Первый Мститель: Пришествие Хорвана

      — В момент, когда к нам придет война, а война неизбежна, я прошу каждого из вас вспомнить Стива. Вспомнить то, за что он боролся. И, подобно братьям, быть вместе до конца, — прозвучал голос из маленького телевизора.       Моя семья сидела на мягком коричневом диване, стоящем в этом доме уже, наверное, со времен нашего дедушки. Никто не знал, что сказать. Папа лишь нервно пристукивал пультом по своей коленке, а сестра, одетая в футболку с изображением щита Капитана Америка, медленно вытерала тыльной стороной руки скатившиеся слезы. Она прятала эти слезы именно от меня.       — Он исчез? — спросила мама, уставившись в цветной экран. — Он исчез… но, как же так?       — Похоже, — стал растерянно оправдываться появившийся из ниоткуда диктор, — трансляция переведена в офис Щ.И.Т.а       Родители, не владеющие в совершенстве английским, не смогли не посмотреть похороны великого Мстителя, спасшего наш город пару лет назад. Когда Заковия оказалась в центре событий, связанных с Альтроном и его армией, меня и мою сестру провезли до пункта эвакуации, где я своими глазами увидел, на что способны Стив Роджерс и его команда. Пусть среди наших знакомых много тех, кто называет Мстителей виновниками, но для меня и моей семьи они всегда будут спасителями и героями.       — Это тот самый Зимний Солдат? — спросила меня сестра, переключаясь на наш родной язык и смотря своими опухшими от слез глазами.       — Да, это он, — прошептал я, в ответ на что она испуганно охнула.       — Старк не может допустить этого, — строго заметил мой отец. — Это все-таки Капитан…       — А что если Солдат прав? — неуверенно начал я. — Что если и Хорван, и Хуракан не враги нам? Эта война обещает быть куда хуже, если мы не…       — Даже не думай об этом, Михаэль! — остановила меня мама. — Пусть они это решают.       Она указала на экран, на котором красовалось лицо женщины, названной исполняющий обязанности организации Щ.И.Т.       — … мы делаем все возможное, чтобы наказать виновников этого страшного преступления… — говорила Мария Хилл, — просим отнестись с пониманием к данной ситуации, пока все силы…       — Они были неспособны остановить то, что происходило у них под носом, мама! — нахлынувшие эмоции подняли меня на ноги, — вы ведь сами видели! Пирс стоял во главе всего и все же оказался гребанным предателем! *       — Михаэль, следи за речью! — грозно предупредил отец.       — Нет! — сорвался я на крик. — А кто тогда смог сопротивляться этой машине? Кто? Этот человек!       Я указал пальцем на военную зеленоватую фотографию, которую новостной канал подписал «Последний Капитан».       — И куда его это привело? — отец тоже встал.       Я хотел было сказать что-то колкое в ответ, но громкое сообщение не дало этого сделать.       — Срочно! — горела красным вывеска новостей и, внезапно, на экране появился генеральный секретарь ООН, тревожно и со страхом смотрящий в камеру.       — В связи с произошедшими сегодня в Вашингтоне событиями, в целях всеобщей безопасности, мы вынуждены внести поправки в уже действующий Заковианский Договор.       Гул журналистов заставил голос политика задрожать.       — А именно, мы включаем в статью четвертую, пункт третий, новый подпункт, заявляющий, что, — Смит закашлял, прочищая горло, — любой человек, владеющий сверхспособностями, обязан пройти процедуру регистрации…       Мое сердце пропустило пару ударов.       — Отныне, каждый подобный человек, обязан раскрыть свою личность, и, как федеральный агент, пройти специальную подготовку, по окончании которой сможет продолжить свою деятельность, но уже официально. Пункты регистрации будут…       Отец нажал на красную кнопку на пульте управления, а я не мог дышать от боли в груди.       — Они дошли до края и уже скоро упадут в бездну… — сказал он. — Что бы ни происходило, сын, пообещай мне, что сначала подумаешь обо мне и о своей матери.       — Папа, я не могу…       — Я прошу тебя, обещай, что ты не станешь защищать Барнса.       — Обещаю, — ответил я, а боль в груди еще сильнее сдавила внутренности. Я соврал собственному отцу.       Зайдя в свою комнату и закрыв за собой дверь, я уставился на собственное отражение в поцарапанном зеркале. Мои усталые глаза потеряли былой блеск. Так после Заковии сказала мама отцу, думая, что я уже давно сплю за соседней дверью. Но это не смерти и разрушения заставили меня глядеть на этот мир по-другому. Внезапно, произошедшее снова всплыло в моем мозгу.       Я бегу среди развалин, задыхаясь от густой пыли. Сзади виднеется силуэт Катрин, моей сестры. Время от времени, я оборачиваюсь и пытаюсь проверить, следует ли она за мной. С трудом разглядев ее перепачканное лицо, я кричу:       — Мы уже на месте! — мимо нас проносятся странные фигуры. — Еще немного!       Здание, которое несколько минут назад было нашей школой, теперь стало полем битвы. Крики моих одноклассников смешались с выстрелами и звуками ломающихся стен. Добежав, наконец, до места аварийного сбора, я заметил девушку, одетую в красное. Она стреляла во врагов, бежавших на нее, красными молниями, заставляя их отлетать на несколько десятков метров. Катрин замерла. Перед нами оказалось три огромных робота, рассматривающих развалины справа. Они еще не заметили нас, но девушка в красном стояла слишком далеко, поэтому надеяться на помощь Мстителя было нельзя.       — Шагай назад, — почти что прошептал я сестре, — медленно…       Мы сделали шаг назад, но роботы услышали звуки трескающегося стекла под нашими ботинками.       Их светящиеся глаза напугали нас даже сильнее, чем скрип их огромных конечностей. Я мечтал провалиться под землю и скрыть нас с сестрой от грозящей опасности. Мы бы стояли так и дальше, если бы не женский крик. Нечеловеческий крик. Ударная волна оттолкнула железные машины, оставив нас в безопасности. Девушка из команды Мстителей оказалась на коленях, продолжая кричать. Можно было подумать, что она просто окончательно пришла в ярость и решила покончить со всеми одним ударом, если бы не боль в этих звуках. Так кричат только тогда, когда в одно мгновение лишаются самого дорогого.**       Я посмотрел на свои бледные руки — пальцы дрожали. Венка на шее все еще пульсировала, словно я снова оказался перед тремя машинами, созданными для убийства. Ко мне вернулось ощущение неминуемой смерти, а отражение в зеркале превратилось в отцовское. Никто, кроме Катрин не видел моих способностей и не знает, что конкретно их выявило.       Когда мы оказались на площади рядом с Алой Ведьмой, способности проявились в первый раз. Катрин, стоящая рядом, с ужасом смотрела на меня. Вместо своего брата она увидела такого же робота, который угрожал нашей жизни. С тех пор я осознал, что мутанты всегда находились среди нас. А я — один из них.       После Закона о регистрации выступления по всему миру прекратились. Это вызывало во мне ярость — теперь никто не способен возразить машине, штампующей людей, подобно роботам на конвейере. Комментарии в интернете, раскрывающие подоплеки нового закона, удалялись почти сразу после публикации. Несколько журналистов мирового масштаба, ведущих расследования по отношению к Щ.И.Т.у и новому Закону, пропали. Без следа. Похоже, они должны были послужить примером людям. Дружелюбный сосед, Человек Паук, оказался простым школьником из обычной нью-йоркской школы. Тысячи людей собрались перед экранами телевизоров, чтобы, наконец, узнать, кто же этот спаситель с паутиной. Еще один пример людям — если сам помощник Железного Человека согласился на условия, выдвигаемые политиками, то и рядовые граждане, пусть и со сверхспособностями, тоже должны стоять с ним в одном ряду.       Каждый день, возвращавшись после курса реабилитации, я вглядывался в свои покрасневшие глаза. В голове смешались десятки идей и планов, что же делать дальше. Стоит ли остаться в стороне или же вмешаться в неравный бой?       Строгое лицо отца сменилось на молодое, еще доверчивое личико сестры. Даже спустя столько времени, эти перемены стоили мне больших усилий. Нет, менять внешность легко. Достаточно представить, как в зеркале вместо моего привычного отражения, оказался кто-то другой. Но с внешностью изменялось не только лицо и тело. С новой сущностью приходили новые мысли и эмоции. Поэтому я никогда не осмеливался превращаться в кого-то чужого, не близкого человека, не по своей воле. Так, с внешностью Катрин ко мне приходил страх. Мать вселяет в меня любовь. А отец — ненависть. Не знаю, к чему это и почему так получается. Но теперь роли поменялись, мир поменялся. По закону, мне следует оказаться в очереди добровольцев-мутантов, жаждущих оказаться на государственной службе. Но закон не всегда значит справедливость. Именно поэтому, в первый раз в своей жизни, я представил в зеркале чужого мне человека. Зажмурив глаза, я буквально ощутил его присутствие. Набравшись смелости, я взмахнул ресницами и встретился лицом к лицу со Стивом Роджерсом в своем отражении.

***

      После приезда Тони и Наташи, заброшенную хижину в глухих лесах Румынии, Хорвану приходилось дополнительно скрывать своими способностями. Охотников, зашедших глубоко в лес, он уводил в противоположную сторону. К счастью и удивлению бывших Мстителей, Щ.И.Т. не стал продолжать поиски «предателей». Конечно, Старк не мог поверить в это и искал причины подобным действиям.       — Хилл не отпустит ни меня, ни тебя, — он указал пальцем на Наташу, — а Ванду и подавно.       — И в чем же тогда заключается их план? — вмешался Вижн, видимо, не до конца осознавая хитрость работников Щ.И.Т.а. — Как же тогда они нас найдут?       — Они не станут нас искать.       Все в комнате удивленно переглянулись, не понимая речей Старка.       — Не самостоятельно, — начал Хорван. — Затем они и ищут подобных вам.       — Е.Т.*** прав, — Тони вспомнил лицо Питера, с экрана призывающее Хорвана и других его сообщников, одуматься и выбрать то, что велит закон. — Какие бы крутые вы, ребята, себе не казались, поверьте, против такой компании, мы, старики, имеем крайне мало шансов. В особенности, когда они натравили на нас пол земного шара.       — А я не стану уничтожать их, — прозвучал голос Хорвана. — Равэн этого и добивается.       — Дилемма, — заявила Наташа.       — Дилемма, — повторил за ней Вижн.       Джеймс сидел за маленьким скрипучим столом, держа своей бионической рукой стакан с водой. Найти что-то другое поблизости казалось почти невозможно. И если бы не силы Хорвана, они, скорее всего, умерли бы голодной смертью. Будучи здесь около пяти дней, бывшие Мстители не имели возможности охотиться или под прикрытием навестить ближайший магазин. Хорван же заставлял жителей видеть в нем старика, и на чистом румынского языке общался с продавцами, не вызывая при этом лишних подозрений.       Барнс почти ни с кем не говорил, изредка вставляя в жаркие споры свои тихие замечания. На этом его общение заканчивалось. Одним утром Наташа заметила следы царапин на его неживой руке на месте, где только прошлым вечером красовалась алая звезда. Видимо, Баки хотел избавиться от всех нитей, что связывали его с Зимним Солдатом и Гидрой.       — Сам это сделал? — спросила она, но Баки не ответил. — Мог попросить Хорвана. Я думаю, ему ничего не стоило сделать так, чтобы…       — Да, я сделал это сам, — перебил ее Джеймс, и все дальше стало понятно без слов.       Никто не осмеливался задавать вопросов по поводу места захоронения Стива, но Хорван заметил, что в разуме Тони промелькнула подобная мысль. Он не стал стирать ее, не желая лишать Старка таких глубоких, личных воспоминаний.       Когда Хорван, Старк и Баки оказались одни в комнате, служившей всем временным пристанищем, Тони долго не решался заговорить с Джеймсом. Задав пару отстраненных вопросов, он остановился посреди комнаты. Собираясь с мыслями и потирая ладонями карманы своих джинс, он, наконец, произнес:       — Джеймс, — Барнс поднял голову, словно вернувшись в реальность, — я должен тебе кое-что сказать.       Продолжая что-то бубнить себе под нос, нервно посмеиваясь над собственными несмешными шутками, Тони замешкался, обходя тему разговора стороной.       — Что ты хочешь мне сказать? — спросил Барнс настолько серьезно, что напугал вошедших в комнату Наташу и Ванду. Они остановились в дверях, не зная, войти ли окончательно или вернуться позже.       — Стив, — Тони понял, что обратной дороги нет. — Он взял с меня обещание. Знаешь, он ведь твердо верит в силу обещаний и прочих…       — Верил, — поправил Тони Баки, — он верил.       — Тони, может лучше не сейчас? — Наташа неуверенно подошла к Старку, дотрагиваясь пальцами до его плеча. Посмотрев на Хорвана, понявшего мысли Тони уже давно, она невольно отрицательно покачала головой. Ведь она не осмеливалась задерживать взгляд на Баки больше, чем на несколько секунд. Наверное, инстинкт самосохранения работает так после Вены.       — Почему «лучше не сейчас»? — то ли злость, то ли простое любопытство раззадорило Баки. Он, будучи отстраненным на протяжении всего этого времени, все же не мог держаться в стороне, когда речь зашла о Стиве.       — Когда это случилось? — прозвучал голос Ванды. Она, вероятно, тоже поняла все.       — Ко мне пришел адвокат, — Тони вытянул мятый листочек из заднего кармана своих брюк. — Стив нашел его через какого-то слепого юриста****. Думаю, он доверял ему.       Белая бумага сворачивалась, будто тысячи раз, перечитывалась, может даже заучивалась. А это значит, что Стив просил о чем-то действительно важном. Тони протянул письмо Барнсу, а Наташа провожала движение его рук самым осуждающим взглядом, на который только была способна. Джеймс с неохотой взял это письмо, не решаясь раскрыть. Вероятно, увидеть этот почерк еще раз было бы для него мучительной пыткой. Голос Стива всплыл в его голове, стоило прочесть первое слово, начерченное быстрым движением пальцев — как всегда делал этот нью-йоркский мальчуган. Лично Тони Старку       Баки резко сложил письмо, словно слова обожгли его горячим пламенем. Он зажмурился, пытаясь излечить тем самым ожоги.       — Я могу прочесть, — предложил Старк, на что Баки не ответил и снова раскрыл записи.       Джеймс не выдал никаких эмоций и продолжал читать, словно ему совсем не больно возвращать эти воспоминания к жизни. Даже после своей смерти Стив продолжал влиять на его судьбу. Этот уверенный твердый почерк показывал такого же уверенного и твердого человека. Казалось, слова были написаны в спешке, но это не значит, что Стив делал это впопыхах. Ванда не произнесла ни слова. Наташа тихо плакала, вытирая слезы черными перчатками. И только Тони хватило сил выйти из комнаты.       — Я хотел, чтобы ты это видел, — сказал Тони, закрывая за собой дверь. Наташа вышла за ним. Тони, если ты читаешь это, значит все пошло хуже, чем мы могли даже представить. Если случится так, что моя дорога закончится раньше, чем ваша, прошу вас оставить меня за бортом, как солдата, которым я всегда был. Скажите пару глупых речей, выпейте в мою память, вспомните на мгновение… и забудьте. Возможно, ты простишь меня только тогда, когда сказать что-то в ответ у меня не получится. Возможно, ты вообще меня не простишь. Но сейчас я прошу тебя сделать лишь две вещи. Не дай Баки скатиться обратно в гнев и замешательство. У него есть возможность начать жизнь заново, помоги ему найти себя. Спаси его для меня. А что до Капитана Америки… он не заканчивается на мне, никогда не заканчивался. Не дай ему умереть, Тони. Америке нужен Капитан, и сейчас, возможно, больше, чем всегда. Не дай мечте умереть. Твой Стив Роджерс*****