Глава 1
30 декабря 2017 г. в 15:36
Тот короткий период, который Санса провела со своим мужем в Винтерфелле накануне переезда в Дредфорт, оказался для неё самым счастливым, и не зная, как скоротать время до следующего единения с Рамси, девушка, занимаясь разнообразными и пустяковыми делами, не могла дождаться наступления ночи, чтобы оказавшись наедине с супругом, отдаться ему снова, постигая азы поначалу тяжело дававшейся ей любовной науки. Стремясь как можно скорее раскрепостить жену, чтобы в дальнейшем воплощать с ней куда более смелые эротические замыслы, Рамси с особой охотой взялся за её обучение, и окончательно раскрепостив супругу в сексуальном плане, он стал для неё чем-то вроде идола, без существования которого жизнь просто теряла для неё всякий смысл. И когда тот ненадолго куда-нибудь исчезал или его лицо принимало скучающий вид, от одной мысли, Санса, опасаясь, что успела ему наскучить, и в ближайшее время он собирается её бросить, с прежним пылом принималась исполнять его идеи, а стоило Рамси убедить её в обратном, доказывая, что он по-прежнему её любит, и бросать не собирается, девушка, вздыхая от облегчения, отдавалась ему снова и снова, проявляя такую благодарность, что Нэд и Кэйтлин Старк, до чьей спальни долетали отголоски восторженных стонов их дочери, начали всерьёз подумывать о том, чтобы отправить молодоженов в Дредфорт, где те, отпустив на волю все свои желания, могли бы предаваться любовным утехам в стенах другого замка, не боясь осуждения, больше не тревожили бы слух уж слишком впечатлительных домочадцев Винтерфелла.
Рамси, к которому Нэду так и не удалось проникнуться особым доверием, чересчур рьяно приступил к исполнению своих супружеских обязанностей, имея Сансу чуть ли не каждую ночь, причем по несколько раз с перерывами, во время которого спящие обитатели Винтерфелла могли хоть ненадолго, но все же перевести дух, и обнаружив как-то во время семейного ужина следы засосов, оставленных бастардом на груди и шее его сияющей дочери, осмелившейся прийти в зал в чрезмерно открытом платье, мужчина окончательно убедился в том, что молодоженам необходимо переехать Дредфорт. И чем скорее они это сделают, тем будет лучше для них и для жителей Винтерфелла.
Словом, этот Сноу стал для Старков головной болью похлеще предыдущего Сноу, отправленного на Стену, и когда Рикон, отправившись по просьбе матери к своей сестре узнать, придет ли та на ужин, застукал её в самый разгар плотских забав с собственным мужем, (у Рамси не было возможности закрывать двери спальни на ключ), был несколько шокирован увиденным, однако Санса, вместо того, чтобы приказать брату покинуть помещение, плотно затворив за собою дверь, покрепче впившись в плечи супруга, пережила экстаз прямо на глазах у впечатлительного Рикона. Она прекрасно осознавала свою вину перед младшим братом, ставшего свидетелем картины, видеть которую ему до определенного возраста было строго запрещено, но находясь тогда совсем на пределе, прервать столь вожделенный момент, приказав Рамси остановиться, почему-то так и не решилась. И одному только Болтону было на все плевать, что разумеется, не могло не пройти мимо внимания бдительного Нэда, давно заподозрившего в нем склонности ко всякого рода извращениям. И как только ему стало известно об этом инциденте, он, многое передумав накануне, принял окончательное и безоговорочное решение отправить Сансу и её спутника жизни в Дредфорт, лишь бы поскорее избавиться от своей сексуально раскрепощенной дочери.
И в то же время как ни пытался Старк поймать будущего зятя на каком-то проступке, расспрашивая того о сфере деятельности и повседневных занятиях, Рамси, прикидываясь паинькой, с такой искусностью обходил все острые углы, отвечая на вопросы так, что придраться к их содержанию было практически невозможно, потеряв всякую надежду вывести этого притворщика-манипулятора на чистую воду, мужчина решил покончить с «допросами», во время которых бастард, проявив недюжинную выдержку, так ни разу и не прокололся на мелочах, продолжая корчить из себя паиньку, который и мухи не обидит, если его не попросят. Но все равно чувствуя подсознательно, что за всем этим фасадом подозрительно хорошего поведения скрывается какой-то подвох, а Болтон этот не так уже и прост, каким хотел казаться обитателям Винтерфелла, Нэд, засомневавшись в полезности его общества для Сансы, слишком поздно спохватился со своими попытками уговорить её разорвать с ним отношения, и обнаружив вскоре, что она не на шутку увлечена этим плутом, профессионально «промывшего» ей мозги насчет собственной неопасности, в конце концов в покое, отправил её в Дредфорт, так и недооценив всей степени влияния Рамси на её подсознание.
Пока тот находился у Старков на виду, то вел себя соответственно, дабы не вызвать у родителям жены подозрений относительно собственной «порядочности», однако стоило молодоженам оказаться за пределами Винтерфелла, где корчить из себя невесть что больше не было необходимости, бастард, сорвав с себя все маски, предстал перед супругой таким, каким он был на самом деле, больше не беспокоясь задеть её своими манерами и тоном разговора.
От вежливого и предупредительного Рамси не осталось и следа, и поражаясь изменениям, которые произошли с её супругом в столь короткий срок, Санса, узнавая его теперь лишь по тембру голосу, что отдаленно ассоциировался у неё с душкой-мужем, каким предстал он перед ней во время их первой встречи, будучи уверена до последнего, что он ещё измениться, пришпорив лошадь, взяла курс на Дредфорт, ещё не подозревая, что после его посещения жизнь её разделиться на «До» и «После». Увы, ожиданиям наивной девы сбыться было не суждено, и стоило им оказаться перед воротами долгожданной крепости, Рамси, в чьих глазах светился теперь какой-то зловещий блеск, а в ранее приветливом взгляде появилось что-то свирепое, неожиданно ей сообщил, довольный её покорностью:
— Сейчас нам откроют ворота, мы заедем во двор, а позже тебя проведут в сам замок, где ты должна будешь делать все то, что тебе прикажут, дабы успешно пройти посвящение и стать моей женой.
— А если я откажусь? — уточнила Санса, не совсем уверенная, что ей понравиться такое обращение.
— На этот счет можешь не беспокоиться, — бросил Рамси, скрывая свое ликование. — Мои люди найдут способ сделать тебя послушной. Поэтому сейчас тебе лучше всего помалкивать и выполнять то, что прикажут свыше, но для начала мне придется тебя немного подготовить.
Что он вкладывал в смысл «подготовить», Санса спросить так и не успела, и стоило их лошадям переступить порог двора родного замка её суженого, Рамси, подав галантно руку, помог ей спуститься с лошади, однако стоило легкомысленной девушке очутиться на земле, как он, связав за её спиной руки, надел ей на глаза повязку, и аккуратно обхватив её за плечи, повел в сторону входа в замок, пристально следя за тем, чтобы она не споткнулась и не упала. Завороженная происходящим, Санса чувствовала, что как перед ней открываются одна за другой какие-то двери, а саму её куда-то ведут длинными и бесконечными коридорами, но прекрасно помня о необходимости хранить молчание, и не задавать по дороге глупых вопросов, пока к ней сами не обратятся, она продолжала молчать, мечтая, чтобы все это поскорее закончилось, и она бы смогла наконец отдохнуть после утомительной дороги. И когда с нее наконец сняли повязку и оставили в каком-то мрачном помещении со сводчатыми потолками, Санса, не обнаружив подле себя ни Рамси, ни тех мужчин, которые в качестве личной охраны сопровождали их самого Дредфорта, некоторое время просто стояла на месте, полная самых дурных предчувствий.
Она уже точно не знала, сколько мгновений, а то и часов прошло с момента, когда люди, затащившие её в эту неприглядную комнату, оставили наедине с собственными мыслями, и когда она, начав откровенно скучать от невозможности заняться хоть какими-то делами и сократить тем сама время ожидания, дверь в помещение отворилась и на пороге появились две девушки — блондинка и худосочная брюнетка, которые молча развязав ей руки, отвели её в ванную комнату, где оказав ей ненавязчивую помощь в принятии ванны, ещё долго вытирали её влажное тело, после чего усадив перед тусклым зеркалом на какой-то пуф, куда накануне был наброшен кусок покрывала из черного меха, принялись приводить её в порядок, расчесывая спутавшиеся локоны, пока те не заискрили. Кем приходились эти девушки Рамси, осведомиться она так и не решилась, и пока брюнетка возилась с её волосами, любовно перебирая пряди её рыжих локонов, блондинка, вооружившись белилами, исправно колдовала над её лицом, подкрашивая глаза, рот и умудрившись нанести немного краски даже на её соски, так что после окончания процедуры Санса и вовсе приобрела вид роковой валькирии, спустившийся с небес, чтобы сбивать с толку простых смертных мужчин, вызывая у них похоть. Все что оставалось делать самой Старк, это расположившись напротив зеркала, пялиться на отражение своего обнаженного тела, находя его довольно возбуждающим. Расспрашивать девушек о том, к чему её готовят, и что представляет из себя это «посвящение» было совершенно бессмысленно, потому что любой вопрос они отвечали сплошным безмолвием, лишь загадочно улыбаясь в ответ, и когда с нанесением макияжа наконец было покончено, брюнетка, слегка приподняв её волосы, нацепила ей на шею небольшое украшение в виде кольца, после чего попросив свою помощницу придержать Сансе запястья, тут же нацепила на них кожаные браслеты с вплетенные между слоями кожи металлическими кольцами, придающих им особую прочность во время фиксации жертвы, и позволяющих не поранить кожу во время самой жесткой порки. Открыть такие браслеты можно было лишь с помощью специального ключа, который, разумеется, хранился только у хозяина Дредфорта.
Когда с креплением этих нехитрых устройств на её теле было тоже покончено, девушки попросили её встать и обуть специально приготовленные по этому случаю туфли. Поднявшись с пуфа, Санса сделала все, что от неё требовалось. И пока она примеряла новые туфли, девушки тем временем набросили ей на плечи плащ с меховым воротником, и перетянув за спиной её руки браслетами, повели к двери, вывели прочь из помещения. Во время путешествия по коридорам плащ Сансы постоянно распахивался, но поскольку руки её были связаны, она ничего не могла поделать, чтобы прикрыть ими свое обнаженное тело, и когда они очутились уже в какой-то другом помещении, где находились трое гостей и сам Рамси, узнав его, Санса уже хотела было спросить, что все что это означает, как в следующий момент кто-то из присутствующих направил на нее ослепляющее пламя горящего факела, и слегка зажмурившись, девушка была вынуждена отвернуться, так и не рассмотрев толком лица этих молодых людей.
Некоторое время присутствующие с интересом рассматривали ее, и когда Рамси собственноручно надел ей на глаза повязку, один из гостей, (им оказался необузданный дорнийский принц), попросил подвести к нему эту девушку поближе. Помощницы, которые привели сюда Сансу, уже давно покинули помещение, и оставшись теперь с этими незнакомцами наедине, девушка слегка задрожала. Сделав пару неуверенных шагов вперед, она остановилась напротив пылающего камина, и прислушиваясь к легкому потрескиванию поленьев, почувствовали, как руки Рамси, приподняв ее плащ, начали проверять, насколько хорошо закреплены на её запястьях кожаные браслеты. Оказавшись в распоряжении его гостей, но не имея никакой возможности их видеть из-за бережно надетой ей на глаза супругом повязки, Санса очень скоро почувствовала, как на её тело опустились ещё одни руки, и пробежавшись пальцами по её спине и ягодицам, достаточно грубо вошли в её тугое лоно. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что Санса, непроизвольно вскрикнув, подавалась назад, закусывая нижнюю губу. Оберин Мартелл негромко засмеялся.
— Поверни ее, — попросил он Болтона, с чем тот довольно быстро справился, подталкивая собственную супружницу к камину. Ощутив кожей лица жар разгорающегося пламени, Санса, до сих пор не в состоянии отойти от прикосновений наглого дорнийца, снова задрожала, как только на её правую грудь легла чья-то ладонь, а к левой — приникли чьи-то жадные губы. Потеряв равновесие, когда кто-то попытался раздвинуть ноги, девушка упала на меховое покрывало, небрежно брошенное на пол, и услышав, как один из присутствующих в помещении посоветовал Рамси поставить ее на колени, тут же воспрянула духом, как только руки мужа опустились на её плечи, чтобы сделать так, как требовал от него ещё один гость.
— Ты ни разу её не привязывал? — обратился к нему Красный Змей, когда Сансе наконец удалось занять более удобное для себя положение, продолжая оставаться на полу.
— Нет, — глухо отозвался Болтон, заботливо поправляя её плащ.
— И ни разу ещё не порол?
Бастард отрицательно кивнул.
— Ну, что ж, — иронично вздохнул Оберин, подходя к девушке, лежащей на меховом покрывале, — придется исправлять это недоразумение.
Однако только стоило Рамси развязать ей руки, как дорнийский принц, изъявив желание первым овладеть Сансой Старк, попросил его поставить её на колени, и сделав так, как от него требовалось, без особого сожаления передавая свою жену в распоряжение другого, стал терпеливо ждать своей очереди, не в состоянии обуздать собственную похоть.
В своем новом амплуа Санса выглядела как дива, сошедшая с театральных подмостков, и сгорая от нетерпения также опробовать свою супружницу, из который в дальнейшем он хотел некое подобие валькирии, готовой удовлетворять его в любой и подходящий для этого момент, Рамси, пересилив себя, таки уступил её дорнийцу, и поставив перед ней табуретку, обтянутую кожей, предложил Оберину поскорее приступить к делу. Упираясь грудью в эту самую табуретку, Санса попыталась было встать, однако стоило ей стать на колени, как в следующий момент нетерпеливый Мартелл, обхватив ее руками за бедра, вошел в нее с такой резкостью, что из девушки аж искры посыпались из глаз. И когда дорнийский принц, удовлетворив свою похоть, оставил её в покое, его место занял Рамси, действуя по отношению к супруге чуть помягче. Завершил оргию Лорас Тирелл, (Санса узнала его по слащавому голосу с некоторыми нотками надменности в нем), взяв её как мальчика, причем проделал это в такой грубой форме, что Санса, не выдержав боли, закричала так, будто её пытали, а не расширяли задний проход. Лишь когда её, дрожащую и стонущую, наконец отпустили, она, задыхаясь от пережитого унижения, опять упала на пол, и уткнувшись лицом в меховое покрывало, ненадолго погрузилась в спасительное беспамятство, не в состоянии поверить, что происходящее имеет к ней самое непосредственное отношение.