Happy end.

Я не хочу разговаривать с Чонгуком и вообще видеть его, пусть только попробует ко мне подойти. Так я думал тем вечером, сидя на собрании, и позже, ночью, болтая с Хо о всякой ерунде. Но уже на следующий день я понял, как ошибался. Утром услышав новость об его исчезновении, я испытал всю гамму эмоций от радости до замешательства. Я решил, что ни за что не позвоню ему Нет. Если он это делает специально, то у него не получится развести меня. Думает, что я позвоню? Ха! Наивный ребёнок. Ага, жди. Не в этой жизни. Не выдержав, я уже в обед позвонил Чону, чтобы узнать где он, как он и какого хрена, но в ответ услышал лишь механический, до жути неприятный, хладнокровно-безразличный, голос оператора. Абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Да ладно… Да ладно… Серьёзно? О чем ты, мать твою, думаешь, Чон Чонгук?! Вечером, ложась спать, я заметил, что по волшебству исчезнувшая моя подушка за день таким же образом не вернулась. Пришлось лечь без неё, на холодной белой простыни. Но это не важно. В ту ночь я так и не сомкнул глаз. Забывая есть, лишившись здорового сна и постоянно строча смс-ки неотвечающему абоненту, я провел 2 недели. Другие мемберы беспокоились за меня, это было видно, Джин постоянно сидел со мной перед сном и пытался убедить меня поспать. Хорошо, что за все это время не было никаких мероприятий, только 1 маленькая фотосессия, которую пришлось перенести, но это не страшно. Каждый день я только тренировал тело и вокал. А в перерывах судорожно доставал телефон, проверяя не пришло ли сообщение, не пропустил ли я важный звонок. Но тот, от которого я ждал вестей, молчал. По ночам я нервно спрашивал сам себя: «Где он? Почему сейчас его нет рядом? » и, не находя ответов, я представлял, что было бы, если бы тогда я нормально поговорил с ним, без истерик? Думаю, все бы обошлось. Но тогда… почему же я так разозлился на него? Сам же начал… Возможно… Я боюсь такого Чонгука. Властного, подавляющего… Но теперь даже не знаю, вернётся ли он вообще. Когда мне было особенно плохо и я не мог даже просто лежать в кровати, я укутывался в плед, устраивался на диване перед входной дверью и рассматривал через окно улицу, украшенную миллионами ярких фонарей, что затмевали мерцание звёзд на синем небе, от чего те выглядели настолько тусклыми… Почти бледными и освещали дорогу для редких проезжающих машин, которые оставляли в память о себе клубы серого дыма и шум мотора. Вот так наблюдая за ночной жизнью, я мог уснуть и точно знать, что к утру чьи-нибудь заботливые руки отнесут меня обратно в комнату. В один из таких вечеров у меня не было сил уже дойти до дивана, который стоит рядом с дверью, тогда я сел на другой, в соседней комнате. Наблюдая каждый раз одну и ту же картину, я не надеялся увидеть что-нибудь новое, да и не думал об этом вовсе. Закрыв глаза, я подумал о том, что безумно хочу услышать голос… Голос Чонгука, который говорит мне приятные и весьма смущающие слова, от которых сердце начинает биться в два, в три, в сто раз сильнее… Как только я опустил голову, то услышал тот самый голос. Мне показалось, что я брежу. Я резко поднял голову, раскрыв глаза и уставившись прямо перед собой в пустоту, от чего плед чуть упал с моих плеч, но я даже не думал его поправлять. Я точно сошёл с ума. Нет. Меня свел с ума… Чон… Чонгук. Но в подтверждение реальности в коридоре раздались тихие звуки падающей обуви. Я не хотел лелеять себя надеждами, но я не мог не рвануть туда, пока был в состоянии это сделать. Я быстро шагал к соседней комнате, затаив дыхание, пару раз поскользнувшись на пледе, что волочился по полу и потеряв один тапок по дороге, я шёл дальше как можно быстрее. Увидев знакомый силуэт, я замедлился. Почти на носках и совсем не дыша, я подошёл ближе и остался в дверном проеме ждать, когда он повернётся ко мне. — Чимин… Прости… — снова услышать его голос было истинным счастьем. Сорвавшись с места и оставив упавший плед на полу, я бросился к Чонгуку и в порыве чувств ударил его с силой всех своих эмоций. Пока… Пока я ждал его, пока я думал о нем в дни его отсутствия, я ненавидел его. Ждал, молился за него и ненавидел. Он бросил меня. Я был готов разорвать его на кусочки, бить, пока не сотру руки до крови, пока не сломаю все кости ему и себе. При встрече, я вложил все свои обиды в один удар. Стоило мне один раз ударить его и я тут же забыл о всей причинённой мне боли и переживаниях. Он снова был рядом со мной. Рядом. Я так боялся, что он уйдёт. И он вправду ушёл… Но он вернулся. Правда вернулся. И я был счастлив. Я обнял его, чтобы он больше не ушёл от меня, Никуда и никогда, пока слёзы текли по моим щекам. Вдруг Чон утащил меня в свою комнату и запер дверь, падая передо мной на колени, опуская голову и тихо плача. Он говорил какой он идиот, что не причинит больше вреда, а я с этим лишь соглашался, кивая головой. Слёзы, одна за другой, скатывались по щекам, подбородку, шее и катились дальше, под футболку, от чего стало холодно и мелкая дрожь прокатывалась волной по телу. Взяв Чона за запястья, я приподнял его руки, в то время как сам упал на колени перед ним. Освободив его, я обхватил лицо Чонгука своими ладонями и приблизился к нему настолько, что очень отчетливо слышал и ощущал его частые дыхание и биение сердца в этом мраке и абсолютной тишине, где были лишь мы. — Из-за тебя я злюсь на нас обоих, это правда. Ты заставил меня трястись от волнения за тебя, это тоже правда. И ты влюбил меня в себя до безумия, и это, к сожалению, тоже правда. Так не оставляй меня больше одного. Давай в этом грехе, что называется любовью тонуть мы будем вместе, — мне было трудно говорить, голос дрожал и сами губы не слушались меня, так что каждое слово я говорил медленно, с паузами и очень тихо. Только для него. Но все то время, что я говорил, я неотрывно смотрел в глаза Чонгуку. Обняв меня за талию, он нежно коснулся моих губ своими, искусанными в кровь губами. — Я хочу начать все сначала… — проговорил он тихо и встал, потянув меня на себя, а сам встал на одно колено, держа в ладонях мою маленькую ручонку. — Пак Чимин, согласен ли ты быть моим до тех пор, пока смерть не разлучит нас? — Сначала ты отказал мне ночью, за завтраком под столом взял меня за руку, от чего я еле мог говорить и вообще не мог поднять голову, потому что весь залился краской, потом ты повёл меня на аттракционы, где я чуть не лишился дара речи и разума, и сразу после этого попытка изнасилования, а дальше вообще моя любимая часть: ты просто взял и ушёл, не отвечая на звонки и смс, — с каждым словом мой тон набирал громкости, возмущения и замешательства. В порыве эмоций я даже изредка, перебирая грехи Чонгука, нервно взмахивал свободной рукой. Но высказавшись, я успокоился, расслабился и посмотрел на Чона с теплотой во взгляде. Я продолжил, понизив голос и вернув ему кроткую откровенность. — Не знаю, сколько ты намерен ещё мучить меня, но я согласен быть твоим, пока ты этого хочешь, потому что этого я и хочу — договорив, я поднес свободную руку ко рту, закрывая тыльной стороной ладони нижнюю часть лица, чтобы скрыть начинающие алеть щеки и невольно улыбнулся. — Я обещаю тебе, что больше не причиню тебе вреда, боли и страданий. Ведь из-за меня ты лишился здорового сна, питания и жизнерадостной жизни. И я чувствовал себя таким придурком, который чуть ли не изнасиловал тебя, только ради своего удовольствия, а тебе было больно. Прости, пожалуйста, такого придурка. Я люблю тебя, маленький хён… — вот опять начинается. Я не маленький! Я миниатюрный! Когда-нибудь я убью тебя, Чон Чонгук. — Ляжешь сегодня со мной, хён? — Не пойми неправильно, я действительно сильно скучал по тебе, и уже вовсе не сержусь, но ради своей безопасности, думаю, мне стоит вернуться в свою комнату. Да и Хосок будет волноваться утром, если не найдет меня. Поэтому.ю Спокойной ночи, Гуки, — говоря, я теребил в руках край футболки, сжимая ее в ладонях, а, закончив, поцеловал Чона в щеку. Разобравшись с замком, который не захотел выпустить меня с первого раза, я обернулся и посмотрел на Чонгука. Он стоял и улыбался мне своей кроличьей улыбкой, на что я не мог не улыбнуться в ответ. Замявшись, я немного растерянно помахал ему на прощание рукой и направился к своей комнате. Идя по коридору, я постоянно хотел обернуться, чтобы узнать смотрит ли Чон мне вслед. Это так глупо. Чонгук снова дома и снова рядом со мной. С ним все в порядке и у нас теперь все будет хорошо, я уверен. Теперь я могу наконец-то успокоиться. Успокоиться. Я выдохнул, пытаясь расслабиться. Хм-м… Странно… Весь этот кошмар закончился, но я чувствую, что сердце мое бьется, как сумасшедшее и дыхание участилось, мысли и чувства сбились в один вязкий клубок, который не знаю, когда смогу размотать. С каждым шагом улыбка на моих губах становилась шире. Приоткрыв дверь, я увидел, что в комнате абсолютная темнота и тишина. Ну да, это логично, ночь же. Пробравшись как можно тише мимо кровати Хосока, я подошел к своей, чтобы поправить одеяло, как сзади зажегся ночник, чем очень напугал меня. Резко обернувшись, я увидел обеспокоенное и сонное лицо Хо. «Меня безбожно разбудил Тэхен и сказал, что Чонгук вернулся. Я сначала хотел было пойти к нему, но решил вам не мешать. Так это правда?» Я нагнулся к ехидно улыбавшемуся Хоупу, сказал тихое «да» и выключил лампу. Как только я выпрямился и снова встал перед своей кроватью, то услышал в ответ такое же тихое «Поздравляю». Я был в замешательстве. Хотел было возразить, но, обернувшись, увидел, что Хосок уже во всю сопит. Ухмыльнувшись, я наконец-то лег в кровать. Пожелав уже спящему соседу доброй ночи, я сам тут же уснул.