Желание для проигравшего

— Оми, Оми! — Кен похлопал подростка по плечу. — Хватит витать в облаках, мы приехали! Цукиёно запоздало кивнул и, подавив тихий вздох, вышел из машины. Очередная миссия была успешно завершена, «цель» устранена, а Ая… Ая поцеловал его! От одних воспоминаний об этом, по телу пробегали мурашки. Впрочем, сам Фудзимия вел себя как ни в чем не бывало, и, казалось, вернулся к стратегии избегания, выбранной ранее. Подготовив отчет для Манкс, Цукиёно устало потер глаза и отправился в душ. Несмотря на поздний час, из ванной комнаты доносился шум воды. Дверь была чуть приоткрыта. Оми разочарованно фыркнул, подумав, что Ёдзи опять решил поплескаться, а значит, мечте о горячем душе не суждено было сбыться… Подождав немного, Цукиёно тихо постучал и, так и не дождавшись реакции, вошел. — Кто не спрятался, я не винова… — не договорил он, замерев на пороге. Улыбка мгновенно сменилась растерянно-смущенным выражением. Под струями теплой воды, стоял вовсе не Кудо, а обнаженный и, казалось, не менее растерянный Ая. — Замок сломался, — пробурчал он, выключив воду и спешно прикрывшись полотенцем. — Про-прости, я думал, что здесь Ёдзи, — выпалил Цукиёно, сглотнув комок, подступивший к горлу. Он чувствовал, как щеки заливаются румянцем, а сердце начинает биться чаще, и был не в силах отвести взгляда от объекта своего обожания. Капли, скользящие по светлой коже, потемневшие от воды карминово-красные пряди волос… Словно завороженный, Оми, под влиянием момента, подошел ближе и, приподнявшись на носочки, коснулся губами губ Фудзимии, совершенно не думая о последствиях и, казалось, не боясь быть отвергнутым вновь. — Я люблю тебя, Ая, — тихо произнес он и, чуть отстранившись, заглянул в глаза Фудзимии, словно пытаясь найти в них ответы на терзающие сердце вопросы. Ая глубоко вздохнул. Упорству Цукиёно не было предела. — Ванна свободна, — сухо бросил он и спешно покинул помещение. Оми бросился следом, нагнав Фудзимию в коридоре у лестницы. — Ая… Пожалуйста, всего одна ночь… — прошептал он, дрожащими пальцами ухватившись за руку Фудзимии. — После, обещаю, я отстану и больше не побеспокою тебя, — в больших темно-синих глазах дрожали невыплаканные слезы. — Прошу, нет, я умоляю тебя… В воздухе повисло напряженное молчание. Ая глубоко вздохнул. — Одна ночь, — устало согласился он. — Спасибо… — шепотом отозвался Оми. Все внутри клокотало. Страх, предвкушение, волнение, желание, — все чувства смешались в опьяняющий коктейль. Он много раз представлял, как это произойдет, проштудировал кучу информации в интернете, но сейчас, казалось, не мог вспомнить ничего из прочитанного. — Ты, кажется, хотел принять душ? — нарушив молчание, поинтересовался Фудзимия. — Да-а, — отозвался Цукиёно, пытаясь скрыть растерянность и смущение. Ая кивнул и, снисходительно улыбнувшись, направился к себе. Сейчас, глядя на Оми, он вспоминал, как сам несколько лет назад с обожанием и трепетом смотрел на своего учителя. Сион был для него всем, после потери родителей, пожалуй, именно он стал смыслом жизни для того, прежнего Рана… Только вот все, что он говорил, оказалось ложью. Фудзимия глубоко вздохнул и опустился на кровать, ожидая прихода Цукиёно, где-то в глубине души, все-таки лелея надежду, что подросток одумается и откажется от этой дурацкой идеи. Взяв себя в руки, Оми побежал наверх, перевернул свою комнату вверх дном, разыскивая небольшой бумажный пакетик с эмблемой местной сети супермаркетов, в котором, по заверениям тематических форумов, было собрано «все самое необходимое»… Когда злосчастный пакет все-таки был обнаружен, Цукиёно вернулся в ванную. Подготовка заняла какое-то время, ведь ранее Оми никогда не занимался подобными вещами. Когда приготовления были окончены, он ополоснулся прохладной водой, пытаясь хоть немного остудить свой пыл, и, обернув вокруг бедер полотенце, направился в комнату Аи. На этот раз дверь была не заперта. Фудзимия действительно ждал его… Цукиёно сглотнул подступивший к горлу комок и робко переступил порог. Ая покачал головой и пристально посмотрел на Оми. — Я думал, что ты не придешь, — со вздохом произнес он, приподнявшись с кровати. — Я не сбегу как в прошлый раз, — встретившись взглядом с Фудзимией, сказал Цукиёно. Он закрыл за собой дверь и, стараясь держаться как можно увереннее, подошел к Ае. — Тут презервативы и прочее, — Оми смущенно улыбнулся и отвел глаза. Фудзимия кивнул, взяв из рук Цукиёно смятый бумажный пакет. — Располагайся, — тихо произнес он, осматривая содержимое. Оми стянул с бедер импровизированную повязку из полотенца и опустился на кровать рядом с Аей, чувствуя предательскую дрожь и скованность во всем теле. Чистое постельное белье пахло лавандовым кондиционером для белья. Цукиёно зажмурился, мысленно сосчитав до десяти, а когда открыл глаза, поймал на себе задумчивый взгляд Фудзимии. — Прости, что напугал тебя в прошлой ночью, — тихо произнес он и осторожно скользнул кончиками пальцев по обнаженной, покрытой мурашками коже. — Если передумаешь и решишь прекратить, только скажи. — Нет, я хочу этого, это мое желание… — шепотом отозвался Оми. Пальцы Аи были прохладными, но те участки, где они прикасались, пылали, словно огнем. Жар распространялся по телу, сердце бешено стучало в груди. Прикосновения, ласки, поцелуи… Фудзимия действовал напористо, но, в то же время, очень аккуратно, хотя, глядя на раскрасневшееся лицо Цукиёно, слыша его приглушенные стоны и сбившееся дыхание, он, казалось, и сам не на шутку завелся. То, как Оми жадно ловил его губы, как, будто в бреду, шептал его имя и неумело, но неистово всем телом отзывался на каждое его движение, распаляло. Самоконтроль летел к чертям. Пожалуй, в тот момент он бы не смог остановиться, даже если бы Цукиёно умолял об этом… Еще никогда Ая не испытывал подобного. Даже когда он был с Сионом. Все ощущалось иначе, как-то блекло, немного страшно и почти болезненно… А Оми… Оми так цеплялся за него, оставляя на спине и плечах алые разводы, так искренне звал, словно мантру повторяя лишь его имя, так искренне и самозабвенно любил… Совсем юнец, он готов был пойти на все, лишь бы хоть раз оказаться в объятиях любимого человека, хоть раз испытать близость, без надежды на взаимность. Засыпая в объятиях Фудзимии, Цукиёно улыбался и молил всех богов лишь о том, чтобы эта ночь длилась вечно…