GOT7

Сейчас во всём Сеуле всё ещё было темно. Серое, пасмурное небо, скрытое тучами, не пропускало лучи восходящего солнца. Городские фонарные столбы подсвечивали скользкие дороги, хоть как-то освещая путь машинам и «ранним пташкам», что спешили на работу в столь ранний час. Золотистые, сияющие гирлянды украшали обочины дорог, словно светлячки, заплутавшие средь декоративных деревьев. Не смотря на пасмурность, редкие лучи солнца пробивались сквозь тучи, даря свет восходящего дня Республике Кореи. Но было ещё кое-что, что делало это утро ещё более особенным — снегопад: снег медленно кружил над всей землёй и мягко в воздухе, будто исполнял свой зимний вальс. Холодный зимний ветер невольно обжигал щёки и нос горожан, а маленькие снежинки падали на лица и ресницы, медленно тая на них. Маленькие милые детишки одаривали всех прохожих своей чудной улыбкой, что очень сильно поднимало всем настроение, а их смех был слышан вдали… Несмотря на столь холодную погоду. Необычно, да? Но всё это было за замёрзшим окном — там, где Югёму было очень холодно и одиноко, на душе у всех была только радость, неописуемая радость, но у Кима была только горечь и боль. Город, словно шторой, прикрывается белизной утра, и вокруг будто всё стало пусто, и намёком на то, что недалеко всё-таки есть высокие здания небоскрёба, остаются лишь серые силуэты. Для младшего этот мир просто стал серым, ничем не отличающимся от каких-то других цветов. Югём хотел бы вернуть все эти яркие краски, которые он раньше видел, но, как? Джексон всё это забрал, без какой-либо надежды вернуть всё это, точно также, как и сердце Югёма… Он хищник. А Югём просто его добычка, которая влюбилась в этого зверя. Макнэ был готов проклинать всё на свете, когда его сердце билось в тысячу раз быстрее при чёртовом взгляде Цзя Ара. — Даже во сне я вижу тебя, я думаю о тебе, Джексон… — слабо шептал Югём, а с глаз медленно стекали слёзы. Вчерашние всхлипы, слёзы, дрожь, всё это было из-за Джексона, которого он любил… Любил, по-настоящему. Теперь и во сне Джексон его не покидает, но только там Югём становится счастлив. Макнэ снится, как старший берёт его за руку, переплетая пальцы, нежно проводит рукой по его щеке, шепча прямо в губы такие милые для Югёма глупости, отчего он просто тает, словно шоколад. В те моменты младший совершенно не хотел просыпаться, только во сне он может быть с Ваном, он может его целовать страстно, горячо, получая такой сладкий стон с его уст. Это был всего лишь сон, но такой прекрасный. Конечно же, это не могло длиться вечно. Сон медленно растворялся, и Югём возвращался в реальность. — Почему я никак не могу позабыть о тебе…? — вздыхает глубоко макнэ, держа себя за голову. Югёму совершенно не хотелось вставать с кровати, хотелось лишь только лежать на ней целый день, позабыв наконец о своей «Проблеме», но эта «Проблема» давно стала частью его жизни, пусть и не самой радостной, но такой важной для Югёма. Лежать целый день на кровати тоже было не выходом, поэтому младший, всё-таки, решает встать с кровати и начать репетировать танец. Им скоро предстояло выступить, а Ким совсем раскис и на репетициях танцевал уже неважно, но не мог себе этого позволить, и разочаровать JB. Макнэ медленно встал с кровати и, стирая свои слёзы, тихо направлялся в ванную комнату. Но Югём остановился у самой двери, переключив свой взгляд на спящего Бем-Бема. Младший на минуту задумался, как он сможет объяснить то, что произошло сегодня ночью? Да и возможно ли это вообще, хоть как-то объяснить? Он тихо подошел к его на кровати и, сев на колени, тихо прошептал: — Прости меня, Бем Бем… Прости, что беспокоился обо мне… — сказав эти слова, Ким погладил того по голове. Сейчас он тихо и мирно спал, младшему совершенно не хотелось его будить. Поправив одеяло, макнэ, тихо, почти еле слышно, вышел из комнаты и направился в ванную. Войдя в ванную комнату, первым делом он решил посмотреть на себя в зеркало и, увидев себя в зеркале, младший был поражён своему же отражению: под глазами младшего красовались небольшие темноватые мешки. Губы немного опухли, глаза покраснели из-за слёз, пролитых этой ночью, и растрёпанные по разным сторонам волосы придавали совсем нездоровый вид парню. — Блеск… — прохрипел Югём, склонив голову над раковиной. — Ну и докатился же я… — Ким, тяжело вздохнув, принялся принимать водные процедуры. Югёму так нравилось принимать душ, ему нравилось чувствовать на своей коже тёплые капли воды, которые расслабляли и, в тоже время, успокаивали юношу. Младший просто наслаждался. Пробыв в ванне ещё полчаса, он, наконец, вышел, вытирая мягким полотенцем волосы. Сейчас он чувствовал себя лучше, и его настроение улучшилось. Макнэ прикрыл на пару секунд глаза и, немного набрав в лёгкие воздуха, облегчённо вздохнул, а на лице появилась лёгкая улыбка. — О, Югём! Ты уже проснулся? Какая неожиданность… — Неестественно громкий в пустом коридоре возглас заставил Югёма вздрогнуть от неожиданности: обладателя этого голоса он ожидал встретить тут меньше всего. Это был никто иной, как Марк Туан, стоявший в нескольких метров от него. Марк собственнически облокотился о стену, пристально смотря на младшего, словно прожигая Кима своим взглядом. — Обычно тебя не поднять в это время, пока JB тебя сам не растолкает. — усмехнулся Марк, подходя всё ближе к макнэ с каждым словом. — О… — Югём неожиданно для себя стушевался, будто в его раннем подъёме действительно было что-то неправильное и неприличное. — Просто… Так получилось. Сегодня смог подняться сам… — Немного неуверенно и как-то неловко ответил Югём, слабо улыбнувшись краем губ. Ведь настоящей причины. почему Югём просыпался так рано, на радость Киму, никто не знал. — Воу… Великой катастрофы не избежать! Ким Югём поднялся САМ! — наигранно испугался Туан, засмеявшись. — Она настигнет тебя самого первого. — Усмехнулся Ким, поджав губы. — Да-да… твое появление — уже катастрофа. — ответил ему Марк, иронично улыбнувшись. — Да? Я думал, что твоя фантазия на уровне пятилетнего ребёнка. — наигранно удивился Югём, прикрыв рот рукой. — Прости, Марк-хён, ошибся. На удивление младшего, Туан не ответил ему, а засмеялся, и его лице медленно расползалась ехидная улыбка, а глаз потяжелел и потемнел. Макнэ напрягся всем своим телом, ожидая от Туана что угодно. — Марк-хён, чего это ты? — парень всё никак не мог понять, что с этим смехом не так. Туан подошёл к Киму вплотную, буквально вбив его в стену. — Смотри, вместе посмеёмся. Макнэ ничего не стал отвечать, лишь послушно начал смотреть видео в телефоне Туана. Первые 5 минут Марк просто разговаривал и шутил вместе с другими участниками группы, и Югём не мог понять, для чего Туан ему показывает это видео. Вот он заходит в гримёрку, а Югём был там вместе со своими родителями. — Ты, наверное, уже догадываешься, о чём там идёт речь? — тихо, несвойственным для него басом, проговорил Туан. И тут динамик телефона, показывающего разговор с родителями, был готов разорваться, благо Марк убавил звук. Из динамика звучал отчаянный голос… его голос: — ДА! Я ЛЮБЛЮ ДЖЕКСОНА ВАНА! И ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЛЯ ВАС СДЕЛАТЬ? Я БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА, И МНЕ ВСЁ РАВНО ПРИМИТЕ ВЫ ЭТО ИЛИ НЕТ, ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ЕГО! ЛЮБЛЮ! Югём в этот же момент весь побледнел. — Ну что?.. — оскалился Марк, — Понравилось? Югём уже начал думать о том, будет ли уместно, если он просто притворится, что потерял сознание, но передумал делать это. Нужно было что-то отвечать. Надо сказать, что это шутка. Или постановка. Или розыгрыш, чтобы пошутить над ребятами. Югём открывал рот, готовясь сказать одну из этих отговорок, но каждый раз его что-то останавливало, и он закрывал рот, чтобы снова открыть его в попытке оправдаться. «Бесполезно» — понял он. — «Всё и так видно по моему лицу». — Марк-хён… — Югём уже хотел ему всё объяснить, рассказать правду о его чувствах к Вану, раз уж Марк и так всё знает, и так всё слышал, но не успел даже начать говорить, как Марк перебил его: — Не смей к нему подходить, сволочь малолетняя. — злобно прошипел парень сквозь зубы. Зрачки младшего резко расширились, шок парализовал полностью всё тело, Югём просто был прижат к этой стене, не способный что-либо сделать, или выдавить из себя хоть одно слово. — Ты действительно думаешь, что, если ты придёшь к нему весь в слезах со словами любви, он растает перед тобой? — продолжал свою тираду Марк. На его лице было всё написано. Без всяких сомнений, Макнэ понял, что те старые чувства с Джексоном не угасли с разрывом их отношений. Марк по-прежнему любит Джексона. Без всяких сомнений. — Я… я… — голос совсем осип, а ноги становились ватными. Вокруг всё кружилось, и казалось, что Югём вот-вот упадёт на пол. Туан приблизился к уху Югёма, положив руки ему на плечи, сжимая до боли. — А если ослушаешься меня и посмеешь его хотя бы пальцем тронуть или дать мне хотя бы повод подумать о том, что ты с Джексоном наедине, я обещаю тебе, что превращу твою жизнь в Ад. Да так, что ты захочешь вернуться к себе домой. Джексон — мой и только мой, Югём. Лучше бы тебе об этом не забывать, а то, — Туан левой рукой дотронулся до влажных волос, поправляя пряди, убирая их за ухо. — мало ли что может с тобой случиться, ты меня понял? — Туан убрал руку с подбородка младшего, усмехнувшись в последний раз, он отправился в сторону кухни, предварительно посмотрев на него. После ухода Туана, Макнэ, тяжело дыша, медленно сполз по стене, откидывая голову. Слёзы быстро застелили глаза и начали скатываться по щекам, тяжёлый комок подступил к горлу, немного прикрывая кислород. Трясущими руками младший прикрыл своё разгорячённое от подступивших слёз лицо и, прижимая ноги к груди, дрожащим, хриплым голосом он выдавил: — За что…? Почему… Почему я не могу любить его…?