Свадебные детективы. Недорого. Любая Галактика.

Дженсен не любил утра, будучи ярко выраженной совой. Кстати, он мог бы рассказать, что называют так любящих поспать людей в честь редкой ночной птицы, а вовсе не из-за поздно идущего экспресса Земля-Луна. Но с недавних пор утра стали любимым временем суток Дженсена Эклза. Ему нравилось просыпаться рядом с Джаредом Падалеки. Они вовсе не собирались становиться парочкой и заводить отношений, подражая Истинным. Но как-то так получалось, что каждый вечер они оказывались в одной постели. Сегодня ради разнообразия Дженсен открыл глаза у себя дома и в первую секунду даже запаниковал, опасаясь не обнаружить рядом никого. Но еще через секунду почувствовал тяжелую руку, уверенно придавившую его поперек груди, и успокоился. Дженсен терпеть не мог спать в обнимку, да и вообще как-то соприкасаться с партнером во время сна: было неудобно, жарко, затекали ноги-руки, повернуться – и то был акробатический трюк. Интересно, почему тогда в случае с Джаредом все эти аргументы "против" не срабатывали… Он предался было размышлениям на тему, что не так с этим долговязым парнем, который заставляет Дженсена испытать весь спектр эмоций за одну минуту. Но звонок мобивизора выбил его из мечтательного настроения. Он покосился на встроенные в стену часы – восемь утра! Кто звонит в такую рань? Наверняка Алона, больше некому. Ну ладно, сейчас она увидит зрелище, подумал Дженсен мстительно и потянулся к мобивизору, нажимая на кнопку переключения на большой экран. Пока тот мигал, словно просыпаясь, и настраивался на абонента, Дженсен демонстративно откинулся на грудь Джареда, изображая на лице легкую небрежность. И тут же его словно на автомате подкинуло вверх, и он начал торопливо натягивать одеяло до подбородка: со стены на них мрачно воззрился мистер Алан Норд. Впрочем, на лице Норда было написано, что ничего другого от этих двух безнадежных детективов он не ожидал. Его карие глаза мрачно уставились на кровать, и он произнес «Господин Эклз» так, как будто обвинял его в чем-то. Впрочем, Дженсен и так однозначно ощутил себя виноватым. – Мистер Норд, – пробормотал он, судорожно упихивая Джареда куда-то в подушки сзади, надеясь, что его будет незаметно. Падалеки тихо всхлипывал, как будто чем-то расстроенный, но как сильно подозревал Дженсен, тот просто давился от смеха. – … и господин Падалеки, – дополнил тот уверенно, после чего Дженсен прекратил работу по утрамбовыванию, а Джаред вылез из-под него и положил сзади голову ему на плечо. Эклз решил, что падать ниже в глазах заказчика уже некуда, и махнул рукой на приличия: – Мы вас внимательно слушаем. Тот вздохнул и терпеливо произнес: – Я рад, что вы способны сохранять внимание в данной ситуации. Дженсен снова почувствовал, как горят щеки, но не осмелился отвести взгляда от экрана. – Я получил разрешение на посещение вами моей родной планеты. Напоминаю, что космический объект З-934 находится в созвездии Скульптора, маршрут, разработанный Федерацией астронавигаторов, прилагается к визе. Виза открывается с завтрашнего дня. Согласно маршруту, перемещение в стандартном варп-прыжке занимает восемь часов. На космодроме вас встретят, я предупрежу. И фармацевт замолчал, наклонив голову набок, оставляя время для вопросов. – Все понятно, мистер Норд, мы сделаем все… – заговорил было Дженсен, прерывая неудобное молчание, но тут из-под него вынырнул «господин Падалеки». – Как это «нас встретят»? – удивленно спросил он. – Вы хотите сказать, что мы полетим одни? Вы нас не доставите туда? Норд вздернул подбородок презрительно: – Я считаю, что детективы высокого класса, какими вы себя позиционируете, вероятно, не слишком оправданно, должны действовать самостоятельно. У меня крайне много дел на этой планете, чтобы тратить драгоценное время на поездки в места, где меня не слишком ждут. Тут и Дженсен опомнился: – Каким образом мы доберемся туда, куда не летает ни один рейс? Но Норд смотрел на них уже не так внимательно: – Это не моя проблема, - пожал плечами он и прижал ладонь к дисплею. Экран начал медленно гаснуть. Дженсен повернулся к Джареду и сказал: – Напомни мне, пожалуйста, какой гонорар нам полагается, если мистер Я-Самый-Крутой-В-Этой-Вселенной возьмет, наконец, за ручку свою сладкую девочку? Джаред с выражением продекламировал внушительное число. – Спасибо, – пробормотал Дженсен, – это дает мне стимул продолжать. А то мне очень хочется послать нашего зазнайку куда подальше и наблюдать, какое у него будет при этом лицо. – Если сейчас у него такое лицо, как будто ему под нос положили лягушку, то в нашем случае лягушка вырастет до особо мерзкой жабы, – хохотнул Джаред. – Вообще не понимаю, что в этой З-934 такого секретного, – не унимался Дженсен, он никак не мог отойти от позора. – Может, у них всех по три руки. Или по три глаза. Или по три… три тестикулы. Он отлично понимал, что шутка идиотская, и посмотрел на Джареда, чтобы понять, как он отнесется к ней. Но Джаред вел себя странно: он округлил глаза и смотрел вовсе не на Дженсена, а за его плечо, при этом отчаянно сжимая рукой его колено под одеялом. Эта самая хватка на коленке и не дала Эклзу сообразить сразу. Только через несколько секунд он быстро обернулся: экран на стене снова ожил. Норд опять смотрел на них без особого интереса. – Если вы хотите знать, все парные части тела у меня исключительно в двойном количестве, – сообщил он. – И я абсолютно ничего не имею против жаб. Что же касается секретного… Если бы я хотел узнать какой-либо ваш секрет, я бы вытащил его из вашей головы, пока вы моргнуть бы не успели, а потом показал бы всему миру, как показывал свой сон. Теперь экран погас уже окончательно. Джаред присвистнул: – Что-то он разошелся… А Дженсен боялся взглянуть на него. Ведь единственным секретом, который фармацевт мог извлечь из его бестолковой головы, был исключительно Джаред Падалеки. Когда раздался следующий звонок, а случилось это через пару минут, Дженсен свирепо ткнул пальцем в широкое окошко на дисплее мобивизора, и звонок опять был переведен на большой экран. Теперь-то точно должна была звонить Алона, пусть расплачивается за предыдущее фиаско. Однако на экране возникли огромные непонимающие глаза его старинного приятеля. – Я, видимо, не вовремя, – обалдело произнес Кристиан Кейн. – перезвоню попозже. За неимением под рукой стенки, Дженсен побился лбом об обнаружившуюся рядом широкую ладонь Джареда. Потом храбро повернулся к Кейну и сказал: – Все нормально, Крис, я слушаю. Удивленное выражение не сходило с лица Криса все то время, когда он рассказывал о причине своего звонка. Дженсен же слушал вполуха, соображая, почему так потрясен Кейн. Ну конечно, в тот раз, когда они напились виски на колесе обозрения… и когда попробовали фирменный напиток туземцев созвездия Микроскопа, а потом всю ночь гоняли по кольцевой на аэродинамическом межконтинентальном экспрессе… он постоянно рассказывал про свою заморочку – не оставлять на ночь любовников. А сейчас Эклз прокололся по полной программе. Вот почему Кейн преданно смотрел ему прямо в глаза, стараясь изо всех сил не коситься на Джареда, опять распустившего свои многочисленные конечности. Получалось плохо. И тут до Дженсена дошло, о чем, собственно, речь. – Нет, – сказал он уверенно. – Ни в коем случае. – Это еще почему? – заволновался Кристиан. – Я же тебе интереснейшее дело подкидываю. А ты любишь голову поломать, я знаю. – Я занят, – Дженсен откинулся на подушки, скрестив руки на груди. Умный матрас под ним поскрипел, принимая необычную для себя форму. – Да, я в курсе, что вы выиграли контракт Норда, я думаю, любой заштатный детектив, сватающий друг другу соседей по лестничной клетке, знает о вашем везении. Почему я тебе и позвонил. Мне кажется, у этого дела есть реальное сходство с делом Норда. Дженсен, кончай тупить и хватай птицу удачи! – Крис, я тебя с универа знаю, никогда не замечал ментальной деградации, – огрызнулся Дженсен. – Я же сказал: я занят! В переводе это обозначает: прости, чувак, у меня нет времени. На самом деле, Эклз не желал брать предлагаемое Кейном дело по одной простой причине. Это было бы его делом. Его отдельным, независимым расследованием. Он опять вспомнил бы путь в свой офис, начал протирать тускнеющую вывеску «Рамзес» и выслушивать тоскливые жалобы на жизнь соседа по этажу, владельца дизайнерской фирмы Джастина Тейлора. Возвращение в обожаемую контору сейчас для него равнялось ссылке в ад, не меньше. Он хотел заниматься расследованием только с Джаредом. – Ты зря отказываешься, – принялся убеждать его Кейн, как будто не знал своего приятеля: если тому что-то втемяшилось в голову – даже фотонной пушкой не выбьешь. – Мы не отказываемся, – вдруг встрял Джаред, – мы можем послушать, что там за дело, и обсудить его. В конце концов, полет на планету Норда занимает целых восемь часов. Будет, о чем потрепаться. Мы. Джаред сказал «мы», а не «он». Странное чувство затопило Дженсена, он не мог подобрать ему названия и метался между облегчением и обреченностью. Но Кейн пребывал в нерешительности: – Все это, конечно, круто, но пойми меня правильно, парень, я Стального Дженни знаю со школьных гравикресел. Я не уверен, что он передумает, если пошел на принцип. Хотелось бы услышать от него четкий ответ… И опять Падалеки не дослушал: – Присылай клиента ко мне в офис, через два часа. Я… - он широко усмехнулся, - уговорю Дженсена. И тот почувствовал, как широкая ладонь уверенно легла ему на бедро и поползла вверх. На этот раз Дженсен выключил мобивизор наверняка – путем меткого броска об стену. * Даже в посторгазменной неге Дженсен не был бы Дженсеном, если бы не попытался вырыть сам себе могилу. – Почему это ты сказал Кейну «мы»? – спросил он, стараясь выглядеть возмущенно. – Он вообще-то мне предлагал дело. Джаред перевернулся со спины набок и, подперев рукой голову, внимательно посмотрел на Дженсена, раскинувшего руки и все еще пытавшегося отдышаться. – Насколько я помню, мы с тобой партнеры в деле Норда, – произнес он с расстановкой. – И мы договорились пока заниматься расследованиями вместе. Тем более, что это дело очень напоминает историю нашего фармацевтического гения. Мне кажется, что, решив эту загадку, мы сделаем большой шаг к главной цели. – Э-э-э… напоминает? – спросил Дженсен, чувствуя себя несколько глупо. Джаред сузил глаза: – Что ты понял из того, что тебе наговорил твой приятель? Бинго. Пойманный с поличным Дженсен жалобно застонал и уткнулся в подушку. Джаред понимающе кивнул: – Нашей заказчице снятся два пейзажа. * Девушку звали Хоуп – Надежда. Но глядя на ее стремительные, порывистые движения, Дженсен, пожалуй, окрестил бы ее Молнией. Сходство завершала копна роскошных рыжих волос – настоящий огонь. Хоуп не спрашивала, где ей сесть, сама нашла горизонтальную поверхность в бардаке, который Падалеки почему-то называл своим офисом. Хотя столик опасно накренился, едва гостья устроилась на нем, та не обратила внимания на угрожающий скрип и изящно закинула ногу на ногу. Дженсен оценил ее ловкость и покосился на Джареда: может, тот тоже пялится на красотку. И поймал взгляд Падалеки, устремленный на него самого. Хоуп не стала ждать приглашения к разговору, она вообще оказалась очень решительной особой, сразу взяв беседу в свои руки. – Вы – Дженсен Эклз, – огласила она факт. – Я видела вашу фотографию у Кейна. Вы там поете под гитару. Неплохо, кстати. А вы – Джаред Падалеки, владелец этого агентства. Почему мы встречаемся здесь? – Мы планируем работать вместе, – быстро ответил Джаред. – Партнеры и все такое. Заказчица кивнула. Дженсен промолчал, но в голове отметил галочкой пункт «обязательно возмутиться, почему решили без него». Иначе он мог забыть, поскольку заранее был согласен. Зато сейчас он решил «вести» в разговоре. – Мисс… – он сделал паузу, ожидая, что клиентка назовет свою фамилию, но та смотрела на него с вежливым любопытством и молчала. Ну хорошо. – Хоуп, расскажите нам, какая у вас проблема. И тут же пожалел о сказанном. Библия свадебных детективов гласила: нельзя называть ситуацию заказчика проблемой. Иначе они могут заранее разочароваться в способностях пейзажиста. Но Хоуп не обратила на это ровно никакого внимания. – Мой сон мне начал сниться рано, – сказала спокойно девушка, – с самого детства. Это не был роддом, но и ничего странного в нем тоже не наблюдалось. Обычный коттедж в сельской местности, лето, развевающиеся белые занавески, справа от кровати тумбочка с разложенными медицинскими инструментами. Тысячи колонисток рожают в таких условиях. Понятно, что моя пара родилась где-то на планете аграрного типа, наверняка закончила дистанционно всегалактический университет со специализацией по биологии внеземных видов, а сейчас трудится на благо родной планеты… – Погодите, что значит «наверняка»? – изумился Джаред. – Вы что, не нашли этого парня… ну или девушку… по таким элементарным приметам? – Может быть, для вас это странно прозвучит, но… я не жаждала встречи со своей парой. Мне это просто было не нужно. Да черт возьми, я прекрасно обходилась без суженого, сама трахала парней… Простите. Мне кажется, что я и специалист по сельскому хозяйству – несочетаемая пара. Но это я говорю сейчас, пока могу здраво мыслить, пока я не ослеплена разбушевавшимися гормонами. Естественно, если я прикоснусь к нему, я буду считать его самым желанным человеком на свете, и мне больше никто не нужен будет. Я не хочу попадать в такую зависимость… Изумление с лица Джареда не думало исчезать, и Хоуп, похоже, интерпретировала его по-своему. – Я не Выборщик. Выборщики хотят сами выбирать свою пару. Я же просто не хочу никакого суженого-несуженого. Отношения – это не для меня. Я не тот человек, с которым эта тема прокатит… Дженсен не слишком вежливо оборвал ее: – Так почему вы все-таки заинтересовались своей парой, Хоуп? Она сразу сменила тему: – Все изменилось два года назад. Изменилось внезапно. Я как раз была… в командировке, и на сон мне отводилось не больше двух-трех часов в сутки. Поэтому я решила, что это обычное тревожное сновидение, вызванное стрессом, и удалила информацию о нем из своей памяти. Потом картинка начала повторяться, и я открыла для себя печальную правду – это было видение. Большая лаборатория, скорее физическая, масса приборов, в центре главный из них, похожий на лазерную пушку. Море датчиков. Отсутствие окон, как будто помещение тщательно защищали, но не от внешней среды, а наоборот. Как будто из этой лаборатории могло вырваться нечто страшное. Дженсен совершенно некстати вспомнил о проекте «Манхэттен», когда в лаборатории генетиков начал зарождаться совершенно нечеловеческий разум. Нет, ерунда, проект сразу свернули, а продукты эксперимента уничтожили. – Признаюсь, мне стало неимоверно любопытно. В коттедже мог родиться обычный житель заштатной колонии, который и без меня прекрасно обрабатывал бы землю и разводил туземных коз. Но что за ребенок мог появиться на свет в лаборатории? От этих слов Хоуп Дженсену стало не по себе. На обычного человека она не согласна, а на потенциального монстра – без малейших вопросов. Конечно, чудовище он только что придумал, но все равно было в Хоуп что-то такое, заставляющее с первого же взгляда решить, что эта девушка на многое способна. В том числе отказаться от обычного человека и выбрать того, с кем можно бросить вызов общественному мнению. Тем временем девушка рассказывала: – Я зарисовывала приборы по памяти и пыталась их идентифицировать. К сожалению, мне не хватило знаний, и я решила обратиться в профильное сообщество в Сети. Гики приняли мой вопрос с энтузиазмом, опять разгорелся спор об Истинных. У меня рука немела перелистывать сотни страниц их версий и обсуждений. Что-то уже начинало вырисовываться, пока однажды я не вошла в Сеть и не увидела, что моей темы нет. Более того – все сообщество ликвидировано подчистую. Я не сторонница теорий заговоров, но мне было абсолютно ясно: бедных сетеманов лишили любимого тусовочного места из-за меня. Очень жаль, что я не видела, до чего именно дошло обсуждение этой темы. Наверняка, до опасного места, на котором ее просто решили обрубить. – А в кэше посмотреть? – заинтересовался Дженсен. – Кэш, облака, копии поисковиков. Нигде не осталось ни малейшего намека на то, что эта тема вообще существовала. Видимо, я нарвалась на какой-то тщательно охраняемый секрет. У Дженсена вырвалось: – И теперь вам стало интересно? Хоуп небрежно пожала плечиком: – Ну конечно. Терпеть не могу секретов. Все тайное должно выйти наружу. – Или просто тайна всегда зачаровывает, – внезапно подал голос Джаред. – Любая фигня становится привлекательной, если ее начинают скрывать. Хоуп с азартом повернулась к Падалеки: – Вы считаете, что это способ заманить меня? Ничего себе, у девушки реакция, удивился Дженсен. Джаред даже растерялся: – Нет, не знаю… Возможно и такое… А от нас-то что вы хотите? – У меня стандартное пожелание, я хочу, чтобы вы нашли мою пару. И объяснили, откуда взялась вторая картинка. Я вам все опишу, в общем, как у вас тут все делается. В лаборатории не было окон, но¸ может быть, вам удастся по иным приметам идентифицировать это секретное место. Дженсен подумал, что они по лабораториям не спецы, и начинать придется с первой картинки, а потом уже узнавать, какая у нее связь со второй. Между тем Джаред уже доставал стандартное оборудование для записи воспоминаний заказчиков и разворачивал виртуальную доску для рисования, кстати, у Хоуп оказался недюжинный талант к 3D-проекциям, она совершенно не задумывалась, где и что располагается на ее пейзажах. Когда она ушла, пообещав детективам весьма приличное, по сравнению со стандартной ставкой, вознаграждение, детективы переглянулись. Дженсен успел первым: – Старая Земля. – Дом с пейзажа на Старой Земле, – на полсекунды позже сказал Джаред. Оба рассмеялись. Что ж, по классу они явно не уступали друг другу. Джаред пожал плечами: – Не понимаю, как можно было подумать, что это колония. По всем показателям наша планета. Наверняка Огайо. – Огайо, – кивнул Дженсен одобрительно. – А город? – Сам знаешь. – Нет уж, скажи. А то ты услышишь мой вариант и скажешь, что так и думал. – Тогда давай вместе. – Дейтон. – Дейтон. И снова в офисе детектива Падалеки раздался двойной хохот. Пока Дженсен на планнинге узнавал, как им добраться до Дейтона, его напарник внезапно перестал подхихикивать. – Что-то странное происходит в мире, – задумчиво произнес Джаред. – Все наши дела последнего времени ненормальные. То люди отказывают своей истинной паре, то не интересуются ей. И это при том, что они четко видят картинку, достаточно сделать пару шагов к своей судьбе. Но не ценят то, что им дано. Дженсен немедленно уловил мысль, отчетливо читающуюся в словах Джареда: «Если бы у меня была четкая картинка в голове, я бы все сделал, чтобы найти свою судьбу». Он поспешил перевести тему: – Странно, почему появилось так много людей, видящих не одну картинку. Это только мы столкнулись с двумя такими уникумами, а скольким еще людям снится несколько пейзажей. Может, они, как и Хоуп, списывают все на стресс. Джаред пожал плечами: – Не знаю. Может быть, это новая тенденция, и все в результате придет к полигамии. А может, Судьбе понравился вариант Выборщиков, и она решила давать людям шанс на самоопределение. Дженсен подумал над такой версией, и ему она не понравилась. Он вообще не любил делиться. О чем он немедленно и оповестил Джареда. Тот ответил: – Да, мне тоже вполне хватит одного суженого. Затем подумал и добавил: – И в данный момент у меня есть планы на парня, которого я ни с кем не хочу делить. Он подобрался к Дженсену поближе, мастерски обогнув все опасные углы и грозящие рассыпаться стопки распечаток, затем внезапно очень ловко притянул его к себе и прошептал на ухо: – Ты меня делаешь исключительно моногамным. Затем жарко выдохнул и пощекотал языком мочку уха. У Дженсена моментально кровь отлила от всех частей тела, устремившись в пах. Планнинг выпал из ослабевшей руки и жалобно крякнул. Воистину это был не день гаджетов.