Логово

      Тэхёну стыдно иметь звание самого молодого вампира, когда даже Чонгук при жизни был гораздо младше. Это так задевает его самолюбие, но, тем не менее, Гукки был и остаётся самым преданным другом, с которым не хочется расставаться.       Их дружба в школе была яркой, но не такой долгой, как хотелось. Родители Чона были богаты до ужаса, поэтому на Гука не раз покушались, и однажды кому-то всё же это удалось – Чонгук пропал без вести, а после его тело нашли в безымянной канаве, установив смерть молодого человека.       Для Тэхёна это был самый страшный и сильный удар, он кричал, выл, кидался на ни в чём не повинные стены, сдирая когти до самого основания. Родителям Тэхёна было всё равно на то, что происходит с сыном, многим было плевать, кроме Чонгука, который тайно наблюдал над тем, как ломается друг, как он умирает изнутри, увядает, готовый пойти на самые крайние меры – самоубийство.       Тэхён не хотел признаваться, что Чон был его островом, на котором хотелось жить, ведь дома его никто не любил, подкрепляя этот факт частыми избиениями, в школе его сторонились, а в сердце его таился страх потерять лишь одного друга, который был искренним и самым близким. Тэхён раскрыл душу, впустил Чонгука, а он с корнем выдрал внутренности, когда покинул Кима.       Тэхён сидел на полу в комнате, смотря на то, как алая кровь вытекает из его организма, смеялся немного безумно от пульсации на месте пореза и ждал смерти, приговорив себя на молчаливое забвение.

*Flashback*

— Ты как был дебилом, так и остался, — родной голос звучит на задворках сознания так ясно, что Тэхён понимает, насколько он близок к смерти. — Чонгук, я скучал. — Я тоже, Тигрёнок, — Чон часто называл так Тэхёна, и это было самое тёплое, что только доводилось ему слышать. Когда Тэ разбивал коленки, Чон латал их и говорил о том, как его Тигрёнок получил новое боевое ранение, поглаживал по голове и становилось легче пережить что угодно. — Я не мог без тебя, — Тэ затихает, смотря перед собой и отмечая, как сильно Чонгук возмужал, окреп и похорошел. — Я вижу, и что мне теперь с тобой делать? — Чон приседает на корточки, громко вздыхая, берёт запястья Кима, разглядывая их горящими глазами и облизывает. Протяжно, смачно вбирая алую жидкость и одновременно делая глубокий вдох носом. — Ты пахнешь прикольно, а ещё через несколько минут умрёшь, — констатирует парень. — Разве я уже не умер? — Нет, это я мёртв и могу сделать тебя таким же, хочешь? — Чон приподнимает одну бровь, а Тэ кивает. Он готов соглашаться на что угодно, ведь доверяет Чонгуку. — Тогда делай, что я говорю. Парень кусает свое запястье, даже не морщится, и смотрит на сгустки, вытекающие из руки, с интересом, прежде чем поднести ко рту Тэхена. — Глотай, — голос звучит твёрдо, поэтому Тэ даже не задаёт вопросов, покорно вылизывает рану, а потом даже с силой присасывается, выполняя приказ Чона. — Молодец, правда, я не уверен, что всё же получится, ты скоро отключишься и либо умрёшь, либо очнёшься таким как я.       Тэхёна пробирает до дрожи холодный тон друга и его безумная улыбка. Чего он не знает, и каким он должен стать? Рот даже не успевает раскрыться для вопроса, как Тэхён окунается в бездну. Она чёрная, густая, мучительная, словно в теле проделали сотню отверстий и теперь высасывают по капле все внутренности. Под кожей холодно, но внутри растекается горячая лава, она выталкивает на поверхность и выводит из состояния бреда.       Тэхён раскрывает глаза быстро, резко, чувствует себя бодрым, но чувство холода под кожей остается, а внутри кипит маленькое солнце. — Что это? — Это кровь вампира, ты привыкнешь, — Чонгук помогает встать, зная, что Тэхён уже чувствует силу и никакой боли. Младший соврёт, если скажет, что тот не похорошел. Тэхён стал элегантным, с аристократической бледностью и прекрасными голубыми глазами. Чон чувствует почти отцовскую гордость за этого парня и видит чуть ли не сотню вопросов в его взгляде. — А теперь, пришло время тебе всё рассказать.       Тэхён хмурится, кивает и прислоняется плечом к стене, испепеляя взглядом друга. Теперь он понимает, что это был не обман зрения, Чон силен, огромен и обладает некой властью в ауре. А ещё он жив! — Меня действительно украли, шантажировали моих родителей, пока я отбивался от трёх мужчин, которые хотели меня растлить. До сих пор в ушах звенит их отвратительный смех. Их руки были грубыми, но сильными. Они сдирали одежду, а я срывал голосовые связки, пытаясь хоть до кого-то докричаться. Перед глазами были лишь руки, куча отвратительных рук, что срывали одежду, дотрагивались до кожи и раздвигали ноги, Тэхён, ты представляешь? Меня собирались изнасиловать три мужика! — Киму хочется блевать от представленной картины, но он стойко держится, видя усмешку друга. — Сейчас я бы им каждую косточку поочередно сломал и в узел бы завернул, — мечтательно добавляет Чон, кусая нижнюю губу. — А потом пришёл Юнги, с ним я тебя позже познакомлю, он раскидал этих мужиков за пару секунд, это была нечеловеческая сила для такого хрупкого человека, но он спас меня, убил их и, почёсывая затылок, задумчиво оглядел меня с ног до головы, а я, напоминаю, был голый. «Ты мне спать мешал» – сказал он без злобы, но взгляд всё равно недобро сверкал. Потом он мне предложил стать таким же и проделал то, что я только что с тобой, отвел в особняк, отмыл, отогрел и рассказал, что теперь я вампир и должен предоставить своё мёртвое тело полиции, что мы и сделали. Меня нашли в канаве, проверили пульс и установили смерть, а о том, что тело потом исчезло у них из морга, они умолчали. Не будут же они признаваться, что немножечко лохи, — заканчивает Чон рассказ со смехом, а Тэ не моргает, смотрит на друга и думает. — Так я теперь вампир? — Да! А я твой папочка, — игриво водит бровями Гук, — да ладно, чего так напрягся, создатель я твой, и вообще мне не оставалось ничего сделать, как спасти тебя, ты же почти коньки откинул! — видя злобу в глазах друга, Чон начинает тараторить в три раза быстрее и немного отходить от него, — мне запретили встречаться со всеми из моей прошлой жизни, и это логично! Но я не мог без тебя, Тэ, я всё равно видел, как тебя ломает и ломался вместе с тобой, вымаливал у Юнги встречу и, когда он позволил, я нашёл тебя здесь, в луже крови и такого вкусного, — последние слова Чон подкрепил действиями, облизнувшись. — Что мне теперь делать, Чонгук? — Пойдём к Юнги, он тебе объяснит всё, потому что я не смогу повторить кучу правил особняка, уж прости.

***

— Чонгук, твою мать! — приветствие Юнги больше похоже на похоронный марш. Парень хрупкий на вид, но, несмотря на это, сразу же не даёт усомниться в своей силе, ходит по комнате в идеальном костюме, размахивая яблоком, и не перестаёт причитать. — Я тебе позволил лишь встретиться, а ты что сделал! Как ты вообще это сделал блять?! Тэхён мнётся на месте, ощущая, как от крика Юнги буквально сносит, потому что его аура сильная, ощутимая, словно потрогать можно, она подчиняется вампиру и воздействует на всех в комнате. — Ладно, Тэхён, — Юнги выдыхает, подходя ближе, а парень умоляет тело при любых обстоятельствах не пятиться назад. — Добро пожаловать, — происходящее удивляет Тэхёна, Чонгука и, кажется, каждую крупицу в комнате, потому что Юнги улыбается. — Этот ребёнок усыхал без тебя, — Юнги кусает яблоко, задумчиво его прожёвывая и откидывает куда-то назад остальную часть. — Всё, что теперь нужно знать, так это то, что этот особняк – твой дом и нужно придерживаться его негласным правилам. Самый старший здесь Джин и его слово закон, правда, просто будь счастлив, пока он тебя не трогает, потому что он уже давно потерял остатки всего человеческого, а так нельзя. Я пришёл в этот дом позже, уже вампиром, и считаюсь младше Джина и всем здесь управляю, потом привёл Чонгука, который в один прекрасный день разбудил меня за десять километров своим нытьём о спасении, а ты самый молодой сейчас, малыш, и всем плевать, сколько тебе лет было в жизни, ты родился заново, когда стал вампиром. При любых вопросах обращайся ко мне и… Чонгук, ну пиздец, как ты его блять вампиром-то сделал? — Юнги не мелочится переключать темы, настроение и переходить на маты, поэтому Тэхён дёргается, пугается резкого перехода на Чона. — Ну, как и ты, — пожимает плечами парень. — Это не так просто, Чон, вы сдохнуть могли! — в голосе Юнги прослеживается волнение, это греет душу и Тэхён понимает, что с новой жизнью приобрёл семью, дом и остался с Чонгуком.

*Flashback end*

      Тэхён еще никогда не видел такого разъярённого Юнги, они с Чонгуком уже пять лет в особняке, казалось, познали всё, но сегодня происходит что-то более масштабное.       Джин приказал найти чистейшую плоть, и все ринулись наперегонки искать людей, в чьей жизни не было ни алкоголя, ни наркотиков, и Юнги оказался проворнее, только вот вместо облегчения он нарезает круги по комнате и хмурится, что-то обдумывая.       Резкий крик заставляет всех в комнате вздрогнуть, даже Юнги как подбитый пёс смотрит на дверь своей спальни, что находится совсем рядом с покоями Джина, и Тэхён готов поспорить, что тот вот-вот завоет от желания броситься на эти вопли. — Хён, что с тобой? — Чонгук немного понимает, почему Юнги хочет помочь девушке, но всё равно спрашивает, хочет застать врасплох. — Нутро каждый её крик переворачивает, — сипло выдает вампир, поражая своей откровенностью, и садится на кровать, схватившись за ткань рубашки на груди, натягивая, словно та сдавливала всё это время тело. — Может, нам ещё раз сходить к нему? — Тэхён хочет хоть чем-то помочь. — Не надо, кстати, куда вы дели того парня, которого привели? — Юнги вспоминает о главном. — Мы его скушали, — облизываясь, мурлычет Чонгук, но смотря на гневное лицо Юнги тушуется, — да ладно, хён, мы кровь у него взяли и отпустили, сказали, что на донорство. — Молодцы, — Юнги снова дёргается от криков с комнаты Джина и, не будь ситуация такой угнетающей, ужимки вампира можно было бы назвать забавными. — Почему ты хоть раз не можешь пойти против Джина? — Чонгуку не понять старшего, потому что за всё время их пребывания видели уже много дерьма, и каждый раз Юнги лишь повинуется, кивает, помогает и подтирает грязь. Делает всё молча, словно покладистый пёс, хотя в глазах плещется неодобрение. — Потому что он меня убьёт, — просто отвечает Юнги. — И вы против него не суйтесь. — А вот возьмём и сунемся, — Тэхёну по горло уже эти крики, они теперь никогда не забудутся, потому что рубцами отразились на душе. — Тигрёнок, не надо, — Чонгук понимает, что нужно послушаться Юнги, но если это сделает Ким, то он пойдёт следом, потому что иного выбора просто нет. Чон почти кидается следом, как наступает тишина и оказывается громче того воя, что только что был, потому что может означать только одно. Трое бросаются на выход, по коридору и к двери Джина, вламываясь сразу. — Как вы вовремя, скажите прислуге прибраться, а я в душ, кто-нибудь хочет со мной? — Джин хихикает, пошатывается, всё ещё пребывая в состоянии абсолютной эйфории, но никто его не слышит, не замечает, потому что видят кровь на белой ткани, она повсюду, а в центре этого безобразия хрупкое тело.       Юнги бросается тут же к тебе, сдавливает в горле скулёж и берёт на руки. — Хосока приведите, быстро! — его голос такой мощной силы, что парни не раздумывая звонят лекарю, чувствуя, что старший впервые применил на них приказной тон с вампирским даром убеждения, при этом даже не моргнув. — Юнги сильнее, чем нам показывает, — получив ответ от Хо и положив трубку, говорит Тэхён. — И почему он так печётся над этой девкой?