Рисунок

- Мам! Я дома! - я сказал это без какой-либо надежды на ответ. Дома было тихо и пусто, как будто жизни здесь никогда и не было. Словно не здесь, сидел папа и собирал со мной машины. Словно не здесь, они вместе с мамой готовили новогодний ужин. Словно не здесь, мы были безумно счастливы. Возможно, что вовсе не тут. Теперь это другое место и оно пропитанно болью потери. Одиночеством, душевной тьмой, без света. Светом был отец, он ушел, забрав его собой. Я знаю, что она оставила записку на кухне, но я не хотел её видеть. Я не хотел смотреть на аккуратный почерк матери и фальшивые слова любви. Скинув одежду, я пошел в свою комнату. Не знаю, что произошло, но я зарыдал. Слезы сами лились наружу и я не мог их остановить. Как люди справляются с этим? С этой пустотой, которая растёт всё больше с каждым днём. С одиночеством, с вечной печалью. Наверное, идут к друзьям и они им помогают. Но у меня этого нет. Единственный с кем я хочу поговорить о смерти отца - был сам отец. Я просто забился в угол и рыдал. Боль распирала грудную клетку, мышцы напряглись, так боль уходила. Я боялся, что она вернётся, что это продолжится. Всю жизнь моим самым большим страхом было - одиночество. Но смотря на пустую комнату, я понимаю, что он сбылся. Я один и некому мне помочь. Я один. Один. Один. Совершенно один... Я услышал, как открывается дверь. Слишком долго, мама никогда так долго не открывает двери. Шмыгнув носом, я вытер слезы и вышел в коридор. Дверная ручка вертелась по кругу, но замок так и не поддался настойчивым рукам. Поэтому я помог. Это была она. Еле стоящая на ногах, с плывущими глазами от алкоголя. Огромные синяки из-за туши и слёз. Растрёпанная прическа, а в глазах злость и боль. -Чего ты вылупился на меня?! А?! Вали давай к себе в комнату, - она презрительно фыркнула и шатаясь зашла в коридор. Я помог ей раздеться, потому что единственное, что могла сейчас сделать мама - это поднять руку и то, ей давалось это с трудом. Любое движение она делала в слепую, по другому не могла. Настолько была пьяна. -Тебе нужно в кровать, - спокойно сказал я, но мама посмотрела на меня, будто я пожелал ей смерти. -Не командуй мне тут!!! Сама справлюсь, выискался блять. Ты прям, как папаша! Постоянно указывал мне, что делать. Хочешь сюрприз, сынок!? М?! Я изменяла ему. Почти каждый день, а когда он узнал, врезался в автобус. И умер. Умер... Я НЕНАВИЖУ СЕБЯ!!! НЕНАВИЖУ, - она начала кричать и бить кулаками стену. Тушь растеклась дальше по щекам, мама кричала, пыталась отогнать боль. Но она настигала её, заставляя задыхаться. Душила изнутри, такую боль ничем не описать. Просто представьте, что с вас сдирают кожу, а потом поливают кипятком и всё это заживо. Я понимал это, понимал как никто другой. Должен держаться, должен помочь ей. Но как? Как помочь ей, если я даже себя поддержать не могу. Всё, что я смог сделать - это схватить её руки, чтобы она перестала бить ими стену и обнять. Мама брыкалась, пытаясь выбраться, но вскоре перестала. Её хватило лишь на тихие всхлипы. Я тоже плакал, да я плакал. Мне не стыдно за это, потому что от этого становится хоть немного легче. Потому что держать это в себе, невыносимо. Она уснула, я поднял её исхудалое тело и положил к ней на кровать. Я долго смотрел на лицо этой женщины. За несколько месяцев без неё, я почти забыл, как она выглядит. Появились новые морщины, мама устала. Очень устала. Я гладил её по голове и пытался вспоминать, когда в последний раз она пила. Это был Новый год. И тогда мы пили не с горя, а от радости. Мама вытворяла всякую дичь. Они с папой танцевали под песни Шатунова и орали на весь дом. Помню, как они улыбались, а я ржал как потерпевший, потому что вместо пения у них выходил разве что крик. -Всё будет хорошо, обещаю. - с этими словами я ушёл.