Мужчина, которого не ранит любовь к женщине, – только наполовину мужчина. © Джек Лондон – «Сердца трёх»
***
[Power Francers feat. D-Bag & Gvido Binelli – Pompo Nelle Casse (Gvido Binelli ion remix)]
Ночной клуб под мощным названием «33 тонны» встречал своих пятничных гостей шумной музыкой, разноцветными прожекторами и развлекательной шоу-программой. На парковке практически не осталось свободных мест, поэтому двум автомобилям пришлось припарковаться на приличном расстоянии друг от друга, но на входе, где стояли вышибалы в костюмах и куртках, компания вновь соединилась. При виде депутата крепкие мужики поджали лапки и любезно раскланялись и раскрыли двери, пропуская на территорию одного из самых престижных и элитных клубов господина Пака и его свиту. Музыка моментально обволокла тела, разливая по венам ударные басы, которые вибрировали в области грудной клетки. Джиён с тем же восхищением, с каким он утром осматривал здание Национального собрания, изучал ночной клуб. Масштабы поражали, как и публика, от которой за версту веяло невъебической дороговизной. Мужчины и женщины, одетые исключительно в брендовые вещи, вызывали неподдельный восторг. Джиён автоматом приписал себя к числу элиты и почувствовал себя дома, ведь дом – это не только место, но и состояние души. Он был благодарен Сынхо, что тот вытащил его в «33 тонны», потому что сам Джиён был настолько занят работой и своим продвижением, что уже давно не отдыхал вот так – роскошно и с размахом. Не то чтобы он жаловался, нет, ведь работа приносила ему удовольствие, но порой хотелось наплевать на все дела и оторваться так, словно никаких забот не существовало. — Как, а? — засмеялся Сынхо, проведя рукой по воздуху. — Здесь очень красиво! — восторженно крикнула Джали, пытаясь перебить музыку, и повернулась, чтобы посмотреть на Сору – всё же она беспокоилась за девчонку и хотя бы до того момента, как её уволокут, хотела проследить за ней и этим Чимином. — Сора, правда, здорово? Посмотри, как красиво! — Да, — Сора неуверенно кивнула и почему-то прижалась к своему спутнику, когда поймала на себе взгляд Джиёна, который оставил на ней ожог, — красиво. — Нас ждёт vip-комната, море алкоголя, танцев и незабываемая ночь! — Сынхо крепко сжал в своих объятиях смуглую красавицу, которая пританцовывала и веселилась, и ей почти можно было верить. Она висла на мужчине и вела себя крайне доступно и раскрепощённо, как истинная шлюха. — Пойдёмте! Чимин, ни в чём себе не отказывай, ведь сегодня твой день! Понял? — Понял! — рыжий взял Сору за руку и повёл за собой, когда компания направилась в сторону лестницы, что открывала доступ на второй этаж, где находились комнаты для особо уважаемых гостей. Администрация и официанты уже были проинформированы насчёт прибывшего депутата и его сопровождения и суетливо накрывали на стол, проверяя каждую мелочь и каждую деталь, ведь в столь важный вечер совсем не хотелось оплошать. Персонал едва ли не жопу рвал ради Сынхо, ибо щедрые чаевые на дороге не валялись. Хочешь заработать – работай. Салфетки из плотной ткани, зажатые серебристыми толстыми кольцами, белоснежные тарелки, столовые приборы – азиатские и европейские, – пока ещё пустые бокалы, графины, наполненные артезианской водой, тарелки с самыми свежими экзотическими фруктами и, конечно же, кальян на шампанском и табак со вкусом ананаса. Вокруг стола с одной стороны расположился удобный диван, с другой – стулья с высокими спинками и мягкими сидушками. Вокруг были разбросаны декорированные подушки, на которых при желании можно развалиться и воображать, что ты, мать его, арабский шейх. Приглушённый свет настраивал атмосферу на интимный лад, разогревая и накаляя воздух. Для удобства гостей vip-комнаты были ограждены не дверями, а тяжёлыми занавесками в восточном стиле. Сора поразилась качеству материала, когда заходила в просторное помещение, где она проведёт ночь грядущую. Комната ей действительно нравилась, убранство было роскошным, но даже это не спасало от ощущения прилипших к ней комьев грязи, которыми в неё швырнули, когда пригласили сюда в качестве девочки-эскорта. — Расслабься, всё идёт хорошо, — шепнула на ухо Джали и взяла под руку новоиспечённую коллегу и повела к столу, где рассаживались мужчины. — Будь лапонькой, ты определённо нравишься Чимину. Сора натянуто улыбнулась и села по левую руку от рыжего парня, оказавшись ближе всех к выходу. Они расположились на стульях, в то время как Джали плюхнулась на диван, оказавшись между Сынхо и Джиёном. Её блестящее платье поднялось и удачно демонстрировало упругие, подтянутые бёдра, по которым скользнули масленые глаза депутата. Он властно опустил широкую ладонь на голое женское колено и похабно стал наглаживать его, но разве кто-то возражал? — Что ты хочешь выпить? — заботливо спросил Чимин, наблюдая за тем, как Сора листала винную карту. А Джиён, в свою очередь, исподтишка наблюдал за тем, как Чимин наблюдал за Сорой. Ему не нравилось, как он смотрел на неё, как любезничал и выёживался, строя из себя херова джентльмена. Ему в принципе не нравилось, что девушка находилась здесь. — Наверное, вот это, — Мин ткнула пальчиком на розовое игристое вино Valdo. — Не рекомендую брют, — фыркнул Джиён. — Изысканная кислятина. Возьми лучше что-нибудь сладкое. Например, Asti Mondoro – беспроигрышная классика. Чимин с вызовом в глазах посмотрел на Джиёна и положил руку на спинку стула, на котором сидела Сора. Он мог бы и сам порекомендовать девушке вино и помочь с выбором, и ему не нравилось, что в их беседу вклинивается кто-то другой со своими советами. Впрочем, какое ему было дело? Сора – не его девушка и принадлежала ему лишь на одну ночь в качестве куртизанки, так какая разница, кто и как с ней взаимодействовал? Чимин списал свой эмоциональный внутренний порыв на инстинктивную враждебность к чужому самцу и подуспокоился. Более того, он не любил конфликты и никогда не разводил базар на пустом месте. — Хорошо, я буду бокал Asti и бингсу* с чёрным кунжутом, — Сора отложила меню и потянулась к горячим влажным полотенцам, которые официанты раздали гостям, чтобы те очистили руки перед едой. Сынхо не знал, что такое скромная сдержанность, и попросил принести на стол ведёрко с бутылкой шампанского под всемирно известным и громким названием «Veuve Clicquot», всевозможные закуски, на которые падал его голодный взгляд, и, конечно же, свежие устрицы. Он не переживал по поводу денег, и счёт, который обещал быть внушительным, его не пугал. У таких людей, как правило, куры деньги не клюют. Они ими разбрасываются направо и налево, не беспокоясь, ибо их будущее уже давно обеспечено. Когда стол ломился от обилия еды и бокалы были наполнены, Сынхо произнёс нелепый тост, над которым, казалось, посмеялась лишь одна Джали – и то, потому что смеяться над глупыми шутками клиента входило в её работу. Под громкие разговоры, что не несли особой смысловой нагрузки, Сора сделала глоток игристого вина, которое ей принесли, и про себя отметила, что Джиён оказался прав – на вкус оно и правда было ну очень приятным. И тут ей в голову пришла блестящая идея: напиться до состояния полной кондиции, попросту – нажраться, ведь если алкоголь в достаточном количестве попадёт в организм, то уже не будет так страшно. Паника утихнет, ужас перестанет натягивать и щекотать нервы, придёт долгожданное расслабление, и Сору, наконец, отпустит противная тошнота. Она сможет посмотреть на Чимина под иным углом, и возможно, он даже вызовет в ней симпатию, ведь он не был страшным, не был старым, а это значило, что он мог ей понравиться. Девушка успокаивала себя как могла и стелила для положительных мыслей прочный фундамент в виде алкоголя, который она в себя вливала – всё, что находила на столе в зоне доступа. В то время как Джиён и Сынхо обсуждали политические дела, размышляя под очередную рюмку, кого за собой может потащить новый президент, Джали вытанцовывала среди подушек под музыку, что доносилась в комнату из основного помещения. Куртизанка двигалась плавно, изящно и максимально женственно. Она полностью владела своим телом и знала, как соблазнить невербальным языком. Её кудрявые волосы весело пружинились, а с лица не сходила весёлая улыбка, которая подкреплялась бокалом игристого, что прочно обосновался в её руке. Сора завидовала ей, ведь та была максимально раскрепощена и ни о чём не переживала. Джали наслаждалась жизнью, смирившись с судьбой, и плыла по течению, и, похоже, такой стиль её очень даже устраивал. А ещё она обладала яркой экзотической красотой, которая пленила мужчин. Сора чувствовала себя на фоне смуглянки серой мышкой, что скромно пряталась в её дёргающейся тени. — Если честно, — Чимин, который откровенно заскучал, приблизился к Соре, — мне здесь совсем не нравится. Девушка посмотрела на парня, который сделал глоток шампанского и, покачивая полупустым бокалом, исследовал глазами девичье лицо напротив. Он грустно улыбался и выглядел на фоне Джиёна и Сынхо ангелом, которого сбросили с небес. — Такая компания совсем не для меня. Терпеть не могу всю эту броскую херню, — Пак тяжело выдохнул, и Мин ощутила в воздухе терпкий аромат алкоголя. Он был совсем близко, но близость эта не отталкивала, а странным образом будоражила и волновала. — Дядя Сынхо обожает гламур, весь этот пафос, а мне бы просто взять баночку пива, курицу и зависнуть дома с друзьями. — Где же твои друзья? Почему они не празднуют с тобой? — спросила Сора и потянулась к веточке сочного, сладкого винограда, чтобы отщипнуть пару зелёных ягод. — Сегодня я обещал быть здесь, — Чимин запустил пятерню в рыжие волосы и зачесал их назад небрежным движением, — а завтра зависну со своими парнями. Сора согласно кивнула и улыбнулась, наверное, по-настоящему. Она выпила ещё для пущей храбрости, потому что чувствовала, что алкоголь начинал действовать, и ей не хотелось упустить шанс довести себя примерно до того состояния, в котором находилась Джали. — Хочешь танцевать? — Чимин слегка склонил голову набок и положил руку на плечо Соры, приобняв её. — Я бы встряхнулся, а то здесь становится слишком пресно. — Можно, — девушка посчитала, что ей будет полезно немного растрястись на танцполе под ударные композиции, и взявшись за протянутую руку, упорхнула вместе со своим временным кавалером. От горящих глаз Джиёна, конечно же, не скрылось отсутствие Мин Соры. Он проводил девушку взглядом, и когда та потерялась где-то за шторами в компании Чимина, подлил себе соджу, опрокинул рюмку и, вытерев небрежно рот рукой, подошёл к танцующей Джали. Мужчина рывком прижал её к себе, обвил руками тонкую талию и стал двигаться вместе с ней, создавая невидимые искры, что трещали в воздухе от трения двух тел. Он шарил пальцами по упругим местам, плавным изгибам и тыкался носом в шею, от которой исходил дивный цветочный аромат. Джали определённо нравилась эта близость с сутенёром, а когда он крутанул её, чтобы повернуть к себе спиной, она охотно прильнула к нему задом, и между ними зародилась самая настоящая имитация секса. — Неплохо! — Сынхо, который порядком запьянел, не без удовольствия наблюдал за танцующей парой и млел от растекающегося тепла в паховой области. — Джиён, можем поделить её, я не жадный! Квон крепко сжимал в руках женские бёдра, положив голову на хрупкое плечо, чтобы зарыться в густые волосы, чтобы насладиться мягкостью кожи, чтобы, блять, не думать о том, что Сора танцует с грёбанным Чимином, который умело её соблазняет. Мужские пальцы достигли небольшой груди, скрытой под тканью платья, и с остервенением сжали упругие округлости. С губ Джали сорвался тонкий писк. Интересно, Чимин также лапает Сору? Она жмётся к нему? Позволяет себя трогать? Может, у него уже встал, и он вот-вот трахнет её? Чёрт! — Джиён, милый, полегче, — попросила Джали, когда мужчина нащупал затвердевшие соски и покрутил их, и положила руки на мужские запястья. Сматерившись себе под нос, Джиён отпихнул от себя девушку, прошёлся неровным шагом по дурацким подушкам и плюхнулся на диван. Он сорвал с себя пиджак, расстегнул пару пуговиц на рубашке и схватился за начатую бутылку шампанского, чтобы отпить прямо из горла. Нет, он не должен думать о какой-то там серой мышке, коих пруд пруди по всему миру. Ничем не примечательная девчонка просто не имела права будоражить его мысли и устраивать там целый переполох, нервируя и раздражая. Его не должно волновать, с кем она, где она и чем занимается. Ему не должно быть дела до того, отымеет её рыжий или нет. Да пошла она вообще! — Будь ты бабой, я бы списал твой перепад на ПМС, но… — Сынхо нахмурился и осуждающе цокнул языком. — Откуда столько внезапного раздражения? Джиён проигнорировал вопрос Сынхо и требовательным тоном попросил Джали продолжить свой одиночный танец. Девушка не запротивилась и, как ни в чём не бывало, вернулась к музыке, что оплела её нежным, мягким пледом, забирая в свой ударный плен. Улыбаясь, она запрокинула голову назад, провела руками по своему гибкому телу и, волнообразно качая бёдрами из стороны в сторону, распахнула глаза, чтобы устремить свой взор, на котором, как ей показалось, заискрились серебристые звёзды неоновых оттенков. Она потянулась к тёмным небесам, чтобы сорвать одну бусинку, но игривые пальцы дёрнулись вниз и зацепили края платья. Ткань послушно поползла вверх, обнажая загорелые ноги, за которыми оголились прозрачные трусики под сладкое хихиканье. — Если хочешь потрахаться с Джали – бери её и валите, иначе это сделаю я, — Джиён нащупал в валяющемся рядом пиджаке пачку сигарет и выудил одну. Чиркнув зажигалкой, он прикурил себе и сделал первую затяжку. — Я серьёзно. У меня, блять, почти встал. — Ты посмотри! — Сынхо засмеялся и похлопал Квона по плечу. — Курит паршивые сигареты, когда рядом стоит шикарный кальян. Точно извращенец! Ладно, малышка, иди сюда. Пак старший грузно вылез из-за стола, задевая угол, из-за чего посуда громко зазвенела, поманил к себе Джали, которая рыбкой нырнула в его объятия, и вместе с ней отправился туда же, где находились Сора и Чимин: мужику, видите ли, захотелось потанцевать, прежде чем залезть на смуглую красавицу. Джиён остался один. Он не чурался общества и был не прочь провести время с людьми, если это приносило не только удовольствие, но ещё и пользу, но в тот момент ему расхотелось делить раскалённый воздух с посторонними. Одиночество тоже бывает весьма полезным, порой – необходимым. Мужчина зажал зубами сигарету и потянулся к бутылке, чтобы подлить себе односолодовый виски. Он явно пил неправильно и намешал алкоголь, чередуя градусы как попало, но ему было плевать. Он знал, что наутро ему будет херово: наверняка стошнит, голова будет раскалываться, а желудок скручиваться в тугой узел. Рационально было бы остановиться и поехать домой, но Джиён сделал в точности да наоборот: отбросив назад пряди чёрных волос, что нагеленные лезли в глаза, он глубоко затянулся, выпустил сизый клуб дыма наружу, опрокинул в себя горючее, которое приятно обожгло саднящее после сигареты горло, и потащился к кальяну, о котором и правда забыл. Если уж убиваться, так окончательно и в говно. Соре нравилось танцевать с Чимином, и хоть вокруг выплясывали толпы людей, у которых уже давно стёрлись границы и понятие личного пространства, она замечала его одного. То ли алкоголь подействовал, то ли природное обаяние парня, а может, и всё вместе. Девушка не кривилась, когда его руки блуждали по её телу, когда он жался к ней и двигался в унисон, когда тёплое дыхание опаляло чувствительную шею, вызывая табун мурашек, и когда мягкие губы лёгким касанием щекотали область за ухом. Чимин вовсе позабыл о том, что снял девчонку, ведь она не вела себя как продажная шалава. Сора была естественной и не вызывала впечатление натренированной куклы, как та же Джали. Словно они приехали в этот ночной клуб, как давние друзья, чтобы приятно провести время, выпить и потанцевать, но стоило сиянию лёгкости бытия замаячить на горизонте, как его загородили пышные кудри: Джали подскочила к Соре и взяла её за руку. — Я украду у тебя принцессу на пару минут, дорогой, — Джали подмигнула Чимину, который согласно поднял руки, отпуская девушку из своего плена, и проследил, как они вдвоём удаляются в сторону дамских комнат. — Мне нравится фантазировать на тему одной из теорий, почему девочки ходят в туалет парами или даже толпами, — Сынхо пихнул племянника локтем в бок и энергично задвигался под музыку, заставляя Чимина присоединиться к нему. Джали вместе с Сорой зашли в женский туалет, который оказался битком забит представительницами прекрасной половины человечества. Девушки галдели, смеялись и даже танцевали. Они поправляли причёски, подкрашивались, обрызгивались духами и крутились бесконечным вальсом перед зеркалами, чтобы в миллионный раз убедиться в очаровательной привлекательности. — Слушай сюда, — Джали отвела Сору подальше, чтобы не толкаться и не теряться в толпе посетительниц. Они встали у дальней кабинки, где было в разы спокойнее, и Мин увидела, как смуглянка достаёт из сумочки маленькую баночку, в которой что-то гремело, — это валиум**. В раскрытую ладонь Соры упала одна круглая таблетка, покрытая белой оболочкой. На вид – будто простое обезболивающее, но таинственный препарат скрывал в себе куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. — Что это? — Это то, что сохранит твою психику после первой ночи с клиентом, — Джали закинула в рот сразу две таблетки, разгрызла их и, сморщившись, проглотила. — Лёгкий наркотик. Вреда никакого, зато пользы – выше крыши. Получишь небольшой кайф, расслабишься и, быть может, даже кончишь под этим… как его… ну, рыжим своим. Вот блин, моя извечная беда: постоянно забываю имена клиентов. А впрочем, пофигу, он же не мой! — Чимин, — Сора недоверчиво посмотрела на белый кругляшок, который на свой страх и риск положила под язык, — его зовут Чимин. А это точно поможет? — Не сомневайся, подруга, поможет, — заверила Джали и направилась к зеркалу, чтобы поправить бюстгальтер с пуш-ап эффектом. — Правда, у меня уже привыкание, и одна доза мало что даёт, так что приходится заправляться двойной. Ну какая знойная красотка, ты посмотри! Сынхо, этому жирному уроду, несказанно повезло! Сора не могла не согласиться с девушкой и кивнула, взглянув и на себя. В отражении она увидела блёклое пятно, меркнувшее на фоне Джали, которая торопливо подкрашивала губы и улыбалась сама себе. Сора тоже хотела любить себя, обожать, она тоже хотела быть уверена в себе и знать, что лучше неё на свете никого не существует, что все мужчины хотят её одну, ибо какое прекрасное чувство – быть желанной, быть мечтой, недосягаемой фантазией. — Пошли! — Джали вырвала Сору из мира грёз, схватив её за руку и потащив из туалета в помещение, где грохотала музыка, напивались люди и погружались с головой в грязную похоть. Они остановились в коридоре. Джали осмотрелась по сторонам и нашла ответвление, которое вело в помещение, где располагались комнаты для уединения гостей – этакий приятный бенефит, бонус для особо важных персон. Именно туда они и направились, но только девушки расположились на красном диване в виде вызывающих пухлых женских губ, как перед ними замаячило семейство Пак: дядя и племянник. Сынхо, который разогрелся пуще прежнего, подхватил Джали на руки и, едва удержавшись от падения, скрылся с ней в первой попавшейся комнате, за которой раздался громкий грохот – пьяные ноги всё-таки подвели вспотевшего и возбуждённого жеребца с пузом. Сора взволнованно посмотрела на протянутую руку, подняла взгляд и увидела улыбающееся лицо Чимина. Он выглядел совсем безоружным, почти невинным, и, наверное, с ним было не так страшно пойти в эту чёртову комнату. Действительно, если бы она всё же досталась Сынхо, её психика не выдержала бы и не просто треснула бы, а превратилась в руины. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, девушка поднялась с дивана и зашагала за парнем, который завёл её в пустующую комнату, где играла приятная, спокойная музыка, разливался приглушённый свет и призывно стоял кожаный, чёрный диван, перед которым разместился стол с приготовленным заранее ведёрком с шампанским и двумя пустыми бокалами-флейтами. Такая романтика могла показаться пошлой и безвкусной, но люди сюда приходят не за эстетическим наслаждением, а за физическим. — Хочешь ещё выпить? — Чимин сел на диван, взял холодную бутылку, которую разместил между ног, чтобы было удобнее выкрутить пробку. — Да, пожалуй, — Сора, которая начинала чувствовать подступающий эффект, решила дополнить принятый валиум алкоголем, чтобы закрепить наверняка. Девушка взяла за тоненькую ножку протянутый бокал и залпом его осушила, не боясь выглядеть в глазах юноши нелепо. Тот лишь сдержанно засмеялся и прикусил нижнюю губу, наблюдая за тем, как его спутница немного небрежно вытирала тыльной стороной ладони влажный от напитка рот, а после позволила себе уплыть по течению незамысловатого танца, в который вложила частичку своей пока что непорочной души. Сора двигалась под музыку с закрытыми глазами и воображала, что она – искусительница, жрица любви, та, которая умеет соблазнять и вести за собой, та, что одним лишь взглядом заставляет возжелать себя. Ей так хотелось представлять себя, ей так нравилось представлять себя. … все мужчины – старые, рабочие, и молодые, и господа, – в их взглядах мы сразу же замечали огоньки и зажжённые свечки перед её губительным образом, который они горящим уносили в руках, утаённых в ширинках. Чистый бриллиант источника Юности. В этой девчонке мне чудился привкус ангелики. Её тело – ночь, забитая светом, ароматом жасмина и звёздами.*** Чимин, переполненный чувством наслаждения, наблюдал за девушкой. Ему демонстрировали стриптиз души, обнажая внутренние миры, что мелькали в воздухе, и если хорошенько приглядеться, то их можно было заметить. Словно насыщенный волшебством звездопад разрушающегося небосвода. Парень отставил свой бокал, к которому так и не притронулся, и подошёл к Соре. Он взял в ладони её лицо, убрал за ушко прядь шелковистых волос и, опьянённо прикрыв глаза, поцеловал девушку в губы, затягивая её в глубокий французский поцелуй. Ему нравилось, как фруктовый блеск смешался воедино с терпкостью алкоголя – словно невинность вступала в опасную связь с пороком. Пара медленно, почти лениво двигалась под звуки джаза. Чимин целовал Сору, лаская её щёки, шею и плечи пальцами, пока та млела и дрожала. Она окончательно расслабилась в заботливых мужских руках и даже ощутила прилив возбуждения, который выражался в затвердевших сосках и приятных спазмах, обжигающих низ живота. Когда рука Чимина ловко скользнула по её бедру и забралась под платье, Сора хотела дёрнуться и отстраниться, но потом вспомнила, кто она и зачем её сюда пригласили. Пальцы добрались до плотной резинки на колготках и потянули их вниз, чтобы добраться до самого сокровенного и прикоснуться к жаркой промежности сквозь влажное бельё. — Расслабься… — прошептал на ухо Чимин, одной рукой наглаживая поясницу Соры, а вторую просовывая ей между ног. Девушка зажмурилась и уткнулась лицом парню в область между шеей и плечом, куда-то в ключицу, сжимая его крепкие, широкие плечи. Её распаляли действия Чимина, ей даже нравилось, но отголоски неловкости всё ещё стучали молоточками в голове, но стук этот перерос в нечто большее и вполне себе реальное – в дверь громко долбили и что-то кричали. — Чёрт, — зашипел Чимин и через силу оставил Сору. — Я сейчас. Парень, чьё возбуждение достигло своего пика, о чём говорил его стояк, с явным раздражением раскрыл дверь и ошарашенно уставился на своего дядю, который находился в состоянии полного несостояния. Потрёпанный и почти голый – на нём были лишь распахнутая рубашка и трусы, – он стоял в дверном проёме, шатался и тупо смотрел на племянника. — Трахнул? — спросил он достаточно грубо. — Дядя, иди, прошу, — Чимин попытался как можно более тактично избавиться от родственника и даже подтолкнул его обратно на выход, но тот оказался непробиваемым. — Я тебя спрашиваю! — захрипел мужчина и ввалился в комнату, чуть не сшибая с ног Чимина. Сынхо проморгался и посмотрел на Сору, которая, до сих пор одетая, сидела на диване. — Вижу, что нет… Ну и заебись! Чимин, сейчас дядя покажет тебе, как надо управляться с этими шкурами! Смотри и учись. Мужчина буквально накинулся на девушку, которая закричала, и прижал её всем весом своего тяжёлого тела на диван. От тошнотворного запаха пота и чужой женщины Сора скривилась, не переставая бороться. Ногами, которые отчаянно пытались раздвинуть, она упиралась в мясистое тело и руками отпихивала от себя депутата, у которого явно крыша поехала. — Блять! Дядя, ты рехнулся?! Чимин поспешил на помощь и, обхватив тело своего дяди, попытался стащить его с Соры, которая кричала, звала на помощь и всеми силами, что у неё были, колотила мудака по всем частям тела, до которых доставала. Парень матерился, шипел и прилагал усилия по максимуму, чтобы освободить девчонку, но Сынхо оказался сильнее. Ему было море по колено, казалось, он не замечал ни сопротивления сверху, ни сопротивления снизу. Мужчина, пыхтя, разорвал колготки девушки и ловко запустил руку между ног, чтобы крепко сжать чувствительную промежность сальными пальцами. — Нет! Прошу, не надо! — умоляла Сора, извиваясь и дёргаясь. Ей было до того мерзко, что даже никакой валиум уже не помогал. Она чувствовала чужую мужскую руку, которая пыталась забраться ей в трусики, и плакала. — Чимин, помоги, пожалуйста! Парень не выдержал. Он хотел избавиться от дяди по-хорошему и гладко уйти от конфликта, но ситуация требовала радикального решения: схватив Сынхо за мокрую шею, он приподнял его тяжёлую голову и нанёс мощный удар кулаком где-то между челюстью и виском. Сила удара на несколько секунд выбила депутата из колеи. Он даже остановился, и это выиграло время для Соры: девчонка выскользнула из-под мужика, но далеко убежать не успела, потому что её снова схватили всё те же крупные руки и потащили обратно. Чимин вновь вступился и попытался вырвать бедную девчонку, отпихивая от неё своего дядю. — Прекращай это дерьмо! — рыкнул парень в тот момент, когда Сынхо добрался до застёжки на платье и рванул её вниз с такой силой, что некачественная ткань затрещала под напором. Чимин бесился от того, что он, крепкий и взрослый парень, не может справиться с этим боровом и высвободить Сору. Сынхо, будто каменной хваткой, вцепился в девушку, целовал её (скорее, облизывал) и делал поступательные движения бёдрами, имитируя секс. Картина была настолько омерзительной, что парень отчаянно пустил в ход кулаки. Его больше не волновало, что он избивает собственного дядю и кроет его матом, ибо этот кусок говна перешёл все границы дозволенного. Его волновало только одно – как бы случайно не задеть Сору, которая, воспользовавшись удачным моментом, вынырнула из плена двух мужских тел и, задыхаясь в собственных слезах, натянула на себя обратно разорванное и сползшее вниз платье. Она чувствовала себя оплёванной и испоганенной. Хотелось убежать отсюда прочь, запереться дома и хорошенько помыться, чтобы избавиться от гадкой плёнки, которая оплела всё её тело и лишала кислорода. — Успокойся, наконец! — Чимин конкретно повысил голос и встряхнул дядю за плечи в тот момент, когда в помещение ворвался взвинченный Джиён. Сора, дрожащими руками удерживая на себе порванные тряпки, всхлипнула и посмотрела на мужчину, который, словно ураган, пронёсся мимо неё, грубо отпихнул Чимина в сторону и, сжав зубы до такой степени, что на его лице заходили желваки, заехал по наглой, жирной роже Сынхо. Этот удар послужил финалом вакханальной ночи для депутата, который свалился на диван. Не намертво, конечно, а жаль. Джиён брезгливо плюнул в его сторону, развернулся и прежде чем подойти к девушке, посмотрел на Чимина так, что тот, кажется, ощутил физический ожог, пронзивший его желудок. Он не испугался Квона, он и не боялся его, но сейчас парень чувствовал вину перед Сорой и, соответственно, перед её боссом. Ему было стыдно за поведение дяди, но просить прощения он не стал – лишь молча сел на столик и зарылся пальцами в потрепавшиеся волосы. Незабываемый, сука, день рождения. Джиён вырос перед Сорой, как огромная статуя, и рывком сорвал с неё платье, а точнее то, что от него осталось. Чимин заметил это и вновь хотел вмешаться, но его пыл быстро остыл, когда он увидел, что мужчина снимает с себя пиджак и набрасывает его на плечи девушки. Он взял Сору за руку, крепко стиснув пальцами, и потащил на выход, оставляя Чимина наедине с пожирающей его совестью. Быстро перебирая ногами, которые до сих пор дрожали, Сора плотнее запахивала мужской пиджак, в котором тонула, и почти что бежала за Джиёном, едва за ним поспевая, хотя она в любом случае не потерялась бы, потому что её тянула непреодолимая сила. Они протиснулись сквозь толпу, минули охрану и оказались на улице слишком быстро, ибо холод, который должен был атаковать разгорячённые тела, совсем не оказал должного эффекта. — Садись в машину, — бросил Джиён, и полупрозрачный пар вылетел из его рта. — Куда мы едем? — спросила Сора, когда перед ней открыли дверь. — Садись! — зашипел мужчина и затолкал девушку в салон. Джиён следом запрыгнул в своё авто, оказываясь на почётном месте водителя, завёл двигатель, и машина с довольным урчанием рывком двинулась с места, когда её владелец дал по газам. Сора боялась пикнуть что-нибудь лишнее и попасть под горячую руку, поэтому молча смотрела в окно и тихо, беззвучно плакала. Она сжимала руками плотную ткань пиджака, зарываясь в него, и ей казалось, что она уменьшается в размерах. Было бы здорово, если бы она вообще исчезла: тогда не было бы дурных воспоминаний, грязных отпечатков, испорченных нервов и бесконечных слёз, вызванных тем фактом, что её пыталась изнасиловать избалованная мразь. Квон вёл машину очень дёргано и неровно: объезжая поток чужих авто, он врубал стиль «шахматиста», резко тормозил и столь же резко разгонялся, а один раз едва ли не выехал на встречную полосу. Соре было волнительно за свою жизнь, ибо пострадать или даже погибнуть в автокатастрофе ей вовсе не хотелось, но босс, похоже, думал иначе. Его не волновала ни своя собственная безопасность, ни состояние пассажирки, которая вжалась в кресло и побледнела аки сама смерть. Наконец они притормозили. Автомобиль оказался в очень хорошо знакомом Соре месте – прямо во дворе её дома, прямо напротив подъезда. Под влиянием целого спектра самых негативных эмоций она и не заметила, в каком направлении они двигались, как и не заметила, в каком состоянии находился Джиён. Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на него: волосы, выбившиеся из укладки, прядями свисали на лоб, желваки то и дело ходили на лице, взгляд, который некоторое время назад метал молнии, опустошённо затух и был направлен прямо – куда-то в сторону домов, среди которых всё ещё можно было найти окна с горящим внутри квартир светом… Руки, что садистски сжимали руль, расслабились и теперь вяло свисали с окружности, обитой натуральной кожей. Джиён размеренно дышал, и глаза Соры невольно упали на вздымающуюся грудь, что виднелась из-под рубашки, верхние пуговицы которой были расстёгнуты и демонстрировали золотую цепочку. — Нравлюсь? — неожиданно спросил Джиён, чем смутил Сору. Он перегнулся через неё, чтобы залезть в бардачок и выудить НЗ-шную пачку сигарет. Его одолевало дикое желание выкурить всё, что там осталось, но, пожалуй, ограничится одной. — Прекрати на меня так пялиться. Сора потупила взор, поджала губы и посмотрела в окно. Она прислушалась: ночная тишина укрыла городскую улицу плотным покрывалом, было спокойно и безмятежно, и девушке очень хотелось, чтобы такое же состояние постигло её душу, но там было наплёвано и засрано – короче говоря, загажено настолько, что потребуется слишком много времени, чтобы очиститься. — Чимин не виноват, он защищал меня, — обмолвилась Мин. — Знаю, — Джиён затянулся, и Сора услышала характерный треск сигареты, а после почуяла запах, — а ещё я знаю, что Сынхо – пидрила. Не буду спрашивать, сделал ли он тебе больно, потому что ясное дело, что сделал, поэтому спрошу… успел? — Нет, — девушка мотнула головой и потянулась к Джиёну: она взялась за его запястье, приблизив его к себе, и затянулась прямо с мужской руки. Джиён, как дурак, пронаблюдал за сим действом и странным образом кайфанул с него, но ему определённо не нравилось, что в последнее время он слишком часто стал кайфовать в принципе с этой девчонки. Тонкие, едва зарождающиеся чувства ранили и обжигали его, он их страшился, как огня, и пытался отогнать, как приставучего уличного пса, но тот лаял, не переставал бежать в попытке догнать и кусал за пятки. Нет-нет, к чёрту… к самому дьяволу. — Выпей чего-нибудь покрепче и ложись спать, — Джиён опустил окно и выбросил окурок на землю. — На завтра даю тебе выходной. — Спасибо, Джиён, — Сора хотела было снять с себя пиджак, но резко одёрнула себя, ибо в чём она пойдёт домой? В нижнем белье и туфлях? Оригинально. — Я верну пиджак, когда выйду на работу. — Оставь себе, — мужчина повёл плечом и проследил за тем, как девушка отстёгивает ремень безопасности. — Беги быстрее, на улице холодно. Сора молча кивнула, вышла на улицу и, захлопнув за собой дверь, быстренько прошмыгнула в подъезд. Джиён снова дождался, когда загорится свет в её квартире, но не поспешил уезжать: он включил радио, нашёл волну с релаксирующей музыкой, откинулся на спинку сиденья и, приоткрыв окно, закурил, вглядываясь в зашторенные окна, за которыми бегала одна несчастная девчонка с поломанной судьбой и в пиджаке от Armani.