«Твой всецело...»

      Я с ужасом уставилась на громадного вороного жеребца, который фыркал, бил копытом и косил на меня одним глазом, сверкая голубоватым белком.       «Я должна сесть на ЭТО? Да он меня размажет по стене конюшни! Или просто сожрет!»       На самом деле конь был не такой уж огромный. Обычный скакун верховой породы, с гладкой блестящей шерстью цвета воронова крыла. Но я, повторюсь, с детства панически боялась лошадей и потому не имела ни малейшего понятия, как в данной ситуации выдать себя за Ринналу, которая, очевидно, была заправской наездницей.       – Тише, котик, тише, милый... – забормотала я, осторожно, на цыпочках, приближаясь к жеребцу.       «Котик» воззрился на меня с явным изумлением. Наверняка Ринна никогда не демонстрировала ему подобного поведения.       «Нужно быть хозяйкой положения! Вроде, животные чувствуют, когда их боятся...»       Эти рассуждения мне не помогали, потому что я никак не могла заставить себя перестать трястись, как холодец на блюде, и попытаться просто прикоснуться к коню.       – Ах ты зайка... – с фальшивым воодушевлением пропищала я. – Мой хороший...       К счастью, свидетелей у моего позора не было. Зевран, принеся наши вещи, вернулся в гостиницу, чтобы перекинуться словечком с ее хозяином, и теперь в деннике нас было лишь двое – я и эта чертова лошадь.       Я достала из кармана кусок сахару, припасенный заранее. Жеребец настороженно втянул воздух широкими ноздрями, переступил с ноги на ногу и потянулся к моей руке. Вовремя вспомнив, что лакомство лошадям нужно предлагать уверенно, поднося его на раскрытой ладони, я растопырила пальцы и, вся дрожа, отставила ладонь в сторону. Впрочем, все прошло не так ужасно. Конь не цапнул меня за руку, а лишь коснулся ладони мягкими, бархатистыми губами и тут же довольно захрумкал.       Я, обливаясь потом, прислонилась к стене денника. Первый контакт состоялся. Но впереди было самое трудное – сесть в седло, которое к тому же предстояло еще надеть на коня.       К счастью для меня, в конюшне появился сутулый худощавый эльф с длинными темными волосами.       – Доброе утро, монна, – он спокойно прошел мимо меня прямо к этому чудовищу, жующему сахар, и без долгих речей плюхнул ему на спину седло.       Жеребец вообще не среагировал на действия эльфа (наверное, это был конюх), я же готова была завопить от облегчения.       – Тише, Демон, будь паинькой, – конюх погладил коня по холке, и тот тряхнул головой в ответ на ласку.       – Демон... – простонала я, понимая, что подобную кличку вряд ли дали бы милой покладистой лошадке.       – Вы ведь на Демоне поедете, монна Риннала? – с легким недоумением уточнил конюх. – Как обычно?       – Да, конечно, – подтвердила я.       А что еще нужно было сказать?!       В этот драматический момент в конюшне появился Зевран.       – Вижу, Демон Гордыни уже под седлом! – заметил эльф весело. – Отлично! Теннант, оседлай еще Красотку и Лихого, мы выезжаем сразу, как только Тальесен соизволит объявиться.       Конюх кивнул, даже не взглянув в сторону Зеврана. Судя по всему, в среде Воронов мой напарник не пользовался особой любовью. Или нормальные взаимоотношения здесь в принципе не приветствовались.       Тальесен не заставил себя ждать. Зевающий и недовольно морщащийся Ворон явно мучился от последствий вчерашних посиделок, но не жаловался, поскольку понимал, что сам виноват в своем плачевном состоянии. Но даже с похмелья в седло он вскочил с такой уверенностью и легкостью, какие мне и не снились. Я подошла к коню с закрытыми глазами, внушая себе, что главное – начать. А там тело все сделает за меня.       В общем, так и вышло. Демон Гордыни (ну почему у меня не могло оказаться лошади с именем Колокольчик или Ромашка?!!), не ожидая от меня команды, вышел из конюшни следом за лошадьми Зеврана и Тальесена. Эльф, разумеется, гарцевал на Красотке, рыжей кобыле, которая полностью соответствовала своей кличке. Под седлом у Тальесена оказался гнедой жеребец, который был так высок ростом, что это немного примирило меня с габаритами Демона. Я, зажмурившись, вцепилась в луку седла, позволяя своему вороному делать все, что ему заблагорассудится. Но через пару минут поняла, что конь не пытается скинуть меня наземь и растоптать, а на его широкой спине я сижу достаточно удобно, и решила, что самое время перестать позориться.       Мы неспешным ходом достигли центральной площади, и Зевран, едущий впереди, уверенно повернул направо.       – Эй, ты куда?! – окликнул эльфа Тальесен. – Разве мы едем не в Риалто?       Эльф повернулся и весело подмигнул напарнику.       – Это сюрприз, Тальесен! – объявил он. – Мы все расскажем на месте!       Я заметила, как помрачнел наш третий товарищ. Внезапные изменения в плане явно были ему не по душе, но открыто выражать недовольство он не стал. Понятное дело: это могло вызвать у меня и Зеврана ненужные подозрения. Кроме того, мозговым центром в нашей тройке была Ринна, именно она принимала решения и выбирала тот или иной сценарий, так что протестовать было бы не только странно, но и нелогично.       Занятая размышлениями я не сразу поняла, что совершенно расслабилась в седле и управляю конем машинально, одними коленями. Когда же это до меня дошло, я сперва снова внутренне сжалась, но быстро взяла себя в руки.       «Хочешь жить – умей быть Ринной!»       Тальесен молчал до тех пор, пока мы не достигли заветной речки с деревянным мостом. Южный берег, поросший густым кустарником, был выше северного, и после некоторого размышления я остановила свой выбор на нем.       – Отличное место для засады, – сказала я, торопливо соскочив с коня. – Но лошадей придется увести подальше в лес. Они могут нас выдать.       Зевран согласно кивнул.       – Но почему ты решила сменить план? – все-таки спросил Тальесен, чье лицо было мрачнее штормового моря.       – Интуиция, – я пожала плечами и изобразила непринужденную улыбку. – Что-то мне в том овраге не понравилось... Если хочешь, можешь считать это моим женским капризом.       – Брось, Тальесен, мне тоже этот вариант больше по душе, – поддержал меня эльф. – А вот что напрягает тебя?       – Ничего, – асассин почти сразу успокоился. – Просто не люблю внезапные перемены.       – Я тоже, – сказала я, не сводя с него внимательного взгляда. – Но так надо.       На всякий случай мы обшарили перелесок на противоположном берегу и, убедившись, что у моста мы одни, начали готовить засаду. Лошадей увели глубже в лес и разместили на поляне, на всякий случай стреножив. И если Красотка и Лихой к внезапному отдыху отнеслись с удовольствием, то Демон Гордыни, подтвердив истинность своего имени, не сразу согласился остаться в стороне от дел. Вороной звал нас требовательным и настойчивым ржанием достаточно долго – даже после того, как мы скрылись за деревьями.       – Нужно отрезать нашим объектам путь к отступлению, – рассуждал Зевран, который рисовал схему расположения сил, сидя прямо на земле. – Свалить дерево у них за спиной, например...       – Нет, здешние деревья для этого не подходят, – возразил Тальесен. – Слишком тонкие. И нас слишком мало, чтобы дробить отряд.       – Можно застрелить конников, которые едут последними, – продолжил эльф. – Мост узкий, и лошади перекроют обратный путь.       – Хорошая мысль, – одобрил Тальесен.       У меня же язык прилип к небу. Я не могла поверить в то, что через несколько часов мне придется стрелять в человека. Возможно, убить. Да, этого требует спасение моей жизни, но все-таки – убить!       – Тальесен, ты стреляешь лучше меня и Ринны, значит, твоя мишень – Солвейра, – сказал Зевран. – А мы снимем охранников. Тех, кто успеет добраться до нашего берега, убираем обычным способом. Так, Ринна?       – Да, конечно... – выдавила я наконец.       – Тогда начинаем готовиться.       Ночь обещала быть ясной и лунной, что, конечно, было на руку нам, но не Алессандро Солвейре и его людям. Мы довольно быстро определились с тем, кто на какой точке будет находиться, и просто улеглись отдохнуть. Звуки в тишине разносились достаточно далеко, поэтому мы не сочли нужным выставлять охрану, а разговаривать предпочитали шепотом.       Я проверила, как прочно натянут лук, еще раз осмотрела стрелы и метательные ножи – мало ли что из этого может пригодиться. Сердце мое то замирало, то колотилось, как сумасшедшее, руки то и дело начинали дрожать, и я изо всех сил старалась не показать своего страха. Но, видимо, не очень преуспела в этом.       – Ты волнуешься из-за наших планов? – шепнул Зевран, приблизив губы к моему уху. – Ничего, скоро все закончится.       – Что – «все»? – спросила я, стараясь не смотреть на эльфа.       – Все это, – он кивнул на дорогу, за которой мы наблюдали. – Мы уже собрали достаточно денег и после этого дела сможем уйти от Воронов. Как мы и хотели – только ты и я. Вместе.       Если бы я не сидела на траве, то наверняка просто упала бы от такой неожиданности.       «Так вот почему Ринну решили убрать! – поняла я, охваченная ужасом. – Они с Зевраном планировали закончить свою карьеру в гильдии убийц... Зеврана пощадили, поскольку он ценнее как боец, а без Ринны к тому же и не рыпнулся бы никуда. Ох ты ж, мать моя женщина...»       – Скажи, ты говорил Тальесену о том, что мы...? – я быстро оглянулась, ища глазами Тальесена.       – … что мы уйдем из гильдии? – закончил за меня Зевран. – Конечно. Он же наш друг и напарник, нельзя было просто оставить его без объяснений! К тому же я не хочу, чтобы Вороны наказали его за наш побег. Но Тальесен никому не скажет, не предаст нас, я уверен!       «Святая наивность! Твой друг и напарник уже тебя предал».       – Все будет хорошо, – сказал Зевран, по-своему поняв мою задумчивость.       Он крепко обнял меня и зарылся носом в мои волосы. И, как ни странно, мне от тепла его рук стало чуть легче и спокойнее...       О приближении отряда Солвейры нас оповестило конское ржание. Я в очередной раз порадовалась тому, как правильно мы поступили, уведя лошадей от места засады. Сопровождение у торговца было внушительным. Не менее полутора десятков верховых в темных накидках приближалось к мосту в ярком сиянии полной луны.       «Который из них Солвейра?»       – Он в плаще с капюшоном, – шепнул Зевран, угадавший мои мысли.       Я кивнула в знак того, что поняла. Наш объект оказался высоким тучным мужчиной, восседавшим на не менее высоком коне. Если бы я немного подумала, то сама вычислила бы его: Солвейра был единственным одетым в простую одежду. Несмотря на то, что все остальные кутались в плащи, из-под складок ткани виднелись легкие мечи, пристегнутые к поясам, наручи и поножи, а порой и металлические элементы доспехов.       – Как только последняя пара въедет на мост – стреляй, – произнес Зевран еле слышно.       Он наложил стрелу на тетиву и плавно, с легким скрипом натянул лук. Я последовала примеру эльфа. Мои руки выполнили это легко и привычно, но я не была уверена, что смогу довести начатое до конца.       «А смогу ли я лишить кого-то жизни?»       Но времени на рассуждения больше не осталось. Коротко свистнула стрела, и грузный человек в наброшенном на голову капюшоне, захрипев, упал на шею коня. Тальесен выполнил свою задачу. Черед был за нами.       Зевран выстрелил в тот момент, когда Солвейру настигла стрела Тальесена. А я, цепенея и задыхаясь, никак не могла найти в себе силы для того, чтобы спустить тетиву.       «Я не могу, Господи, нет, нет!!!»       Наверное, в последний момент я чуть опустила лук, поскольку стрела вонзилась не во всадника, а в горло лошади. Несчастное животное испустило жалобный крик, быстро сорвавшийся на хрип, и рухнуло, подминая под себя человека.       Тем временем отряд усопшего Солвейры активизировался. Прикрываясь круглыми щитами от стрел и размахивая мечами, трое бойцов устремились на нашу сторону. Но почти сразу под скачущим в авангарде воином была убита лошадь, двое других на скорости влетели в падающее животное, и на мосту тут же образовалась куча-мала.       Я, совершенно обалдевшая и перепуганная, застыла на месте, сжимая в руках бесполезный лук. Но увидев, что один из телохранителей купца выхватил из седельного чехла арбалет, пришла в себя. Руки словно сами собой приладили стрелу, натянули лук, и через мгновение в охранника вонзилась стрела. Мужчина взвыл от боли и, выронив арбалет, схватился за раненое плечо свободной рукой. А затем бьющаяся рядом в агонии лошадь просто снесла его с моста.       – Вперед! – крикнул мне Зевран, отбрасывая лук и выхватывая кинжал.       Противники уже были совсем рядом, но я даже под страхом смерти не могла себя заставить включиться в битву. Лишь теснее прижалась к земле, стараясь казаться незаметной. Но мне самой и поле боя, и все, что там происходило, было видно как на ладони.       Зевран уклонился от выпада мчащегося на него всадника. Эльф был куда подвижней человека, тем более – человека на лошади. Когда противник пронесся мимо, эльф одним прыжком вскочил на спину коню позади всадника и вонзил ему в спину кинжал. Тело полетело на землю, а эльф, развернув хрипящего коня, направил его навстречу остальным противникам.       «Черт, его же убьют!»       Тальесен продолжал выпускать стрелу за стрелой, не изъявляя желания вступить в ближний бой. Вообще-то стратегия себя оправдывала, поскольку за эти несколько минут мы, выведя из строя большую часть отряда, совершенно не пострадали. И все же я не могла оставить Зеврана сражаться в одиночку с бойцами, прекрасно умевшими обращаться с мечом.       «Я об этом пожалею...» – с этой последней здравой мыслью я выхватила кинжал и выскочила из укрытия.       Я подоспела вовремя: один из конников уже занес клинок над головой эльфа. Но резкое движение (причем совершенно автоматическое) моей левой руки его остановило – метательный нож вонзился в шею нападавшего почти целиком. В тот же миг эльф распорол горло второго противника и успел повернуться к третьему, чтобы парировать его удар.       – Ринна, забери документы! – выкрикнул Зевран.       Я, опомнившись, бросилась к нашей первой жертве. Кто-то из спешившихся охранников попытался преградить мне путь, но я применила к мужчине тот же самый прием, что и к Тальесену в нашу первую встречу. Поймала руку с мечом в воздухе, вывернула с резким хрустом, а затем оттолкнула нападавшего в сторону. Мечник, влетев в ограждения моста, пробил деревянные опоры и полетел вниз, в темную воду. Путь был свободен.       Все самое ценное Алессандро Солвейра носил при себе. Кожаную сумку, больше похожую на планшет, на груди торговца крепко удерживали широкие кожаные ремни. Стараясь не обращать внимания на запах и вид крови, я разрезала ремни и сдернула сумку с тела.       – Готово!       Я обернулась и увидела, что из живых на мосту остались лишь трое: я, Зевран и лошадь Солвейры, которая почему-то не убежала в испуге, подобно остальным оставшимся без всадников лошадям. Вздохнув с облегчением, я заглянула в сумку нашей жертвы. Там, действительно, лежали какие-то бумаги и замшевый мешочек, битком набитый, как я тут же убедилась, ограненными драгоценными камнями.       – Все на месте, – сказала я, поднимаясь с колен.       – Отлично! – рассмеялся Зевран.       Эльф аккуратно стер со своего клинка кровь и убрал его в ножны. Я бросила ему сумку Солвейры, которую он ловко перехватил в воздухе. Зевран тоже заглянул внутрь и восхищенно присвистнул при виде драгоценностей.       – Я так понимаю, мы можем оставить себе все, кроме бумаг? – довольно улыбаясь, уточнил он.       – Совершенно верно! – подтвердил Тальесен, наконец появившийся из укрытия.       – Тогда я претендую на изумруды! – эльф подарил мне радостный и восторженный взгляд. – Закажу тебе украшение, Ринна! С камнями под цвет твоих глаз...       Я усмехнулась и покачала головой. Честно говоря, я планировала слинять под шумок в разгар боя, но сначала была слишком напугана, а потом – слишком возбуждена, чтобы реализовать свой план. Теперь же было поздно.       «Ничего, что-нибудь придумаю...»       Закончить мысль я не успела – раздумья прервал предупреждающий возглас Зеврана. Обернувшись рывком, я встретилась взглядом с пылающими отчаянной яростью глазами последнего бойца уничтоженного отряда. Того самого, который практически все сражение пролежал без сознания (а, может, притворялся?), придавленный телом убитого коня. И теперь он стремительно опускал на мою голову свой меч.       Времени выхватить кинжал или метательный нож у меня не было. Я могла лишь попытаться уйти из-под удара, и мне это почти удалось. Меч свистнул около головы, едва не задев мои волосы, зато сам охранник, развернувшись по инерции, с разбегу впечатал меня в ограду моста. Перила с силой ударили в живот, и я бы заорала от боли, если после этого столкновения во мне осталась бы хоть частица воздуха. Затрещали перила, ломаясь, и мы оба – я и боец Солвейры – полетели вниз.       Последнее, что я услышала, прежде чем темная вода сомкнулась надо мной, был голос Зеврана, с отчаянием произносящий имя Ринны.