Глава двадцатая. Убежище.
1 февраля 2018 г. в 18:38
Ветер выл отчаянно и жутко, как хор проклятых. Под его мощными порывами мы рисковали не только скатиться с горы, где расположилось Убежище, со скоростью прирожденных слаломистов, но и банально простудиться. Я куталась в плащ, про себя браня на все лады дурацкий ферелденский климат, и старалась укрыться за широкой спиной Стэна, шагающего передо мной. Позади меня Морриган, опирающаяся на свой посох, не стесняясь, вслух изощрялась в хасинсдских ругательствах. За ведьмой осторожно ступали Лелиана, Йован и замыкающий колонну Зевран. Снежок, у которого хватало энергии на трех, а то и четырех мабари, возбужденно скакал по сугробам, с упоением зарываясь в снег широкой мордой и время от времени испуская короткий радостный лай. Только пес, казавшийся почти невидимым на белом фоне снежного полотна, чувствовал себя в горах вполне комфортно.
Честно говоря, ни Морриган, ни Стэн не горели желанием отправиться на поиски религиозного символа, который хранился неизвестно где – и не факт, что вообще существовал. Но ведьму уговорила Каллиан, а Стэна – я, заверив, что этот поход необходим в интересах сбора будущей армии. Вообще после того, как я приперла кунари его оружие, наши отношения заметно улучшились (хотя я и сказала Стэну, что меч, который он именовал Асала, для него выкупила Каллиан). Он чаще прислушивался к тому, что я говорю, и даже перестал выражать сомнения по поводу того, являюсь ли я воином.
– Риннала! – сквозь свист ветра я еле расслышала голос Каллиан.
Я обогнала Стэна, осторожно ступая по твердой корке снега, чтобы не увязнуть по пояс, и подошла к Табрис и Алистеру, возглавлявшим отряд.
– Ты уверена, что мы идем в верном направлении? – прокричала Страж, удерживая рукой капюшон плаща, который вихрь порывался с нее сорвать.
Я убежденно кивнула и указала на смутные очертания ворот, проступившие в буйной пляске снежинок. Тропа, по которой мы почти ползли, настолько крутой она была, вела прямо к ним.
– Наконец-то сможем отдохнуть! – радостно воскликнул Алистер. – Все проблемы позади...
«Ох, Алистер, на самом деле наши проблемы только начинаются...»
Охраняющий ворота мужчина в странных допотопных доспехах, уставился на нас с таким выражением, будто мы явились в Убежище верхом на вивернах или давно вымерших грифонах.
– Откуда вы здесь? – удивленно спросил мужчина, пропуская нас за ворота и тут же вновь запирая их. – Заблудились в горах?
– Нет, мы шли сюда, – ответила Табрис. – Ведь это – Убежище?
– Да, Убежище для истинно верующих, – с прежним сомнением в голосе и взгляде подтвердил воин. – Вы хотите присоединиться к тем, кто хранит чистоту веры?
– Ну, это вряд ли... – донеслась до меня негромкая ремарка Зеврана.
– Мы ищем ученого церковника, брата Дженитиви, – пояснила Каллиан. – Он отправился сюда и пропал. Хотелось бы убедиться, что с ним все в порядке.
– Брат Дженитиви? – переспросил мужчина. – Не припомню, чтобы у нас были паломники с таким именем... Может, он прибыл не в мою смену?
Но выражение бегающих глаз этого молодчика мне не понравилось – и судя по тому, что в голосе Каллиан прозвучали жесткие нотки, она полностью разделяла мою настороженность.
– Мы представляем орден Серых Стражей, – холодно произнесла Табрис. – А значит, имеем право вести свое расследование и входить туда, куда пожелаем.
– Разумеется! – стражник нервно заулыбался. – Никто не пытается оспаривать ваши права! Вы можете обо всем расспросить нашего преподобного, отца Эрика. Он как раз сейчас в церкви, готовится к службе.
– Преподобный отец? – к счастью, у Алистера хватило ума произнести эти слова шепотом на ухо Табрис. – Как в Тевинтере?
– Да, Аль, мне тоже все это не нравится, – тихо согласилась Страж. – Странное местечко.
– Надо сперва осмотреться, – предложила я, – а потом делать выводы.
Убежище выглядело обычным поселком, состоящим из бревенчатых домиков, которые беспорядочно лепились друг к другу на склоне горы. Узкие улочки между домами были пустынны, разве что порой кто-то из местных жителей открывал дверь, но замечал нас и тут же торопливо исчезал внутри дома. Единственным, кого эта напряженная тишина не смущала, был Снежок. Белый мабари носился взад-вперед, с интересом исследуя каждый куст и каждый камень.
– Здесь слишком тихо... – пробормотала Табрис, невольно опуская ладонь на рукоять меча.
– Не то слово! – фыркнул Зевран. – А я-то надеялся, что нас встретят песнями и плясками, а лучше – выпивкой!
Но золотистые глаза эльфа, в отличие от легкомысленного тона его голоса, выражали настороженность и полную готовность к любым неприятностям.
– Мой милый Страж, не возражаешь, если я осмотрю лавку? – сообщил Зев все так же небрежно. – Может, куплю тебе сувенир...
– Не ходи один, – отозвалась Табрис, по-прежнему оглядывая улочки, от которых у меня по коже пробежал заметный морозец. – Мало ли, что на уме у местных обитателей.
– Я схожу с Зевраном, – сказала я.
Эльф кивнул и чуть улыбнулся.
– Я уже и не мечтал снова остаться с вами наедине, монна Риннала! – на миг его жесткий взгляд смягчился. – Наверное, в этом месте и впрямь присутствует благодать, раз мечты сбываются...
Я преувеличенно тяжко вздохнула и потянула эльфа за рукав теплой куртки к домику с покосившейся вывеской, обозначавшей торговое место.
– Что ты надеешься там отыскать? – спросила я, старательно не глядя на Зеврана.
– Ты будешь смеяться, но все довольно прозаично, – эльф продемонстрировал мне разорванную перчатку. – Всегда знал, что карабканье по горам вредно для обмундирования...
– Не торопись, – я скинула с плеча вещмешок и, порывшись в нем, извлекла пару перчаток долийской работы. Ту самую, что разыскала в Брессилиане. – Возьми. Честно говоря, я их давно хотела тебе отдать, но почему-то забывала.
На лице Зеврана отразилась такая гамма чувств, что я в ней мгновенно потерялась. Эльф смотрел на пару простых перчаток с изумлением, волнением, болью, радостью, сомнением... А когда он снова поднял глаза, в них светилась только благодарность.
– Ты не забыла... – почти шепотом произнес Зевран, глядя на меня таким взглядом, что мне вмиг стало жарко даже на ледяном ветру. – Я рассказывал тебе про перчатки еще в Антиве – те самые, что остались от моей матери, были почти такие же. Да, вышивка не столь тонкая как на маминых... Но это ничего, – торопливо добавил он, – просто они мужские!
Зевран осторожно надел перчатки и слегка отставил руки, чтобы полюбоваться выделкой кожи. Губы эльфа тронула улыбка, подобной которой я никогда не видела на его лице. Мягкая и искренняя.
– Спасибо, Ринна! – он обнял меня, его губы на миг коснулись моей щеки, оставив и на ней ощущение жара. – Я тронут, правда!
– А я рада, что тебе понравилось, – как можно непринужденнее ответила я. – Давай зайдем в лавку? Может, мы там для тебя и обувку подыщем? – и я бросила выразительный взгляд на стоптанные сапоги эльфа.
Зевран только рассмеялся в ответ.
Сюрпризов я, конечно, не дождалась. В храме все прошло традиционно – куча сектантов, недовольных нашим вторжением, и проповедник-маг, натравивший на нас своих мордоворотов. Охрана была, прямо скажем, не сильно впечатляющая. А, может, за века уединения эта горстка потомков тевинтерских магов на себе испытала все прелести кровосмешения и вырождения.
– Что это за мерзкий культ? – яростно сверкнув глазами, воскликнул Алистер, оглядываясь в поисках еще хоть одного врага (воину не удалось спустить весь пар в короткой схватке).
– Они считают себя последователями Андрасте, – я хмыкнула и коснулась пальцами стены. – Причем очень своеобразной Андрасте.
– О чем ты? – напряженно спросил Страж.
– О драконах. Вот, смотри...
Среди фресок, украшающих стену, заметно выделялась достаточно недвусмысленная картинка: голубой дракон, взмывающий к солнцу, и окружающие его коленопреклоненные фигуры. Алистер и Каллиан мрачно переглянулись.
– У того парня, что выдавал себя за помощника брата Дженитиви, была книга о драконах и драконьих культах, – вспомнил Зевран. – Я думаю, Ринна права.
– Дракон... – Лелиана зябко поежилась. – Какой ужас! Надеюсь, нам не придется с ним сражаться.
– Может, он давно сдох, – предположил Йован, но мы с Каллиан одновременно посмотрели на него с такой иронией, что он тоже приуныл.
– Кстати, о брате Дженитиви, – вспомнила Страж. – Что-то я его здесь не вижу!
Я чуть не хлопнула себя по лбу. Пожилой мужчина где-то в тайнике истекает кровью, а мы тормозим! Только как найти дверь, ведущую к темнице нашего историка?
Тут мне в колени ткнулся своей широколобой головой мабари.
– Снежок! Можешь найти проход? – обрадовалась я.
Мабари смотрел на меня умными глазами, чуть склонив к плечу голову и возбужденно виляя обрубком хвоста.
– Ищи, Снежок! – повторила Каллиан, награждая меня одобрительной улыбкой. – Ищи проход! Дверь!
Пес, поняв, чего от него ждут, гордо залаял и почти сразу подбежал к одной из каменных стен, в которую начал скрестись своими мощными лапами.
– Он нашел! – объявила я, нажимая на почти незаметную на первый взгляд пластину, утопленную в стене.
Стена отъехала, открывая полутемный ход и ступени, ведущие вниз.
– Ты мой умный мальчик! – Каллиан присела рядом с мабари и обняла его сильную шею. – Что бы мы без тебя делали?
– Чесались бы поменьше и спали поспокойней, – не смогла удержаться от комментария Морриган.
Мабари, словно желая доказать Морриган ее неправоту, первым скрылся за отодвинувшейся стеной. Следом за ним в проем шагнула Каллиан, держа наготове обнаженный клинок.
Брат Дженитиви едва дышал, когда Табрис наклонилась над ним и помогла приподняться. Его худощавое изжелта-бледное лицо с полуседой щетиной выглядело как посмертная гипсовая маска, глаза запали, но взгляд оставался ясным. Видя, что ученый не в силах произнести ни слова, Каллиан сняла с пояса фляжку с водой и поднесла ее горлышко к потрескавшимся губам священника. Церковный историк сделал несколько жадных глотков, перевел дух и пристально взглянул в лицо Каллиан.
– Кто вы? – выдавил он, близоруко щурясь. – Мы не знакомы...
– Мы искали вас, если вы – брат Дженитиви, – пояснила Табрис. – Сожалею, что не пришли раньше.
– Вы застали меня в живых, а это уже кое-что! – почти весело произнес ученый, и в его проницательных темных глазах вспыхнул смешливый огонек. – Моя нога, конечно, знавала и лучшие времена, но меня радует, что гостеприимные хозяева не оттяпали ее напрочь.
– Морриган! – позвала Страж.
Ведьма неторопливо приблизилась и склонилась над изувеченной ногой ученого. По лицу лесной колдуньи нам всем стало ясно, что дела Дженитиви плохи. И тогда Йован, поколебавшись, присоединился к ней.
– Уйди, мальчишка-маг, и не мешай! – огрызнулась Морриган.
Но юноша упрямо сдвинул брови и принялся осматривать ступню церковника.
– Все кости раздроблены, – констатировал он. – Я попробую срастить, может, получится – все-таки Винн когда-то меня учила...
Сперва маг постарался, как сумел, вправить сдвинутые кости, затем сосредоточился – и поток голубоватого света потек от ладоней Йована к ноге брата Дженитиви. Почти сразу церковник облегченно вздохнул. А маг, едва завершив процедуру излечения, пошатнулся и осел на каменный пол.
Морриган посмотрела на Йована с нескрываемым изумлением, а Каллиан потрепала юношу по плечу, одобрительно бросив:
– Отличная работа! Отдохни немного... – и тут же углубилась в беседу с церковником.
Брат Дженитиви оказался замечательным мужиком – умным, любознательным, дотошным, с безграничным чувством юмора и оптимистичным взглядом на мир. По-моему, именно такие люди, умеющие замечать то, что не видят остальные, способны раскрывать самые большие тайны и решать самые интригующие загадки. Он был уверен, что на вершине горы находится храм Праха, выстроенный еще современниками Андрасте. А Жители Убежища – потомки тевинтерских магов, которые не давали пробиться к святыне андрастианцам.
– Я уверен: даже внешний храм полон увлекательных открытий! – возбужденно блестя карими глазами, говорил священник. – А уж если добраться до внутреннего...
– И как же нам туда попасть? – спросил Алистер.
– Достаточно просто, юноша, – Дженитиви беззвучно рассмеялся. – Из этого подземелья тоннель ведет прямо во внешний храм.
– Откуда вам это известно? – с нотками подозрения в голосе уточнил Страж, и его светло-карие глаза сузились.
– Здешние считали меня без пяти минут мертвецом, а потому ничего особо не скрывали, – просто пояснил историк. – Та каменная дверь открывается ключом, в который трансформируется медальон проповедника. Так что дорога открыта. И я надеюсь, вы позволите составить вам компанию...
Фердинанд Дженитиви проследовал вместе с нами лишь во внешний храм. Там он и застрял, охваченный восторгом и нетерпением исследователя, едва увидел каменную резьбу и письмена, покрывающие высоченные гранитные колонны.
– Создатель милосердный! Какая древность! Какая красота! – восклицал священник, который, забыв о больной ноге, метался от одной стены к другой и в полном восторге дергал себя за и без того редкие волосы. – Я обязан все это запечатлеть! Перерисовать! Переписать!
– Что ж, тогда мы захватим вас на обратном пути, – пообещала ученому Каллиан.
Дженитиви, которому уже ни до чего, кроме его исторического открытия, не было дела, машинально кивнул.
– Какие тонкие линии... – бормотал он, задыхаясь от восхищения, и его голос гулко и громко разносился под сводами высоченного потолка.
Мы, решив не отвлекать историка от его трудов, не спеша, двинулись дальше по тоннелю. Впереди, разведывая обстановку, скакал совершенно счастливый Снежок.