По ту сторону рассвета

Чёрный проём зиял. Засасывал взгляд. Звал. Хейден сглотнул – то ли чересчур громко, то ли слух у меня был слишком обострён – и подался вперёд, опасно наклонившись над дырой. – Эй! Я схватила его за шиворот и резко дёрнула на себя. Парень охнул и отшатнулся, замахав руками, но равновесие удержал. – Ты чего? – в его голосе прозвучала плохо скрываемая обида. – Я же просто рассмотреть хотел... А вдруг там что-то скрывалось? Я рывком развернула его к себе и, сильно стиснув плечо, уставилась прямо в глаза. – Может, и скрывалось, – медленно проговорила я. – Да вот только не только тебе могло захотеться и что-то рассмотреть. Тот, с другой стороны, тоже мог оказаться любопытным. Улавливаешь, на что я намекаю? Хейден вздрогнул и вновь сглотнул. Часто-часто закивал головой, и в воздухе вновь разлился его страх – терпкий, липкий и приторный. – Пусти, – слабым голосом взмолился он. – Больно же... Я разжала пальцы и сухо спросила: – Зачем ты вообще туда сунулся? – Ну... – на лице Хейдена всё отчётливее проступала неуверенность. – Я увидел эту дыру... и подумал... надо же проверить, не сидит ли там кто. На всякий случай. Чтобы со спины не кинулся... Я молча выслушивала его сбивчивые объяснения, которые с каждым новым словом становились всё тише, а глаза парня опускались всё ниже. В лицо мне он явно боялся посмотреть. Когда поток слов иссяк окончательно, я отодвинула Хейдена и сама подошла к проёму. Присела на корточки, заглянула внутрь, на всякий случай вытащив из-за пояса нож. Провела рукой по гладким, будто бы отполированным стенам хорошо утрамбованной земли. Из недр проёма тянуло запахом прелой листвы и плесени, но ничего живого я там не почуяла. – Ну что? – слабо спросил парень из-за спины. Я рывком поднялась и отряхнула колени. С размаху вогнала нож обратно за пояс и холодно пояснила: – На твоё счастье – ничего. Но впредь так может не повезти, так что в следующий раз не суй голову в любезно расставленные силки, понял? Даже если они выглядят заманчиво. – Так это что – тайный лаз? – гнул свою линию Хейден, будто нарочно игнорируя мои слова. Хотя почему «будто»? – В каком-то смысле, – пожала я плечами. – Думаю, по нему та тварь и приползала сюда. И тебя она, скорее всего, тоже приволокла по нему же. Наверное, у неё было тут логово или что-то вроде того. Парень вроде бы побледнел, но я бы за это не поручилась. Уж больно изменчивый свет наполнял нижний этаж, где мы стояли. Хейден беспокойно переминался на месте, то открывая, то закрывая рот и неуверенно перевода взгляд с проёма на меня. Дом вновь вздохнул, на этот раз отчётливее всего. Наверху что-то глухо ухнуло, будто бы упало, по стенам пробежала дрожь. Мы, не сговариваясь, посмотрели наверх. По потолку что-то пробежало, легко топоча, словно длинная многоножка. Утихло. Снова заворочалось. Перед глазами почему-то представилась гарпия, неспешно выкарабкивающаяся из окна и разминающая мёртвые суставы. Арахаг. – Пойдём отсюда, – коротко распорядилась я, поправив поясную сумку. – Тут больше оставаться нельзя. Хейден вздрогнул, будто мои слова застали его врасплох, но с места двигаться не стал. – Ты сказала, что та... та штука могла притащить меня сюда по этому лазу, – громко – пожалуй, даже нарочито громко выпалил он. – Ну и что? – Значит, с другого конца этого лаза – Жёлтые Топи, – настойчиво продолжил он. – Так, может, нам и не нужно идти через лес, когда мы можем отправиться уже проторенным путём? Я невольно задумалась. Определённый резон в словах Хейдена был, я даже удивилась, что это не пришло мне в голову с того самого момента, как он обнаружил лаз. На удар сердца – всего лишь на удар – я даже задумалась, не стоит ли прислушаться к парню и отправиться тем путём? Топот на втором этаже стал отчётливее. Что же там такое бродит, если я совсем недавно всё обследовала? Там никого нет, вдруг пронзило меня понимание. Это дом. Это он прогоняет нас, всеми силами показывая, что нам тут делать нечего. Нужно уходить – прочь, прочь, прочь, оставляя его позади, мирно дряхлеть и осыпаться. Моё внимание привлекла гора мусора на полу. Я хорошо запомнила её, когда только вошла сюда, она лежала справа от входа. Теперь она сдвинулась влево. Ещё один знак от дома? Я перевела взгляд на Хейдена. Тот стоял вполоборота ко мне, пожирая взглядом зияющую пустоту лаза. – Мы уходим, – громко сказала я, сама толком не понимая, кто должен услышать мои слова. – Ни к чему нам здесь задерживаться. Пошевеливайся. Хейден вздрогнул и жалобно протянул: – Но моя идея... – Мы уходим, – с нажимом повторила я, кладя ему руку на плечо. – В эту дыру я не полезу. И тебе не советую. Сколько, по-твоему, та «штука», как ты её назвал, могла нарыть ходов? А если там целый лабиринт? Или же вообще её гнездо с толпами голодных личинок, которые только и ждут, когда заботливая мамаша притащит им еды? Хейден понуро сник. Его лицо стало злым, будто бы я отняла у него дорогую его сердцу вещь. Шорохи наверху стихли, словно дом тоже прислушивался к моим словам. – Шагай за мной, – коротко распорядилась я и двинулась в сторону двери. Она оказалась приоткрытой. Я ничуть не удивилась, хотя прекрасно помнила, что плотно закрыла её, когда вошла сюда. Пусть дом останется наедине со своими тайнами. Нам их знать ни к чему. *** Дом остался позади. Хотя между лопатками и осталось странное покалывание, будто кто-то буравил взглядом мою спину, оборачиваться я всё же не стала. Постепенно и оно пропало. При виде моего и-скакуна Хейден было скривился, но, взглянув на меня, поспешно стёр с лица брезгливое выражение. Я сделала вид, что не заметила этого, нажимая на выступы на боку скакуна и возвращая его к жизни. Когда я закончила, под вытертой шкурой послышался глухой рокот, шорох, и шестерёнки пришли в движение. Глаза и-скакуна вновь загорелись тусклым светом. – Я пешком пойду, – торопливо заявил парень. – Хочу размять ноги. Я пожала плечами. Пешком так пешком, главное, дорогу показывай. Но тут же выяснилось, что и с этим у парня не так гладко. – Я никогда не был в Туманном Гленте, – понурив голову, признался он. – Да и зачем мне было сюда наезжать? Наша семья ездила только по крупным городам, где у отца были фабрики, так что я только примерно представляю себе направление, и всё. Но, думаю, нам нужна одна из них. Он махнул рукой в сторону леса, плотно обступившего поляну с домом. Под сень деревьев, чьи стволы больше походили на старческие пальцы, искривлённые болезнью, уходили три дороги. Скорее, их можно было назвать тропинками, потому что колеи густо заросли травой, а булыжники, некогда мостившие их, так глубоко ушли в землю, что скорее угадывались, чем действительно бросались в глаза. Около большого кряжистого ствола тропинки резко расходились в разные стороны. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, что это и не ствол вовсе, а потемневшая от времени и дождей статуя. Безвестный резчик вытесал из дерева угловатую фигуру, в которой лишь отдалённо угадывались женщина с четырьмя лицами, повернутыми в разные стороны. В четырёх же парах рук она что-то сжимала: не то серпы, не то рога. В середине каждого из лбов зиял один-единственный глаз, смотрящий недобро. – Химара, хэй, – вырвалось у меня имя, непонятно откуда прыгнувшее на язык. Посмотрев на свои руки, я обнаружила, что сложила ладони перед собой, отставив большие пальцы и направив их в сторону статуи. Хейден проделал то же самое. – Жаль, у меня нет никакого подношения Повелительнице дорог, – удручённо вздохнул он. Я промолчала. Он искоса взглянул на меня и тихо спросил: – Может, у тебя найдётся что-нибудь? Пара монет, например, или кусок хлеба... – Зачем? – память продолжала вытворять странные штуки, подкидывая мне имена и какие-то разрозненные обрывки воспоминаний. Я без труда вспомнила имя Химары, но кто она такая и зачем ей нужно делать какие-то подношения, для меня так и осталось загадкой. – Хлеб мы с тобой недавно съели, а монетами я разбрасываться не собираюсь. Их у меня и так немного. Хейден чуть не задохнулся от возмущения: – Но... она же покровительница путников... не оставим ей чего-нибудь, встретим на пути беду... неужели ты не знаешь эту примету? Я пожала плечами: – Это всего лишь старая колода. Мне она никак не навредит, а такую примету я не помню. Мы успеем добраться до Топей до заката? Глаза Хейдена расширились от моих слов, он что-то беззвучно пробормотал, похоже, возмущённый моим неуважением к статуе. Потом хмуро бросил: – Должны, Туманный Глент не так далеко от Топей. Но я не знаю, по какой дороге идти... мне кажется, они все могут привести, куда надо. Я прислонилась к крутому боку Химары. Парень мрачно наблюдал за мной. Я прикрыла глаза и принялась медленно поворачивать голову, вдыхая влажный воздух полной грудью. Всё, что я хотела уловить – тонкий аромат жасмина, отравленный запахом железа. Но чувствовала лишь запахи прелой листвы, гнилой шерсти и мокрой земли. Где-то вдали раздался тонкий вой, сменившийся не то покашливанием, не то глумливым хохотом. Едва уловимо затрещали ветки. Чья-то охота началась. – Что ты... – несмело начал парень. – Заткнись, – процедила я и не увидела, но ощутила кожей ехидный взгляд волчицы. Зачем тебе эта обуза, словно говорил этот взгляд. Дай мне волю, и мы пойдём дальше налегке. Всё, что нужно, мы от него узнали. – Заткнись, – беззвучно повторила я, едва шевельнув губами. С низа живота поднималась, разливаясь по телу, горькая чёрная досада. А если мне почудился тот запах там, на чердаке? Слыхала я о тех призраках, которых нельзя увидеть, лишь почуять. Вновь послышался треск веток, но уже едва слышно. Кто-то уходил прочь, продираясь сквозь бурелом. Словно в насмешку надо мной сверху просвистела не то птица, не то летающая ящерица. В шелесте листвы, всколыхнутой порывом ветра, почудилось издевательское шипение змеи. Брось всё к Арахагу и просто сдайс-ся. Змея. Я помню её пёструю чешую. Она всегда при колдуне, ни на шаг не отходит. Посмотрит в глаза, и теряешь всю себя, руки дрожат-отнимаются, ноги подкашиваются. Два ярко-жёлтых фонаря раскачиваются перед лицом... нет, это её глаза. Змея как-то связана со мной. Наша связь невидима, но нас будто опутали тонкие нити. Тонкие, как паучья пряжа, притянули друг к другу. Как же её зовут... я должна вспомнить её имя... Раскачиваются фонари, насмехаясь, маня за собой. Птица свистит прямо над ухом, выдёргивая из видения. Змея разъярённо шипит и хлещет вокруг себя хвостом, пытаясь зацепить меня, но я уворачиваюсь. Картинка перед глазами потухает и обрушивается, рассыпаясь в мелкие осколки, оставался после себя лишь смутное воспоминание. Пахнущее жасмином. Я протёрла глаза. Они слезились, словно змее и впрямь удалось мазнуть по ним хвостом. Посмотрела наверх. Небо пока ещё оставалось светло-голубым, но по краям уже подёрнулось дымкой. – Сколько, говоришь, у нас займёт пусть до Топей? – тихо спросила я. Хейден уставился на меня и осторожно повторил: – До заката успеем. Я тут подумал и решил, что мы должны идти вон по той дороге. Он кивнул на широкую тропинку, уходящую правее от того места, где мы находились. Я покачала головой: – Нет. Нам нужен этот путь. И указала на тропу, что вела прямо, огибая статую Химары. Именно над ней вилась тонкая, едва уловимая жасминовая нить. *** – Я не понимаю, – бормотал себе под нос Хейден, когда мы выдвинулись в дорогу. – Почему ты выбрала именно этот путь? Чем тебе не угодил тот, что я указал? Совсем недавно ты и сама не знала, куда идти, а тут вот так вот мгновенно разобралась? – Потому что этот путь – единственно верный и приведёт нас к Топям, – коротко пояснила я. Бормотание парня действовало на нервы, но только слегка. Тропа почти полностью затянулась длинными стеблями травы, похожими на иглы. Она была густой и могла скрывать всё, что угодно, поэтому я шла чуть впереди, проверяя длинной палкой, нет ли под ней какой-нибудь ямы или гнилого камня. Наступив на него, можно было запросто заполучить мокрую плесень на свою ногу и быстро лишиться последней. Проверять же, могу ли я отрастить новую конечность, совершенно не хотелось. – Откуда ты знаешь? – безнадёжным тоном спросил Хейден. – Ай! Он запнулся о торчащий из земли корень, зашатался и схватился за и-скакуна, чтобы не упасть. Механический скакун даже не качнулся. Хейден злобно посмотрел на него, будто бы он был виноват во всех его бедах, и процедил: – Можно подумать, ты по запаху это определила. – Именно по запаху, – хладнокровно откликнулась я. – Он помог мне понять, в какой стороне Топи. Там находится... – и осеклась. Незачем Хейдену знать про колдуна. Незачем ему вообще много знать обо мне. – Кто? – жадно спросил парень. Похоже, моя нечаянная оговорка заставила его встрепенуться. – О ком ты говоришь? – Неважно, – я чуть ускорила шаг. Если до этого мы шагали вровень, разделённые трусившим посередине и-скакуном, то теперь парень плёлся позади. – Смотри под ноги и не задавай лишних вопросов. – Что... эй, погоди! – Хейден тоже рванулся вперёд. – Раз уж ты спасла меня, и мы идём вместе, я хочу знать о тебе немного больше! Почему ты так торопишься? В Топях тебя кто-то ждёт? Эй! Не молчи! – Я же сказала, лучше смотри под ноги! – рявкнула я, не оборачиваясь к нему. Любопытство парня стало слишком назойливым и начало раздражать. – Но я... Потеряв бдительность, Хейден запнулся о какую-то корягу и ухнул вниз, в скрытую под густой травой канаву. – Арахаг! – прошипела я, развернулась, помогла ему вылезти. Подвела к и-скакуну и коротко приказала, для пущей убедительности подтолкнув в спину: – Лезь. – Я не хочу, – вяло засопротивлялся Хейден. – Я прекрасно дойду пешком! – Ты предпочитаешь много болтать, а не смотреть по сторонам, так что следующая канава может стоить тебе ноги, – холодно ответила я. – Или шеи, это уж как больше повезёт. Я тебя на себе не поволоку, мой и-скакун – тоже не вьючное животное. Будешь валяться тут, и пусть тобой местное зверьё займётся! Парень обиженно насупился. – Ты всё время твердишь об опасностях, – хмуро сказал он. – Ты как мои родители, они с детства мне внушали, что за городскую стену нельзя высовываться, что в кварталах нищих меня подстерегает беда... но что-то нам пока ничего особенно страшного не встретилось! Вот тут я уже не выдержала и встала прямо перед и-скакуном, обхватив его морду обеими руками и взглянув поверх неё на Хейдена. Парень вздрогнул: он явно этого не ожидал. – Слушай, ты, избалованный городской мальчик, – прошипела я. – Ты рассуждаешь о том, какой ты несчастный и обиженный, как все вокруг тебя обижают и не желают выполнять твои прихоти! А то, что тебя совсем недавно чуть не сожрала тварь, которая выдернула тебя из-под уютного родительского крылышка и замотала в кокон – это за опасность не считается? Или это так, лёгкая прогулка? – Я... – попытался возразить Хейден, но я его не слушала. – То, что тебя нашла я, это огромная удача для твоей изнеженной шкурки! – рявкнула я, чувствуя, как распаляюсь всё больше и больше. – Ну, а то, что я согласилась проводить тебя в Топи, чтобы никто эту твою шкурку не поцарапал, вообще невероятное везение! Так что прекрати ныть по любому поводу, донимать меня расспросами, и просто сиди молча! Я тебе не закадычная подруга и становиться ей не намерена. Сдам тебя на руки твоим драгоценным родителям, они мне отвалят денег, и на этом наша с тобой история закончится. Понял? Кивни, если да! Глядя на меня огромными глазами – похоже, припугнула я (или моё неожиданное многословие) его сильно – Хейден медленно опустил голову. Это меня вполне удовлетворило. – Вот и славно, – хмыкнула я и взяла и-скакуна под уздцы. – Продолжаем наш путь. И, кстати, об опасностях... Хейден шумно вздохнул. – Думаю, ты уже убедился, что меня тоже стоит бояться. *** Хейден невольно оказался прав – на пути нам пока не встретилось ничего особенного. В незаметно сгущающемся лесном полумраке кривые стволы деревьев выглядели жутковато, но этим всё и ограничивалось. Никто не пытался напасть из придорожных зарослей или спикировать сверху, лишь вдали то и дело слышалось какое-то невнятное бормотание и побулькивание, словно незадачливый фермер угодил в болото и решил покориться судьбе. Запах жасмина и железа становился сильнее, но это уже не оглушало, а лишь подстёгивало – значит, мы на верном пути. Ощущение близкой цели пьянило, и я даже не стала задумываться: а что колдун делает в Жёлтых Топях? Совсем скоро я сама смогу у него это спросить. Правда, что-то вызывало у меня смутное беспокойство, будто было неправильным. Только я никак не могла взять в толк, что именно. Хейден ёрзал в седле, еле слышно ругаясь под нос. Выражения, которые он употреблял, были какими-то совсем безобидными, словно он боялся, что я могу вызвериться на него ещё и за это. Ещё он то и дело вертел головой по сторонам, будто высматривая что-то, но я не особо обращала на него внимания. Меня больше занимало чувство голода, всё отчётливее сводящее с ума желудок. Ничего, утешала я себя, в Жёлтых Топях смогу поесть до отвала. «Ещё немного, Морана, – промурлыкала волчица, – ещё совсем чуть-чуть, и ты увидишь, какими отличными охотничьими угодьями могут стать улицы...» – Да! Вот оно! – вскрикнул вдруг Хейден. Я резко обернулась к нему, а волчица гневно зарычала и испарилась. Парень резко натянул на себя вожжи, заставив и-скакуна остановиться. – Что ещё? – сухо спросила я. Хейден замахал руками влево и горячечно затараторил: – Послушай, я должен извиниться перед тобой. Я был неправ, когда засомневался в твоём выборе дороги, но теперь понял, что ты не ошиблась! Смотри! – Во-первых, не советую так орать, – негромко посоветовала я, – если не хочешь пригласить сюда какую-нибудь голодную тварь, – а во-вторых... И замолчала, потому что увидела, что парень имел в виду. Сквозь деревья по левую руку от нас проглядывались очертания какого-то механизма, похожего на приземистую тележку. Парень соскочил с и-скакуна и рванулся к ней, но я удержала его за плечо и велела: – Стой тут. Никуда не отходи. И направилась к этой штуке сама, продираясь сквозь траву и не забывая палкой проверять землю перед собой. «Тележка» была совсем близко, кода палка наткнулась на что-то в траве. Я остановилась и принялась обстукивать всё вокруг, попутно раздвигая траву. «Что-то» оказалось длинной и узкой железной лентой, тянущейся из чащи и уходящей мимо меня вперёд, по направлению тропы, по которой мы шли. В паре шагов обнаружилась ещё одна лента, параллельная первой. Это были рельсы, старые и насквозь проржавевшие, но тем не менее свидетельствующие о том, что неподалёку есть – или было людское поселение. Мне вдруг стало до жути интересно, откуда они ведут, и я даже пожалела, что выбросила карту. «Тележка» же оказалась старой дрезиной, навечно застывшей на рельсах. Её колёса утопали в траве и казалось, будто бы они срослись с колеей. Механический машинист дрезины и вовсе казался уснувшим, судя по его безвольно завалившемуся вперёд ржавому туловищу без ног. Рядом с ним лежал вырванный с корнем руль, словно ему пришлось от кого-то или чего-то отбиваться. – Это дрезина из шахт Саймса! – Хейден явно старался не кричать, но у него всё равно вышло громко. – Стоит тут давным-давно. Шахты уже отработаны и засыпаны, а дрезину тут бросили! Мы ей пользуемся в качестве ориентира – если видим её – значит, до Топей рукой подать! – Ты же говорил, никогда из города не выходил, – спокойно ответила я, осматривая дрезину и борясь с ощущением, что машинист, на чьём железном лице даже не удосужились нарисовать глаз и рта, за мной наблюдает. – Откуда тебе про неё знать? – Так дома же меня не запирали, – в голосе парня опять прозвучало лёгкое превосходство. – Думаешь, я с горожанами не общался? Под стеклянным колпаком жил? – Кое с кем ты, судя по всему, очень близко общался, – пробормотала я. – И что... Сухое хлопанье крыльев наверху заставило меня поднять голову. Смутная тень размером с большого пса рывками приближалась к нам, бесшумно петляя среди деревьев. Приглядевшись, я прошипела ругательство и за пару ударов сердца преодолела пространство между дрезиной и Хейденом. Одним рывком стащила его с и-скакуна и, швырнув на землю, заставила пригнуть голову, а сама распласталась рядом. – Что... – в ужасе просипел парень, пытаясь приподняться. Я только сильнее надавила ладонью на его затылок и процедила сквозь зубы: – Нетопырь. Он приближается. Если не хочешь, чтобы он тебя заметил, лежи тихо и не вздумай подниматься над землёй.