***
Признаться, до того момента, как я увидела пикирующего сверху дракона, мне не было страшно. Пока зверь парил в высоте, почти сливаясь с небесной синевой, и солнце ласкало своими лучами каждый изгиб его сильного тела, каждый шип, каждую сверкающую чешуйку, я испытывала лишь восторг. Ничего прекраснее этого стремительного и грозного существа я в жизни не видела. Но когда огромная пасть, полная острых, как пики, зубов, распахнулась прямо перед моим носом, я вмиг забыла о восхищении. – Морриган, держи его! – завопила Табрис, кидаясь в атаку. – Сама держи, он для меня велик! – взвизгнула ведьма, которая явно боролась с желанием свинтиться с поля боя. – Представь, что это твоя матушка! – весело посоветовал ей Зевран. Как ни странно, но совет эльфа воодушевил Морриган. Глаза ведьмы вспыхнули воинственным пламенем, и она без долгих предисловий сковала лапы дракона льдом. Надолго «ледяной хватки» не хватало – зверь был огромен и слишком силен, но на помощь Морриган не замедлил прийти молчаливый Йован. Вдвоем, по очереди применяя магию, экономя силы, они старались, как могли, не давая дракону развернуться во всю мощь. И мы, ценя неимоверные усилия магов, пользовались каждой секундой беспомощности крылатого ящера. Каллиан, Зевран и я выступали в качестве группы отвлечения. Мы налетали на нашего огромного противника, нанося ему небольшие, но неприятные раны, и тут же отступали. Со стороны, наверное, это смотрелось как сражение собаки и ее блох, но наши действия позволяли воинам – Стэну и Алистеру – подобраться ближе, нанести удар и отступить, не получив серьезной травмы. Лелиана, державшаяся на расстоянии, как и маги, осыпала дракона стрелами, целясь в наиболее уязвимые участки тела. К счастью, дракон не мог постоянно дышать огнем, но даже одного из тех редких залпов, что он извергал из глубин своего горла, нам вполне хватило бы, чтобы прожариться не хуже вчерашнего шашлыка. Поэтому, стоило зверю присесть на задние лапы и раздвинуть пошире грудные пластины, как кто-то вопил: «Огонь!» – и мы кидались врассыпную. Схватка была выматывающей не только для нас, но и для дракона. И все же наши силы уходили быстрее. Свежим после получасового боя оставался лишь Стэн, ворочавший стальной оглоблей, которую по недомыслию именовал двуручным мечом, с прежней живостью. Я была готова вывалить язык на плечо, сердце бухало где-то в ушах, в глазах плавали круги, а каждый вздох вырывался из груди с таким сипением, будто там была спрятана испорченная волынка. – Огонь! На крик Алистера я дернулась в сторону. Но усталые ноги слушались не очень хорошо, в следующий миг я с пронзительной ясностью поняла, что просто не успею ускользнуть от взмаха передней лапы дракона. «Пиздец...» И тут надо мной сгустилась тьма и тишь. Я сперва даже испугалась, но вовремя сообразила, что мое тело подключило функцию автоуправления, активировав «теневой рывок». Через две секунды я обнаружила, что стою за спиной дракона. Вернее, прямо под его, пардон, анусом. И под опускающимся точнехонько мне на голову хвостом. К счастью, чудовище меня не видело, а потому прицельного удара пятой конечностью не последовало. Я вовремя уклонилась, и толстенный хвост, по которому, сбегая с середины спины, проходила костяная полоса гребня, шлепнулся о камни рядом со мной. И тут меня осенило. «Ну, чем я не Леголас?» Вскочить на хвост дракона как можно ближе к основанию было не очень сложно, так же как и потом карабкаться по его спине, хватаясь для пущей безопасности за шипы гребня. А вот пробежать с хвоста на спину по почти отвесному заду, покрытому блестящей, твердой и, мать его, скользкой чешуей – оказалось охренительно непросто. Пару раз я чуть не навернулась, но в который раз выручила легендарная эльфийская ловкость. У основания шеи дракона я оказалась спустя считанные секунды. Размахнувшись как следует, вонзила свой клинок между более мелкими, чем на спине и груди ультрамариновыми чешуйками. Зверь оглушительно и трубно заревел и изогнул шею, пытаясь добраться до меня. Спина под моими ногами ходила ходуном, но я вцепилась одной рукой в рукоять Клыка Дракона, а другой – в костяной гребень и держалась, как могла. «Мамочки мои, он меня скинет и сожрет! Или растопчет! Ребята, да сделайте же что-нибудь!» Неожиданно дракон испустил еще один оглушительный крик, звенящий болью, содрогнулся всем телом, и я ужаснулась при мысли, что рептилия планирует взлететь. Но дракон не взлетел. Напротив, он дернулся еще несколько раз и затих. И вместе с ним затихло все вокруг. Казалось, даже пронзительный свист ветра, гуляющего над вершиной горы, опечаленно смолк. – Ринна, спускайся! Услышав голос Алистера, я, наконец, сумела поднять лицо от драконьей чешуи, к которой усиленно прижималась все это время. – Все? – с надеждой спросила я. – Все, – подтвердил воин, появляясь на спине павшего колосса. Его глаза светились от радости из-под стального шлема. Алистер чуть ли не насильно отцепил мои пальцы от рукояти меча и, придерживая за запястья, спустил меня вниз, передав на руки Стэну. А кунари осторожно поставил на ноги. – Ты в порядке? – Каллиан обеспокоенно заглянула мне в лицо. А подбежавшая Лелиана набросилась на меня с кулаками: – Дура ты остроухая, я тебя чуть не убила! Ты же вывалилась прямо на линию выстрела... Кто так делает? – Никто, – с облегчением ответила я. – Только я. Спасибо, Лел, я тоже тебя люблю... Я, преисполненная благодарности, обняла опешившую бардессу. В следующий миг ноги подкосились, я повисла на Лелиане, и мое объятье стало не только выражением признательности, но и жизненной необходимостью. Девушка слегка пошатнулась под внезапным грузом, но устояла. «Слава тебе, Господи, я не Кусланд!» И от этой мысли я внезапно расхохоталась. Лелиана, окончательно уверившись, что я сбрендила, передала меня на попечение Зеврана, а эльф, вскинув доверенный ему объект на руки, с легкостью донес до входа в храм и усадил на самой верхней ступени. – Что ж, – заметил Зевран, окинув меня внимательным и веселым взглядом, – налицо явные успехи. – Ты о чем? – я продолжала бессмысленно улыбаться, глядя на ясное небо, на голубом фоне которого снежные пики Морозных гор казались еще белее и величавее. – «Теневой рывок» ты провела безупречно, – пояснил эльф, усаживаясь рядом со мной. – И отдача, смотрю, уже не такая сильная. По крайней мере, в обморок не падаешь. – Мне бы еще научиться делать его сознательно... – Все придет со временем. К нам приблизился Стэн с Клыком Дракона в руке и молча передал мне клинок. Кунари и Алистер успели осмотреть наш трофей в виде туши дракона и теперь горели желанием исследовать гору, на которой он проживал, в надежде найти там великолепные трофеи. Но Каллиан убедила их, что нашей первоочередной задачей являются все-таки поиски Урны. Поэтому оба воина всячески намекали на то, что нам пора бы продолжить путь. Тут я впервые обратила внимание на пронзительные и громкие звуки женского голоса, в обладательнице которого с некоторым недоумением узнала Морриган. Обычно произносящая каждое слово со значением, плавно и мелодично, ведьма вопила не хуже базарной торговки. – Что с Морриган? – Она пытается объяснить Йовану, что тот не имел никакого морального права спасать ей жизнь, – с преувеличенной серьезностью ответил Зевран. – С точки зрения нашей прекрасной колдуньи, он совершил непростительную глупость, прикрывая ее от драконьего огня. Да еще и применил магию крови, поскольку лириумные зелья закончились... Стэн бросил в сторону ведьмы задумчивый взгляд из-под тяжелых век и философски заметил: – В Пар Волене ее с зашитым ртом передали бы арваараду вместе с жезлом контроля. Так она не смогла бы навредить себе и другим. – Стэн, – Зевран со стоном, в котором звучали отчаяние и восторг, покачал головой, – ты режешь меня без ножа! Молчаливая Морриган, обязанная исполнять любое желание ведущего... Этот образ не скоро меня отпустит! На первый взгляд лицо кунари осталось таким же каменным, что и мгновеньем раньше. Но я успела заметить в его ярких лиловых глазах вспыхнувшую и тут же торопливо погашенную искорку веселья. Морриган, наконец, истощила запас ругательств и приблизилась к нам, яростно сжимая посох и кусая губы. Следом за ней осторожно подошел и маг, на ходу заматывая левое запястье собственным платком. Встретив понимающий взгляд Зеврана, Йован сдержал усмешку и пожал плечами. – Дай, я помогу... – Табрис аккуратно перебинтовала руку малефикара, стараясь не смотреть ему в лицо. – Страж... Я сделал что-то не так? – заметив отстраненное и суровое выражение на лице Каллиан, спросил маг. Табрис коротко вздохнула и, помедлив, неохотно ответила: – Вообще-то, нет, Йован. Принцип Серой Стражи прост: победа любой ценой. Наш враг слишком страшен, чтобы мы привередничали, выбирая способ справиться с ним. Именно поэтому в ордене находят свое место те, чьи методы общество в силу тех или иных причин отвергает. Но... магия крови... – Понимаю, – заметно побледнев, тихо произнес маг. – Поверь, Страж, я бы сам хотел избежать этого, но ситуация казалась безвыходной. – Она такой и была! – поддержал Йована Алистер, тут же удостоившийся сразу двух негодующих взглядов (Лелианы и Табрис). – Каллиан, парень сделал то, что должен был сделать. Так зачем его судить? Страж ответила своему товарищу по ордену усталым и чуть печальным взглядом, затем посмотрела на высокие величественные колонны, украшающие вход в храм. – Я не сужу, Аль, – наконец, ответила Табрис. – Я борюсь с детскими страхами. Нам всегда внушали, что магия – опасность, а магия крови – зло. Но теперь я многое вижу иначе. И, честно говоря, мне не по себе от мысли, что прямо сейчас смогу получить ответы на многие из своих вопросов. А что, если... – … что, если там не окажется Урны с прахом Андрасте? – закончил за нее Алистер. Каллиан кивнула, ее взгляд сделался совсем несчастным. – Или наоборот... что, если она там будет? Воин протянул руку подруге и улыбнулся ободряюще и тепло. – Что бы там ни было, думаю, мы сумеем с этим справиться, – сказал он. Я впервые видела Алистера таким – сильным, уверенным в себе и надежным. Его убежденность подействовала на Табрис, как глоток воды – на выползшего из пустыни. Она решительно вскинула голову и обвела нас вопросительным взглядом. – Все готовы? Единодушное и согласное молчание было ей ответом. _____________________ Примечание: * mi corazon – сердце мое (антив.)Глава двадцать первая. На пути к Андрасте.
7 февраля 2018 г. в 18:00
Треснутые ребра, одна сломанная рука, довольно неприятные раны в бедре и плече, ушибы, порезы и ссадины – таков был общий результат нашей битвы с предводителем тевинтерских сектантов Колгримом. О том, чтобы примкнуть к нему и его подручным не могло быть и речи (Каллиан сразу же с негодованием отвергла эту идею), и нам оставалось только биться. А поскольку бородатый фанатик сотоварищи оказались отнюдь не хилыми бойцами, на мой взгляд, итог схватки мог быть гораздо более плачевным.
Без ущерба из этого сражения ухитрился выйти один Зевран, который теперь вдохновенно шарил по карманам трупов, обмениваясь едкими репликами с Морриган, вынужденной по причине ранения отдаться во власть Йована. Пока молодой маг, оставшийся единственным на данный момент целителем в отряде, колдовал над бедром лесной ведьмы, Морриган старалась всем дать понять, что ранение ограничило ее передвижения, но не остроту языка.
Каллиан, бледнее заиндевелой стены, к которой она привалилась спиной, осторожно, как ребенка, баюкала сломанную руку. Снежок, имеющий в резерве целые ребра и три неповрежденные лапы, улегся рядом с хозяйкой и, поскуливая и печально заглядывая Табрис в лицо, норовил лизнуть ее ладонь. Стэн невозмутимо, без малейшего проявления боли ждал, пока я закончу бинтовать его плечо, а Алистер, морщась при каждом вздохе, пытался поднять боевой дух отряда своими привычными (и довольно неуклюжими) шутками.
Вскоре Йован выдохся. Но перед этим парень успел привести в боеспособное состояние Морриган, Каллиан и Алистера, поэтому претензий к нему никто не имел – кроме Морриган, презрительно заявившей, что «глупо тратить ману целиком». Я и Лелиана обработали ссадины друг друга и рану Стэна (кунари заверил, что это не мешает ему крепко держать в руках оружие). И хотя все были в состоянии продолжить путь, Каллиан решила сделать привал, чтобы мы могли набраться сил перед встречей с неведомым (а для кого-то и известным) противником.
– Лириумного зелья почти не осталось, – вздохнула Табрис, проведя инспекцию своего вещмешка. – Морри, возьми! Вот все, что есть, – и она сунула в ладонь лесной ведьмы четыре крохотных флакончика, отливающих ультрамарином.
Поскольку в эту экспедицию мы тронулись своим ходом, то выдвигались налегке – без палаток, одеял и прочего лишнего груза. Брали только одежду, оружие, снадобья и немного еды. Так что мы особо не утруждались с обустройством лагеря – просто развели костер в бывшем драконьем инкубаторе, куда нас вынесла нелегкая парой часов ранее, и расположились вокруг огня. Зевран по собственному почину освежевал одного из убитых нами мелких драконов, и вскоре по воздуху поплыл явственный аромат жареного мяса.
– Неужто, эльф, ты хочешь, чтоб ели мы такую дрянь?! – возмутилась ведьма.
– С учетом того, что твоя мать превращается в дракона, наверное, поедание драконьего мяса кажется тебе каннибализмом, Морриган, – предположила я, принимая предложенный Зевраном вполне прожарившийся дракошашлык.
Желтые, как у кошки, глаза Морриган вспыхнули.
– Откуда тебе известно это, Ринна? – медленно произнесла она.
Я мысленно отчитала себя за легкомысленную реплику, а вслух, стараясь сохранять спокойствие, небрежно бросила:
– А разве это не так? В легендах говорится о Флемет, способной обращаться в любого зверя, вплоть до дракона.... Или это всего лишь бабкины сказки?
– Думаю, Флемет по силам что угодно, – высказался Алистер, который тоже не побрезговал угощением, а потому теперь срезал с драконьей кости кусочки мяса и с явным удовольствием отправлял их в рот.
– Я мать мою не буду обсуждать! – вспылив, отчеканила Морриган.
Ведьма вскочила, плотнее запахнула теплый плащ и удалилась в полутемный угол огромного зала, устроившись на грубо сколоченном сооружении из досок, отдаленно напоминавшем топчан.
– Верно, поминать Флемет на сон грядущий – дурная примета, – хмыкнул Алистер. – Кстати, а сейчас день или ночь?
– Ночь, – уверенно заявил Зевран, у которого было прекрасное ощущение времени. – Надо передохнуть, прежде чем ввяжемся в схватку с драконом.
Каллиан, задремавшая было, согревшись у теплого бока Снежка, вскинула голову.
– О чем ты, Зевран? – требовательно спросила она.
Эльф переворошил угли в костре и нехотя ответил:
– Высший дракон, которому поклонялись эти фанатики... Он жив-здоров и ждет нас.
– Почему ты так думаешь? – в васильковых очах Лелианы отразился нескрываемый страх.
– А откуда, по-твоему, драконьи яйца, из которых сектанты выводили мелких драконов? – Зевран невесело усмехнулся. – Мы все их видели собственными глазами. Может, я не очень разбираюсь в высиживании яиц, но, по-моему, из протухших драконы не имеют привычки вылупляться.
Никто не спешил возразить эльфу, поэтому на несколько томительных минут в лагере воцарилась тишина, слегка нарушаемая лишь сопением мабари. Мы избегали смотреть друг на друга – возможно, потому что никто не хотел выглядеть трусом, предложив не ввязываться в бой с высшим драконом. И все же все понимали, что это чистой воды самоубийство.
– Мы должны убить дракона! – наконец пробормотала Каллиан.
Поскольку у каждого из нас в голове крутилось диаметрально противоположное предложение, мы дружно уставились на своего командира с недоверием и ужасом.
– Зачем? – после паузы полюбопытствовал Стэн.
– Сектанты приносят ему жертвы, – с болью в голосе и во взгляде, сказала Табрис. – Там, в пещере, были кости людей, эльфов, гномов... Это нужно остановить!
– Предлагаю другой вариант: давайте перебьем сектантов! – предложил Зевран.
К словам эльфа команда отнеслась с гораздо большим энтузиазмом. Но наш прекраснодушный предводитель Серый Страж всея Ферелдена Каллиан Табрис отмела предложение, приведя контраргумент: пока жив дракон, найдутся и желающие ему поклоняться. В итоге мы все (пусть даже и с довольно унылым видом) признали правоту Табрис и пообещали сразиться с грозным противником – но завтра, предварительно выспавшись и набравшись сил.
После принятия судьбоносного решения разговор мигом увял, и мы принялись укладываться спать, оставив первую стражу на Зеврана.
Уснуть мне не удавалось: мешали мысли о высшем драконе и взгляд эльфа, который я ощущала физически, как прикосновение поднятой ветром пушинки. Наконец, я не выдержала и, открыв глаза, прямо посмотрела на Зеврана, совершенно не смущенного тем, что его поймали за пристальным разглядыванием моего лица.
– Ты хочешь о чем-то поговорить? – тихо, чтобы не тревожить остальных, спросила я.
Губы эльфа чуть изогнулись в легкой усмешке, и он покачал головой.
– Увы, mi corazon*, мои желания далеки от словесного общения, – заметил он.
– Зевран! – я почувствовала, что моим щекам стало горячо, и скрипнула зубами.
«Еще не хватало покраснеть, как пятиклассница!»
– Кстати, то, как ты произносишь мое имя, мне тоже очень нравится... В этом столько страсти! – в золотистых глазах эльфа все ярче разгорался озорной огонек.
Я смерила его испепеляющим взглядом и перевернулась на другой бок, чтобы не видеть эту гнусную ухмыляющуюся физиономию. Но Зевран не собирался затыкаться. Он бесшумно поднялся, обошел костер и опустился на пол рядом со мной.
– Ринна, объясни, почему ты от меня шарахаешься, как от оскверненного? – прошептал он, почти касаясь губами моего уха. – Почему тебя беспокоит то, что между нами произошло? Поверь, я не пытаюсь воспользоваться твоим порывом. Все будет так, как ты захочешь...
Я резко повернулась к эльфу и уточнила:
– Все, как я захочу?
– Да, – подтвердил он. – Мы можем сделать вид, что этой ночи в Денериме просто не было. Можем продолжать доставлять друг другу удовольствие при случае. Наша жизнь не настолько спокойна и безопасна, чтобы у нас вошло в привычку строить планы на будущее...
На этот раз в голосе Зеврана прозвучала печаль. Он сидел, опираясь локтем о колено, склонив голову, и падающая на лицо тень мешала мне разглядеть выражение его глаз. В волосах эльфа, беспорядочно рассыпавшихся по плечам, играли красноватые блики от костра.
– Каждый зарождающийся день может стать для нас последним, – задумчиво произнес эльф. – Поэтому каждая ночь – это подарок судьбы.
– Ты прав... – прошептала я, касаясь его руки.
Зевран спрятал мою руку в ладонях, и его горячие пальцы вызвали волну живительного огня, мгновенно распространившуюся по всему моему телу. Даже стылая земля в развалинах храма показалась мягче и теплее. И от этого непередаваемого ощущения я задрожала.
– Ты замерзла? – эльф сбросил с плеч свой плащ и накинул его на меня, прежде чем я успела его остановить. – Возьми. И придвинься ближе к огню.
– Спасибо, – неловко поблагодарила я, заворачиваясь в плотную шерстяную ткань.
Зевран изящным жестом изобразил поклон и поднялся.
– Я разбужу тебя, когда придет пора меня сменить, – пообещал он. – А сейчас – спи.
Как ни странно, после этого разговора я провалилась в сон почти сразу. Засыпая, я чувствовала запах эльфа, сохраненный его плащом. Странный, одновременно терпкий и свежий. Теплый и резкий. Как сам Зевран.