***
Рамси вернулся ближе к полуночи; недовольный, но в то же прекрасно контролирующий собственные эмоции. Где его носило, осведомиться у него об этом Санса так и не решилась, и одетая теперь уже в свою длинную ночную рубашку, девушка, с головой укутавшись в одеяло, до сих пор дрожала после порки, не представляя, как сумеет пережить что-нибудь подобное в следующий раз. Сегодня Петир на ней так оторвался, что с трудом придя в себя после болевого шока, она была не в состоянии ни одеться, ни раздеться, поэтому переживая, как бы по пути назад с ней не приключилось что-то не очень хорошее, Петир сам привел её обратно, и уложив свою жертву в постель, умудрился даже поцеловать её на прощание, ничего не требуя взамен. Ни живая ни мертвая, Санса едва была в состоянии чувствовать прикосновения Рамси, исследовавшего пальцами следы, оставшиеся на её теле после жесткой порки. Задрав на ней рубашку, Болтон ещё долго рассматривал её исполосованное плетью стройное тело — спина, живот, грудь, ягодицы и даже плечи: все было покрыто рубцами, через которые местами проступала кровь, и оставшись доволен полученным результатом, быстро раздевшись, скользнул к ней в постель, задувая свечу. «Надо же, — подумала Санса, инстинктивно прижимаясь к нему, — стоит ему вернуться, как у меня снова появляется интерес к жизни и самой себе. Интересно, когда я успела стать такой зависимой от человека, которому на меня, похоже, совсем наплевать?!» Не осмеливаясь загадывать заранее, что будет с ней завтра, и что ей ещё предстоит пережить, она тихо застонала под ласками его теплых и сильных рук, и проводя с ним каждую последующую ночь, словно та была первой и последней в их жизни, незаметно для самой себя заснула, с трудом себе представляя, как переживет момент их очередного расставания.Глава 7
9 января 2018 г. в 23:11
Впав в старческий маразм окончательно, Нэд Старк, сравнивая как-то своих старших детей с младшими, заметил непохожесть первых на истинных представителей рода Старк, и заподозрив жену в измене, отказался от Робба и Сансы, угрожая лишить старшего сына прав на наследования титула будущего Хранителя Севера. Задетой за живое подозрениями мужа, Кэйтлин было тоже что сказать, и в очередной раз припомнив ему поход на Трезубец, откуда тот вернулся в Винтерфелл с бастардом, окончательно вынесла мужчине мозги, расспрашивая о матери кудрявого Сноу. Не выдержав подобных нападок, Нэд в отчаянии схватился за меч, и направив свое орудие на ту, которая присягнув на верность после брачной церемонии, подарила ему впоследствии пятерых детей, чуть и вовсе не лишил жену головы, стремясь наказать её за нарушение данной накануне клятвы. Услышав ругань, Робб ворвался в кабинет отца, и решив, что мать стала жертвой убийцы, подосланного Ланнистерами, был немало удивлен, обнаружив там родного папашу, который разворотив мечом всю мебель и стены, уже хотел было опустить его острие на голову жены, не в состоянии контролировать порывы своего праведного гнева.
Словом, в Винтерфелле в тот день было очень неспокойно, и чуть сам не попав под горячую отцовскую руку, Робб, отобрав у него меч, с трудом утихомирил мужчину, будучи не в курсе причиной, вынудившей его вести себя, как выживший из ума идиот. Свидетелями той сцены стали почти все обитатели Винтерфелла: начиная от Ходора и заканчивая прибежавшим на шум маленьким Риконом, чья психика и так была подорвана после случайного созерцания интимной сцены с участием Сансы и её необузданного жениха из Дредфорта.
Нэда еле-еле успокоили, и когда конфликт, не без вмешательства мейстера Лювина наконец был погашен, мужчина, не собираясь больше оставаться в Винтерфелле с изменницей-женой, вызвал к себе Брана, и не желая выслушивать в свой адрес обвинения, (тем более, доказать, что Джон Сноу никогда не являлся его бастардом, он не мог), собрав свои вещи, отправился в Королевскую Гавань, сдержав данное накануне обещание посвятить его в рыцари, отдав сына на «воспитание» Джейме. Вот только оказавшись через пару недель в столице, мужчина, вместо того, чтобы держать свой рот на замке и не подвергать лишний раз опасности собственную семью, снова взялся за старое, и подметив как-то, что ни один ребенок Серсеи не имеет ничего общего внешне с Баратеонами, решив, что правдорубство здесь ему тоже сойдет с рук, ненавязчиво намекнул о подобном факторе стервозной женщине, настаивая на передаче Железного трона Станнису Баратеону, вот только сама Серсея и слышать ничего не хотела о каких-то там угрозах со стороны нынешнего Хранителя Севера. И стоило упрямому мужчине повторить все то же самое, но уже в присутствии строгого Тайвина Ланнистера, на следующий день северный мятежник оказался за решеткой, и будучи обвинен в государственной измене, тут же лишился головы, ни разу не пожалев о сказанном. Свидетелем той сцены стал Брандон Старк, однако будучи не в состоянии помочь своему отцу, пострадавшего из-за собственного упрямства, покрепче зажав в руках свой меч, он просто стоял и смотрел, как его голову поднимают над городскими воротами, заставляя жителей упиваться кровожадной картиной.
Ничего не зная о происходящем в столице, Санса, принадлежа теперь целиком и полностью своему новому хозяину, стала замечать, что он начинает все больше и больше оказывать свое влияние на Рамси, и не видясь с ними порою целыми сутками, девушка уже начала уже забывать, когда тот вообще оставался у неё на ночь. И пока с ними находился Петир, Рамси никогда не прикасался к ней в присутствии этого мужчины, и следя за супругой, словно та была каким-то домашним питомцем, а он — её дрессировщиком, Болтон надеялся, что своим послушанием и покорностью она полностью заслужит уважение Бейлиша, и будучи не в курсе сцены, происшедшей между этими двумя на днях, он старался всячески угодить Пересмешнику, уговаривая его не отказывается от такого подарка, как Санса Старк, и пользоваться ею в свое удовольствие.
Разделив между собой её тело, они заключили некое подобие союза, и чувствуя себя их собственностью, девушка не переставала удивляться изменениям, происшедшим в столь короткий срок с её мужем, который отказываясь теперь не просто заниматься с ней любовью, а даже разговаривать, находил любой удобный повод, чтобы вновь свести её с Петиром Бейлишем. И когда она, набравшись храбрости, решила наконец осведомиться, почему он постоянно избегает её общества, тот, ни капли ни удивившись ответу девушки, бесхитростно намекнул, что с этой поры она принадлежит Пересмешнику, и в первую очередь, должна выполнять именно его желания, а не желания своего супруга. Не совсем согласная с подобной постановкой вопроса, Санса снова устроила бунт, и узнав на следующий день о её позорном неподчинении Бейлишу, Рамси, ничуть не стесняясь присутствия самой своей супруги, попросил Петира её наказать. Бейлиш не стал тянуть с наказанием, и оставшись с ней наедине, снова попросил эту гордячку раздеться. Удостоверившись, что все происходит именно так, как надо, Рамси поспешил покинуть помещение, и уязвленная предательством супруга, Санса, бледная как смерть, перевела свой взгляд на Пересмешника, который побледнев ещё больше, чем она, внимательно следил за тем, как девушка, путаясь в своих крючках и запонках, торопиться избавиться от одежды.
Обычно Бейлиш вызывал ее к себе два-три раза в неделю, не больше, и наслаждаясь её телом до тех пор, пока не надоест, иногда он заставлял Сансу стоять перед ним обнаженной, возрождая в её памяти моменты, похожие на то, что пришлось ей пережить ещё в застенках Дредфорта. Приноровившись к его ритуалу, Санса с такой стремительностью изучила его вкусы, что переступая порог покоев мужчины по первому требованию, она, просто заглянув ему в глаза, уже знала, что ожидало её в дальнейшем, и какую позу ей следовало занять, чтобы он мог полностью удовлетворить свои желания: ложиться на пол, либо встав на колени у стенку кровати, слегка приподнять свои ягодицы, давая возможность овладеть собою сзади. Однако этот день стал для неё особенным, и задетая за живое предательством Рамси, отказавшегося от неё словно от надоевшей игрушки, (или просто сделал вид, будто она ему надоела, чтобы проверить, как она будет себя вести), Санса, вновь оказавшись в одной постели с Бейлишем, отдалась ему, больше не осмеливаясь сопротивляться. Даже более того, сумев перебороть свой страх, все время сковывающий ее в присутствии этого мужчины, она, переступив через собственное отчаяние, без промедления отправилась к нему в постель, и прислушиваясь, как он обращается к ней на «ты» во время секса, словно преследуя цель сделать их связь ещё более глубокой и проникновенной, невольно ловила себя на мысли, что была бы не прочь испытать с ним подлинное удовольствие.
Надолго пропав из поля зрения своей жены, Рамси ещё долго не возвращался обратно, и не находя себе места от назойливо лезущих в голову мыслей о его трагической гибели, Санса, ожидая возвращения супруга, невероятно обрадовалась, услышав звук поворачиваемого в замке ключа. Успев порядочно соскучиться за Болтоном, девушка бросилась в прихожую, и приготовившись как следует встретить своего блудного мужа, она была несколько удивлена, увидев у двери Петира Бейлиша собственной персоной. В какой-то момент у неё перестало биться сердце, и меньше всего ожидая визита именно этого мужчины, Санса, широко распахнув свои глаза, неожиданно попятилась назад.
Поздоровавшись, мужчина улыбнулся, и в два счета очутившись рядом с ней, поцеловал девушку с страстью, притягивая её лицо к себе, аккуратно обхватив его ладонями, что не готовая к подобным неожиданностям, Санса почувствовала, как у неё перехватило дыхание, а перед глазами и вовсе все поплыло. Такого с ней раньше ни разу не происходило. Во всяком случае, Рамси был её первым партнером и испытать что-то подобное с другим у него пока не представлялось никакой возможности. Но теперь, ощутив разницу между теми поцелуями, которыми одаривал её молодой человек и теми, что ей удалось получить от уже довольно опытного мужчины, Санса, даже не подозревая, что прикосновение губ постороннего человека может оказаться настолько волнующим, начала переживать за самое себя, опасаясь в него влюбиться.
В этот раз, пользуясь отсутствием Болтона, которое пришлось для него весьма кстати, в искусстве поцелуев Бейлиш превзошел самого себя, и чуть не потеряв сознание от переполняющих её эмоций, Санса и вовсе бы потеряла сознание, не окажись рядом Петир, вовремя придержавший чересчур восприимчивую ко всему девушку за плечи. И когда ей наконец снова удалось прийти в себя, сев на кровать, Санса ещё раз обдумала происходящее, и лишенная всякого права распоряжаться собою, как раньше, она, прислонившись спиной к перегородке, просто сидела и ждала его дальнейших распоряжений. И никто был не в состоянии забрать её отсюда, или хотя бы избавить от компании утонченного садиста и проницательного афериста, денно и нощно «промывающих» впечатлительной девушке мозги, убеждая ту в своей неопасности.
Как и в прошлый раз, Петир, забрав Сансу к себе, приказал ей раздеться, и когда девушка, оставшись без одежды, снова вопросительно на него посмотрела, мужчина, звучно шлёпнув её по упругим ягодицам, по-хозяйски толкнул её к зеркалу, и попросив Сансу стать в центре комнаты, нацепил на её запястья кожаные браслеты, похожие на те, что она носила в Дредфорте, развлекая Рамси своими криками во время экзекуций. Прикрепив их с помощью небольшой цепочки к какому-то крюку на потолке, Петир ещё раз остановил свой взгляд на удивленной Сансе, и оставшись полностью доволен проделанной работой, подошел к столу, где хранились добротные и пахнувшие свежей кожей плети. Чувствуя, что её сейчас будут снова пороть, Санса невольно задрожала, и не в состоянии избавиться от волнения, окончательно сковавшего её волю, она снова уставилась на собственное отражение, тщетно всматриваясь в мутную амальгаму зеркала. Увы, пока что её пороть Бейлиш не спешил, и продолжая удерживать в одной руке какую-то тряпку, а во второй — орудие БДСМ, он, не спеша приступать к экзекуциям, решил для начала ей задать парочку вопросов, отвечать на которые девушка пока была не готова. Поэтому и выкручивалась, как могла.
— Были ли у тебя другие партнеры, кроме Рамси, когда он привез тебя сюда? — обратился к ней Петир, словно она находилась на суде и ей угрожала смертная казнь. Отвернувшись, Санса посмотрела на пол.
— Нет, — закрыв глаза, выпалила девушка, раз и навсегда вычеркнув из своей памяти момент, связанный с соблазнением сводного брата, который, если бы не вмешательство Кэйтлин, наверняка мог стать её первым партнером, помешав Рамси завладеть её невинностью.
— А возникало ли у тебя желание отдаться какому-нибудь незнакомому юноше или мужчине? — расхаживая по комнате, нетерпеливо вопрошал Петир.
— Нет, — отрицательно кивнула Санса, не желая больше вспоминать о Джоне Сноу, угодившем по её вине в Ночной Дозор. Рано или поздно он все равно бы туда отправился, просто её инициатива только ускорила данное возмездие, запустив «колесо» событий немного не в том направлении. Отсюда и появление рядом с ней такого человека, как Рамси Болтон, когда она, веди себя, как леди, вполне могла бы отхватить себе в мужья кого-нибудь из скромных и послушных подобно телятам, отпрысков дома Тирелл.
— Ласкала ли ты когда-нибудь саму себя? — Петир задал ей новый вопрос, словно назло заставляя девушку перенестись мысленно в тот самое время, когда она, устроившись по его приказу на ковре перед камином, так и не решилась потрогать себе между ног, чтобы доставить удовольствие своему новому хозяину.
— Нет, — твердо проронила Санса, снова дав ему понять, что самоудовлетворение, которые грешила, в основном, её сестра Арья, чей уровень либидо постоянно зашкаливал, вовсе не её стезя, так что пусть даже не лезет к ней в следующий раз с подобными пустяками. Вот только Бейлиш, удовлетворив частично свой интерес к отдельным аспектам её личной жизни, устроив для девушки что-то вроде «детектора лжи», не собирался на этом останавливаться, и подготовив для неё очередную порцию вопросов, внезапно зашел со спины, прошептав ей на ухо следующее:
— А были ли у тебя подруги, которых ты ласкала или позволяла им ласкать себя?
Прикрыв глаза, Санса попыталась собраться с мыслями, и вновь окунувшись в прошлое, где перед её глазами замелькали картинки ухаживаний и даже навязчивых приухлестываний за Мирцеллой Баратеон, в которую умудрилась влюбиться, опять почувствовала легкое разочарование, вспомнив, как принцесса, узнав о её наклонностях, быстро дала ей отпор, и уже по-другому относясь к ласкам и нежностям старшей дочери Эддварда Старка, впредь старалась обходить её стороной, раз и навсегда отказавшись от поездок на развратный Север. Даже не подозревая, что в его семье растет бисексуалка, Нэд упорно продолжал закрывать глаза на проявление нежности Сансы по отношению к сверстницам, и не в состоянии искоренить её привычку, сосредоточил все свое внимание на воспитании Арьи. Вот и получилось из Сансы, которую воспитывала, в основном, Кэйтлин Старк, то что получилось. И если бы Арья обладала тоже привлекательной внешностью, манерами принцессы, Санса, оставив бедного Джона Сноу в покое, непременно обратила бы свое внимание на младшую сестру. Почувствовав её нерешительность, Бейлиш повторил свой вопрос, и не спеша признаваться ему в своих тайных грехах, Санса, отрицательно кивнула, ощутив на каком-то подсознательном уровне, что он ей поверил не до конца.
— А были ли у тебя подруги, к которым ты сама испытывала влечение? —последовал новый вопрос и не дав девушке возможности даже раскрыть рта, чтобы высказаться, ничего больше не утаивая от него, Бейлиш, притянув её к себе за голову, вдруг властно поцеловал в уста.
Наслаждаясь моментом их уединения, он не планировал углублять поцелуй, и слегка прикусив её нижнюю губу, неожиданно для себя самого скользнул языком чуть ниже, останавливаясь почти у её горла. Телом Сансы завладели новые ощущения, и задрожав теперь не сколько от поцелуев, сколько от осознания, что сейчас она ходит по краю, рискуя при этом сорваться вниз, девушка снова вспомнила о существовании браслетов, которые по-прежнему стягивали тонкую кожу на её запястьях.
Отстранившись от своей жертвы, мужчина ещё некоторое время просто смотрел ей в глаза, положив свои ладони ей на плечи, и решив поначалу, что он хочет признаться перед ней в каких-то чувствах, Санса была несколько ошарашена, услышав в ответ что-то совершенно другое, причем идущее вразрез с её ожиданиями.
— Я хочу заткнуть тебе рот кляпом, — указал Петир на небольшую тряпку, которую все это время продолжал удерживать в своей руке, — чтобы ты сильно не кричала, когда я начну пороть тебя плетью.
— И чего вы хотите от меня на этот раз? — обреченно осведомилась она, не зная, чего ожидать.
— Я хочу, чтобы ты позволила мне ударить тебя, — отозвался он, останавливая свой жадный взгляд на её выступающих ключицах.
— Думаете, у меня есть право выбора?! Я принадлежу Рамси… И вам.
Он понял её без слов, и в каком-то странном порыве погладив её грудь, поцеловал соски. Снова пошевелившись, девушка невольно ахнула, и воспользовавшись этим моментом её потери контроля над самой собой, Петир, нагнув слегка её голову, затолкал ей кляп куда-то вглубь горла. Почувствовав во рту привкус мокрой тряпки, девушка отчаянно помотала головой, и словно по-настоящему сожалея о своем поступке, со словами: «Прости меня, Санса», Бейлиш, замахнувшись плеткой, наотмашь ударил её.