***
Чонгук засыпал под недовольное сопение Ви под боком, под его лицо перед глазами, его вздрагивания перед сном. А просыпается под яркое солнце и тепло у спины, под чужое дыхание в макушку. Он осторожно разворачивается и погружается в очарование спящего парня рядом. У него губы трубочкой сложились, съехала на бок челка, лезущая в глаза, ресницы, вероятно длиннее и пушистей, чем Чонгук у кого-либо видел и милая родинка на кончике носа. Запястья, сложенные у головы, изъедены ранками, и их хотелось бы коснуться, но парень просто смотрит. Смотрит в лицо, не моргает, не шевелится, не замечает хода времени и не знает, как долго это длится. Пусть у него не кружит и не «ёкает» внутри, но даже испытывать желание просто смотреть на кого-то, вот так, долго запоминая детали — это уже для него странно и несвойственно. Но это не симпатия, Чонгук не уверен на все сто, но кажется это не она. Иначе он разочаруется.***
Ви даже не просыпается — он подрывается с места, обнаруживая себя в постели Чонгука. Черт, он не хотел засыпать здесь, лежал и ждал пока Гук отрубится, но в итоге отрубился сам. — Ну ты и спишь, я думал ты в кому впал. Уже скоро солнце сядет, — Чонгук, стоя у зеркала, завязывает галстук. — Ты проспал мой кофе и кимпаб, выгул Кари и мою вспышку гнева, когда я обжегся, пытаясь приготовить яичницу. — Так надо было бы — разбудил бы, — кривится Ви, садясь на кровати и потирая глаза. — Я просто думал, если ты так сильно накосячишь, то у меня будет повод тебя очень сильно наказать, — Чонгук, подняв бровь, смотрит на него через зеркало, оценивающе, похотливо прикусывая губы. Ви не отвечает, только мысленно закатывает глаза и шлет нахер, поднимаясь на ноги. Мдаа, а зад — то побаливает. — Костюм в твоей комнате, — Чонгук приводит в порядок галстук, то затягивая его сильней, то ослабляя, — тебе должен подойти. Сильно не затягивай со сборами. — Куда? — Это не должно тебя волновать. Хорошо. Это может сыграть на руку Ви, он может увидеть что-то важное, запомнить лица, найти для себя хоть какую-то информацию. Он не будет возражать. Парень, взъерошивая волосы, проходит из комнаты, пытается, пока Чонгук не прерывает выход. — Уже успел обыскать мой дом? — абсолютно серьёзно спрашивает тот, въедаясь взглядом в лицо напротив. — Почти, — непринуждённо и без раздумий отвечает Ви. Принцип «говори правду и тебе не поверят» действует всегда и безотказно. — Неплохо. Не расскажешь: кто ты в действительности? — Я просто пытаюсь выжить за счет тебя, — Ви оставляет фразу, делая шаг к двери, но Чонгук теперь уже преграждает дорогу рукой, упираясь в ее косяк. — Если ты не говоришь мне ничего сам, но это не значит, что я до сих пор ничего не знаю. Ты же прекрасно занешь — я на шаг впереди, — Чонгук придвигается близко, говоря у самого уха. — да, ведь? — договорив, он убирает руку. — Естественно.***
Ви не объяснили, куда они едут, но едут они молча и очень напряженно. Он видит как сосредоточен чужой взгляд и сжаты скулы. Терпеть накал в машине становится невыносимо, и он включает радио, но ему не дают поработать и пяти минут, выключая и возвращая обратно неприятную тишину. Через где-то час езды, Чонгук глушит мотор и паркуется около бизнес-центра. Они следуют пешком к станции метро и забиваются в душный вагон. — Это опять твои «конспирационные» штучки? — Ви напряжённо смотрит исподлобья, на набивающихся в поезд людей, которые оттесняют их в угол. — Иначе никак, — только отвечает Чонгук. Мест уже нет, приходится стоять тесно друг к другу, лицом к лицу, а впереди ещё переполненные людьми станции. Ви отворачивается, облокачиваясь спиной на стену, чтобы не стоять лицом к лицу, напрягаясь и сильнее прижимая висячее в руках пальто. Он чувствует, что Чонгук смотрит, прожигает его будто, а он нервничает от этого. И Ви бы смирился с этим сверлящим взглядом, если бы через некоторое время не почувствовал чужую руку под пиджаком и то, как она вытаскивает заправленную рубашку. Лучше бы Чон просто смотрел. Хочется развернуться и толкнуть его в грудь, потому что, какого черта? Они в сраном поезде с кучей людей, но, похоже, это смущается его одного. Чонгук может это делать, положение позволяет, они загнаны в угол, все возможные обзоры закрыты, поэтому это будет интересно. Он кончиками пальцев касается чужой поясницы, поглаживая. Помнит, как Ви реагирует на это место. — Вокруг люди, ничего? — шипит тот, бегая глазами по сторонам. — Ничего, — спокойно отвечает Гук. — Я не собираюсь делать тут что-то, что могло бы вызвать возмущения, — он замолкает, пробираяськ животу, а Ви старается прижать пальто в руках сильнее, скрывая происходящее, если его видно, и не давая прохода чужой руке. —А что если я сейчас перестану скрывать то, что ты делаешь, и все увидят. Что если я сейчас разобью тебе нос? — Тогда это будет третий раз, когда ты меня ударил. Но ты не сделаешь этого. Чужие руки касаются горячими пальцами ребер, сжимают, прижимая ближе к телу. Кожа съёживается, когда в макушку выдыхают, и не то чтобы по воле парня. — Почему? — Просто не сделаешь и все. И Ви правда не сделает, потому что ему будет слишком стыдно за себя и за Чонгука, и за всех тех, кто это увидит, поэтому он продолжает скрывать, позволяя Гуку втиснуться рукой в его карманы штанов; продолжает скрывать, как его касаются через ткань одежды, поглаживают и сжимают, вызывая стояк. Он сглатывает и стряхивает челку на глаза. Чонгук умеет делать все правильно, а еще обстановка накаляет и гонит кровь. — Я дико хочу прижать тебя к поезду и трогать везде, прижимать так сильно, до следов на коже. Мне это не нравится, но ты возбуждаешь. Именно ты, а не то, что я делаю. Это странно цепляет? Как приятный комплимент. Только вот проблема в том, что он не должен быть приятным. — Я знаю каково тебе, но старайся не привлекать внимание, — Чон кладёт подбородок на его плечо, так просто, будто ничего не происходит прямо сейчас. Будто бы это не он сжимает чужие бедра, выдыхая в шею и, будто случайно, касаясь её губами. У Ви ток колет под кожей, как бы это неправильно не было, но это так. Он не должен чувствовать подобное, но чувствует. Стискивает зубы и упирается лбом в стену вагона. — Прекрати, мы в поезде, — Ви говорит почти шёпотом, то ли от того, что возбуждён, то ли для того, чтобы не услышали. — Да в поезде. Это могут увидеть. Возмутиться, ведь мы два парня и это пиздецки неестественно, — Чонгук тоже говорит шепотом, но Ви улавливает каждое слово волной мурашек, комом под ребрами, — но я не прекращу. Мозг Ви где-то на грани пустоты, а все внутри орет, что так не должно быть, хотя бы потому что это Чонгук. Хотя бы потому что, он над ним издевался еще вчера, хотя бы потому что Ви должен его… — Выходим.***
Нервы. Чонгук хоть и выглядит собранным и холоднокровным, но даже он сейчас нервничает. Его выдают сжавшиеся на руле костяшки и похрустывание шеей. После метро они забрали машину у стоянки магазина и через минут пятнадцать езды, остановились здесь, у дорогого заведения. Чонгук долго сидит вцепившись в руль и смотрит перед собой. — Здесь что-то касающееся твоей работы? — вкрадчиво спрашивает Ви. Что же тут может быть такого, что даже Чонгук напрягся? — Хобби, — отрезает тот, не смотря на него. — Значит, слушай сюда, — он наконец-то обращает на него взгляд. — На сегодняшний вечер моё имя Со Ён Рин, а ты мой водитель — это всё, что тебе нужно знать. Ляпнешь что-то про меня… — Убьешь. Я помню — заканчивает Ви. — Верно, — Чонгук выходит из машины, — если меня не убьют раньше, — заканчивает парень уже на улице. — А теперь потеряйся, — единственное, что удается услышать Ви от спины Гука, уже прошедшего мимо охраны. Внутри громкая музыка, мерцающий свет, пьяно танцующие тела, пошло зажимающиеся пары в темных углах. Ви очень быстро теряет во всей этой массе Чонгука. Только спустя время замечает его случайно, на втором этаже на тускло освещенных балкончиках. Он находится в компании строго разодетых мужчин и по очереди кланяется им, пожимая руки, особенно взрослому мужчине европейской внешности. Ви не упускает ничего из виду, но услышать даже при всем желании не может. Но Чонгук максимально притворно и вежливо ведет себя и говорит, многочисленно кланяясь при этом. Европеец ему что-то отвечает, указывая рукой в сторону, и вся компания вместе с Гуком пропадает из виду — Сегодня здесь скучновато, — неожиданно слышит Ви рядом и молча поворачивается к говорящему. — Ты с Чонгуком? — Что? — переспрашивает он, чтобы успеть подумать. Скорее всего, здесь не должно бы быть знакомых Гука, ну так по-хорошему должно бы быть. — Ты с Чонгуком? — переспрашивает парень снова, пока Ви молчит. — Вы, наверно, ошиблись. Я не знаю… — Ты с ним, я знаю. Я Пак Чимин, давний друг этого ненормального, — он протягивает руку, но Ви не отвечает. Он где-то слышал этот голос, он сидит где-то под коркой, и даже, возможно, видел это лицо. Мельком. — Да ладно, расслабься, — Чимин все так же держит руку. — Сегодня здесь слишком скучно, для того чтобы зависать в одиночестве. Не похоже, что он врет или источает опасность, но обычно за таким добрыми глазами и улыбкой и скрывается нечто неожиданное. — Я Ви, — парень всё же решает пожать руку, но ощущение дежавю его не покидает. — И я не знаю Чонгука. — Ну, хорошо, — смеётся незнакомец. — С ним нелегко. Правда? — Я бы мог ответить, если бы знал о ком Вы. — Ой, да брось, — парень отмахивается ладошкой, — мы же можем общаться неофициально. Ви замечает быстро идущего в их сторону Чона, поправляющего по́лы пиджака. Все в его виде говорит, что что-то произошло. Сейчас. — Ты подобрал хорошего напарника, — произносит Чимин, смотря на Ви. — Верно, Чонгук? — он произносит даже не поворачиваясь и не видя парня за его спиной, наверно на каком-то подсознательном уровне зная, что он там. — Мы уходим, — Гук дергает Ви залокоть, уводя за собой. — Я тоже был рад тебя повидать, Гуки, — слышит парень в след. — Ви, приятно было познакомиться. Ви оборачивается на Пака и краем глаза замечает суматоху в толпе, кто-то пытается пробиться сквозь неё, и он включает все свои рефлексы и навыки, потому что, видимо, это все неспроста. — Что за нахрен ты сделал? — он выравнивается с Чонгуком, немного агрессивно проговаривая. — Заткнись, — отрезает Гук. Выход почти на расстоянии полуметра, со знакомыми здоровяками, нужно всего пару секунд, чтобы покинуть здание. Но все идет не так. — Эй! Эти двое! Не выпускайте их, — кто-то орет из толпы, указывая на Чонгука с Ви, и громилы почти успевают перерыть выход. Почти… потому что Чонгук не собирается так просто тут застрять, он сильным замахом бьет одного в горло, заставляя кашлять и держаться за кадык, и пинком в живот выбивает с равновесия. От второго он успевает увернуться и схватить за руку, вывернув ее, после приложив лицом об стену. Ви чувствует напряжение в каждой мышце, готовый атаковать, но это только в крайнем случае. Ему нельзя показывать Чонгуку его таланты. — Иди к машине, — орет Гук, пока бьет в чужое лицо. Ви впервые волнуется, не спеша его бросать. Что если он не справится? — Ви, иди, блять! И парень идет. Бежит, снимая с сигнализации. Он занимает место водителя и заводит мотор. Из здания валит народ, а Ви не видит Чонгука, нервно выглядывая в окно. Первый выстрел в заднее стекло заставляет его дернуться и пригнуться. Оно, слава богу, бронированное, подмечает парень, и снова рефлекторно дергается, прежде чем задняя дверь открывается, и в салон заваливается Чонгук. Ви не надо объяснять, что нужно давить по газам. Чонгук достает из-под сиденья черную сумку, ощутимого веса, следом снимая неудобный пиджак. Ви наблюдает в зеркало заднего вида, маневрируя среди машин по автомагистрали. Пули, то и дело ударяют по машине, хвост не отстает, и у них полицейские мигалки. Очень умно. Со стороны выглядит как погоня за правонарушителем, хотя Ви так-то и не знает, что это вообще такое. Нарушил ли Чонгук что-то, хорошие ли эти ребята, плохой ли Чонгук. — Хватит дырявить мою машину, суки! — Чон выбирает из сумки лучшее оружие, заправляя обоймы и передергивая затворы. — Или я начну дырявить ваши головы, — добавляет он чуть слышно. Машину кидает и Гука тоже, когда сбоку её теснит другая. Он шипит, сжимая зубы. Ви буквально чувствует его ненормальную ауру, разозленную, подожженную. Чон опускает окно, в которое целятся, из впритык едущего автомобиля, стреляет в упор быстро и без раздумий. В чужое лицо, затем целится в водителя, но сзади удар об машину и его откидывает на сиденья. — Блять, — шипит парень, поднимая с пола упавший пистолет. Практически в салон к ним вторгается ствол, оглушая выстрелом. Ви выжимает быстрее, чтобы оторваться, но получается слабо. Машина сбоку настолько близко, что в салоне уже не только дуло оружия, но и часть руки, нажимающей на курок. Чонгук извернувшись от прицела, хватается за нее и сильным рывком вниз ломает чужую конечность об дверь. Ви слышит характерный хруст и вопль мужчины. Но только кривится, видя кровь и торчащую кость, и даёт больше газа, заставляя не успевшего вытащить сломанную руку парня вывалиться из своей машины. Странно, но Чонгук сейчас не испытывает паники, как случилось в прошлый раз, Ви успевает это заметить, перед тем как вывернуть руль, обходя машину впереди. — Открой люк, — выкрикивает Чон, меняя магазин в пистолете, Ви выполняет, на автомате нажав кнопку, все так же смотря за дорогой. Редкие водители на ночной трассе стараются не столкнуться с ними, выруливая в разные стороны, гудят сигналы, и кажется, случилось пару аварий, когда они проскочили на красный. — Хреновая идея, — выкрикивает Ви, когда замечает, как Чонгук высовывается в открывшееся пространство в крыше автомобиля. — Заткнись, — про себя произносит Чон. — Два сбоку и два сзади, — он мыслит быстро, всё сканируя взглядом, раз за разом спуская курок по задним машинам. Их стёкла разлетаются, и они ненадолго теряют управление, пока мёртвых водителей выпихивают наружу. — Два водителя и один, три, четыре убитых. Минус одна машина, — считает он про себя. Ви слышит, даже нет, ощущает, что Гук считает, он бы и сам считал. — Держи, блять, ровнее, — доносится крик Чонгука в салон. — Извини, так-то я от погони пытаюсь уйти. Чонгук оказывается в машине слишком резко, практически рухнув внутрь, и это не нормально. Ви видит, как он жмурится и стискивает зубы, хватаясь за плечо. В бок врезается черный ниссан, обтирая краску и скрипя металлом, заставив отвлечься, потому что бесят. — Назойливые уроды, — Ви переключает скорость, сводя брови у переносицы. Взгляд резкий по всем сторонам. Мысли холодные и быстрые, обострены все рефлексы на все сто процентов. — Пора распрощаться. Впереди на светофоре красный и пересечение с дорогой, по которой, судя по ревущему вдалеке звуку, мчит шальной водитель, и грузовик еще ближе, кто-то из них непременно вмажется если вылететь к ним на путь. Машина сбоку не отстаёт, и другая подгоняет, Ви выжимает педаль, отсчитывая секунды до возможного столкновения, не отрывая от дороги сосредоточенного взгляда. Раз. Они вылетают на пересечение, проскакивая первую машину. Два. Хвост вылетает следом. Три. Скрип колес, жженая резина, Чонгук бьющийся об сиденье и скрежет металла. — Счастливого пути на тот свет, — проговаривает Ви, улыбаясь уголком губ. — Не слышу восторженных криков о том, насколько я хорош, «оппа», — Ви нарочно выделяет слово «оппа» и оборачивается на Чонгука. Чужая белая рубашка залита красным. Глаза стеклянные и грудная клетка заходится вверх вниз, нервно втягивая воздух. Чон взволнованно прижимает руку к плечу, где-то у ключицы и жмурится, закидывая голову к верху. — Нет, нет, нет. Не говори, что опять, — Ви забывает следить за хвостом и сзади ударяют по машине. — Черт, блять! — старается вырулить в сторону, — Все же было хорошо, — следить за всем сразу сложно. Тем более когда появляется мешанина в голове и вопросы. Чонгук совсем спокойно отреагировал на чужую кровь, но что не так сейчас? — Чонгук, успокойся, просто спокойно. Дыши, пожалуйста, — он смотрит на него то через плечо, то в зеркало заднего вида, но ничего хорошего не видит. Чон не справляется совсем. Трясется в приступе, пока его тело не расслабляется в обморочном состоянии. — А с приятелями твоими мне что делать?***
Когда Чон открывает глаза, то сразу видит незнакомую обстановку, тусклую, нежилую. Темнота. Следующее, что он видит — это как его рубашку разрезают, оголяя рану. Столько крови. Гука мутит, и снова темнота. Через какое-то время — расплывчатое лицо Ви, и резкая боль в плече. Он сжимает зубы и хватается за что-то рукой. — Ну и конченый же ты, Чонгук, повесил на меня, между прочим, саои проблемы — снова резкая боль, сильная острая, затем облегчение и звук падающего металла. Что-то жидкое обжигает рану, чувствуется запах алкоголя. — Что ж ты за убийца такой с боязнью крови? —голос Ви такой далекий, нечеткий, так же как и лицо, когда Чон пытается навести фокус. — Ты уже мог меня убить или сбежать. Просто бросить умирать, — еле выговаривает он и шипит, когда парень прижимает повязку к плечу. — Пока рано, — Ви растягивает усмешку, — когда это случится — ты узнаешь первым. Чонгук слабо улыбается, сглатывая. В теле нереальная слабость, и комната темнеет. — Ты уже не сможешь, — из последних сил выговаривает он прежде, чем отключиться. — Как знать, Чон Чонгук.