даже стою еле-еле от тяжести в спине, а теперь они хотят сделать со мной ещё и ЭТО?!       Я даже не успела довозмущаться у себя в голове этому беспределу, как привычная оболочка сковала мою талию и грудь. Так, опять учиться дышать в этом. А я только расслабилась после прошлого мучения! Нет, ходила я, конечно, прямо, сидела, спала, всё остальное… Но могла хотя бы дышать нормально и нагибаться за упавшими вещами, а теперь что?! Опять «грациозно приседать» за упавшей на уроке ручкой, опять вдыхать через раз и мало воздуха, опять не иметь возможности нормально потянуться! И всем остальным ещё нормально: они хотя бы могут спать на спине, а мне этого блаженства не позволят мои белые, хотя уже не очень, няньки!       Увидев наши полные мучения моськи, Арласа улетела восвояси. Вот где в такие моменты мой лук?! Правильно, он во всякие моменты у меня в комнате. Почему-то резко я возжелала уроков с оружием, вот прямо сейчас, а то улетит же, тварюшка Божья! С другой стороны, если я и прострелю крылья этой пернатой садюги, то мне потом не только Ангельской силы не видать, как своих ушей, меня ещё и из Лиги выгнать могут. А я пока не готова вернуться домой, к родителям. К маме-то я завсегда рада, а вот общаться с папой, как раньше, я ещё долго не смогу. Да и что будет, если меня снова хватит приступ с моими-то силами? Я, можно сказать, неуправляемая машина для убийств. Убивать я, конечно, никого не хочу, но боюсь, что оно само так выйдет, если потеряю контроль над своими способностями. Чего стоит только случай с Машей… Ладно, а сейчас вернёмся к тренировке.       А тут действительно происходит кое-что довольно интересное! На поле появляются… лошадки! Белые, как снег! Кто-нибудь что-нибудь объяснит? Ну, инициативу как обычно взял на себя Сазар.       — Что умеет каждый аристократ с раннего детства? Конечно, ездить верхом! Вы уж извините нас с Гайр, по уму надо было бы вас учить кататься сначала по-нормальному, но нам проще будет, если вы сразу будете ездить с прямой спиной. А привычка дорогого стоит! Так как вы все уже довольно взрослые, а мы вам такую свинью подложили, то Владыка разрешил мне сделать вам своеобразный подарок. Кто-нибудь смотрел «Аватара»? Так вот, эти лошади похожи на тех же экранов: у одной лошади — один хозяин на всю оставшуюся жизнь. Эти четыре лошади — товарищи учителей, они помогут нам открыть портал, через который мы попадём на континент Избавленных тварей. По дороге расскажу вам, почему они так называются.       Вот это новости, конечно. Особенно удивительно, что девастанты смотрят земное кино… Ладно, проехали.       Вот, что примерно поведал нам наш учитель физкультуры…       Как нам известно, Лига Ангелов находится на малообитаемой части Белого мира, на средних размеров острове недалеко от края облачной поверхности. В конце концов, Белый мир плоский. А малообитаемая эта местность из-за того, что здесь грань между этим миром и миром Людей самая тонкая из-за большого собрания под ней православных людей. Так что наш остров — Остров Креста — естественно, не единственная «земля» Белого мира. И вот сейчас мы отправляемся на континент, именуемый континентом Избавленных Тварей, которые и проводят нас туда, собственно, растаптывая облака копытами. А теперь о самих тварях…       Во время Великого потопа Ной, как известно, взял каждой твари по паре. Да только не каждой: были такие, которых высшим светлым было более всего жаль отдавать уже осквернённым однажды людям. И потому они запретили Ною брать на ковчег, маленький уже для разрешённых видов, некоторых животных. То были единороги, кентавры, змеевики, другие прелести. В общем все те фэнтезийные существа, о которых мы читали в книжках — это отголоски памяти людей о своих лишениях после потопа. Из-за того, что предчувствия Янгала о новой эпидемии скверны в мире Людей оказались правдивы, таких представителей флоры и фауны зовут Избавленными, как избавленных от людского гнёта и самой скверны. Среди этих животных и растений, забранных из мира Людей в Белый мир, были также и благословлённые виды. Они являются предназначением для тех или иных существ, как например эти лошади — серлы, которые делятся в свою очередь на разумных лошадей — серий, единорогов, пегасов и особых лошадей, особенности которых зависят от хозяина-товарища — лерий. Лерии — самые загадочные из своего рода, потому что… Никто даже не знает, почему. А ещё они очень редкие. У этого вида ещё и иерархия строгая, так что с потомством всё особенно плачевно: не станет товарищ героя делать жеребёночка с товарищем кого похуже.       Вот на территорию серлов лошадки нас и зовут. Кстати, этот континент — единственное место Белого мира, куда могут попасть жители Серого, если они, конечно, не имеют прямого отношения к Чёрному.       Путь из разверзнувшихся белоснежных облаков привёл нас в зелёные степи. Рядом с деревьями в отдалении виднеются стада единорогов, на втором слое облаков в небе играются пегасы, серии раскачивают плодовые деревья в лесу. Лерий, как и ожидалось, не видно. Пройди мы в лес, вообще бы ничего не увидели: густые заросли всех оттенков зелёного и пугают, и завораживают, деревья, кажется, растут здесь целую вечность, лианы ползут уже на саму степь, прорастая здесь, забирая жизнь у разнотравья. Полевые цветы будто дети радуги, рассыпавшейся после дождя прямо над этой степью множеством разнообразных ромашек, васильков, которых, на самом деле, язык не повернулся бы так назвать — настолько прекрасны эти гордые жительницы континента, что сравнивать их с земными растениями будет кощунством. Я и не сравниваю, а просто стою и любуюсь.       Керл что-то шепнул коням, они заржали, кивая, и ушли по четырём сторонам света на края поля, видимо, чтобы оберегать нас от нежелательных своих собратьев. Учитель вернулся к нам и начал говорить.       — Возможно, вы ещё не знаете об этом, но у вас у всех есть особый Источник души, в котором копится ваше Божественное Благословение. Вы знаете, что оно тратится на ваши кровные способности, что оно в какой-то мере помогает вам жить. Так вот оно появляется и находится именно в этом Источнике. Он находится рядом с сердцем, но справа от него. Постарайтесь его почувствовать. Представьте, что вы собираетесь использовать силу родословной, но не делайте этого, а почувствуйте, где начинается эта сила, где ваше Благословение, как вы связаны с Богом, с Янгалом откройте свой Источник души и выпустите своё Благословение в окружающий мир. Опутайте им корни растений, пропустите через облака и позовите нитями силы, передайте этому миру сообщение: «вот я, вот моё имя, и именем своим и именем Бога Нашего я призываю тебя, если я достоин, откликнись на мой зов и я приду к тебе, брат моей силы!» Запомнили? Приступайте, только не стойте на одном месте, а старайтесь чувствовать силу, схожую с вашей и идите к ней.       — А нам не надо ещё и «цахейлу» с серлами делать, как в «Аватаре»?       — Да брось, Никола! У тебя нигде столько волос нет, сколько у них на головах, не льсти себе. Всё, идите, дети мои.       Ну, я уже пыталась почувствовать свой Источник. Успехом это не увенчалось, но, думаю, после объяснений Сазара мне стало понятней, как обрести его осознание, если можно так выразиться.       Самое безобидное, что я могу, это попытаться послать лучи радости кому-нибудь. Я сконцентрировалась так, будто пытаюсь заставить Павла улыбнуться, хотя не думаю, что в каком-либо мире найдётся что-то, что сможет заставить его это сделать, но, как только почувствовала, что сила хочет вырваться, остановилась. Ощущения, как если бы тебе не дали чихнуть. И, как когда чихаешь, и ощущение это кроется в глубине носовой полости, мои ощущения скрывались в середине груди и под правым лёгким. Большой у меня, однако, Источник, но и наполнять его больше придётся, а это уже не очень весело.       Чувствуя тяжесть в груди от её «наполнителя», я закрыла глаза и обратила свой внутренний взор к этому загадочному месту в организме. И увидела так называемую ватерлинию: Благословением заполнена лишь треть резервуара, причём я чувствую, что это мой нынешний предел. Я опечалилась, но сейчас мне не до этого. Я приложила руки к груди, как бы раскрывая Источник, вытягивая Благословение из него в окружающий мир. И, как это ни странно, у меня получилось сформировать из него десять нитей из «силы»: по восьми направлениям горизонтально, одну в небо и одну в землю. Я чувствую, что свет слепит мне глаза, мои волосы развеваются по ветру, а Благословение слишком быстро утекает из Источника. Пришлось взять себя в руки и уменьшить диаметр и мощность своих нитей. Даже дышать легче стало. Всё-таки, если потерять больше четырёх пятых частей своего резерва, то можно и в обморок упасть. Только этого на большой земле мне и не хватало!       Теряя силы, я стою под тяжестью в спине, в этом злополучном корсете. Идти я не могу, поэтому, устав, уселась по-турецки на травянистом ковре. Нити растут, я убрала четыре бесполезных и заговорила присказку Сазара, поняв, что слова должны разноситься моим Благословением.       «Вот я, вот имя моё, Нина Ликет, дочь Гоала Ликета, внучка Янгала Корста, Владыки Белого Мира, и именем своим, истинным и чистым, и именем самого Господа Бога Нашего я взываю к тебе и призываю тебя, и, если я достойна чести этой, и, если Мир Людской не омрачил меня скверной пред тобою, откликнись на мой праведный зов, о зверь моего сердца, и я приду к тебе, брат моей силы!»       Я повторяла это вновь и вновь, пока не поняла, что нить, направленная на север, стала ярче и приносит мне ответное Благословение. Я вернула себе оставшиеся пять нитей, удвоила размеры северной, поднялась с облака и с всё ещё закрытыми глазами, потому что только так могу видеть суть «силы» окружающего пространства, пошла по «проторенной» дорожке. Оглядываясь по сторонам, видя, как золотая вязкая жидкость течёт по венам животных и по сосудам растений, как витает в воздухе золотая пыльца, я продвигаюсь всё дальше, идя по толстой золотой нитке, ярко пульсирующей. Я перестала слышать какие бы то ни было звуки, кроме биения своего сердца и вторящего ему биения другого, но не менее родного кровеносного органа. Ощущения от резерва учителя остались далеко на юге, в метрах пятистах уже, наверное, и я услышала заливистое ржание и бой копыт. Нить соединялась с шеей насквозь пронизанной Благословением кобылы. Я открыла глаза.       Если бы мы были в мире Людей, эту кобылу назвали бы соловой, но она … действительно как будто золотая. Да и кобыла — слишком грубо. Тонкие точёные ноги, практически змеиная шея с играющими мышцами, высокие копыта, изящно выгнутая спина. Длинная, длиннее, чем у обычных лошадей, голова совсем не кажется несуразной, это смотрится даже гармонично как-то, учитывая всё её тело. А глаза… практически человеческие, огромные зелёные глаза. Больше меня, конечно, поразили её выставляющиеся верхние клыки, но она меня совсем не пугает. Мы стоим у самого края озёрного берега. Её блестящая золотая грива развевается на ветру, а вот хвост — не особо. Я приблизила руку к её носу, пришлось практически выпрямить её в локтевом суставе, потому что лошадь оказалась очень высокой, но она наклонила голову и уткнулась своим лбом в мой, всхрапнув, кажется, облегчённо. На серий она, вроде бы, не похожа, но ни крыльев, ни рога у неё я не видела.       — Правильно думаешь, я не они. И я не другие. Тебе одной решать, кто я.       — К-как ты заговорила со мной?       — А я и не говорила с тобой. Мои мысли всегда теперь будут принадлежать тебе и твоей душе.       — Ты передала мне свои мысли с Божественным Благословением?       — Его столь много в теле моём, что это не есть для меня препятствие. Так что ты решила, дитя?       — Ты о том, кем тебе быть?       — Да, дитя. Кем ты хочешь, чтобы я тебе была? И как мне называть тебя?       – Я хочу, чтобы мы с тобой были друзьями, называть ты меня можешь, как ты захочешь, а имя моё Нина, но кем тебе быть — решай сама, я над тобой властвовать не могу и не хочу. И ни к чему принуждать я тебя не буду, — мои слова пахнут такой банальщиной, но что поделать? Я чувствую, будто она часть моей души, да и в принципе насильно мил не будешь. Так что просто пусть сама решает.       — Не было в сердце моём сомнений, когда решилась выйти к тебе, Нина, и я благодарна тебе за доброту твою и открытость. Буду я тебе другом и товарищем верным, и спасать тебя буду из бед твоих, которые и ныне и во веки веков теперь нам обеим предначертаны, коль я тебе предназначена была. И буду я собою, какою мать мои и отец меня породили, такою же чистой, но ядовитою, как твоё чувство правосудия. Однако ж другие меня пусть в обыденные дни твои истинной не увидят, покажу я себя, когда сила моя тебе будет нужна. А доколе буду я кобылицею златогривою белоснежною, и никто, окромя Созидателя Нашего не почувствует, что я избранная тебе судьбой лерия.       Её медовый голос в моей голове утих, она отошла от меня и обратилась действительно белоснежной кобылицей с блестящей позолотой гривой. Клыки свои она спрятала, но форма тела осталась неизменной, как и странности её хвоста. Я обошла лошадь сзади и потрогала его. Оказалось, что её хвост кожистый, как у змеи, только прикрыт волосами. В качестве инструмента самообороны довольно неплохая вещь, да и мало кто сможет приметить, что с хвостом что-то не так, просто я пристально её разглядывала.       — Я не стала менять форму тела сего, чтобы мне было удобнее защищать нас от подобных прошлым нападок на тебя, Нина. Извини, но я заглянула в память твою и увидела все события бытия твоего. Однако перед тем, как ответить на зов серлов твоих учителей… Дашь ли ты мне имя?       — А у тебя разве нет имени? — кобылица покачала головой. — И ты не хочешь сама его себе выбрать?       — Чтобы подтвердить выбор небес, тебе нужно дать мне имя.       — Хм-м… Тогда… Гелла. Гелла Тикел. Даже если ты не просила о фамилии, ты всё-таки особенная среди серлов, да и для меня ты особенная, так что, думаю, фамилия должна быть чем-то нормальным.       — Спасибо, Нина. Я буду дорожить этим именем и этой фамилией. Отправляемся к твоим одноклассникам? – и слова наши из памяти выучила или знала?       — Да, давай!       Гелла немного согнула свои ноги, чтобы я смогла забраться на неё, видимо, она узнала из моих воспоминаний о том, что Сазар сказал нам: «Либо на коне, либо к чертям Греснарчим». Я ухватилась за шею, но подумала, что лошади будет больно, так что оперлась на спину и махом левой ноги, толчком правой, махом крыльями, уселась на Гелле, что называется, ноги врозь. Обхватив покатые бока лерии, я сказала, что готова ехать. Ехать, а не мчаться! Видимо, эта тёмная лошадка не знает скоростей, кроме галопа, потому что она меня понесла ну очень быстро, если бы не кожистый хвост под моей спиной, я свалилась бы после первого скачка! В итоге она сбавила обороты, убрала хвост, когда почуяла рядом моих одноклассников, и я смогла подъехать во вменяемом состоянии.       Сазар встретил меня с восхищением, потому что редко можно встретить обычного серла, который выглядит так хорошо. Он, как и, видимо, серлы учителей не поняли, что Гелла — лерия. С одной стороны, все теперь будут измываться, что «великой внучке Владыки даже замшелого единорожика судьба не выделила», а с другой, меньше зависти в глазах, чем могло бы быть. До первого мне дела нет, а вот второе однажды уже подложило мне огромного кабана, не то, что свинью.       Мы вернулись в школу, время урока было закончено. Чудесным образом рядом с общежитиями образовались две просторные конюшни. Никто не мог представить, как я радовалась отсутствию классификации серлов по видам! Если бы таковая имелась, моей лерии досталось бы такое же стойло, как сериям, а оно мне надо? Даже если бы Гелла была серией на самом деле, она не заслуживала бы чего-то плохого. Количество Благословения в животном означает количество доброты в его душе, в конце концов.       Кстати, у земных зверей нет Благословения не из-за отсутствия доброты, а из-за отсутствия души. Вместо души, в животных «духи». Например, иногда в животинку вселяется Хранитель хозяина или мёртвый член семьи. В некоторых вселяются Рыцари Правосудия для конспирации, ну, у остальных два варианта: продолжать являться сосудами с пустыми «духами» внутри, или же стать вместилищем Нечисти. Если они пустые, сознание у них всё равно есть, так что жить им это не мешает. Но я опять отвлеклась!       Так как мы оказались первыми полудевастантами, которые сходили на континент за нашими серлами, у нас и было право первыми выбрать себе места в конюшнях. Но именно тут и заключалась дискриминация: сначала выбирали товарищи пегасов, потом единорогов, потом уже серий. Это было неважно, потому что все хотели занять места подальше от выхода, а практическое значение стойла воспринимали всерьёз немногие. Только некоторые сообразили выбрать место поближе к «воде». А я выбрала место, которое было и от «водопоя» недалеко, и от выхода. Всё-таки, чуть что, моя Гелла сможет быстрее других выбраться, да и будка конюшего ближе. Я ещё немного поговорила с Геллой о том, как ей конюшня такого же цвета, как она, но перемена резиновой не оказалась. И я опоздала на химию…       К несчастью, Релик Арнос не опоздал, как обычно, и весь класс уже успел написать половину обещанной проверочной, тему которой я даже не повторила!       — На-адо же… Её Божественность, Нина Ликет, таки соизволила появиться на уроке! А мы уж и не чаяли. Только, раз уж пришли, и после уроков заглянете.       Влипла, так влипла. Меня посадили на место, заставили написать получасовую самостоятельную работу за десять минут без права пересдачи, журили целый урок. Почему-то этот день резко померк в моих глазах. Хотя… Ну придётся мне час простоять в закрытой комнате, ну и что? Главное, теперь у меня есть Гелла, я знаю, как видеть свой Источник души и скоро получу первую способность! Это ли не радость?       На перемене пришлось предупредить Гришу о том, что потренироваться с ним я сегодня не смогу. Он не стал меня ругать за мою оплошность, спросил, как я отвечала на вопросы на самостоятельной, сказал, что половина ответов точно правильная. Так что двойка меня миновала. И то хлеб. Кстати, о хлебе и его производных. Этим двоим не надели корсетов! Как и остальным полудевастантам, которых воспитывали в Белом мире! Им, видите ли, уже пришлось через это пройти! А как же моральная поддержка товарищей?! В общем, сплошная несправедливость вокруг и ухмылочки этих счастливчиков, блондинистых братьев, в частности.       На оставшихся уроках я не проявляла себя с плохой стороны, ребята вроде тоже помалкивали. Благодать. Только на химию опять шла я, как на Голгофу.       Арнос встретил меня, сидя за дубовым столом, покрытым золотом, смотрит на меня, как Ленин на буржуазию. Б-р-р. Аж передёрнуло. Могло бы, если б не тёмный корсет.       — Ну-с, милая. И что мне с Вами делать?       — Здравствуйте, магистр. Если бы Вы позволили высказать моё мнение, я бы предложила понять и простить, но уверена, этот вариант не прокатит.       — Следи за своим языком, юная леди. До настоящего девастанта тебе ещё расти и расти. Крылья не играют особой роли при обращении. Только глупец не увидит, что тебя можно назвать лишь эмбрионом девастанта, будь благодарна, что я так не обращаюсь к тебе! А теперь по существу. Ровно час, не меньше, можно и больше, если инспектор захочет. И этот час ты проведёшь в комнате с заряженным полом и без мебели вообще.       — Как с-скажете, господин Арнос. Прошу прощения за своё недозволительное поведение на уроке и сейчас, в Вашем глубокоуважаемом присутствии. Предупреждая все вопросы заранее, скажу, что не думаю, что мне позволено всё, раз я внучка Владыки, что девастантом я действительно стану не скоро, и что заносчивость свою умерить постараюсь, ибо, как Вы, наверное, считаете, у меня её сверх условленной меры. С Вашего позволения, удаляюсь в зал наказания.       Разворот на каблуках и хлопок дверью! Ну что ж за светлый он такой! Он даже противнее Гоала! Да лучше б папка все уроки вёл, чем этот хоть один! А лучше пусть нам просто сменят Релика на его жену, которая и в химии лучше разбирается, и детей не гнобит, а то она только алхимию ведёт, а могли бы и совместить, Елира Арнос-Нерик способная!       В пылу своих рассуждений я даже забыла спросить, кто же этот загадочный инспектор. Я мало знаю о наказаниях, потому что меня раньше и не наказывали никогда, даже в мире Людей. А тут такая неожиданность! Помню только, говорили, что есть наказание, наказуемый и инспектор. Обычно инспектор — сам наказывающий учитель, но иногда приставляют других личностей из-за разных причин. И вот этот самый инспектор следит за исполнением наказания, так сказать надзиратель над свершением правосудия. А комната для наказаний, самых разнообразных, на какие только хватит воспалённой фантазии Магистров, всего одна. И туда дорогу я знала, приходилось иногда проходить мимо неё в учительскую.       Подойдя к зелёной, что вообще не свойственно дизайну академии, двери, я огляделась. Видимо, можно зайти: раньше начнёшь — раньше закончишь!       Отворив дверку, я зашла внутрь. И там уже стоит инспектор.       — Да ладно? Пали небеса и разверзлась земляника. Неужто и тебя сюда упекли?       — Здравствуй, я тоже рада видеть тебя, Сева. Ну, кто не без греха?       — На самом деле, ты. Прости, привет. Просто твоё появление здесь весьма неожиданно. Мне сказали инспектировать злостного нарушителя порядка. Ты случаем не видела поблизости бугаев Николы, нет?       — Нет, наказали меня. Я опоздала на пятнадцать минут на урок химии сегодня.       — Слушай, не пугай, а то меня к вам в класс перевести обещали, а тут… Что ж. Я как-то отошёл от инструкций. Знаете ли вы, наказуемый, в чём провинились?       — Только что отрапортовала.       — Кхм, знаете ли вы, что обязаны искупить сей грех, дабы простили его вам небеса, наказуемый?       — Э-э-э… да?       — А знаете ли вы, как вам смыть с себя грех и позор его, как вы должны покаяться?       — Стоять здесь на заряженном полу целый час.       — Сия кара не губительна, сие лишь предупредит вас пред жизнию духа вашего святого, так подойдите ко мне, я буду следить за вашим вразумлением! Вот на этом я должен был бы замолчать, но только если тебе от этого будет легче. Камерами сия обитель не оснащена, слава Богу.       — Не будет, поверь.       — Ну-с, время пошло. Давай, рассказывай, как там дела с Источником? — мне тут немного больно, конечно, но можно и поболтать.       — Я его почувствовала, но с тех пор повторить успех не смогла, — говорю я, переступая с ноги на ногу, потому что пол будто кусается. Хоть обувь не заставили снять.       — Не могёшь?       — Не могёшь… Делать-то что?       — Попробуй сделать, что в первый раз сделала.       — Там мотивация покруче была.       — Что может быть круче одной из Ангельских сил?       — А у вас что, тренировки или физкультуры сегодня не было?       — Нет, завтра тренировка, а что?       — Хах, тогда я тебя обрадую! Завтра вас корсетом Арласа опоясает на веки вечные, а потом вы с Сазаром на континент пойдёте за коняками, «цахейлу» делать.       — Чего?       — Да не «чего», а «вау». Проехали, завтра всё узнаешь, у меня рассказывать об этом — квалификации не хватает, не учитель я, а сюрприз испорчу — могут опять поставить, может, даже на горох. А оно мне надо? Друг ты мне? Вот и не спрашивай много, главное, что мотивация была, и не маленькая, а что важно, ещё и своевременная. Сила Ангельская — я её когда получу? Через год? А коняку через час получила, и знала, что коняка у меня точно будет, и одна. Так что рассказывай давай, как ты этот источник чувствуешь, а то я так уже не могу: будто чешется, а не почешешь!       — Ну, смотри…       Сева подошёл ко мне. На него ток не действует. В принципе, идти было не далеко. Он подошёл сзади и обнял меня. Он меня чему учить-то вообще собирается?!       — Я сейчас Благословение активировал в своём источнике, чувствуешь спиной тепло? — кроме «угука» из горла ничего вылезать не хотело. — Вот, в этом месте и твой Источник души, справа от сердца, большой, однако. Теперь представь, как ты вытаскиваешь что-то из своей груди, — как у него язык поворачивается?.. — Только с закрытыми глазами. И создавай такое же тепло, попробуй свить нити этого тепла. Если хочешь мотивации, то на тебе — этими нитями ты сможешь расплести заклинание молнии на полу, чтобы не стоять здесь битый час на своих двоих! Ты сможешь, так как заклинание уже никем не контролируется, оно просто создано, просто нужно приложить соответствующую силу, — ну, знаешь ли, если я смогу, ты перестанешь меня обнимать, так что мотивация так себе… Правда, крылья мешаются, а его дыхание слишком сильно щекочет пёрышки! Так, Нинка, соберись, не о том думаешь! Тепло, тепло, тепло…       Я снова представила, как была соединена нитями с Геллой, попробовала протянуть нить до ручки двери в своих мыслях, подумала, что хочу увидеть Источник Всеволода. Вдруг я почувствовала, как в мою грудь что-то врывается! И я поняла, что это нити Севы! Я не просто поняла, я увидела свой источник, который наполнялся после утра Благословением из воздуха и его золотистыми нитями! Я снова смогла! Но, Боже, какое это странное ощущение от проникновения в тебя чужой «силы»…       — Так, ладно, хватит уже, почувствовала? Теперь постарайся пустить нити в пространство, я заполнил твой Источник, больше не вливается.       — Да, спасибо. Попробую, утром же получилось!       — Говоришь, на континенте были? Думаю, там больше Благословения в воздухе было, и оно было более восприимчивым к обитателям, здесь всё-таки опасная близость к людям. Ладно, давай, ломай систему!       Я кивнула и снова закрыла глаза. Теперь уже без помощи Всеволода, но с всё ещё краснеющим лицом я увидела свой Источник. Однако теперь он оказался разноцветным: на дне четверть его была золотой, а оставшаяся часть до порога была золотисто-серебряной. Видимо, это была «сила» Севы. Так как она была не моей, а взлом карается, я решила начать плести нити из его Благословения. С закрытыми глазами я увидела, как магические нити сплетаются с чужой «силой» по полу, «минируя» её током. Я начала нитями осторожно поддевать нити Благословения учителей, завязывать их со своими и вытаскивать из плетения. Магия сама собой рассеялась, а чужие потоки я сплела только по плинтусу. Уходить буду — вплету их обратно со своей Цепной реакцией за компанию, чтобы не хватились своего заклятья против нерадивой меня.       На свой страх и риск, я присела на пол. Меня не шибануло! Радость-то какая! Теперь можно расслабиться и…       — Знаешь, магию ты убрала, а холод на полу остался, — начал говорить Сева, почёсывая скулу указательным пальцем. Чего это он взгляд-то отвёл? — Тебе болеть нельзя, а то опять накосячишь на уроках, так что вот — садись мне на колени! Если ты, конечно, не против, но, правда, не стоять же тебе целый час, а летать нельзя…       Не, ну я до выпуска точно не доживу. И так малокровие, так ещё и из носа кровушка моя святая готова литрами прыскать. Но делать нечего, не стоять же мне, правда? Или нет? А летать кто запретил?..       Всеволод сидит по-турецки на полу и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Я подошла и села боком на одну коленку так, чтобы видеть его лицо. Зачем, спрашивается, я только заклинание распутывала? Но не думаю, что это сейчас единственное, что меня волнует…       Оставшиеся сорок минут мы почти непринуждённо болтали о том, как прошли эти два дня, когда мы не виделись. Он приобнимал меня за спину, чтобы мне было легче сидеть. Легче не было, это я сразу сказать могу. А ещё эти корсеты с девизом: грудь и пятую точку колесом!» не давали хоть сколько-нибудь минимизировать смущающие составляющие нашей позы!       Затем я поспешно встала, чуть не упав, но пойманная заботливыми руками, почти не дрожащими, я подошла к двери и вплела свои заклинания в учительские, чтобы восстановить сеть. Срок вышел, дверь отворилась сама собой.       Мир потерял великую актрису! Я делаю вид, что шатаюсь, и иду медленно с донельзя измученным выражением лица, пуская слёзы! Когда спешащий по делам Релик меня увидел, у него даже лицо изменилось! Придя в комнату, я ликовала, наказание оказалось довольно опасным для моего сердечка, но играть по правилам химика мне не пришлось! Однако сегодняшний день был действительно смущающим. Сдаётся мне, Сева меня теперь в покое не оставит… Как-то всё слишком быстро происходит!       Лёжа на кровати после того, как сделала уроки. Я осознала, что он мог бы просто создать своей Силой нам пару стульев, но не стал…