не смотри на меня так

Всю ночь Эдди мучала бессонница. И её причиной была прогулка вместе с Биллом и Беверли. Но он бы сейчас не ёжился в кровати в попытках уснуть, если бы они тогда не встретили Ричи Тозиера. Нигде он не даёт покоя, что же за человек? Словно ходячее проклятье. Но сама суть была даже не в его присутствии, совсем нет. Эдди мучал завязавшийся между ребятами довольно колкий разговор. В мыслях крутились слова Ричи по поводу отношений, его прикосновения, приятное дыхание в макушку юноши… Но… Нормально ли это? Что он так об этом думает? От этих мыслей становилось ещё тяжелей. Как жаль, что нет таблетки, которая бы залечивала не только физические раны, но и моральные. Хоть и говорят, что невозможно понять человека, не примерив его ботинки, намного тяжелее понять самого себя, разобраться в своих мыслях, приоритетах, ведь ты чаще обманываешь сам себя, создавая идеальную копию себя. Вот уже за окном появляются первые лучи солнца, а сна ни в одном глазу. Эдди лишь пустым взглядом смотрит в белый потолок, навысавший над ним. Живот просил пищи, но Эдди не хотел есть. Во рту сухо, но Эдди не хотелось и пить, вдыхать воздух становится тяжело, лёгкие просят кислорода, но и дышать совсем не хочется. Сердце просило забыться, пропасть из жизни на день-другой, буквально поселиться у себя в голове и расставить всё по полочкам, а плохие мысли, словно пылесосом, высосать и забыть. И тут-то Каспбрак чувствует, что его веки закрываются. Да, с тяжестью. Да, с болью. Но это жизнь, без этого никак. И хоть говорят, что если ты ничего не чувствуешь — то не живёшь, однако Эдди переполняло столько боли, ненависти, горечи, обиды, что казалось он уже покинул наш мир. Вокруг всё казалось каким-то воздушым, ненастоящим, сухим, пустым. Боялся при попытке прикоснуться к чему-нибудь, ощутить, как пальцы проходят сквозь, отдавая по коже россыпью мелких мурашек. Вы никогда не замечали какое большое количество историй, миров мы видим, когда спим? Но когда просыпаемся, с трудом можем вспомнить, хотя бы где всё происходило. Всё улетает в некую копилку снов, плохих и хороших, страшных и не очень, но всё же, она запирается и вряд ли ещё когда-нибудь откроется. Однако Эдди был уверен, что то, что он наблюдает сейчас, не выйдет из его головы никогда. По крайней мере не позволит. Он гулял по лесу. Тёмному, освещённому лишь таинственным светом луны. Места были знакомы, однако он не мог вспомнить ни один знакомый ему лес. Но всё же он шёл, шёл уверенно, будто знал куда, будто имел какую-то определённую цель. Дай бог так и было... Тут ему на глаза попадается знакомый силуэт. Силуэт, при виде которого сердце трепетало, будто бы выскакивая из грудной клетки, желая приблизиться к нему поближе, может даже прикоснуться… Дышать становилось тяжелее, и даже не от астмы… Руки вдруг сразу казались лишними, и куда их было девать — непонятно. — Привет, Эдс, — нахально улыбнулся Ричи. И сейчас не хотелось думать о том, что он, мать его, здесь делает ночью. Все мысли были прикованны к тёмным кудрявым волосам парня, немного напоминающие пружинки, его вишнёвым губам, которые тот так жадно покусывал, к пряным глазам парня, в которые хотелось смотреть безустали. — Э-э-э… Да, привет. — Знаешь, я знал, что небезразличен твоей мамашке... — начал парень, за что Эдди хотел уже покудахтать, сказать какой Ричи балван и по-детски надуть губки, даже сам того не замечая, однако кудрявый продолжил, не дав ему даже шанса на слово. — Но также я узнал, что небезразличен ещё кое-кому... — тут взгляд Тозиера забегал по лесу и из-за деревьев вышла его компания слизеринцев с жадно горящими глазами, будто те — голодные волки. Они пристально смотрели на Эдди, словно обдумывая, какая часть тела будет самой сытной и вкусной. И всё же, Рич продолжал. — Тебе, Эдди, — его глаза загорелись красным огнём, теперь он больше напоминал Грима, нежели балабола Ричарда. С места, словно хлопушки, вскочили его друзья и напрыгнули на астматика, всячески избивая. Кто в живот, кто в глаз, кто в голову. — Правильно… Ну этих педиков. — Буквально выплюнул последнее слово кудрявый. А Эд лежал в муках, терпя боль, и далеко не ту, что причиняли ему слизеринцы. Та боль была куда хуже...

***

Через два дня нужно снова отправляться на вокзал Кинг-Кросс и садиться на платформу девять и три четверти. На ту платформу, в верности которой он сначала сомневался. Думал какая-то ошибка, но нет, всё так и есть. Эдди, иногда ответ прямо перед тобой и не нужно искать в нём подвох. — Дарова, Эдди. — И тебе, Бэн. — Ответил Каспбрак, замечая, что рядом с ним стоит невысокая девчушка.А они хорошо вместе смотрятся... Девушка тоже вежливо помахала ему рукой и широко заулыбалась. — Привет, Эд. Обернувшись, юноша увидел Уриса и рядом с ним стоящего нервного Драко, слегка топающего носком. Настигла тишина и тут Стэн слегка подтолкнул парня локтём. — Э-э-э-э... Да, привет. — Пробубнил слизеринец, бросив на Эдди краткий взгляд. — Привет, Малфой. — Улыбнулся астматик, но тот ему не ответил, он уже шёл быстрей в вагон, а Урис бежал за ним. — Извини его, Эд, мы просто чуть не опоздали, вот он и нервничает. Пока он больше никого не встретил, да и решил не ждать, зашёл вагон. Подождать всех там, может они смогут остановиться на одном купе... Ну а пока этого не произошло, он занял первое свободное и, засунув наушники в уши, закрыл глаза, дабы отдохнуть от всей суматохи. Много в этом году первогодок и придётся в очередной раз смотреть распределение. А что самое ужасное, так это СОВ. Пусть Каспбрак и готовился усерднее всех (на четвёртом курсе никто не готовился поэтому, да), он безумно волновался. Глаза Эда заставил открыть издающийся с коридора шум. Посмотрев в окно купе, он заметил Майка, а рядом с ним такая же темнокожая, как и он сам девушка, с большими губами и глазами, да и не только... Она видимо новенькая, потому что раньше Эдди её точно не видел, а он достаточно хорошо знает учеников Хогвартса. Каспбрак помахал другу, зовя того сесть с ним, но тот лишь кратко кивнул и последовал дальше по коридору, ведя за руку свою девушку. — Придурок, — пробурчал Эдди. Надев капюшон чёрного худи по нос, он продолжил слушать музыку и обвинять жизнь в её несправедливости, а в особенности по отношению к нему. И тут в дверь последовал краткий стук. Эд услышал и буквально вскочил, но увидев кто за ней стоит, плюхнулся обратно. — Вали, Тозиер. — А мне показалось, тут свободно. — Нет, показалось. — Странно, я только что прошёл много купе и видел там всех твоих друзей, но... Без тебя. Неужели нашу принцессу все бросили? — состроив грустную рожицу, сказал Ричи. — Завались! На глаза наворачивались слёзы, но не может же он себе позволить показать Ричи, что тот его задел. Нет, определённо нет. — И вообще, почему бы тебе не сесть со своей девушкой? — прыснул Эд. — Так я тебя и спрашиваю, но ты меня не пускаешь, — развёл руками парень. — Да ладно, шучу я. Каспбрак почувствовал как жжёт щёки, как сердце выделывает трюки, а пальцы словно немеют. — Да ладно, чего у тебя лицо, будто слизней поел, это всего лишь шутка! — простонал парень. Не обращай внимания. Не обращай, Эд, не сдавайся. — Ну впусти же меня, или ты хочешь, чтобы я в коридоре ехал? Каспбрак бросил на кудрявого холодный взгляд и открыл дверь. — Есть что поесть? А то у меня какая-то бешеная собака всё съела… И, Эд, по-моему это была тв... — И только попробуй пошутить про мою мамку. — Бросив ему в лицо банан, съязвил Каспбрак. Ричи посмотрел на фрукт и ухмыльнулся. — Эй, Эдс, смотри! Астматик закатил глаза, но всё же посмотрел. И что же он увидел? Глазам его представилась картина, как Тозиер жадно сосёт банан, словно кхм… кхм... Щёки Ричи были розоватого оттенка. Видимо запыхался. А красные губы стали ещё ярче, напоминая спелое яблоко. Эд же раскраснелся словно помидор и,потупив голову, спросил. — Тебе больше заняться нечем? — А что я такого делаю? Я просто... — чмок, — ем. А тебе это что... — вдох, — мешает? — Тозиер специально издавал как можно больше звуков, чтобы астматик вздрагивал и невинно краснел. — Правда? А то выглядит немного двусмысленно... — Разве? Я — как человек, не принадлежащий к ЛГБТ не знаю всех этих штучек, так не мог бы ты мне объяснить? —Завались, Ричи, я не гей! — взревел Каспбрак. — А твоя мамка сказала мне обратное. Чёртов Ричард. Почему он такой? Зачем он вообще сел со мной? Неужели он не мог сесть со своей Элизабет и там шпахать её спокойно, но нет...Ублюдок... Гриффиндорец, не говоря ни слова, вышел, демонстративно стукнув дверью, разбудив из своих фантазий Тозиера. — Эй, не бросай меня! Нет! Моё сердце, оно… Разбито! Эдди уже чувствует, как по его щекам текут горячие слёзы, которые опять спровоцировал ты, Ричи. Он не знал, отчего такая обида, вроде очередные тупые шуточки в стиле Ричи Тозиера, но они более задевающие, чем обычно, и с каждым твоим новым словом, в грудь словно вонзают нож, и снова, и снова, и тут понимаешь, что болеть уже нечему… Просто нечему… Ты всё уничтожил, Тозиер. Зайдя в уборную, астматик первым делом встал перед зеркалом, дабы увидеть насколько жалко он сейчас выглядит. Посмотрев на своё красное, мокрое от слёз лицо, ему стало тошно от себя. Насколько он слабый, беспомощный, и что все шутки Ричарда в его сторону вполне объяснимы. От того, как не повезло его соулмейту, что ей достался такой хлюпик. Или ему... Просидел он всю поездку на белом подоконнике в туалете, слушая Imagine Dragons — Believer, время от времени всхлипывая. Тот вдруг чихнул и незапланированно упал на пол. —Чёрт, — прошипел парень. Под ладонью он почувствовал что-то мягкое, похожее на чайный пакетик. Он внимательно осмотрел и понял, что это, мать его, не чай. Затем, оглядев уборную, спрятал находку в задний карман брюк. После, шмыгнув носом, всё таки решил вернуться в своё купе.

***

Наконец он снова в родном Хогвартсе, никогда не меняющемся, своём. Вокруг всё вертится, кружится, и лишь Хогвартс из года в год придерживается своих старых традиций, тем самым завлекая Каспбрака. Иногда хотелось просто отдохнуть ото всех этих резких движений, скачков, и спокойно побродить по глухим, прохладным коридорам, таинственно освещёнными лунным светом ночью, создавая атмосферу некой сказки. Распределение шло долго, так как учеников в этот раз было достаточно много, да и к тому же среди них была девушка Майка. Только она была ровесницей им всем и шла далеко не на первый курс обучения. — Эй, Стэн, э-эм. Ты знаешь что-нибудь о девушке Майка? Может… Хотя бы имя..? Урис ошарашенно посмотрел на друга, будто тот чужой ему человек, однако пришёл в себя. — Ну вообще говорят, что Ава училась в обычной школе и ничего необычного за своим поведением не замечала, но в один день она каким-то образом навалила классную доску на одноклассницу. И после этого ей пришло письмо из Хогвартса. Конечно, летом приходилось догонять все 4 курса, но вроде она здесь. Каспбрак изучающе осмотрел Аву и призадумался. Теперь я и правда один.Один, кто не нашёл своего соулмейта. И Ричи был прав. Чёрт, Тозиер был полностью прав. На душе стало тяжело, словно уронили огромный рояль. Грустно — от ощущения одиночества. Горько — от чувства обиды, и паршиво, от понимания, что балабол был прав...

***

Первый учебный день начался со столкновения несчастного астматика с кровопийцей балаболом. Казалось, их притягивает друг к другу словно магнитом. — Не мог ли ты передвигать свои палки немного быстрее? — вопил Каспбрак. — Я, между прочим, слежу за своей походкой, и тебе бы советовал.. — Нормально я хожу! — Неужели мамка не отводила к доктору по поводу твоей ходьбы? Я бы... — Бип-Бип, Ричи! — У меня безлимит, принцесса. — Ткнув указательным пальцем в грудь Эдди процедил кудрявый. — Не трогай меня. — Словно от мухи отмахивался астматик. — Так ты врезаешься в меня постоянно, а я не могу тебя и пальцем тронуть. — Я случайно! — к щекам Эда уже прильнула кровь и выглядел он до боли умиляюще. Этот спор астматик решил закончить первым, ибо с таким бестолковым спорить нет толку. Всё равно будет стоять на своём. Баран.