Чужой щенок

– Ну, как работается? Славка хмуро – хотя он, похоже, с рождения хмурый – смотрит на нее из-за прилавка, продолжая лепить ценники на какие-то уродливые кружки, которые ни один человек в здравом уме покупать не станет. – Хреново, – следует честный ответ. – Перерыв только через два часа. В яркой, почти что кислотной форменной футболке книжного магазина этот восемнадцатилетний дылда, по росту превосходящий кого угодно, смотрится почти комично. То время, когда Катька была ваше его на пару сантиметров, давно прошли – еще в первом классе он ее догнал, а в начале второго она уже не могла хвастаться своим ростом. – Я пожрать принесла, – наверное, если бы Слава сейчас был в своей волчьей форме, он бы повилял хвостом. Вообще, наверное, странно, когда твой лучший друг – оборотень и колдун, но Катька уже привыкла. Они знали друг друга еще с подготовительных дошкольных курсов, вместе прошли весь этот ад под названием "полное среднее образование", и за эти годы она успела как следует насмотреться на то, как одноклассник прямо на ее глаза перекидывается в огромного черного волчару и обратно. В последние годы он наловчился перевоплощаться и в другое зверье, и теперь Катя могла беспрепятственно делать фотосессии с любой экзотической живностью. – Святой ты человек, – он торопливо прячет обед под стол, пока заведующий не увидел. – Как там ремонт? – Славка и тягомотину всю эту с работой затеял только чтобы исправить дела с квартирой. Они с матушкой опять повздорили, и на этот раз без заклинаний не обошлось – итогом вышел пожар на всем этаже. Слава – хоть и темный колдун-оборотень, парень неплохой. Так что теперь к учебе на юридическом добавился еще и этот магазин с уродскими книжками. Как только успевает все? Она вот даже поступать не стала, а времени все равно нет. Если Катька правильно помнила, он и с мамой своей поругался из-за института. Мол, не должны наследники параллельных миров тратить все свое время на сессию. Тьфу, как будто в российском фэнтези, вон, через пару рядов стоит, живем. – Го сегодня ко мне. Зарубимся во что-нибудь, – бросает она, видя, что собирается очередь. Всегда так. Даже с братаном почесать языками не дадут. Славку лишний раз звать не надо. *** – Обязательно скрестись в дверь? Волчара виновато наклоняет голову и виляет пушистым хвостом, после чего проскальзывает мимо Кати в любезно оставленную на выходные папочкой квартиру и запрыгивает на диван, уже там принимая свой облик восемнадцатилетнего раздолбая. Из-за превращений волосы растрепались и встали дыбом, и теперь он походит на какого-то второсортного рокера. Ситуация в принципе знакомая – Катя уже устала считать, сколько раз большой черный зверь приходил к ней домой в таком обличии. Иногда она сама звала его, предлагая всю ночь стрелять монстров на старой приставке, иногда он просто приходил, когда уставал от семейных разборок. Ну, наверное, передвигаться, когда у тебя четыре ноги, и правда удобнее. Ей не понять, она человек простой. Без родственников, которыми весь учебник литературы для пятого класса занят. – Чур мне новый джойстик, – бросает оборотень с дивана. Вот же. Это их вечный спор – кто будет держать в руках новенькую, красивую управлялку, а кто – старую, доставшуюся Кате еще от старшего брата. – Пошел в задницу, – говорит она развалившемуся на подушках темному магу и наследному князю всея волшебного королевства. – У тебя когти. И вообще, моя квартира и джойстики мои. – Но я принес чипсы! Если какой вопрос Катьку всю жизнь и волновал, так это то, куда Мстислав девал свою багаж, когда оборачивался волком. – А я тебе – обед! – Черт. Ладно, бери. В последнее время он очень легко сдается, как будто сделать галантный жест и отдать ей джойстик для него в удовольствие. В детстве они могли целую драку устроить из-за этого – с катанием по полу, визгами и кусанием. Потом друг научился превращаться в волчару, чуть не оттяпал ей ухо, и с тех пор дальше словесных выяснений отношений они старались не заходить. Нет, Катька бы его сдавать не стала, но объяснять свои увечья взрослым взрослым (а себя они пока, несмотря на отмеченное в лесу совершеннолетие, причисляли пока к невзрослым взрослым) будет долго и весьма проблематично. Когда они заканчивают, за окном уже давно стемнело. Соседи потушили свет, на улице ни души, но спать совершенно не хочется. То есть, Катя бы, наверное, отрубилась бы уже десять раз, будь у нее за плечами смена в двенадцать чертовых часов, но Слава – оборотень, мать его, и ему все ни по чем. Он, кажется, готов еще всю ночь в своем шерстяном обличии круги по Москве или какому густому лесу нарезать. – Эй, серенький волчок, – произносит девушка. В голове разбрасывает искры любимые ее план на выходные. – Я на ярмарку хочу. – Ну на Красной площади есть одна, – брякает Мстислав, доедая шестой пакет острых чипсов. Как-то раз Катя пыталась скормить ему собачий корм. Ему вроде бы и понравилось даже, но он все равно почему-то обиделся. – Не-не, настояяяящую. С медведем и нормальными блинами, – Масленица на дворе как-никак. – Или давай просто по лесу погоняем, птичек половим. Слава на самом деле любит это свое Белогорье. Только ввязываться в классический фэнтезийный конфликт и играть в потерянного принца не хочет. Катя всех причин не знает, друг редко говорит о своем "наследии". Только то, что родители у него – не самые добрые люди, и находится вся их семья на "темной" стороне сказки. Но это совсем не мешает ему приходить время от времени на родину, гулять по городу и получать удовольствие, болтая с людьми, которые его совершенно не помнят. Что еще она знает – Слава ни разу не сказал матери, что бывал на родине. Им вроде как путь через завесу закрыт, но ему попалась лазейка. Случайно совершенно, он даже и не думал искать, а просто с волшебством своим баловался – одиннадцатилетним дурням, бывает, везет больше, чем опытнейшим колдунам. Ну, или, как подозревает сам ее волчок, местный хранитель сам ему разрешил. Ради эксперимента. Слава о своей лазейке никогда не рассказывал никому, кроме своей совершенно обычной неволшебной подружки. Правда, сейчас местный старый леший (ну, просто похожий на лешего мудрый хранитель всего это, и так далее) и так узнает их обоих. И спокойно пускает, пока юноша обещает ему, что матушка не прознает. – Ладно, пойдем, – просто соглашается он со странным удовольствием в голосе, и Катька с радостным писком прыгает ему на шею. Хорошо иметь в друзьях настоящего оборотня. *** Она любит дурачиться на этих праздниках. Вообще Катя хреново вписывается в местное население, даже нацепив на себя колоритное платье. Короткие выкрашенные в ярко-красный волосы, полная современных словечек речь и совершенно мужская – девчушки с длинными косами тихо хихикают – походка. Слава тоже лает куда-то в сторону всякий раз когда подружка начинает строить из себя древнерусскую барышню. Когда ей надоедает, они идут на соревнования по стрельбе, и она даже иногда доходит довольно далеко. Потом Славка выигрывает ей приз, жульничая с помощью магии, и они идут объедаться здешней вкуснятиной. Это все – сплошное развлечение. Тут снует нечисть, веселящаяся вместе с людьми, резвятся детишки, и стоит какой-то непонятный и сладкий шлейф волшебства. Похож на сладкую вату. Она обожает так веселиться. А еще обожает, когда все закончится, взбираться на огромную волчью спину и ехать вот так сквозь густой заснеженный лес. Мстислав тут все знает, каждое деревце, а что не знает, то тут же понимает. Он же сам – зверь. Ему тут хорошо. Катька не понимает иногда, чего он так упрямится и цепляется за Москву, хотя мог бы просто бросить свою злобную мать и жить в мире, где его все, по большей части, примут. Ведь в Белогорье, таком ярком и сказочном, куда лучше, чем в серой столице с ее бесконечными потоками машин, слякотью и рекламными прожекторами. Даже нынешний князь, должно быть, будет не против его присутствия – его белокурая дочурка десяти лет, непоседливо бегающая по ярмарке с едва поспевающей за ней охраной, уже приучилась махать им. Ей нравятся Катины красные волосы. Слава иногда машет девочке и ее маленькому брату – лет пять на вид – в ответ и строит какую-нибудь забавную рожицу, совершенно не оправдывая свое имя. Или оно значит что-то другое? Черт знает, она никогда не была сильна в древнерусском. – Ты такой дурак, Славка, – бурчит она волку. Мстислав дергает ухом и нарочно перескакивает через бревно, как будто говорит: "Сама дура". Возвращаться в реальный мир не охота, но хозяин их маленьких приключений – всегда оборотень. *** – Пиши мне, лады? – говорит он спустя полгода после последней вылазки. Катя знает – друг больше не живет дома. Время от времени он ночует у нее, в другие дни – у Димки, еще когда – у Оли. Да и у других бывает. Друзей и этого колдуна полно. С квартирой он закончил, так что совесть у оборотня чиста. – Куда ты собрался? – спрашивает она. Хочется верить, что он решил уже перебраться обратно в Белогорье. – В Англию, грант выиграл, – пожимает плечами Мстислав. – Надоело это все. Как у него все просто. Колдуны эти – умные до неимоверности и даже о том не задумываются. Слава никогда не делал домашку. Спал на уроках. И все равно умудрился выучиться так, чтобы иметь друзей среди этих чаехлебов и выиграть себе то, о чем некоторые даже мечтать бояться Англия. Мог бы сбежать в настоящую сказку, а сбегает в Англию. – Идиот, – горестно вздыхает она. – А Белогорье? Слушай, вся твоя жизнь станет проще, если ты туда свинтишь. Ты же сказочный герой. Славка зачем-то хохочет. – Да ну, – говорит он, облокачиваясь на фонарный столб. – Больно я там кому нужен. Сказочные герои злодеев свергают, а их в Белогорье нет. Ей хочется возразить, только он не послушает. Он никогда и никого не слушает. – Да и потом, ваш мир ничуть не менее волшебный. Видит что-то, только одному ему и видимое. А потом виновато взмахивает хвостом и убегает, этакая собака.