Антидепрессант

Первое, что видит Тим, когда заходит домой — это навороченные серые Найки. Плюс — действительно навороченные. Минус — даже близко не его или Сашины. Догадки о гостях подтверждаются хохотом из гостиной и звучным "Ты придурок, Жень!". Очень звучным и очень голосом Легкова. Пара секунд на "Да ты охренел в край" и ещё минута на "успокойся, идиот". В конце концов, мир не состоит из них двоих. Есть свой круг общения, свои новые-старые знакомые. Они, конечно, оба до одури ревнивые, но не совсем дебилы ведь. И когда Тим уже вешает куртку в шкаф и в последний раз косится на чужую обувь, то приходит осознание, что он даже рад. Учитывая, как в последнее время он выносил Саше мозг из-за недопуска в его дела, знакомство с друзьями-коллегами парня видится отличной перспективой. Секунды четыре видится, потому что "Женя-придурок" оказывается не ботаником-финансистом, не одним из тех, кого Тим уже видел, а охеренно красивым парнем в охеренно облегающих джинсах и похабно расстёгнутой на три пуговицы рубашкой. Какого хера этот хер тут делает? — О, Тим. Я не слышал, как ты пришёл, — Саша отрывается от каких-то бумаг, раскиданных на столе, смотрит на него и у л ы б а е т с я. — А мы тут погрязли в финансовом анализе. А Тим погряз в его улыбке, которая убирает все подозрения разом, от которой плевать на дождь за окном, скучный проект по черчению, на Женю в их гостиной и вообще на всё. Так Легков улыбается только ему: ярко, чисто, до неприличия честно. Улыбается, заражая своим настроением и стирая дурацкие мысли из головы. — Привет. Да, я вижу, что у вас коллапс, — и хочется съязвить, насмешливо спросить "Не представишь?", но Тим берёт себя в руки, потому что истерить на пустом месте уже кажется неправильным. Сидят, учатся и хрен с ними. Он сам подходит ближе к сокурснику Саши, сам же и представляется. — Тим. — Женя. Очень приятно. Женя тоже улыбается, даже приподнимается, чтобы как положено пожать руку, познакомиться. Только вот Женя улыбается оценивающе, смотрит сверху вниз, зараза. Отпускает его руку и слегка оборачивается на Сашу. Благо тот вчитывается в текст с таким упорством, что ему хоть бомбу рядом взорви. А взрыв близок. Очень. Женя оглядывается с таким явным: "И вот это оно? Из-за него ты мне не даёшь?". Тим буквально читает это в усмешке и напускной вежливости. Обломись, мальчик. Твой максимум с Легковым — это трах мозга финансовым анализом. Наслаждайся. Тим уходит в комнату, чтобы переодеться, и думает, где ему остаться. Может, уйти на кухню, может, и тут, в спальне, но он очень привык работать именно в гостиной. Он её сам создавал. Все эти краски на стенах, мебель, освещение, каждая деталь интерьера — его рук дело. Это его своеобразная мастерская. — Я вам не помешаю? — ноль реакции. Пишут что-то, шелестят бумагами. Может, показалось? Может, реально Женю больше ебёт учёба, чем Легков? — Кхм-кхм! — А? — смотреть на Сашку без улыбки не выходит. Он в домашнем: джинсы, футболка. Волосы взъерошены, за ухом ручка. Будущий воротила бизнеса прям. Ага. — Не помешаю, спрашиваю? Если тут буду сидеть. Мне эскиз надо закончить. Ну, не может Тим больше нигде работать. Не работается ему вне зоны видимости Легкова. Не рисуется. — Нет, конечно, — и снова утыкается в документы. А Тим ещё и не верил, что можно ревновать к работе. Но лучше к работе, чем... К кому-либо. Женя, кажется, вообще забил на их диалоги, переговоры и прочее. И это даже расслабляет. Чёрт с вами, мальчики. Учитесь. Первые двадцать минут Тим ещё чувствует себя не очень комфортно, но на штриховке и подборе цвета забывается, полностью уходя в очередной заказ. Масштабный. Эскиз на весь правый бок. Есть где разгуляться. Да ещё и в цвете. Твори, творец, пока творится. Тим даже перестаёт замечать фоновый шум разговора, из которого он всё равно ни черта не понимает. Не он в этой семье финансист, не ему и вникать. Тим почти забывается в своей работе, пока не слышит громкий смех. Переключает взгляд на Сашу, который смеётся во всё горло, откидывая голову, обнажая шею. Такой открытый, светлый... Тим зависает на вздувшейся венке, на подрагивающем кадыке, и уже мысленно ставит на нежной коже свои метки. Когда они там закончат со своим проектом? Тим любуется им в открытую, имеет право в конце концов, пока не вспоминает, что они не вдвоём. Женя... Чтоб его. Женя, который тоже смеётся, но смотрит исключительно только на Сашу. И Тим знает этот взгляд. Он очень хорошо его знает, и он ему совсем не нравится. Женя мысленно не просто ставит засосы на чужой шее, он Сашу мысленно уже трахнул. — Жека, иди нахер, а, — Тим пропустил шутку, над которой они там смеялись, но прерывать диалог не собирается. Ему просто нужно убедиться в том, что его глаза его не обманывают. — На твой? — вот сука. — Мой уже занят, братан, — Саша констатирует факт, даже не задумываясь. Даже не смущаясь, что Тим тоже в этой комнате. Такое ощущение, что такие диалоги у них в рамках нормы. Оба охерели. — Помру девственницей... И снова ржут, как ненормальные. Кажется, переучились. — Ты? Девственницей? Не смеши меня. Казанова всея факультета. — Бабы не в счёт. — Костик бабой точно не был. Заебись... Тут ещё и с опытом. Тим не знает, как держится. Вот честное слово, просто в прострации. Наверное, спасает то, что тон Саши язвительно-дружеский. Саша в этом "хере" никак не заинтересован. Тим надеется, что так. — Ладно-ладно. Не девственницей. Помру, отвергнутый Александром Легковым. Тим прикусывает щёку изнутри, просто чтобы не швырнуть в голову Жени планшет. Во-первых, попадёт, убьёт ещё ненароком. Во-вторых, планшет жалко. А ещё Тим переключается на то, как звучит это "Александр Легков". Он сам редко называет Сашу полным именем, но звучит потрясающе. Ему идёт. Тим проговаривает это сочетание про себя ещё пару раз, пока не чувствует на себе изучающий взгляд. Саша смотрит на него, прищуривается, слегка улыбается. Смотрит, смотрит, смотрит. — Что? — Ты завис. О чём думал? — Потом расскажу, — получается очень интригующе, а ещё явно подбешивающе. Бинго. Одна фраза — два результата. Саша уже точно думает не о финансах и универе в целом, а Женя понимает, что он тут третий лишний. Вообще, лишний по факту. Когда за "гостем" захлопывается дверь, Тим наливает себе кофе, вглядываясь в вечерний сумрак двора. Чувствует родные руки на бёдрах, горячее дыхание на шее и лёгкий поцелуй в волосы. — Так о чём ты думал? Тим улыбается незаметно, краешком губ, отпивая немного обжигающего американо. — Я люблю тебя, Александр Легков. Саша замирает на доли секунды, обнимает за талию, ближе подтаскивая к себе. Тим чувствует за ухом пару глубоких вдохов-выдохов. — Ты никогда не называл меня полным именем. — Я никогда до этого не думал, что оно так красиво звучит. А тут Женя произнёс и... — Выйдешь за меня? — Саша перебивает его, напрягаясь всем телом, сжимая в пальцах футболку Тима. — Что? — развернуться ему не дают, будто боятся посмотреть в глаза. Держат крепко, уверенно. Будто у Тима есть варианты ответа, ей-богу. — Ты выйдешь за меня? Скажи "да", — Тим даже затылком чувствует улыбку и нервную дрожь ресниц. — Да. Я за тебя выйду. Саша буквально вжимает его в себя, будто боится потерять. Целует невесомо в шею, обводит рисунок тату на руках. Тим помнит такое его состояние: когда Саша боится его потерять. Всё-таки он перегнул тогда с уходом из дома. Раз у Легкова началась лёгкая паранойя на каждый молчаливый жест. — Я знаю, о чём ты думаешь, Тим. — О цвете своего свадебного платья? — Дурак, — Тиму нравится этот смех. Каждая улыбка и блеск в глазах. — У меня ничего нет с Женей. Не было, нет и не будет. Не думай об этом. — Я так предсказуем? — Не больше, чем я сам. — И к кому ты меня ревнуешь, интересно мне знать? — Тебе в алфавитном порядке или как? Начнём с планшета, с которым ты теперь почти спишь. Потом кисти, вон тот столб, — Тим прерывает его бред на имени соседки снизу, откинув голову на плечо и целуя подбородок. — Запрещённый приём. — Знаю.

***

Тим видит его через неделю в кофейне за столиком. Недалёко от собственной тату-студии. И уйти бы сразу, но он сам заказал кофе не на вынос. Не успевает отвернуться, когда Женя его тоже замечает. Кивает. Ну, что ж. Здравствуй. — Привет, не видел тебя здесь раньше, — Тим же в этом месте примелькался как свой. — Да по пути было, вот заглянул. Присоединишься? — вяло указывает в сторону стула напротив. Отказываться будет глупо. Давай знакомиться ближе. — Как дела идут? — абсолютно нейтральный вопрос. Тим смутно представляет, о чём они вообще могут разговаривать. Не о Легкове же, в конце концов. — Идут, — вот сука. Ещё и ухмыляется. Снова оценивает внешность Тима. Задерживаясь на руках. — Интересные тату. Это единый эскиз или дополнял постепенно? О, как. А может тема и найдётся. — Это так получилось, — Тим не собирается вдаваться в подробности этого шедевра и основных причинах его возникновения, но тему закрывать тоже не хочется. — А у тебя тату есть? Женя не успевает ответить, когда на его плечо приземляется чья-то хрупкая ладошка с ярким маникюром. — Какие люди, Евгений, — девушка приятна на вид, и кажется Тим видел её среди знакомых сокурсников Саши. Имя, правда, вспомнить не может. — О, ещё и не один. — Женя напрягается весь на этой фразе, делает какой-то неопределённый предупреждающий жест собеседнице, но та, не обращая никакого внимания, продолжает. — Наконец-то выкинул Легкова из своего сердца? Давно пора. Мальчик зачёт. И уходит, подмигнув напоследок Тиму, так и не дав вставить хоть слово в свой монолог. За комплимент спасибо, конечно, а вот за всё остальное... Тоже спасибо. Всё-таки говорить они будут о Саше. — Сука... — И без неё понятно, что ты запал на моего парня, — Тим по-детски зло выделяет это "моего", но тут уж извините. — Ну, я рад, что мы друг друга поняли. Да, мне нравится Саша. Ноль разочарования в голосе. Вообще, весь вид Жени говорит о том, что клал он на присутствие Тима с высокой колокольни. Типа "вижу цель — иду к ней". Удачи. Не споткнись, а то падать будет больно. — Не поверишь, но мне он тоже нравится. — Да мне плевать. — А придётся смириться. — Вы вместе пять лет, так? — какие цифры он знает, молодец. — Так. Не похоже на интрижку, правда? — Как я уже сказал, мне плевать. Мне нравится Саша. А ты... — снова этот уже раздражающий Тима оценивающий взгляд, — ему скоро приешься. Мальчик с татуировками. Женя встаёт, смотрит сверху вниз, будто знает, что в раю идут дожди, ухмыляется, и Тиму очень хочется разбить эти губы в кровь, но он лишь сильнее сжимает чашку в руках, когда Женя наклоняется и шепчет ему на ухо: — Я заберу твоего принца, потому что я — король, а ты — просто пешка. Смирись, Тимофей. Сука. — И да, его предложение руки и сердца, да я в курсе, это просто блеф. Ты же понимаешь. Женя швыряет на столик смятую купюру в виде чаевых, поправляет на ходу воротник и даже ни разу не оглядывается на Тима. Для этого парня Тим просто очередная помеха, не больше. Простой мальчик с татуировками и тем, что очень хочет получить сам Женя. Тим — очередная помеха и ничего более. Это въедается в мозг. Его демоны внутри ехидно хохочут, рвут картины и разбивают художественные пальцы о кирпичную стену. Тим никогда не станет тем, кого хочет видеть общественность рядом с таким, как Легков. Нет, он не прокажённый, не плохой, просто... Не подходящий. И сейчас ему это явно показали. Он просто не из той тусовки, которая нужна. Перед глазами мелькает красная полоса, которую он пытался забыть все пять лет подряд. Она взрывается огненными сполохами под сетчаткой глаза, заставляя нервно пережимать шрамы на руках. Он всего лишь неподходящий.