На обрывках забытых страниц

За столько лет я вроде привык откладывать свои беспокойные мысли в долгий ящик. Но в этот раз за-за своей неудачной шутки про Кеттари, которую я устроил во второй день моей новой жизни в Ехо перед Шурфом, я больше не смог выкинуть его из головы весь оставшийся день. Я вообще как-то решил считать мое возвращение в Ехо новой точкой отсчета, потому что трудно вести хронологию своей жизни, когда жизнь пошла черти как после попадания в Тихий город. Я бродил по улицам, обычно так мне думается легче, но потом у меня начала развиваться паранойя, что теперь с применением магии каждый житель Ехо может прочитать мои мысли, и я сбежал на окраину, выбрал какой-то парк и место, где обычно никто не гуляет и залез на дерево (благо долгое знакомство с Шурфом научило меня лазить по деревьям, потому что сидеть на ветке дерева ему нравится намного больше, чем под ним). Теперь моя высокая позиция в сочетании с укумбийским плащом немного заглушали мою паранойю, хотя мне все равно казалось, что думал я настолько громко, что туда могла сбежаться половина любопытного города. Но обошлось. Путешествие действительно было для меня довольно большим шоком в хорошем и плохом смысле. С одной стороны, я с теплотой вспоминаю об этом путешествии, как о поездке, которая укрепила нашу дружбу. Я много узнал о Шурфе, наконец рассказал ему правду о себе, хотя она его нистолько не удивила, мы вместе прогулялись по снам, благодаря которым потом появилось несколько миров, которые я до сих предпочитаю считать "нашими". Да и сам город Кеттари впечатлил меня как никакой город прежде не восхищал, и город в горах, и канатная дорога, и много всего другого. Но. Была и обратная сторона. Конечно, не могу считать ее плохой, но я готов годами описывать, что было до или некоторое время после, просто потому что стараюсь оттянуть момент написания этого самого "но". Да, я познакомился с Рыбником. Конечно это в некотором роде была моя вина, можно было догадаться, что таким серьезным дяденькам как Шурф, косяк бы не пошел на пользу, но откровенно говоря, если бы я снова попал в ту ситуацию или прошел бы по мосту времени, я бы ничего не изменил. Знакомство у нас вышло своеобразное. В то время я все еще с трудом доставал сигареты, мне приходилось тратить по паре часов на это занятие, да и то половина из улова была наполовину скуренной или сломанной. Тогда же я и достал косяк. Вот он момент, после которого моя жизнь пошла немного «не так». Сам я любителем косяков никогда не был, мне как-то не нравился вкус, да и глупо смеяться быстро надоедает. А тут появился Шурф, и я, как-то не задумываясь о последствиях, предложил ему. - Хочешь расслабиться, сэр Шурф? - Любопытно... - Задумчиво сказал Лонли-Локли. - Я никогда не отказывался от возможности получить новый опыт... – Да уж, опыт получился действительно незабываемым. Когда я повернулся, чтобы что-то сказать, я не поверил своим глазам. Да что там, за мою долгую жизнь ни до ни после у меня не было более шокирующей ситуации. Ну ладно, может быть более шокирующей была ситуация через два дня. Но тогда я уже как-то привык ничему не удивляться. Сэр Шурф Лонли-Локли Мастер Пресекающий Ненужные Жизни и Истина на Королевской службе улыбался до ушей и готов был засмеяться в любой момент. Это сейчас я знаком с ним уже очень давно, видел его на Темной стороне и в других мирах, и его улыбка не вызывает у меня такого шока, но тогда его маска еще не давала трещин. Но самое шокирующее было даже не поведение, а глаза. В них я не увидел Шурфа. Они горели каким-то живительным огнем и безумием. Я даже немного испугался, по привычке, но шок оказался сильнее страха. И пока я пытался пережить всю эту гамму чувств, которые увидел в его глазах, и пытался не умереть от сердечного приступа этот серьезнейший из всех, кого я знал, человек просто смеялся. Нет, не так. Он очень громко смеялся. И поскольку я пишу этот бред исключительно для себя и не претендую на соблюдение литературных канонов, я позволю себе употребить другое слово. Шурф натурально угарал над моим выражением лица, над собой, над тлеющим косяком, да над чем угодно. Я кажется что-то спросил у него, но от шока не запомнил, что именно. - Зануда, которым я довольно долго был, пошел погулять, а мы с тобой сейчас отправимся ужинать, только... - он снова расхохотался, - только сначала попробуй закрыть рот, иначе из него все будет вываливаться, и ты... ты не сможешь ничего проглотить! Ты сможешь закрыть рот, если очень постараешься? Я с трудом пытался прийти в себя, как-то не слишком удачно пошутил, лишь бы только не молчать. Впрочем, тогда не важно было, что я скажу, Шурфу, точнее Безумному Рыбнику было смешно все. - Хотя, знаешь что, пожалуй ужин подождет, - его лицо в мгновение стало серьезным, я уж было подумал, что Рыбник ушел, но нет. Глаза пылали еще большим безумием. Даже не так, они блестели каким-то нездоровым сумасшествием, одержимостью. Я даже сначала решил, что он скажет, что вместо ужина решил убить меня, а потом его лицо снова изменилось, как будто он готов рассказать новую шутку. Но теперь он не смеялся, Рыбник просто неотрывно смотрел мне в глаза. По спине у меня прошелся холодок, и сразу отдало жаром. Интуиция моя совсем меня покинула, и я совершенно не знал, чего ждать. А с другой стороны этот взгляд как-то заинтересовал меня. Я словно увидел в нем долгую и тяжелую судьбу, я сразу понял, что это безумие не просто внешняя маска. Я был уверен, что, если поговорить с Безумным рыбником, он будет совершенно не похож на Лонли-Локли. Мне в руки словно попала новая неизведанная книга, и я хотел открыть ее, вникнуть в суть и в то же время боялся, что моя жизнь никогда не станет прежней. Пока я погружался в свои мысли, Рыбник как-то неожиданно возник рядом. Движения его были такие же молниеносные, как и у Лонли-Локли, но тогда мне показалось, что он был даже быстрее. Он наклонился к моему уху, как бы специально показывая нашу разницу в росте. Его дыхание было обжигающим и каким-то неравномерным, ни в какое сравнение не идет с размеренным и четким дыханием Шурфа. Его шепот показался мне невыносимо громким, но каким-то завораживающим: "Я не сэр безупречный Шурф Лонли-Локли. У нас разная жизнь, разная позиция, разные интересы. Не стоит так часто сравнивать нас - рискуешь сойти с ума". Я с первых минут понял, что я попал. И либо Безумный Рыбник не стеснялся читать все мои мысли, либо у меня все написано на лице, что, конечно, не лучше. Со своими панически бегущими мыслями я как-то упустил тот момент, когда он приблизился еще ближе, и очнулся ровно за мгновение до того, как он поцеловал меня. Просто легко прикоснулся и сразу отодвинулся. Сначала я подумал, что это странно, что губы у него такие горячие. А вот потом до меня дошло, что произошло и тогда я офонарел окончательно. Рыбник кажется только этого и ждал. Но скорость реакции у меня не самое сильное место, я банально не успел ничего сделать. А он положил тяжелую ладонь в защитной перчатке мне на затылок так, что я даже если бы захотел, уже не смог бы вырваться. Я еще подумал тогда, что, если бы он снял перчатку, мучения бы мои закончились, но нет. Второй раз поцелуй уже не был легким прикосновением, он сразу начал слишком яростно и самоуверенно. Да-да-да, признаю, я просто не смог ему сопротивляться. Да не знаю я почему! Просто Рыбник вел себя так, как будто он не дышал несколько сотен лет, а теперь у него наконец появился воздух, и этим воздухом был я. Он пьянил и кружил мне голову, не давал ни малейшей возможности к сопротивлению. Не удивлюсь, если тогда он использовал какую-то магию. Но разум мой затуманен не был, я вроде все осознавал, но как-то позволил, чтобы все шло своим чередом. Отстранился он так же внезапно, как и начал. - Что у тебя с выражением лица, Леди Мерлин? – и он снова заржал, а я внезапно вспомнил, что все еще выгляжу как милая девушка и от этого стало одновременно легко и немного обидно. – Ладно, Макс, пошли, мы кажется собирались ужинать. И он, не оборачиваясь, вышел из дома. А мне пришлось выдохнуть и пойти следом, чтобы убедиться, что Рыбник не причинит вреда Кеттари и Шурфу. Наш ужин вполне можно было назвать милой посиделкой, Рыбник много шутил и много ржал, и я больше не видел этих страшных огоньков в его глазах. В какой-то момент я даже подумал, что поцелуй мне померещился. После ужина мы разошлись, новый Шурф (хотя, наверное, уместнее говорить старый Шурф, ведь личность рыбника более древняя? Или нет? Я запутался) не выглядел опасным, и я решил, что ничего страшного не случится, если он немного отдохнет от самого себя. После у меня была долгая и необычная прогулка, но описывать ее слишком странно. Если в двух словах, вышел погулять и случайно прошелся по другим Мирам, выяснил страшную тайну и немного познал себя. Короче, самая обыденная для меня ситуация. Важно, что я все же вернулся в дом. Я устал так сильно, как будто гулял несколько дней (как оказалось позже, так оно и было, но тогда я считал, что просто несколько часов). Я так вымотался, что сразу спустился в ванную. Скинул одежду куда-то в угол и направился к бассейну. Перед там как залезть, я отметил свое отражение в воде, от леди Мерлин ничего не осталось. Вероятно, путешествие между Мирами вредит внешним иллюзиям. Но тогда мне не хотелось ни о чем думать, и я погрузился в горячую воду. Я редко принимаю водные процедуры дольше пятнадцати минут, но в тот момент бассейн с теплой водой был очень вовремя, и я почти пожалел, что он был всего один и без ароматных масел, которые присутствуют в жизни каждого приличного столичного жителя. Я уже совсем расслабился, когда в комнату вошел Шурф. Точнее Рыбник. - О! Ты даже живой, - он громко рассмеялся. – Что-то ты совсем загулял, сэр Макс. - Меня долго не было? – Я хотел спросить его, где он гулял, но запнулся, потому что Рыбник начал стягивать лоохи и сапоги. Тюрбан он уже давно оставил где-то. Волосы его немного растрепались, но одежда оставалась все еще в безупречном состоянии, заколдовывает он ее что ли. - Даже не знаешь, сколько гулял? Ну ты и рассеянный, - продолжая смеяться, он стянул еще и скабу и подошел к бассейну, я старался не смотреть на его идеальное тело. Я только заметил, что перчатки смерти он снял, я понадеялся тогда, что пока я гулял, он никого не убил. – Тебя не было чуть больше пары дней. – Он залез в воду. Я как-то напрягся. Бассейны в Кеттари были меньше, но все равно достаточного размера, чтобы он удобно устроился в полуметре от меня. Хотя стоит заметить, что пространство позволяло сесть и дальше. Он посмотрел на меня и рассмеялся. – Да что ты напрягаешься, Макс? Не знаю, из какого Мира ты к нам свалился, но в Ехо обычно не стесняются своего тела. Ну серьезно, Макс, чем ты можешь меня удивить? Он рассмеялся еще громче, а я все не мог начать разговор. Когда я повернул голову к Шурфу, увидел, как он медленно прошелся взглядом по всему моему телу. - Удивить ты меня, конечно ничем не сможешь, но признаю, ты весьма хорош, - я почувствовал, как начал краснеть, а этот снова заржал. - Ты тоже ничего, - сказал я просто чтобы не молчать, да и чувствую я себя увереннее, когда могу шутить. Но в этот раз это было зря. Всегда знал, что до добра язык меня никогда не доведет, но не думал, что так быстро. Уже в следующее мгновение Рыбник навис надо мной, оставаясь в нескольких миллиметрах от моего лица. - Значит, ты признаешь, что тебе нравится то, что ты видишь? – Он ухмылялся словно хищник, который поймал добычу, но решил растянуть удовольствие и не убивать сразу. В моей голове панически замечались сотни разных мыслей. О том, что его тело слишком близко, о том, что от него веет жаром и безумием, которое я не мог учуять, но все равно ощущал. Я думал о том, что не сильно хочу ему сопротивляться. О том, что наше положение неправильное и, в конце концов, мы оба мужчины. Наконец, я думал о том, как потом посмотрю в глаза друга. Мыслей было так много, что я начал теряться. - Хватит! – я почувствовал железную хватку на своей шее, было так неожиданно, что я растерял остатки кислорода в легких и понял, что вероятность умереть от удушья слишком велика. – Прекрати думать о нем хоть на минуту! Перед тобой я, а не сэр зануда! – Ярость в его глазах быстро сменилась каким-то другим чувством, граничащим с раскаяньем. Он отпустил мою шею, оставив ладонь на основании шеи, но теперь это было скорее нежное и ласковое прикосновение, и я совсем растерялся. - Прости, - мой голос прозвучал так хрипло, что я взгдогнул. – Очень тяжело не сравнивать вас, когда я так долго знал Лонли-Локли, а тебя нет. Прости, думаю ты имеешь право злиться. Он помолчал некоторое время. Не отодвигался, не убирал руку, только смотрел на поверхность воды, отвернувшись куда-то в сторону. Он больше не смеялся. Я посмотрел еще раз и подумал, что Рыбник выглядит как будто моложе. Словно вместе со слетевшей маской Шурф ненадолго погрузился в те времена, когда еще состоял в Ордене. Может, мне стоило испугаться, что Шурф, которого я знал, пропал на совсем. Но на интуитивном уровне я понимал, что Рыбник рано или поздно уйдет. Мне даже стало немного грустно. Каким бы самовлюбленным безумцем не был Рыбник, но это грустно, что он столько лет сидит взаперти. Так я считал тогда. Потом я понял, что ошибался. - Что тебя останавливает? – Его голос был таким тихим, что я чуть не пропустил слова. Хотел уже спросить, что он имел в виду, но потом понял, что я идиот. Ну действительно, что может иметь в виду голый парень, находящийся в такой близости от другого голого парня. Тут я ко всему прочему заметил, что Рыбник невесомо оглаживает ключицы. Как я вообще мог не заметить, когда каждое его прикосновение отдавало разрядом тока. Я снова начал думать, как все это неправильно, и что мне надо срочно вставать и сваливать пока не поздно. Словно в ответ на мои мысли он повернул ко мне голову. – Я не понимаю. Почему ты просто не можешь расслабиться и отдохнуть? – И я видел по взгляду, что он искренне не понимает. – Может тебе тоже надо достать ту курительную палочку, чтобы ни о чем не думать? Не понимаю, что ты видишь в этом неправильного, да и какая разница? Разве ты не можешь отпустить себя? Разве ты потеряешь что-то от того, что отдохнешь? Я не помню, что еще он говорил, но его слова были такими завораживающими, с привкусом безумия, что мне и самому захотелось почувствовать этого безумия и, когда он поцеловал меня в следующий раз, я уже не сопротивлялся, а отвечал, притягивая к себе ближе. Эмоции Рыбника сменялись слишком часто, и я сходил с ума о того, что никогда не мог предугадать их. Он мог быть тихим и нежным, а потом неожиданно укусить. Он то неистово целовался, то покрывал шею засосами. Его руки бродили везде, где хотели, а я с каким-то чувством стыда изучал идеальное тело Шурфа. А оно действительно было идеально, и Рыбнику нравились мои ответные действия. В какой-то момент он резко встал, а я чуть не завыл от недостатка тепла, но не успел я опомниться, как он закрыл мне глаза и уже в следующую секунду мы оказались в спальне, а Шурф повалил меня на кровать, тут же нависая сверху. Из его действий окончательно исчезла любая медлительность, его движения становились сильнее и яростнее. Я ощущал его возбуждение, да и что там, я уже сам был напряжен до предела. Он заглянул мне в глаза и, думаю, увидел в них ответное безумие. Я уже примерно понимал, что будет дальше, и выкинул из головы все прочие мысли. Так что для меня не стало шоком ни когда он поднес пальцы к моим губам, чтобы я облизал, ни когда спустился поцелуями и руками ниже. Я очень смутно помню ту ночь. Мои воспоминания скорее состоят из ощущений, от того, как я плавился в его сильных руках, предвкушение, небольшую боль, чувство эйфории, помню его гладкую кожу под моими пальцами, его сильные движения. Помню наслаждение, смешенное с болью от укушенного плеча. Помню, как сходил с ума и терял связь с реальностью. Помню, как меня накрыл сильнейший оргазм и как вскоре он рухнул всем весом на меня, до боли сжимая в объятьях и зарываясь носом в мои волосы. Я помню, что долго не мог прийти в себя и как начал погружаться в сон, ощущая, как он невесомо рисует узоры на моей коже. И последнее, что я помню, его сбивчивое дыхание, поцелуй в висок и тихий шепот: «Спокойной ночи, сэр Макс». Утром я проснулся очень рано, для человека, который предпочитает спать днем, а не ночью, это было странно, но я почувствовал себя абсолютно выспавшимся в такую рань. Я сразу понял, что уже не смогу заснуть, даже если очень попытаюсь. Я не спешил открывать глаза, продлевая утреннее блаженство. Мысли лениво просыпались, голова не хотела соображать, где я и надо ли мне вставать на работу. А потом внезапно ледяной водой на меня обрушился поток воспоминай. До сих пор не знаю, как сдержался от того, чтобы не вскочить. Потом я услышал тихое размеренное дыхание спящего человека рядом. Шурф. Только сэр Лонли-Локли мог так идеально дышать даже во сне. Рыбник ушел. Я открыл глаза и медленно повернулся. Как я и думал, Шурф был совсем рядом и спокойно спал, прикрытый одним одеялом. Разумеется, я сразу понял, в каком положении мы оказались. Надо было валить. Так тихо, как только мог, я выбрался из кровати и, прежде чем выйти, обратил внимание не зеркало. Вид у меня был сомнительный, растрепанный и слегка помятый, но я с удивлением заметил, что шея моя была в порядке, ни одного засоса, только кожу немного покалывало в тех местах, где они должны были быть и немного был виден след от укуса на плече. Только через несколько лет до меня дошло, что легкое покалывание было вызвано магией, и Шурф (или Безумный Рыбник) применил ее, чтобы убрать следы ночи, но намеренно оставил след от укуса. Не знаю, может быть затем, чтобы я не списал произошедшее на галлюцинацию, а может быть из чувства собственничества. Я тихо открыл дверь (клянусь, она не издала ни звука) и уже собирался выйти, когда услышал тихий и спокойный голос за спиной: - Мне искренне жаль, если Безумный рыбник доставил тебе неудобства. Мое сердце упало куда-то в пятки, я забыл, как дышать, я тупо повторил, что мне тоже искренне жаль, если Рыбник доставил неудобства и ему, и пулей вылетел из комнаты. Шурф не нарушал мое мыслительное одиночество пару часов, а после случилось слишком много событий (которые можно было бы назвать приключениями), и стало не до того. Лонли-Локли вел себя как обычно, вселяя в меня непоколебимость и уверенность в завтрашнем дне, поэтому я быстро пришел в себя. Ну, что теперь локти кусать, что было, то было. Уже на обратном пути мы говорили о чем-то нейтральном. И тогда я не выдержал. Попытался сделать свой голос максимально спокойным и спросил: - Ты говорил, что плохо помнишь события, когда бушевал Безумный Рыбник в эпоху Орденов. Получается, когда Рыбник вырывается на свободу, ты потом ничего не помнишь? - Да я действительно мало что помню из эпохи Рыбника. Иногда я приходил в себя, но как правило ненадолго и если и осознавал что-то, то забывал об этом потом. – Я уже вздохнул с облегчением, почувствовав, как с души упал камень, а Шурф тем временем продолжил. – Иногда я вспоминаю, что было в те времена, но это уже результат длительной концентрации и специальной работы. – Мне показалось, у него на одно мгновение сбилось дыхание, но я посмеялся над своими мыслями. Не может же у такого человека как мой друг просто сбиться дыхание. - А вот если ты имел в виду события, которые произошли несколько дней назад, то да. Я все помню… как бы со стороны. Как же хорошо, что в этот момент не я управлял амобилером, иначе мы бы оба разбились. Еще несколько секунд я проклинал свое любопытство, потому что в тот момент мне захотелось умереть. - Прости, - я сказал это очень тихо, смотря куда-то вниз, лишь бы не на Шурфа. Внезапно я почувствовал, как Шурф съезжает на обочину и тормозит. Я поднял глаза в тот момент, когда он полностью остановился и тогда же он повернулся ко мне всем корпусом и посмотрел в глаза. - Почему ты извиняешься? - Ну, как, ведь… - разумеется я не знал, что сказать. – Мой… поступок… наверняка причинил тебе неудобство и мне надо было думать, а я… прости. Теперь я боюсь, что моя ошибка может испортить нашу дружбу… - Тебе не за что извиняться. В любом случае, прошлого не вернуть, судьба порой бывает не понятной для человека. И если ты все еще рад нашей дружбе после того как увидел мою худшую сторону, тогда я сделаю что угодно, чтобы сохранить ее. Его словам нельзя было не поверить. Шурф всегда оставался человеком слова. Меня немного отпустило, а вскоре и успокоило совсем. - Тогда все хорошо, - я попытался улыбнуться, но не совсем получилось, все же слишком уж насыщенными были последние дни. Шурф кивнул, похлопал меня по плечу и продолжил движение амобилера. И мне кажется, он тоже вздохнул с облегчением.