Умереть за любовь.

/POV: Лёва/

      Мы находимся в моей квартире. Уман расхаживает по комнате, я же сижу на диване и наблюдаю за его движениями. — Ты вообще думаешь, что делаешь?! Тебя же еле оживили! Белый ходок ты несчастный! — говорит свою тираду Шурик. — Как ты вообще додумался в такую погоду шарахаться там чёрт знает сколько времени! Ты же сознание потерял от переохлаждения!       Я не разбираю слов, не пытаюсь понять его, более того, мне абсолютно наплевать, что он там обо мне думает. Мне лишь интересно, сколько он будет строить из себя «Заботливую жёнушку», которой не наплевать на меня и моё здоровье. И меня ужасно раздражает тот факт, что в наших отношения сейчас столько фальши. Да, я не слушаю его, но смысл каждого слова я легко улавливаю и понимаю, что этот самый смысл поддельный. Это, как фильм, который я смотрю в двадцать пятый раз, но только сейчас стал понимать всю его суть и причинно-следственные связи. Вот только теперь мне не нравится сюжет. — Да может хватит уже?! — срываюсь, — Мне надоело это притворство! Прекращай строить из себя человека, который любит меня! Это не так! — увидев его непонимающие, но виноватые глаза, я смягчаю тон. — Ты же понимаешь, что мы не те, кто умирает за любовь.Там на улице я пытался понять, что с нами не так. Почему же мы несчастливы? И я понял одну единственную вещь: мы перепутали стадии. Мы просто зависимы друг от друга. Мы не наслаждаемся этим. Нас неотвратимо тянет друг к другу, но в то же время мы не хотим быть «наркоманами».       Ухожу в коридор, быстро одеваюсь и закрываю дверь, громко хлопнув. Шура так и остался стоять посреди комнаты, ничего не понимая.       Возможно, сейчас это неправильно, но я не могу находиться рядом с тем, кто постоянно лжёт мне, пусть и не понимая этого сам. Фактически человек может врать неосознанно, он сам запутался и из-за этого начинает говорить не совсем верную информацию. Можно ли его считать в такой ситуации лгуном? Нет. Тут без вариантов. Вы не можете считать его лжецом, потому что он говорит, которую сам для себя принял за правдивую. Но он сам может считать себя лжецом, ведь сам он зачастую подозревает о недостоверности своих чувств, но предпочитает не погружаться в раздумья, оставаясь в умышленном неведение. Этот человек просто обманывает себя, говоря, что он всё правильно понимает, и все его чувства по отношению к другим таковы, какими он показывает их.       В моём кармане начинает жужжать телефон. Я понимаю, что это Шурик, но всё же решаю удостовериться ещё раз. На экране высвечивается моя любимая фотография, на которой он так мило сидит под ёлкой в свитере с оленями и уплетает печеньки, что моё сердце даже оттаяло на время, но я не хочу брать. Ещё раз наплевав на его чувства, я отключаю звук и убираю телефон в карман.        Через полчаса я сидел в каком-то баре и изо всех сил старался забыться, утопить свои печали в виски, но здесь он был беспомощен. Алкоголь лишь обострил мои переживания. Вот сейчас было обидно. Всю жизнь притуплял, а тут… Предатель сорокаградусный!       А может нам стоило поговорить? Я бы, наверное, объяснил бы всё Шурику, он бы понял, и нас бы больше ничего не тяготило сейчас. И всё прекрасно, но эти чёртовы «Бы»! Я уже ненавижу это условное наклонение, оно часто портит мою жизнь. Пока мой разум пытался взвесить все «За» и все «Против», вискарь уже звонил в дверь Шуриной квартиры. — Шур, мне нужно п… п… — вискарь, мать твою, подводишь! — Протрезветь? — П-п-оговорить… — А ты сможешь? — Да! — Точно? — Не точно…       Я отодвинул ввалился в квартиру, мой шаг был нетвёрд, но я держался изо всех сил. И как я вообще дошёл до квартиры? Я даже смог дойти до гостиной, но там уже, сражённый Джеком Дениелсом, упал на диван.