Ты с дьяволом самим на «ты». Тебе ли пламени бояться? © Иоганн Вольфганг Гёте – «Фауст»
***
Двое мальчиков-подростков игриво боролись на просторной постели. Их обнажённые тела скользили по шёлковым простыням и тёрлись друг о друга. Камера запечатлевала каждое движение, каждый вздох и каждый взгляд. Блядские улыбки, которые так любили грязные извращенцы, по-голливудски сияли до тех пор, пока шуточная драка не прекратилась. Один завалил другого на живот, заломил ему руки и вставил истекающий смазкой член в узкую дырку. По комнате пронёсся сладкий стон, а за ним – влажный шлепок. Сынхён не обращал внимания на отголоски творческой атмосферы. Он привык к тому, что в комнате под номером 8 всегда кто-то трахается. Работа, какой бы она ни была, оставалась работой, а вот якудза, что сидел в кресле напротив Сынхёна, который ознакамливался с договором на поставку более нового и качественного оборудования для съемок порно, кривился и фыркал. — Ненавижу педиков, — выплюнул он ядовито, забрасывая ногу на ногу. — Какая разница, какой дыркой зарабатывать? — Сынхён равнодушно повёл бровью, перелистывая страницу. — Главное, чтобы дело приносило бабки, а уж чем оно их приносит – жопой или вагиной, – дело десятое. — Мой брат оказался из этих… голубых, — лысый парень едва ли не затрясся от возмущения, когда до него дошли мужские выкрики, которые не могла заглушить даже запертая дверь, — и теперь будущее нашего рода под сомнением. — Не толерантный ты человек, Джеро, — Сынхён сдержанно улыбнулся и потянулся за ручкой, чтобы поставить подпись. — В жопу толерантность и терпимость, господин Чхве, — скривился Джеро, наглаживая рукоятку своего кинжала. — Члены созданы для кисок и наоборот, а жопа – чтобы срать. Сынхён не удержался и засмеялся, кивая головой. Он поставил подпись, убрал ручку во внутренний карман пиджака и передал договор юному якудзе, который наверняка не смог бы жить в Америке или Европе с таким-то отношением к гомосексуалистам. Там его зад взорвался бы либо от дикой бомбёжки возмущения, либо от другого мужика, которому приглянулся бы смазливый азиат. — Значит, ты поклонник классического секса? — спросил Сынхён, глядя на то, как Джеро собирается покинуть развратный дом, причём как можно скорее. — Да, господин Чхве, и считаю, что в нём самый кайф, — якудза поклонился мужчине и быстро вышел на улицу, захлопнув за собой дверь, ну а Сынхён, которого ничуть не смущала музыка секса, являющаяся верным звуковым сопровождением мужского траха, развалился на диване, закурил сигаретку и подумал о том, сколько они поимеют за распространение гей-порно.***
По всем телеканалам только и делали, что вещали о жестокой перестрелке, которую устроили неизвестные в ресторане в самом центре Сеула. Публика, шокированная новостной бомбой, не без удовольствия впитывала в себя кровавые детали и откровенные подробности массового убийства, делала звук в телевизорах погромче и пересматривала ужасающие видеозаписи, охая и ахая. Горожане понимали, что перед грядущими выборами будет происходить нечто подобное, но с таким масштабом столкнулись впервые. Обычно политики, депутаты и чиновники тихо, без лишней огласки и лишнего шума подсиживали и смещали друг друга с нагретых мест, а тут всем прямо в лоб показали, каким способом могут решаться подобные проблемы. «В ходе ожесточённой перестрелки погибли Ли Чонсок, глава департамента городского имущества, и Чон Довон, депутат партии правящего президента. Полиция ведёт следствие и обещает сделать всё возможное, чтобы найти виновников вопиющего преступления, потрясшего общественность». Джиён засмеялся и сделал радио потише. Вся система была, как шлюха, продажна и падка на выгоду. Правду прятали аки ценный слиток золота, засовывая глубже в мешок, и оголяли на всеобщее обозрение позолоченную подделку, которую многие принимали за драгоценный металл. Но Джиён, как и все другие люди, выплясывающие на политической арене, знал, что творится за кулисами – сколько скелетов там разлагается. Чёрный Мерседес остановился на парковке напротив здания Национального собрания – именно сюда на личную встречу Джиёна пригласил Пак Сынхо. Молодой мужчина заглушил двигатель, бросил на себя оценивающий взгляд в зеркало заднего вида и вышел на улицу, поставив автомобиль на сигнализацию. На первом этаже, где располагался пост регистрации и администрации, Джиён назвал своё имя, беспрепятственно представил документ, удостоверяющий личность, и озвучил, к кому пожаловал. — Проходите, пожалуйста, направо в сторону лифтов, — миловидная девушка указала рукой в нужном направлении. — Вам нужен шестой этаж. Господин Пак Вас ожидает, господин Квон. Джиён улыбнулся и утвердительно кивнул. Его в буквальном смысле распирало от важности того положения, в котором он оказался. Подумать только: его пригласили в Национальное собрание на личную встречу. Он взаправду находился здесь – в том самом месте, где долгие годы мечтал оказаться. Пусть в качестве гостя, но это лишь пока… Квон не сомневался, что впереди его ждали исключительно успешные шаги вперёд. Вера в себя многое решает. В здании Национального собрания всё оказалось именно так, как Джиён себе и представлял: современная, но сдержанная роскошь, просторы и ощутимый дух мощи и влияния, который захватывал в свой плен с головой. Мужчина осматривался, пока шагал в нужную ему сторону, и восхищался с практически детским восторгом, ведь ему попался поистине выигрышный лотерейный билет, и теперь он его ни за что не потеряет и ни на что не обменяет. Джиён дождался лифта, зашёл в кабину и нажал нужный ему этаж. Вместе с ним небольшое помещение разделили две женщины в строгих, лаконичных костюмах. Как бы тихо они ни разговаривали, в таком маленьком помещении сложно было не услышать, что главной темой их беседы стала страшная перестрелка в ресторане «Белый» в самом центре столицы Южной Кореи. Женщины обменивались новостями, сплетнями и рассуждали, что жизнь в последнее время стала слишком страшной и опасной, ведь любого неугодного человека могла коснуться несправедливая расправа. O tempora! O mores!* И Джиён был с ними абсолютно солидарен. Когда зеркальные и массивные двери разъехались в стороны, дамочки покинули лифтовую кабину и направились в сторону основного помещения, в котором заседали важные шишки и обсуждали дела государственные. Разумеется, они пеклись о благе народа и страны! На последнем, шестом этаже, который был нужен Джиёну, оказалось малолюдно. Длинные коридоры пустовали, и лишь администратор, что-то быстро печатающая на клавиатуре, разбавляла мертвецкую атмосферу. — Мне нужен господин Пак Сынхо, — требовательным тоном озвучил свою просьбу Джиён, останавливаясь рядом со стойкой. Девушка тут же подскочила, поклонилась и вежливо объяснила гостю, куда ему стоило следовать. Мужчина с удовольствием ответил бы этой улыбающейся милашке, что ей, в свою очередь, можно проследовать на его член, но удержался от похабного комментария и ограничился лёгким комплиментом в сторону сладкой мордашки. — Джиён! Пак Сынхо дружелюбно развёл руки в стороны, когда дверь раскрылась и в его кабинет немножко бесцеремонно вошёл Квон Джиён. Гость не стал ждать особого приглашения и вольно развалился в кожаном кресле с высокой спинкой, которая приятно качнулась под весом человеческого тела. Джиён окинул кабинет беглым взглядом и нашёл для себя приятным то, что хотя бы здесь не было антикварного дерьма, которое смотрелось до ужаса пафосным. — Ты звал, и я пришёл, — будто сам себе кивнул Джиён. Он не хотел выглядеть напыщенным индюком, но старался подавать себя в раскрепощённом образе с намёком на мудака. В меру. — Что за дело? — У моего племянника сегодня день рождения, и я бы хотел забацать ему крутую вечеринку, — издалека начал Сынхо. Он упёрся локтями в стол и развел руки в стороны ладонями вверх. — Для крутой вечеринки обычно мало хорошего клуба и алкоголя, нужны девочки. — Понял, — Квон сообразил, что к чему, и почуял интересный способ заработать и продвинуться. — С удовольствием предоставлю на выбор любую шкуру. Не ручаюсь, что они лучшие в городе, но умеют многое и готовы на многое. — Отлично! — мужчина потёр ладони в предвкушении и хохотнул. — Мы сегодня вечером подъедем к тебе в салон, и племяшка лично выберет куклу для развлечения. Надеюсь, ты не жмот и покажешь свой лучший товар. — Я не жмот, и шлюхи у меня все отличные, — Джиён самодовольно улыбнулся и подмигнул Сынхо. — Не надейся, а знай и верь. Я не подведу. — Не подведёшь… Куда ты денешься? — теперь настала очередь Сынхо подмигивать, и его собеседник слегка напрягся. — Пойдём, я тебя буду знакомить с нужными людьми. И сделай лицо попроще: чтобы всем понравиться, ты должен выглядеть, как клубничный кекс. — Я люблю клубничные кексы.***
Сора рассчитывала очередного клиента и тревожно поглядывала на часы. Её обеденное время тикало и ускользало, как песок сквозь пальцы, а из-за наплыва озабоченных мужиков, страдающих хроническим недотрахом, ей пришлось потратить свои свободные минуты на чёртову работу. Она полагала, что дело было в пятничном вечере: под конец недели многие устали и решили расслабиться в приятной компании женщин, готовых на всё ради денег. В бордель заглядывали извращенцы, которых возбуждали продажные шлюхи, мужья, уставшие от пилящих и истерящих жён, и просто неудачники, у которых в жизни не складывалось с обычными женщинами. Все они находили своё пристанище в «Красном Драконе». — Ваш чек, — Сора улыбнулась и протянула мужичку в возрасте белую бумажку. — Будем рады видеть Вас снова. Довольный клиент смял чек, пряча его в карман куртки, натянул на голову шапку, под которой спрятал сальные волосы, и покинул помещение. Девушка облегчённо выдохнула, перевела компьютер в спящий режим и закрыла кассу на ключ, который бросила в свою сумочку. У неё осталось всего двадцать минут, чтобы отдохнуть и перекусить, и всё, о чём она мечтала, – крепкий, сладкий кофе и булочка с корицей, которые она планировала купить в кафе неподалёку. Сора только набросила пальто, поверх которого обмоталась шарфом, как из своего кабинета вышел Сынхён. Сжимая в руке сотовый, он надел очки и взглядом нашёл администратора, жестом дав ей понять, чтобы она не уходила, потому что была ему нужна. Девушка чертыхнулась, но не посмела ослушаться и покорно подошла к молодому мужчине. — Скажи мадам Ким, чтобы к одиннадцати вечера она подготовила всех девочек, — Чхве щёлкнул Мин по кончику носа. — Приедет Джиён с важными гостями, они будут выбирать компанию на ночь. — Да, господин Чхве, — вздохнула Сора, разматывая шарф. — Эй, — мужчина взял девушку под локоть и улыбнулся, — тебе можно называть меня просто Сынхён, идёт? — Идёт.***
В половине одиннадцатого, как и было обещано, в «Красный Дракон» заявились трое мужчин: сам Джиён, Пак Сынхо и его племянник. Проститутки, готовые к встрече, при всём параде встречали гостей, заняв пространство в центре холла: вымытые и намазанные кремами и маслами до блеска, только самое красивое бельё и нежный, женственный парфюм, яркий макияж и уложенные волосы, издалека походившие на шёлк. Кьюнг-Су знала толк в соблазнительной оболочке и умело преподнесла живой товар в самом лучшем его виде – все девочки были одна краше другой, и даже она не могла угадать, на кого падёт зоркий и требовательный глаз депутата и его младшего родственника. — Господа, — мадам Ким вежливо поклонилась мужчинам, не снимая с лица любезную улыбку. Её губы, выкрашенные в привычный алый цвет, держались в одном положении, — девушки с нетерпением ожидают вашего решения. Джиён посмотрел на Сору, которая стояла за стойкой ресепшн в обычном сером платье по фигуре, с лёгким макияжем и прямым каре, и отметил для себя, что выглядела она намного лучше всех этих напомаженных кукол. Сущий ангел, которого случайно занёс злой рок судьбы в эту обитель грязного порока. — Ну, как тебе? Кто-нибудь приглянулся? — спросил Сынхо у парня, которому на вид было немного за двадцать. Он выглядел весьма привлекательно и ухожено и походил на мечту куртизанки, ведь гораздо приятнее ублажать красивого и молодого мужчину. — Не стесняйся и выбирай. Джиён заверил, что у него отменные девочки. Собственно, я ему охотно верю… Парень вздохнул и почесал рыжий затылок. Он изначально не хотел сюда ехать и выбирать себе женщину на ночь, но дядя настоял на том, что каждый мужчина должен испытать опыт «общения» с проституткой, потому что с ними можно делать всё, что душа и тело пожелают. С ними легко, такие женщины не привыкли к заморочкам, и это был огромный плюс. В общем, Пак Сынхо решил преподнести племяннику необычный подарок – ночь с прекрасной куртизанкой, которую он выберет себе сам. — Я не знаю, дядя Сынхо, — парень сложил руки на груди, демонстрируя свои татуировки. Было видно, что он находился не в своей тарелке, и Джиён, ощутив неловкость, подошёл к Джали и вывел её из ряда полуголых тел. — Как тебе эта смугляночка? — мужчина приобнял девушку за талию и провёл носом по её кудрявым волосам. — Сексуальная экзотика. Эта детка покажет тебе, что такое Рай. Посмотри, какие губки. Они словно сделаны для твоего члена. Парень закусил щеку с внутренней стороны, зажимая зубами чувствительную слизистую. Он мазнул взглядом по загорелой нежной коже, оценил формы, фигуру, ноги, лицо, которое было поистине красивым, и представил, что могло скрываться под кружевным бельём, с намёком выглядывающее из-под изумрудного халата с изображением невесомых пёрышек. Чимин обожал женщин, да и они никогда не обделяли его вниманием, но при виде проституток вся его уверенность куда-то терялась. — Так, всё, решено! — не выдержал Сынхо и схватил Джали за запястье, притягивая к себе. — На сегодня эта птичка под Чимином. А я… хочу… Депутат осмотрел проституток, поимев каждую похотливым взглядом, и обратил внимание на девушку-администратора, что спокойно перебирала бумаги, раскладывая документы по соответствующим папкам. Юная, красивая и невинная – что может быть лучше для взрослого мужика, которому не хватает острых ощущений? —… вот эту! — Сынхо указал пальцем в сторону Соры, и все, включая Джиёна, молча прихуели. Мин замерла и ошарашенно посмотрела на полного мужчину, что скалился и истекал слюной, глядя на неё. Овечка, которую заметил голодный волк. Нет, нет и ещё раз нет! Ни за что она с ним не поедет. Пусть хоть золотом и бриллиантами осыплет – она останется здесь, на своём рабочем месте администратора, ведь она не стояла в строю среди прочих шлюх. — Нет, Сынхо, она мой администратор, — Джиён отрицательно помотал головой. — Бери кого хочешь, хоть всех, но не её. — А я хочу её, — настаивал мужчина и серьёзно смотрел на хозяина борделя. Джиён видел, как менялся его взгляд, теряя прежнюю игривость. — Ты ведь обещал для меня лучшее. Или хочешь отправиться вслед за Чонсоком? Джиён сложил руки за спиной и призывно посмотрел на Сынхо, испепеляя того враждебным взглядом. Да этот чёртов ублюдок выворачивал ему руки и швырял в лицо козырные тузы! Обычно Джокер, спрятанный в рукаве, помогал, но сегодня Квон оказался беззащитен и безоружен. Ему по-настоящему не хотелось отдавать Сору в лапы этого жирдяя, но ситуация сыграла против его желаний. — Я возьму её, — Чимин смело вступился за девушку, которая бледной статуей вросла в пол и готова была расплакаться, упасть на колени и вымаливать благосклонность. Уж лучше он составит ей компанию, чем его дядя, который не блистал красотой и не мог похвастаться модельными данными. — Она мне больше нравится. Джиён зарычал внутри себя и ощетинился. Ему в любом случае не нравилась идея, что Сору будет кто-то трахать, как шлюху, но грёбанная система заставляла его прогнуться и пойти на поводу желаний тех, от кого он зависел, кому он был подвластен. — Хорошо, — прогремел Джиён и посмотрел на Сору, которая слабела на его глазах. — Бери её и поехали. Рыжий красавчик едва заметно кивнул девчушке в сторону выхода и остался ждать её, сидя в кресле, пока остальные стали собираться. В планы Соры совсем не входило уезжать с кем-то на ночь, чтобы бесчувственно, вульгарно переспать за бабки. Ей до смерти не хотелось идти на столь отчаянные меры. Она продолжала стоять на своём месте и умоляюще смотреть на Джиёна, который к ней подошёл. Коленки Соры дрожали, как и глаза, увлажнившиеся набегающими слезами. Ей было поистине страшно. Взмокшими ладонями она сжимала платье и едва находила в себе силы, чтобы не кинуться бежать. — Если не хочешь потерять работу – собирай вещи, и пойдём, — тихо, чтобы слышала только Сора, сказал Джиён, чувствуя, какая мощная энергетика страха волнами исходила от девушки. — Не будь дурой! Заработаешь прилично. И скажи спасибо тому парню. Знаешь, пусть лучше он поимеет тебя, чем тот жирный говноед. Джиёна воротило от сказанного, ибо это было тошнотворной ложью. Даже если бы на Сору позарился сам Хён Бин**, он всё равно был бы против. Ему до чёртиков не хотелось, чтобы на девчонку кто-то залезал, но бизнес есть бизнес. Если быть добродушным слабаком, получишь хер вместо успеха. Поэтому он самовольно подтолкнул девчонку к постели, на которой мужчины разбрасывают шуршащие купюры, а женщины покорно раздвигают ноги. — Джиён, нет, пожалуйста, я не хочу, — взмолилась Сора и схватилась за руку босса. — Я готова на многое, но не на это! Квон посмотрел на ручки, которые крепко обхватили его запястье и стиснули пальцами кожу до белых пятен. Будто крылья, которые он сорвёт и сломает пополам, лишая птичку свободного полёта. Теперь она никогда не сможет достичь небес. — Я всё сказал. Приказной тон полоснул трепещущее сердце, которое сжималось от страха. Джиён вырвал свою руку из мягкого плена, поправил пальто и направился на выход, бросив Кьюнг-Су, чтобы та поторопила Сору. Женщина поспешила к девушке и заключила её почти в материнские объятия, успокаивая нежными поглаживаниями по спине и волосам. Мадам Ким отчётливо представляла, какие эмоции и чувства одолевали бедняжку, и искренне ей сочувствовала, но ничего поделать не могла – она, как и другие, подчинялась приказам руководства, какими бы несправедливыми они ни были. — Я вижу, он хороший мальчик и не обидит тебя, — Кьюнг-Су взяла Сору за плечи и с теплотой посмотрела в её перепуганные, как у оленёнка, глаза. — Он сделал доброе дело, а это о многом говорит. Ничего не бойся, езжай и будь послушной. Джали будет рядом и присмотрит за тобой, она славная. Мадам Ким провела костяшками пальцев по румяной, пылающей щеке, на которой высыхала влажная дорожка, и кивнула Соре, у которой попросту не осталось выбора – плюнуть на гордость, разодрать мораль и примерить на себя образ шлюхи. Она вряд ли нашла бы силы перечить Джиёну и идти на протест, ибо работа была нужна ей словно кислород. Кому ещё она будет интересна в её-то положении? — Я жду тебя на улице, — громко отозвался Чимин, засунув в рот сигарету, прежде чем открыть дверь и выйти на холод. Парень прикурил, затянулся и с прищуром посмотрел на то, как его дядя любезничал с Джали. Девушка хихикала и ластилась к мужику, который снял её на всю ночь. Чимин был против рынка любви и считал, что настоящие чувства нельзя купить – только фальшивую подделку, которая по качеству в разы уступала оригиналу. Но что он сделал? Перечил сам себе и планировал трахнуть девочку, которую впервые видел, почти что насильственным путём, но, как известно, человек привык выбирать из двух зол самое безобидное, и если её всё равно собирались отыметь, то лучше это сделает он, нежели его дядя. Можно ли считать в данной ситуации такой поступок благородством? Да, наверное, если спасаешь невиновную от психологической травмы. Ну и от разрыва влагалища или прямой кишки. Когда Сора подтирала подушечкой мизинца остатки туши под глазами, приводя своё лицо в надлежащий вид, к ней подошла Китай и с беспокойством взяла под руку, но девушке сей жест совсем не понравился, и она дёрнулась с явным недовольством, поспешив на выход. — Сора, стой! — крикнула Китай в попытке догнать бывшую подругу. — Я знаю Чимина! Он… — Отстань от меня, Китай, пожалуйста, — попросила Сора, тем самым заставив девушку со всё теми же красными волосами запнуться. — Видеть и слышать тебя сейчас – это последнее, что я хочу. Дверь громко хлопнула, и в нос Китай ударил знакомый парфюм – кажется, таким пользовалась мадам Ким. Чимин тушил сигарету ногой в тот момент, когда к нему подошла Сора. Он внимательно на неё посмотрел, сожалея о том, через что ей предстоит пройти, и аккуратно взялся пальцами за её подбородок, чтобы увидеть глаза. Раз на сегодня эта девушка принадлежала ему, то он постарается вести себя галантно, как джентльмен. — Пойдём? — Чимин мягко улыбнулся и подставил Соре руку, согнутую в локте, чтобы она за неё взялась, и повёл, будто лошадку за поводья, к машине. Автомобиль, в котором поехали Джиён, Сынхо и Джали, тронулся с места. Чимину перепала освободившаяся машина дяди – на ней они с Сорой и поехали следом. Всю дорогу до ночного клуба сердце бедной девушки колотилось и не знало покоя. Ей бы сбежать прочь – открыть дверь и вылететь прямо на ходу, на скорости, но кишка была тонка. Сора продолжала сидеть рядом с Чимином, который внимательно следил за дорогой, и порой завязывал непринуждённый разговор, чтобы отвлечь их обоих от ненужных мыслей, но только они и лезли в голову. — Слушай, я взрослый человек и понимаю, что не самым честным образом тащу тебя на эту тусовку, — Чимин вздохнул и потрепал рыжие густые волосы, — но… такова жизнь, понимаешь? Все мы подвластны обстоятельствам. На твоём месте я бы дико пересрал, скажу честно, но если бы меня прижала нужда, сделал бы то, чего от меня ожидают. Я так понимаю, Джиён заставил тебя поехать со мной не просто так. Ты администратор, не шлюха, но по какой-то причине босс опустил тебя. Полагаю, здесь произошла цепная реакция: мой дядя прессанул Джиёна, а Джиён, в свою очередь, тебя. Можно сказать, что вы оказались в равном положении… Сора покосилась на Чимина и не могла с ним не согласиться. Она находила правду в его словах, потому что он был действительно прав, но от этого, блин, совсем не становилось легче! Истину вспороли, обнажили и разложили на хирургическом столе, но какой от этого был толк? Да никакой… Просто информация, которая отложилась в подкорке мозга. — И не бойся, — Чимин посмотрел на Сору и постарался улыбнуться, — я не причиню тебе вреда. Всё будет хорошо. Сора очень хотела верить, что всё будет хорошо, но нервы предательски шалили и разгоняли стрелы импульсов с головы до пят, вызывая дрожь в коленках и обильное потоотделение. Она не догадывалась, что человек в машине, за которой они следовал, испытывал похожие чувства и глушил их наркотическими таблетками в попытке расслабиться.