Трансильвания

Сквозь невесомые объятия глубокого сна Ганзель уловил сильный запах свежей крови. Невольно облизнувшись, вервольф открыл глаза. Почти перед самым его носом лежала тушка зайца внушительных размеров. Сам волк лежал на холодном деревянном полу, а обстановка хижины, в которой он каким-то образом оказался, показалась очень знакомой, словно он уже видела такое где-то. - Как спалось, дружок? – раздался откуда-то сверху хриплый голос. Охотник навострил уши и повернул голову в сторону говорящего. Тут мужчина и понял, почему хижина ему показалась знакомой. Ведьма наклонилась к лежащему на полу Ганзелю, и потрепала его по голове. Клык подавил в себе желание разорвать эту тварь. Сейчас это было сделать куда легче, но резкие боли в правом боку заставили вновь лечь на полугнилые доски. - Дурррак, - из-за спины ведьмы показалась довольная морда Шрама. – Ведьмы – наши хозяева. Мы защищаем их, а они нас корррмят и лечат. Прравда не все пррислуживают им. Есть несколько глупцов, самовольно гуляющих по лесу. Они становятся нашими вррррагами. - Ты хоть знаешь, кто я такой? – процедил Ганзель, недовольно клацая клыками и наблюдая за отошедшей к столу магических ингредиентов ведьмой. - Не важно кем ты был рраньше, важно кто ты сейчас. Ты – один из нас, Клык. И никуда ты от этого не денешься. - А я буду волком-одиночкой, - заявил Ганзель, с трудом поднимаясь на ослабшие лапы. – А рраньше я был охотником на ведьм. И мне это доставляло удовольствие. Шрам явно был немного шокирован. Серые уши, до этого стоящие торчком, прижались назад, а мощные челюсти расплылись в подобие «улыбки», оголяя пожелтевшие клыки. Ганзель ответно зарычал, выпуская крепкие когти. - Шрам, уйди отсюда, - скомандовала ведьма, с силой стукнув оскалившегося вервольфа какой-то тряпкой. Шрам поспешно выбежал из хижины, возмущённо подвывая. - Не обращай на него внимания. Приревновал, кажись, - сказала ведьма, подталкивая тушку кролика поближе к влажному носу вервольфа. Ганзель недоверчиво проводил своего врага злобным взглядом, но всё-таки жадно набросился на пищу, предварительно хорошенько обнюхав предоставленное лакомство. - Тебе никого этот волк не напомнил? – поинтересовалась Гретель, выхватывая из рук Ван Хельсинга поводья и перехватывая инициативу управления на себя. Уж слишком очевидно Габриэль стал к ней прижиматься. - Да нет. Волк, как волк. Слушай, милочка, а тебя не волнует, что я сейчас упаду? – искренне возмутился Габриэль, ухватываясь за края седла. - Ниже земли не упадёшь, - с улыбкой ответила девушка, оборачиваясь и встречаясь с наигранно рассерженным взглядом охотника на вампиров. - Совсем обо мне не заботишься. А если я неловко приземлюсь, сломаю себе ногу, ты оставишь меня здесь? - Дай-ка подумать, - Гретель наигранно задумалась, поднимая глаза к небу и накручивая на палец длинные пряди чёрных волос, - Да. - Мда, ну ладно, а кого мне должен был напомнить этот вервольф? – спустя недолгую паузу, наконец, поинтересовался Габриэль. - Когда мы отступали я…в общем мне кажется, что это мой брат! –заявила девушка, отрывисто выдохнув и сжимая поводья до тех пор, пока не побелели костяшки пальцев. - Не может быть, - ответил Ван Хельсинг и рассмеялся, но уловив на себе сердитый взгляд напарницы, замолк и удивлённо поднял брови. – С чего ты взяла? - К его шкуре клочок кожаного плаща приклеился. - И что? Может его просто … - но Ван Хельсинг не решился продолжить свою мысль, мысленно представляя реакцию девушки. Она была из тех, которых было опасно злить или расстраивать. Хоть Габриэль на собственной шкуре этого и не проверял, но почему-то был уверен, что любая плохая новость сможет вывести её из себя. Она ведь, как Анна, значит и характеры схожи. - Ты знаешь, где можно достать противоядие? – спросила охотница, останавливая запыхавшуюся лошадь. - Пффф, конечно знаю, - холодно ответил Ван Хельсинг, доставая из внутреннего кармана плаща свою трубку, но сразу же убрал её обратно. - Ну и где же? – процедила девушка, наблюдая за нерешительностью напарника. - У Дракулы, - неохотно ответил охотник на вампиров. Ему не хотелось, чтобы она нашла противоядие. Ведь тогда она вновь воссоединится со своим братом, разгонит шабаш, о котором ему поведал когда-то Ганзель, и уедет восвояси. А он вновь вернётся в деревушку и будет пить с другими алкашами на спор и, разумеется, деньги. - Вау, как мне понятно. Тогда поможешь мне найти его? – с надеждой спросил Гретель. - Нет, нет и нет, - после затянувшегося молчания ответил Габриэль. – Я уже бывал там, и не хочу вернуться туда снова. Тогда я потерял самое дорогое, что у меня есть и не собираюсь опять потерять. - А кто у тебя теперь самый дорогой, что у тебя есть? – с сочувствием спросила девушка. Ван Хельсинг понял, что взболтнул лишнего. Ну не может же он сказать, что увидел в ней свою бывшую возлюбленную и потерял голову с первого взгляда. Она не правильно поймёт, да и поймёт вообще? Он ей не интересен. И он прекрасно понимает, что она не ищет свою любовь. Ведь он тоже когда-то был охотником на вампиров и знал, какого это, понимать какой опасности ты подвергаешь близких и дорогих тебе людей. - Ну, не важно, - наконец ответил он, спрыгивая с лошади. – Тебе в ту сторону, - добавил мужчина кивая куда-то на северо-запад. - Ганзель тоже потерял когда-то дорогого для себя человека. Он просил меня не рассказывать об этом, но я расскажу. Видишь ли, не все ведьмы такие уж и сволочи. В одну вот такую вот светлую ведьму Ганзель и влюбился, как и она в него. Правда, они скрывали это друг от друга до последнего. И его счастье не продлилось долго, потому что её убили на его глазах. После этого он боится потерять меня, ведь теперь только я самое дорогое, что у него есть. Ты наверняка понимаешь его, и представляешь, какого мне. Я не требую от тебя большего, я прошу, что бы ты просто проводил меня к противоядию. Нельзя жить прошлым, уничтожая своё будущее. - Тогда пойдём пешком, - ответил Габриэль, после продолжительного молчания, нарушаемого лишь тихим сопением лошади.