Точка невозврата

Проверять Анину теорию на самой Ане было нельзя. Костенко боялся, что как только антитела выполнят свою работу, проявятся последствия пулевого ранения. Матвеева, по-хорошему, следовало бы покормить или хотя бы напоить горячим чаем с сахаром, а всё, чем может помочь мужчина: зимняя куртка. Начинало темнеть, а план операции в голове никак не складывался. Благодаря подробному рассказу Антоновой и собственным впечатлениям от посещения бункера, генерал-майор знал, в какой комнате находится Паша, а в какой — остальные ребята. Однако ситуацию это вовсе не упрощало. Небеспочвенно мужчина предполагал, что, пока он будет лечить одного из ребят, навряд ли остальные предпочтут смирненько стоять и ждать своей очереди. Сейчас бы команду бравых оперативников или отряд ОМОНа. Некстати вспомнились Егор с Сашей. Сергей прошёлся рукой по немного отросшим волосам, чтобы прогнать наваждение. — Начать придётся всё-таки с тебя, — виновато проговорил Костенко, обращаясь к Ане, — не хочу оставлять тебе возможность нападать со спины. Бережно перевязав рану на девичьем запястье свежими бинтами, которые догадался прихватить во время первой вылазки в бункер, офицер нежно перехватил другую руку Антоновой и ввёл девушке чужую кровь. К счастью, первой группы. Если с восприятием возникнут проблемы, это будет связано с заразой зоны, а не с индивидуальной непереносимостью. Почувствовав, как девушка напряглась, Сергей удовлетворённо отметил, что умница-Аня не старается лишить Вирус возможности какого-либо сопротивления. По окончании процедуры мужчина заглянул ей в глаза. Зрачки расширились, бинты на запястье вдруг покраснели, Антонова застучала зубами. Обрадовавшись, что организм реагирует так, как и ожидалось, мужчина позволил себе вольность. Поцеловал девушку в тёплый лоб и посоветовал отобрать куртку у Матвеева. Не дав себе возможности передумать, широко распахнул дверь в бункер и скрылся внутри. Выудив из кармана штанов фонарь, мужчина осветил коридор. Третья и четвёртая двери. Из-за той, что ближе к выходу доносились характерные стоны, которые озадачили оперативника ещё днём. Процедив сквозь зубы «Бедная девочка», Костенко приблизился к комнате, в которой должен был находиться Павел Вершинин, вернее, то, что от него осталось. Дверь открылась с мерзким лязгом, парень, сидевший за столом, вскинул голову, но от неожиданности не догадался даже вскочить со стула. Так и остался в сидячем положении, вцепившись в свои бумажки. В два прыжка мужчина преодолел расстояние между ними. Выверенным движением ребра ладони выключил противника, задрал рукав кофты и негнущимися пальцами выудил шприц из-за пазухи. Тело Вершинина сопротивлялось гораздо активнее. От чужого воя у Костенко заныло в области груди. Оперативник сильнее нажал на шприц, искренне понадеявшись на то, что Вирус орёт от боли и предчувствия скорой смерти, а не в попытке каким-то «магическим» образом довести генерал-майора до сердечного приступа. Скосив глаза на монитор, Сергей понял, что необходимо поторопиться. Несчастные дети уже отлепились друг от друга и нервно оглядывались по сторонам, пытаясь решить, как действовать дальше. Наконец парень перестал дёргаться и затих. Пульс на чужой шее бился довольно рвано. Скорей всего, Паше потребуется повторная инъекция. Заметив, что тело Георгия Петрищева двигается в сторону закрытой двери, мужчина отложил на стол ненужный шприц и откатил Вершинина на вращающемся стуле в дальний угол лаборатории, чтоб не путался под ногами. Удар ногой во впалый живот согнул черноволосого доходягу пополам. Горелов получил кулаком по подбородку. За Аню, которая не могла уснуть от тревоги из-за загулявшегося друга. Сложнее всего было с Настей. Не прикрывая глаз, Сергей попытался вновь визуализировать, как заражённая Антонова душила Игоря. Мужчина полагал, что это поможет не воспринимать Мадышеву как беззащитную девочку. Когда всё было кончено, мужчина рядком уложил ребят, почувствовав себя заботливой мамой-наседкой. Опорожнив каждый из шприцев, Костенко сходил в соседнюю комнату за вещами настрадавшихся деток. Пахло в каморке преотвратительно. Когда он только начинал служить в органах, довелось закрывать один притон. Даже там было не так мерзко. Вспомнив, что оставил Аню с Игорем на морозе, Сергей пулей вылетел из бункера. Наконец появилась возможность обеспечить парня горячим чаем, а Аню — пледом. Вернувшись в лабораторию, Костенко завернул Анастасию в одеяло и вынес в другую комнату, справедливо решив, что обнажённой девушке не стоит просыпаться в компании юношей в аналогичных адамовых костюмах. Вернувшись в кухню, мужчина застал момент, когда Игорь, не в силах противиться сну, положил руки на стол и устроил на них свою многострадальную голову. Аня грела ладони об эмалированную кружку. — Как его с холода разморило, — рискнул начать разговор генерал-майор, — нормально себя чувствуешь? — Пока не знаю, — честно ответила Антонова, подняв глаза от клеёнки, — я её чувствую, она ещё там, — особенно акцентируясь на местоимениях, призналась Антонова. — Она надеется, что отец ей поможет вернуть контроль. Не Паша, — встретив удивлённый взгляд Костенко, поспешила пояснить девушка, — Виталий Сорокин, инженер реактора номер четыре ЧАЭС. Костенко стоило больших усилий держать язык за зубами. Материться при детях нехорошо. Значит, расправиться удалось только с носителями, но не с хозяином. Тело инженера, скорей всего, не сохранилось. Вытравливать вирус при помощи антител крови Игоря неоткуда. По-видимому, остаётся воспользоваться чужой сонливостью, отволочь парня к реактору, кинуть в самое жерло и посмотреть, приведёт ли это хоть к каким-нибудь результатам. — Сергей Александрович, — явно не в первый раз окликнула Антонова, — с Пашей и ребятами всё в порядке? Ограничившись скупым кивком, Костенко вернулся к своим невесёлым раздумьям. Ещё пару часов назад мужчине казалось, что он сорвал джек-пот. Первая положительная, способная вырабатывать антитела против Чернобыльской заразы. Оперативника мало интересовало, каким образом Матвеев так удачно подвернулся под руку. Теперешняя ситуация выглядела довольно скверной: шестеро ребят, нуждающихся в медицинской помощи в Зоне отчуждения и он, не имеющий возможности даже вертолёт вызвать на подмогу. Насте однозначно потребуется помощь психолога. Думать о том, сколько всего перенесла несчастная девушка, не хотелось. Однако самой выпуклой проблемой был, безусловно, Виталий Сорокин. — Сергей Александрович, — офицер ощутил на тыльной стороне ладони маленькие тёплые пальцы, — спасибо, что спасли меня. — Ляг отдохни, — натянуто улыбнулся мужчина, радуясь, что хулиганство с поцелуем в лоб сошло ему с рук. Поднявшись со стула, Сергей прошёл в лабораторию. Ребята подозрительно долго не подавали никаких признаков жизни. Критически осмотрев съёжившихся юношей, Костенко по очереди похлопал каждого по щекам. Алексей недовольно замычал, Паша сонно фыркнул, а Георгий лишь сморщился. — Что за херня? — схватившись за голову, поинтересовался Горелов, будто бы не лично у генерал-майора, а у всего мироздания. Дёрнувшись, словно от холода, парень поспешил натянуть на себя одежду, заботливо принесённую Сергеем, — здрастье, какими судьбами? — ещё не до конца придя в себя, обратился Горелов к мужчине. — Вместе с вами решил побывать в полной жопе. Не разочаровался, — мрачно констатировал оперативник, деликатно отводя глаза, от путающихся в джинсах Гоши и Паши, — наворотили вы дел, конечно, одному чёрту ведомо, как теперь исправлять.