История одиннадцати имен

Под вечер Ларра не выдержала, высунула любопытный нос с кухни. На еле слышное “па-а-ап” Харон не обернулся, просто отступил от колодца на шаг и размял шею, удовлетворенно рассматривая новый журавлик. Девочка спустилась с крыльца и теперь топталась неуверенно за спиной. - Спрашивай уже, что хотела, - журавлик скрипнул чуть слышно, ведро гулко шлепнуло об воду и медленно поползло наверх. Сумерки душным облаком окутывали трактир и поляну, полчища комаров, что после трех дней ливней заполонили долину, пытались атаковать Харона, но сгорали на подлете - чудо драконьей сущности, хоть за это ей спасибо. - Пап, - Ларра возмущенно пискнула, когда очередное комариное облачко попыталось наброситься на нее, и поспешно подскочила ближе к отцу. - Расскажи о Севере? Ты всегда отмалчиваешься, а мне интересно. Ну хоть чуточку. - Только о Севере? - Ну и, может быть, о дедушке... - О лешем? - Ты ведь понял! Харон давно все понял, но оттягивал неприятный разговор, как мог. Не хотелось ему вспоминать ни Север, ни своего отца, ни других драконов, не хотелось - но при этом в груди от тоски и необъяснимого одиночества порой болело так, что кричать во всю глотку хотелось, лишь бы услышал кто, лишь бы отозвался... - Ну пойдем, - вздохнул мужчина, отмахиваясь от особо наглого комара. - Расскажу тебе одну сказку... *** - Не мое дело, - дракон скалил зубы и раздраженно бил хвостом, заставляя стены пещеры крупно подрагивать, - пусть катятс-ся отс-сюда и белый, и черный. И ты, Мирта, вс-след за ними. - Нэссла... - Убирайс-с-ся! - струйка пламени лизнула холодный камень, оставила след копоти. Нэссла оскалился на отступившую на пару шагов драконицу и только сейчас заметил сжавшийся у нее под брюхом белый комочек. Всю ярость и злость словно крылом смело, серый наклонил голову, приглядываясь. - Так ты за этим приш-шла. Вырос-с-сла из кукушонка кукуш-ш-шка. Мирта изогнула изящную тонкую шею, за шкирку вытянула обиженно пыхающего дракончика на свет и подтолкнула к старшему товарищу. - Прошу тебя, Нэссла, прис-смотри. Грядет буря. Великий шторм. - Я с-сказал... - Не твое дело. Потому я к тебе и пришла, - Мирта щурилась, всеми силами отводила взгляд от своего перепуганного ребенка. - Под твоим крылом он переживет любую бурю. Нэссла фыркнул, вновь мазнув тяжелым хвостом по стенам пещеры и беспокойно поднялся, наклонил шипастую морду вперед, принюхался. - Он облик менять может? Говорить умеет? Зовут-то его хотя бы как? Мирта кивнула на первые два вопроса и коротко бросила на последний: - Харон. *** - Так Нэссла и есть мой дедушка? А Мирта - бабушка? А что за Великий шторм? Почему бабушка оставила тебя, хотя ты говорил, что бросил - дедушка? А вообще этот Нэссла какой-то злюка. И разве драконы не с рождения могут превращаться в людей? Ты никогда не рассказывал об этом. А еще... - Ты закончила? -...прости. *** За тяжелым камнем, закрывающим вход в пещеру, бушевала буря. Великий шторм, как окрестили ее норны-предсказательницы. Уже полтора месяца Нэссла и Харон жили бок о бок, нацепив на себя хрупкие, вечно мерзнущие и неприятно болезненные человеческие тела. А за пределами пещеры завывал ветер, беснующееся море, пройдя вглубь материка на несколько километров, стучало солеными ладонями в стены их убежища, стонало и хлюпало. Старый Нэссла до чертиков боялся стихии, за всю свою долгую жизнь не помнил он такого шторма, порой даже думал, что не кончится буря никогда, что весь мир превратится в яростное море, что сожрет оно все живое и останутся только морские чудовища, да запертые в одной пещере два дракона. Хорошо хоть маленький Харон не боялся, скакал себе по пещере, охотясь за отблесками костра, и засыпал Нэссла вопросами. Дракон огрызался чаще, грозил отхлестать сорванца крапивой, как только они выползут на свет солнца, но в глубине души радовался неожиданной компании. - Дядя Нэссла, - скрипнув зубами, старик приготовился услышать очередную канючащую просьбу о сказке, но вместо этого наткнулся на неожиданно взрослый и серьезный взгляд мальчишки - тьфу ты, до чего на Мирту похож. - А когда шторм закончится, мама и папа они... вернутся? Дракон грязно выругался, вспомнил, что рядом с ним вообще-то сидит ребенок, выругался еще раз - уже на себя, и только тогда смог оформить поток злости в мысль: - Не знаю, сынок, во что ввязалась твоя мать, но про папашу забудь! Если план Зарманта удастся, то Эвраш будет драпать из этого мира так быстро, как только можно. - Он не бросит меня! Нэссла хмыкнул недоверчиво, глядя как Харон сжимает и разжимает кулаки, борясь с желанием броситься и ударить дядьку, посмевшего плохо говорить о его родителях. - Вот увидишь, мелкий. Вот увидишь... *** - И я увидел, - несмотря на мрачный тон последней фразы, Харон широко зевнул, сводя весь драматизм истории на нет. - А теперь я очень хочу спать, Лучик, давай следующую часть истории в другой раз... Ларра недоуменно моргнула. У нее в голове не укладывалось, что отец мог так легко поверить в слова ворчливого старика. - И ты поэтому так не любишь дедушку?.. - переспросила она. Харон неопределенно пожал плечами. После долгого откровенного разговора он, словно улитка, поспешил спрятаться в свою раковину, и не спешил отвечать на новые вопросы, которые готовы были разорвать Ларру на части. Но она хорошо знала своего отца, поэтому, не дождавшись ответа, протянула руку и крепко сжала его широкую ладонь.