***
Щёлкнул замок на двери. Игорь тихо вошёл в квартиру, но лишь убедился, что дома никого нет. С какой-то стороны, это было ему на руку — никто не будет приставать к нему с дурацкими вопросами. Было очень тихо. Как-то слишком тихо. Крузенштерн любил тишину, но иногда она так давила ему на уши. Сейчас он был готов включить сразу все телевизоры, телефоны и компьютеры, лишь бы только не сидеть в тишине. Сейчас она пугала его. Войдя в свою комнату, он прикрыл дверь и задумчиво опустился на стул у компьютера, оттолкнувшись от пола ногами и крутанувшись на нём. Он как-то… Растерянно выглядел. И это было действительно так. Появился страх. Большой страх. Он оставлял на душе неприятный противный осадок, забирая с собой остатки надежды на лучший исход этого похищения. Но парень верил, искренне и чисто. Верил и ждал. Ждал момента, когда он снова увидит Ольгу. На мгновение он прикрыл глаза, представляя, как она улыбается. Смеётся от того, что Игорь переплетает их пальцы на руках, притягивая девушку ближе к себе. От её улыбки ему хочется сделать для неё всё, что угодно. Он вспоминает эти слова, сказанные Алексеем Алексеевичем тогда, в коридоре каких-то пару часов назад. «Она и правда потеряла голову. И я бесконечно рад, что именно из-за тебя…» И тут же вздрагивает от того, что картинки перед глазами поменялись. Теперь он видел страшных людей, которые каждый день делают ей больно. Пальцы на руках как-то сами собрались в кулаки, а на ладонях ещё долго будут светиться красные следы-полумесяцы. Надо же, до чего докатился. Он слишком… Слишком влюбился в неё. Нет, он только энергично мотает головой, открывая зажмуренные глаза и возвращаясь в этот мир. Это ведь бред… Разве можно слишком влюбиться? Хотя наверное можно. Он ведь так влюбился.***
У дома Жуковых образовалось практически столпотворение — Хованский, Квитко, Лаврецкая, Крузенштерн — все они, да ещё вдобавок Владимир Крашенинников с некоторыми людьми из спец. отряда. Две машины стояли около подъезда. Всё было подготовлено. Все были готовы. Показалась Анна Анатольевна, всё так же держащая в руках платок, но уже не рыдающая, что хорошо. Даша и Петька подошли к ней, а Хованский оглянулся и уставился на Игоря. Да, ему сейчас как и родителям Ольги, необходима поддержка. Тогда почему бы и не поддержать? Хованский направился к нему. Парень стоял в стороне, и почему-то смотрел в окно их квартиры. Наверное всё ждал, что оттуда выглянет счастливая Оля, тут же сбегая вниз по ступенькам и бросаясь ему на шею. Только сейчас этого не будет. Едва заметным казался Крузенштерн в тот день. Какой-то серый, хмурый. А впрочем, его можно понять. Кирилл совершенно точно знал, что сейчас ни он, ни Даша, ни даже Петька не выглядят лучше его. А что это он сжимает в руке? Из наполовину сжатой ладони Крузенштерна едва-едва был виден краешек фотографии. Маленькой фотографии. Совсем миниатюрной, той, которую Оля и Игорь сделали в одной из фотобудочек. — Игорь… — парень перевёл взгляд с окна на друга. Хованский напряжённо сжимал и разжимал ладони, пытаясь казаться хоть немного спокойным. Да, получалось плохо. — Я знаю, Кирилл, что ты хочешь сказать… Я похож на больного, да?.. — кареглазый недоумённо приподнял бровь, но чуть присмотревшись понял, что так и есть. Только лучше этого сейчас не говорить. — Не знаю. Меня терзают смутные сомнения, что ты вообще человек… — Игорь усмехнулся и пожал плечами, мол, не виноват. — Хотя знаешь, я не прав. Не будь ты человеком, ты бы так не убивался, правда? — Я человек, Кирюх, только слишком влюблённый. — да, этого объяснения было вполне достаточно. Хованский, как ни странно, понимал его. В самолёте было тепло и уютно. Заняв место у окна, Игорь снова достал ту фотографию, внимательно её разглядывая. На ней они такие счастливые… Она улыбается, ярко и широко, заставляя и его улыбнуться тоже. Его рука сжимает её ладонь, а глаза вовсе не направлены в камеру. Они всегда были и будут направлены на эту темноволосую красавицу с глубокими глазами цвета горького шоколада. Настроение заметно поднялось, едва самолёт поднялся в небо и выправился, везя их в Кассель. Туда, где ждёт Ольга. Сзади кто-то толкнул за плечо — это был безусловно Кирилл, которому хотелось немного отвлечь друга от грустных мыслей. И у него получилось. Прошёл час, может, два… Анна Анатольевна, улыбаясь, говорит что-то про скорое приземление. Алексей Алексеевич тоже улыбается, обнимая жену за плечи. Вот и всё, осталось совсем чуть-чуть. Немного. — Наконец-то! — заливисто смеётся Лаврецкая, едва услышав новость о посадке самолёта. Да, и правда, он пошёл на снижение и вскоре приземлился. Ребята первыми выскочили, сбежав по трапу на асфальт. Свежий воздух ударил в лицо порывом прохладного ветра, заставляя каждого улыбнуться и хоть немного расслабиться. Хотя бы чуть-чуть. Взрослые сошли последними, собирая всех прилетевших с ними в кучу. Задумчиво-счастливого Игоря, немного растерявшегося Кирилла, подмерзающую Дашу и обнимающего её Петьку… — Итак, начинается наше самое опасное в жизни приключение по спасению Ольги Жуковой! — начал Владимир Крашенинников, вызывая у всех своей речью какую-то уверенность в том, что всё пройдёт хорошо. Даже отлично. — Мы разделимся таким способом: я и мои верные солдаты берём на себя захват преступников, находящихся в этом старом монастыре. Думаю, что часть по освобождению пленной можно доверить вам, ребята… И вам, Алексей Алексеевич и Анна Анатольевна. Ребята расплылись в довольной улыбке. Честно говоря, они и не рассчитывали, что им доверят одно из важнейших на сегодняшний день заданий. — Если что, кричите! — Алексей Алексеевич кивнул и направил всю свою команду к себе в круг. — Ничего, ничего, на случай опасности у меня есть это! — он показал чёрный блестящий на солнце пистолет, травматик. Хотя от настоящего было не отличить. — Ты с ума сошел? Стрелять собрался? А если убьёшь кого-нибудь? — возмущённо вещала Анна Анатольевна, которая была изначально против незапланированной стрельбы. — Да не буду я стрелять, так, припугну немного… А может и не сдержусь, если они сделали с ней что-то ужасное! В машине оказалось довольно жарко, несмотря на погоду на улице. Алексей Алексеевич сидел за рулём, рядом сидела Анна Анатольевна. Компания расположилась на заднем сидении. Даша подсказывала по навигатору, куда ехать. — Сейчас направо! — мужчина послушно выкрутил руль в нужную сторону. Но кроме указаний дороги, никто ничего не говорил. Висело напряжение, конечно. Следом ехали капитан Крашенинников с отрядом. Анна Анатольевна вся дрожала. Ей было не страшно за себя, нет, ей было безумно страшно за дочку, которая на протяжении многого времени находилась неизвестно где, да ещё и неизвестно с кем. Никто не знает, что они могли с ней сделать? Вдруг ей сейчас очень и очень плохо… Послышался всхлип. Лаврецкая снова положила женщине руку на плечо, не забывая о навигаторе. — Сейчас прямо, а потом сразу налево! Анна Анатольевна, вы обещали больше не плакать… — женщина снова всхлипнула, но слёзы перестали катиться по щекам. Машины повернули налево и вырулили на проезженную по земле дорогу. Уже близко, осталось совсем немного… Когда показалось первое здание, Алексей Алексеевич остановился, приказывая всем выйти из машины.***