не смотри на меня так

В скором времени было разрешено посещать Хогсмид, чем собственно все и воспользовались. Хоть учёба только началась, ученики уже почувствовали, как увеличиваются их синяки под глазами, а мозг устаёт впитывать в себя информацию, получаемую на уроках. С первым днём декабря выпал и первый снег, такой пушистый, лёгкий. Как же хотелось точно также парить в воздухе, но вместо этого тебе приходилось горбатиться над СОВ и прочими уроками. В Хогсмид ходили все вместе, то есть одного человека было встретить просто невозможно. Но постойте, вот он, наш Эдди. Совсем один подаёт своё разрешение завхозу Филчу, который недоверчиво оглядывает его и в конце концов пропускает. Первым делом Эд заходит в Сладкое Королевство дабы накупить побольше интересных сладостей, которые он будет грызть во время учёбы. Выходя с полным пакетом различных конфет, жвачек, печений, Каспбрак направился в Три метлы. Там он раньше часто заседал с друзьями, но сейчас не те времена, у них уже есть вторая половинка и друг до друга никому дела нет. Наверное, если бы Эдди имел машину времени, и ему бы дали только один шанс использовать её, то он направился бы в то время, когда они все вместе бегали по пустоши, даже не задумываясь ни о каких соулмейтах. Просто жили для себя, друг для друга... Свободное место было лишь в конце, там, где никто не шумел, не разговаривал, в общем, вообще мало кто ходил. Вот идеальное место для Каспбрака. — Мне пожалуйста одно сливочное пиво... Так непривычно было просить всего одно. Обычно он заказывал для всех, а тут… Просто некому больше. Некоторое время он просто зависал в телефоне, но потом просто надоело и, допив остатки сливочного пива, Эд вышел из мётел. — Боже, Ричи, отстань, ну перестань! — стонал женский голос. Каспбрак повернулся на звук и увидел слившихся почти воедино Ричи и девушку, лежавших на снегу возле большого высохшего дуба. — Ричи, ну люди же увидят. — Взвизгивала девушка, но ей явно нравилось. Она не сопротивлялась или вроде этого, просто девушки любят строить из себя невинных и вечно кричать ни пойми из-за чего, просто захотела — покричала, а нет — ну, на нет и суда нет. Эдди смутился этой картине, поэтому поспешил скрыться за ближайшим кустом, пусть лысым, но всё же лучше, чем стоять на открытом ветру буквально говоря «вот он я, здесь, смотрю на вас, но вы продолжайте, ничего страшного, просто не обращайте на меня внимание». — Ты так горяча… — шептал Тозиер той на ухо, отчего она задрыгала ногами. — Ой, Ричард, перестань, ха-ха-ха. Сердце Каспбрака сжимается и разжимается, и кажется слёзы, наворачиваются у него на глазах, прямиком из сердца. При каждом приближении Ричи к этой девчушке, Эд дёргается, словно его ударяет током, пальцы вздрагивают и вновь не шевелятся. Он просто не верит своим глазам, нет, этого не может быть, нет, пожалуйста, не должно, это всё сюрреально, нет, о боже... Головой Эд не до конца понимает за что он чувствует такую обиду, однако сердце уже давно разбилось, оно посылает ему импульсы, однако тот их отбивает словно щитом. Глупо прятаться от самого себя, Эдди. — Ричи, ты любишь меня? Тут астматик остановился. Сердцебиение увеличилось, глаза застыли, ощущение, что это он задал этот вопрос, и ответа ждёт тоже он, однако нет. Что же он ответит? Вопрос дурманил мозг. — Конечно люблю. — Ласково прошептал Рич и поцеловал девушку в кончик носа. Сердце Каспбрака сделало переворот. Оно буквально металось без шанса на остановку, но нет. Вдруг оно застыло, будто потушили свечу, и Эдди чувствует как на глазах появляются горькие слёзы, слёзы обиды, слёзы ненависти. Почему Тозиер такой жестокий, непостоянный, грубый и одновременно манящий?.. .Хотелось и ударить его и обнять, дать ему хорошенького леща, и поцеловать, испытать на нём круцио и в тоже время нежиться в объятьях. Ненавижу Ричи. Терпеть этого уже просто не было сил и тогда Эд направился в замок. Там никого не было, потому можно было спокойно побушевать. Спокойно. Побушевать. Но как только он подошёл к вратам, он заметил на них зелёный лист с новостью о наборе в команду по квиддичу. Тут-то в голове юноши загорелась возможно не совсем здравая мысль, но на тот момент было далеко наплевать. Как раз отбор будет проходить днём. Да, то что нужно, и засуньте подальше свои мысли о том, что Эдди даже в воздух боится подниматься, сейчас это не стоит ни гроша. В голове словно туман, мысли путаются, переплетаясь друг с другом, кажется, я забыл как разговаривать... Ты будто просто пьян, но... Можно ли назвать любовь алкоголем? Тут пришла ещё одна безбашенная мысль. Эд ощупал карман и, доставая маленький пакетик, убежал в женский закрытый туалет, в котором, кстати говоря, тусовалась плакса Миртл. Выстроив на подоконнике небольшую дорожку из травки, Эд лёгким движением вдохнул её в себя. Бум. Крах. Перед глазами разноцветные круги, но астматику это нравится, все чувства будто моментом отключились, и даже если тебе полностью проткнут руку, ты скажешь «хм-м, ну ок». Наконец-то Каспбрак почувствовал то расслабление, которое он так жадно искал. И ему захотелось ещё, пока со временем чудесный порошок не исчез. И на пол съехал находящийся под кайфом Эдди. Он видит рядом с собой друзей, они снова вместе, весело разговаривают, обсуждают кто из учителей больше всего заслуживает звание «зануды года». Он видел приятные веснушки Бев, напоминающие летнее солнце, её тёплую улыбку. Видел Билла, скромного и самого близкого из всех. Видел Стэна, то и дело в шутку пытающегося покончить с жизнью, видел Бэна и Майка, двух радостных, смеющихся мальчишек. И всё их внимание было приковано к Эдди, он был их центром. «Эдди, ты такой смешной», «Каспбрак, ты просто самый лучший», «Мы тебя все очень любим» шептал воздух, лаская уши. Он слушал и наслаждался, но пытаясь поймать кого-либо из них за руку, чувствовал пустоту и холод. Однако позже быстро забывал и продолжал разговаривать с творением травы в пустой уборной. Он чувствовал себя как никогда нужным, любимым.. Тут Эдди увидел перед собой и Ричи, который радостно ему махал, который послал всех шлюх, выбрав астматика. Теперь вишнёвые губы принадлежали только ему, также как и эти чёрные, как смоль, волосы, в которые так хотелось зарыться и вдыхать запах дешёвого парфюма вперемешку с сигаретами и попкорном. Но кто-то вторгается в его замок мечтаний, в магию чудесного порошка... — Э-э-эй, ты ещё живой? — чья-то холодная рука теребит Каспбрака за плечо, но тот занят, он в своей идеальной жизни, напевает свою любимую песню*. — Алё, Эдс, проснись! — пытается достучаться до парня Ричи, как вдруг замечает остатки какой-то подозрительной травы, рассыпанной на подоконнике, и тут его глаза увеличились до таких размеров, что сама профессор Трелони позавидовала бы. Рич нервно сминал конец толстовки и просто не мог поверить. — Эд, только не говори, что ты... Чёрт... мать твою, Эдди, что ты натворил?! Кудрявый ходил туда сюда мимо умывальников и держался руками за голову. — Боже, Эдс, ты понимаешь вообще, во что ты вляпался? Ты меня слышишь, видишь? — парень пощёлкал пальцами, но всё бестолку. Каспбрак лишь придурочно улыбается, он уже не хмурится, не краснеет при любом прикосновении Ричи, он вообще не отдаёт себе отчёта о том, что тот рядом, что так разговаривает с ним, не шутит про его мамку... —Сколько ты вообще... Употребил? — Так, ладно, надо бы тебя переместить что ли... Тозиер аккуратно схватил Эдди одной рукой за спину, а другой — за ноги и уместил на подоконнике, всматриваясь в его миловидное личико, но понимая, что тот сейчас ничего не чувствует, расстроился. Его губы сейчас были слегка приоткрыты и хотелось поцеловать его. Забудь даже думать о таком, Ричи. На данный момент он весь дрожал. Тозиер не знал, что и делать, дать ему воды или может сам оклемается со временем, но в одном он точно был уверен. На несколько минут он исчез из уборной, но позже прибежал уже с горой одеял. Как можно тщательнее окутав в них Эдди, Рич сел рядом. Наркотики наркотиками, но ему же не надо, чтобы этот придурок ещё и заболел. В итоге, сам того не замечая, уснул на коленях астматика. — Ричи-и-и... — шептал в полусне Каспбрак. —Ричи-и-и-и-и-и... Голова сейчас жутко болела, хотелось принять ещё одну дозу, чувства стали возвращаться, а вместе с ними и страх, и одиночество, и злость... — Ри-ич!.. — его голос уже звучал чётче и тревожнее. — Рич! РИЧ! РИЧИ! РИЧИ, ПОЖАЛУЙСТА, РИЧИ! Воздуха не хватало, стало тяжело дышать. Стало жутко, и всё из-за того, что тот слишком много кричал. Юноша ёрзал, не понимал где он, один ли, когда, куда делись все его друзья. —РИЧИ! — с этим словом Каспбрак повалился на пол, а вместе с тем понёсся и Тозиер. — А-а-а-ай... — глухо отозвался кудрявый, потирая затылок. — Ричи! Рич! Ричи, пожалуйста! — вопил Эдди, с трудом вытирая потоки слёз, навалившихся на его скулы. Кудрявый тут же бросился успокаивать астматика, но выходило весьма плохо. — Тш-ш, тихо, я здесь... Здесь... — поглаживал по спине Эдди слизеринец. — Ричи! Где все?! Рич! Где мои друзья?! Тозиер понимал, что то — было всего лишь его видением, однако юноша так заикался, так плакал, что не хотелось его ещё сильнее огорчать. — Они... Они… Тут, рядом... Отошли ненадолго... Скоро вернуться. — П-правда? — Конечно. — Солгал Ричи. — Голова! — Каспбрак ухватился двумя руками за голову. — Голова-а-а-а, голова-а-а-а! — Тише-тише, всё пройдёт, вот увидишь. — Кудрявый аккуратно вытирал каждую слезинку Эдса, словно та была золотом. — Ричи, мне нужно ещё. Ещё! Ричи! — Эдди в панике метал взгляд из угла в угол, пытаясь найти ещё один пакетик счастья. — Нет, Эдс. — Тозиер схватил того за голову и смотрел ему прямо в глаза. В его мокрые, тоскливые глаза, которые просто кричат о помощи. И почему он раньше этого не замечал? — Ричи, мне нужно! Ричи! Сейчас. Всего один, пожалуйста! Рич, пожа-а-а-а-алуйста. Мальчик ревел без устали. — Тише ты. Хорошо ещё, что все на квиддич ушли. — Последнее он скорее сказал для себя, но Эдди услышав это, попытался встать, однако ноги отказывались сейчас двигаться. — Мне нужно. На поле. Мне нужно на поле. Я буду... — упал, — Пробоваться... — Что ты за чепуху несёшь? Слизеринец тут же схватил его и снова умотал в одеяла, а тот корчился от боли. — Ричи... Ричи, мне больно... Ричи! Сердце парня будто терроризовали. Столь сложной проверки на прочность он ещё ни разу не встречал. Каспбрак смотрел на него так умоляюще, своими заплаканными глазками, но он не позволит ему. Но… С чего это он вообще решил их попробовать? Он боится за поручни в метро браться, а тут... Спустя некоторое время Каспбрак всё таки уснул, но за окном темнело и надо бы переместить астматика куда побезопасней. В гостиную гриффиндора — точно нет, там все не так поймут. Оставался только Слизерин... Как бы он не пытался как можно незаметнее пронести Эдди, краснощёкий пухляш Гарольд посмел воскликнуть на всю спальню. — Ой, смотрите, Тозиер труп несёт! Вскочили сразу же все. В том числе и Малфой. Конечно он попытался сделать вид безразличия и будто бы он просто перевалился на другой бок, но из него так себе актёр. — Тише, ты, — прыснул Рич. — И это не труп, а мой друг. Тут Драко невольно раскрыл глаза и попытался исподтишка разглядеть, кого же к ним занесло. — Ну а почему он замотан, будто труп? — не переставал расспрашивать Гарольд. — Просто ему плохо. — Ты его ранил? — тут же отстранился мальчишка. — Нет. — Ну так а почему он не в своей спальне? — Я же сказал. Ему. Плохо. — А сам он не справится? — Слушай, ложись спать, — гаркнул Тозиер, одаряя пухлого мальчишку яростным взглядом. — Да ладно, ладно... А Драко продолжал наблюдать за прибывшими. Интерес подкалывал, словно попкорн в микроволновке. Но также он уже чувствовал ненависть к другу Тозиера, потому что почему-то был уверен, что он является ему кем-то больше.