Столько есть всего, о чём надо подумать. Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернёшь? Надо думать о том, что ещё можно изменить. © Маргарет Митчелл – «Унесённые ветром»
***
После продолжительного разговора и тягомотных обсуждений Чонгук и Сора, при совете матери первого, решили снять квартиру и совместно проживать. Они аккуратно намекнули женщине, что Соре досталось кое-какое наследство от дальних родственников, и госпожа Чон, не раздумывая, предложила вариант отдельного жилья. Она не была ханжой и не имела старомодных взглядов с упором на напускную мораль – женщина понимала, что молодым будет куда комфортнее делить собственное гнёздышко вдали от зоркого родительского глаза. Госпожа Чон обещала даже помочь своему сыну и его девушке с поиском жилья, подключив к актуальному для них вопросу друзей и знакомых. Наверняка у кого-то найдутся желающие сдать квартиру молодой паре, ну или хотя бы связи, благодаря которым можно было бы выйти на таких людей. Но всё же, пока квартирный вопрос висел в воздухе знаком вопроса, Чонгук и Сора продолжали делить кров и крышу над головой в материнском гнёздышке. Они прекрасно уживались втроём, не мешали друг другу и не находили причин для конфликтов и стычек, ибо госпожа Чон была доброй и лёгкой женщиной, а Сора старалась не причинять лишних неудобств: она помогла по хозяйству, старалась никого не обременять и делала многие вещи самостоятельно, чем активно накидывала себе плюсы и бонусы в голове матери Чонгука. Но как бы здорово им ни жилось, в любом случае периодически всплывали раздражающие вещи. Например, Чонгук и Сора не могли спокойно наслаждаться друг другом по ночам, ибо в соседней комнате за стеной располагалась материнская комната. Госпожа Чон же хоть и не показывала этого, но бесилась всякий раз, когда Сору мучили очередные ночные кошмары, и она кричала и плакала во сне. Поначалу женщине было жаль девчонку, но сыграл человеческий фактор, и на место сочувствия пришёл психоз. Как-то раз она намекнула Соре, что было бы неплохо принимать успокоительные и выпивать на ночь травяные настои, а на следующий день после работы сама зашла в аптеку и настойчиво с улыбкой впихнула девушке своего сына упаковку таблеток и шуршащий пакет с травяным сбором. И всё равно, несмотря на седативные и успокоительные препараты Соре продолжал видеться во сне Юнги, и она, просыпаясь от душащей истерики, будила вместе с собой весь дом. В такие моменты Чонгук, который всегда находился рядом, прижимал к себе вспотевшую и плачущую девушку, гладил её, целовал и пытался успокоить нежными ласками и тихими, добрыми словами. Действовало лучше любых трав и таблеток. Они старались двигаться дальше, они хотели продолжать жить, не волоча за собой неподъёмный груз скорби и мрачных воспоминаний, которые преследовали их ползучими и отравляющими тенями. Им не хватало Юнги, просто пиздец как не хватало, но и Чонгуку, и Соре, как бы больно ни было, нужно было продолжать свой путь, ведь они живые люди, они – это здесь и сейчас. Несмотря ни на что, жизнь продолжалась. Солнце всё так же освещало планету, луна всё так же украшала ночной небосвод. Сора и Чонгук всё так же любили Юнги и сохраняли его в своих сердцах настолько прочно, насколько хватало сил. Его хоть и не было физически рядом с ними, зато его образ чётким воображением создавал фантомное ощущение реального присутствия. Сохранять воспоминания – необходимость, но если эти воспоминания светлые, добрые и лёгкие, если они не кусаются и не царапаются. Именно к этому стремились и Сора, и Чонгук.***
— Чем сегодня планируешь заняться? — спросила Сора у Чонгука, наблюдая за тем, как он натягивает штаны. Полчаса назад они, воспользовавшись отсутствием матери в квартире, набросились друг на друга и жадно занимались любовью, пытаясь насытиться друг другом до обморочного состояния, до передоза и дрожащих ног. Чонгук был уверен, что секс – лучшее лекарство от всех болезней, – и убеждал в этом Сору, наслаждаясь ею и даря в ответ взаимное удовольствие, от которого сносило башню. Девушка целиком и полностью растворялась в любимом человеке, распадаясь на крошечные частицы всякий раз, что Чонгук касался её. — Мне нужно встретиться с Чимином, — пояснил парень, застёгивая пуговицы клетчатой рубашки, из-под которой торчала чёрная футболка. — Он сказал, что хочет меня кому-то показать. — Ты что, такой ценный товар, что тебя выставляют на демонстрацию? — обнажённая девушка, расслабленно валяясь под одеялом, потянулась и с прищуром посмотрела на Чонгука, словно кошка. — Да, детка, так что тебе повезло, ведь ты ухватила столь редкий экземпляр, — брюнет покрутился перед Сорой, подмигнув ей, а после склонился к помятой постели и поцеловал свою девушку в мягкие и тёплые губы. — Не скучай, я постараюсь побыстрее. — Я схожу к Китай, проведаю её, мы давно не виделись. Чонгук улыбнулся и согласно кивнул, глядя на то, как Сора встаёт с кровати, неловко прикрываясь одеялом. Она свесила ноги и наклонилась вниз, чтобы забрать с пола своё нижнее бельё, и в этот момент в ярком свете дня парень особо чётко заметил, как явно торчит её позвоночник и выпирают кости. Резко вздохнув, Чон прикрыл рот рукой, а после ею же провёл по волосам. Только сейчас он вспомнил, что Сора слишком мало ест – поклюёт, как птичка, и тут же убирает со стола. Чонгук прошипел бранное словцо, ведь он опять не увидел дальше своего носа, и подошёл к девушке, опускаясь перед ней на корточки. Он взял её за руки и оставил на женском колене жгучий след от тёплого поцелуя. — Сегодня на ужин я куплю курицу и пиво, — поглаживая пальчики Соры сказал парень и посмотрел в её бездонные глаза. — Кушай больше и хорошо, ладно? Ты совсем исхудала. Сора молча кивнула и потянулась за сладким поцелуем. От Чонгука пахло мужским дезодорантом, который, увы, так и не мог перебить исходящий от него жар после интимной близости.***
Ким Тэхён, молодой врач-интерн, отец которого владел одним из самых крупных банков Южной Кореи, выходил на перекур в тот момент, когда ему позвонил его лучший друг, Пак Чимин. Парни познакомились ещё в школе и с тех пор вот уже как почти десять лет сохраняют между собой тесные и максимально доверительные отношения. Зажав в зубах сигарету и застёгивая пуховик, Тэхен прижал плечом к уху телефон и ответил на звонок. — Да, Чим? Наконец, справившись с молнией, парень перехватил мобильный одной рукой, а второй вытащил изо рта дымящуюся сигарету, разглядывая себя в отражении стеклянных дверей входа для сотрудников клинико-диагностического центра. — Как твои дела, врачеватель хренов? Сколько пациентов сегодня ты отправил на внеплановую встречу с боженькой? — засмеялся Чимин, зная, как бесят его друга подобные подъёбы. — Да-да, очень смешно, — ощетинился Тэхён, затягиваясь. — Тебе бы в комики податься. Хотя нет, шутишь ты так же хуёво, как и набиваешь тату. Чимин снова захохотал в трубку, чем вызвал и на губах своего друга улыбку. Они никогда не злились по-настоящему друг на друга и никогда не оскорбляли по-настоящему друг друга. Да, было пару раз, когда им приходилось вступать в дружеский мордобой, но отношения от этого явно хуже не стали. — Между прочим, ты отвлекаешь меня от наслаждения прекрасным, — заявил Тэхен, поглядывая в сторону молоденьких медсестричек, которые кучкой стояли возле машины скорой помощи и дрожали от холода. — Потом дочитаешь томик научной проктологи, я к тебе по делу. Есть один паренёк с перспективой на… хорошее, скажем так, будущее. С талантом, но без гроша в кармане. Твой отец может ему помочь? — Это ты что ли талантливый паренёк? — Тэхён усмехнулся. — Если бы я говорил про себя, то использовал бы другой термин. Ну, к примеру, пиздец какой талантливый… или… просто бог. Как тебе? — Мне холодно, поэтому давай быстрее, если не хочешь, чтобы меня, окочурившегося, забрал катафалк. — Короче, ему нужны бабки, чтобы заняться делом. Через твоего папашу можно организовать беспроцентную ссуду на длительный срок? Тэхён задумчиво почесал затылок и зажмурился от ветра, бьющего прямо в лицо, опуская голову. Он знал, что Чимин просто так не попросит. Пак никогда не пользовался высоким положением и статусом отца своего лучшего друга и вряд бы стал обращаться за помощью ради абы кого. — Организуй мне встречу с этим хером. Посмотрю, кто он, что он… Дружище, я тебе верю и готов помочь, без проблем, но хочу лично пообщаться с твоим «талантливым пареньком». — Хм… — протянул Чимин, выдыхая в трубку. — Подгоняй к шести часам в бар на Инсадон. Адрес смс-кой вышлю.***
В начале седьмого Чонгук пулей вылетел из автобуса и помчался в сторону бара с броским названием «Кости». Он боялся опоздать, и вселенная, ощутив волнующие вибрации его страха, по чёртовому закону подлости подложила ему свинью в виде пробки, которая, к счастью, быстро рассосалась, но всё-таки заставила парня немного припоздниться. Ему повезло, что остановка располагалась в двух минутах быстрой ходьбы, и Чонгук, минуя идущих ему навстречу прохожих, подскочил к бару, дёрнул за вытянутую металлическую ручку и распахнул дверь. На него тут же налетел порыв музыки, разливающейся по всему помещению, перебивающих друг друга голосов и звонов посуды. Всё это смешивалось в большой и шумный ком, который застрял в голове нового гостя и долбил по черепной коробке. Чонгук прошёл вглубь зала и остановился между многочисленных столиков. Из-за приглушённого освещения трудно было понять, пришёл ли Чимин со своим другом или нет, ведь народу было много, а света – мало, но вот взгляд зацепился за рыжую макушку, и Чон, выдыхая и улыбаясь, направился к столику у бара, за которым сидели два парня. — …так что если бы я и завёл питомца, то только рыбку, потому что с моей ответственностью… — Тэхён так и не договорил, вопрошающе уставившись на брюнета, что появился за спиной его друга. Ким смерил незнакомца взглядом, полным любопытства, провёл языком по внутренней стороне щеки и встал, чтобы протянуть руку. — Талантливый паренёк? На лице Чонгука отразилась мимика полного непонимания вместе с непринуждённой улыбкой. Он пожал протянутую руку в честь знакомства и представился, присаживаясь за стол между рыжим и его приятелем. Парни крикнули бармену, чтобы тот принёс три кружки тёмного нефильтрованного и чесночные гренки. — Придётся моей девушке сегодня потерпеть, — Чонгук усмехнулся. — Чесночные поцелуи, — поддакнул Чимин, вытирая салфеткой руки, на которых болтались серебряные браслеты. Похожий был и у Тэхёна в виде цепочки с подвеской-логотипом Гуччи. Чонгук поймал себя на мысли, что тоже хотел бы носить такие стильные и крутые украшения, но денег пока хватало лишь на грёбанный проездной. — Тэ, это Чонгук, тот самый парень, о котором я тебе говорил. Гук, это Тэ, у которого имеется подпольный фонд помощи молодым и нуждающимся талантам. — Не подпольный, а очень даже легальный, — Ким поднял указательный палец. — Всё честно, открыто и бело-пушисто. — И как попасть в этот фонд? — спросил Чонгук, глядя на Тэхёна. — Я как раз молодой и очень нуждающийся. — Через постель. Ответ Тэхена осел красной краской на кончики ушей Чонгука, который сначала опешил, а только потом дошёл до осознания, что это была идиотская шутка. Чимин засмеялся и ударил широко улыбающегося друга по ноге под столом. — Ты мне понравился, так что без проблем, пошли, — шуткой на шутку ответил Чонгук, подмигивая Тэхёну. — С тобой хоть через постель, хоть через диван. Тэхён издал протяжное и громкое «О-о-о!» и хлопнул рукой по плечу Чона. — Ладно, будь я девчонкой, я бы тебе дал, но у меня тоже есть девушка, так что извиняй, — Ким слегла потрепал Чонгука, расшатывая его, и убрал руку, когда официант принёс заказ, расставляя кружки и большую тарелку с гренками на деревянном столе. — Чимин сказал, что ты хочешь бить тату. — Да, только из моего дерьма вряд ли что получится, да, Чимин? — съехидничал Чонгук. — Получится, если ты не будешь топтаться на месте как в плане творческого подхода, так и бизнеса, — Чимин подхватил пальцами гренку и захрустел ею. — Именно поэтому я пригласил Тэхёна. — Я действительно могу тебе помочь с деньгами, — Ким кивнул головой, подвигая к себе тяжёлую и холодную кружку пива, — но я должен быть уверен, что ты нормальный парень и действительно заслуживаешь помощи, потому что я редко за кого-то прошу. — И в чём заключается твоя помощь? Ну, как ты собрался за меня впрягаться? — Отец Тэхёна владеет крупным банком, и через него можно договориться, чтобы тебе оформили долгосрочную и, что самое главное, беспроцентную, ссуду, — Чимин сосредоточенно смотрел на Чонгука. — Каковы условия этой ссуды? — задал вопрос Чонгук. — Не просто же так дают деньги. — Ты будешь постепенно погашать долг, но только в размерах той суммы, которую одобрит для выдачи банк, — ответил Ким, слизывая белую пивную пену с верхней губы. — То бишь без процентной накрутки. Ради благого дела грех не оказать поддержку, если ты действительно собираешься открыть своё дело, а не пустить бабки на шлюх, наркотики и алкоголь. — Кто берёт кредит на шлюх и наркоту? — заулыбался Чон и покачал головой. — Секс и наркотики – такая же зависимость, как и азартные игры, — Тэхен скривил губы в грустной улыбке. — Знаешь, сколько людей влезают в невъебические кредиты из-за таких же невъебических долгов? Подсесть на иглу, на автомат, на трах… Разницы нет. Ты вот подсел на тату, но страшного в этом ничего нет, ведь это работа и творчество. Я доверяю Чимину, он мой лучший друг, и если он упомянул тебя, следовательно, я могу и тебе доверять? Чимин одарил Чонгука слабой улыбкой и закивал. Он не преследовал корыстных целей касаемо этого парня, не искал свою выгоду, а просто хотел помочь. Искренность – редкость в наши дни, то самое явление, которое встретишь далеко не в каждой душе, ибо вокруг слишком много прогнивших ям и чёрных дыр, заполненных нечистотами. Чимин помнил, как сам начинал с нуля, как трудно ему было и как отец Тэхёна вовремя оказал ему нужную поддержку. И если они могут помочь ещё одному таланту, так почему бы и нет? Сделать в этом мире на одного человека счастливее, посодействовать исполнению заветной мечты – разве это не здорово? — Почему не пошёл по стопам отца, а свернул в медицину? — внезапно перевёл тему Чонгук, чтобы разрядить атмосферу, которая стала такой серьёзной, будто они не в баре сидели, а на научной конференции, посвящённой обсуждению опухоли головного мозга. Тэхён удивлённо заморгал, а после бросил недовольный прищур в сторону Чимина, который увлечённо смотрел крутящиеся по висящему на стене телевизору клипы и попивал пиво из своей кружки. Вздохнув, Ким сложил руки на столе и подался чуть вперёд. — Чтобы научиться профессионально отрезать языки болтунам, — цокнул парень и, качая головой, беззлобно улыбнулся. — Я не причисляю себя к святым добродетелям, да и нимба у меня нет, разве что рожки, но знаешь, хочется помогать людям. Моя мама умерла от рака груди. Никто не смог ей помочь, никто не дал ей шанса выкарабкаться, даже не смотря на наше финансовое положение. Мне бы хотелось протягивать руку помощи больным, страдающим недугами, хоть что-то делать ради блага. Да и, знаешь ли, так приятно смотреть на женщин в белых халатиках. — Благородно, — закивал Чонгук. — Пялиться на сестричек? — хмыкнул Тэхён и, делая глоток пива, зыркнул на брюнета. — О, это самое благородное, что может сделать мужчина – просто пялиться. — За благородство! — присоединился к дискуссии Чимин, и парни, подняв кружки, чокнулись ими.***
Сора вышла на уже хорошо знакомую улицу, свернула налево и поднялась по лестнице вверх, чтобы попасть к дому, в котором проживала Китай. Девушка не пыталась обмануть себя и понимала, что ей было страшно наткнуться на родителей подруги, которые, мягко говоря, не вызывали абсолютно никакого доверия, но через силу, перебарывая себя, она всё-таки постучалась в дверь и отошла на шаг назад, чтобы случайно не получить по лбу или убежать в случае опасности. Не открывали долго, но примерно через две минуты дверь распахнулась, и Сора увидела перед собой Китай. Вернее, её призрак, ибо девушка выглядела настолько паршиво, что вовсе не походила на живого человека. Грязные волосы, как рыжая пакля, обрамляли посеревшее и исхудавшее лицо, под глазами ярко выделялись почти фиолетовые круги. Пересохшие губы были покрыты маленькими ранками, на которых запеклась кровь. Благо водолазка с высоким горлом, которая повисла на Китай, как на швабре, скрывала метки совершенного над девушкой акта жестокого насилия в виде синяков и кровоподтёков. Сора будто в землю вросла. Она стояла, как вкопанная, и пялилась на подругу. Окаменевшие конечности отказывались двигаться, как и рот, из которого никак не выходили нужные слова, застрявшие поперёк горла. — Будешь кофе? — Китай развернулась и прошла обратно в прихожую, тем самым зазывая за собой пришедшую гостью. Девушка согласилась на предложение и, вытерев ноги об и без того грязный коврик, проследовала за Китай, захлопнув за собой дверь. Первым делом Сора осмотрелась. Родителей подруги не было видно, но она почему-то стойко ощущала их присутствие: либо домашняя атмосфера прочно пропиталась страхом и пороком, либо они отсыпались после очередной попойки и наркотического трипа. — Они спят, не переживай, — заметив беспокойство Соры сказала Китай, набирая воду в чайник из-под крана, и кивнула на свободный стул. — Садись. Девушка послушно села и сложила руки на столе. Она наблюдала за тем, как дрожащими руками Китай ставит чайник на электрическую платформу, достаёт чашки, набирает кофе, выуживает из коробочки кубики сахара… Она выглядела чертовски жалко и опустошённо, словно с ней случилось нечто ужасное. Поджав губы, Сора распустила свои волосы, которые были убраны в маленький хвостик, подошла к подруге и аккуратно собрала её взлохмаченные локоны в толстый, тугой пучок. — Что-то случилось? У тебя совсем настроения нет, да и выглядишь ты… не очень, — Сора положила руки на худощавые плечи Китай и прижалась к ней сзади. Воспоминания опаляющими вспышками замерцали перед глазами, оставляя болезненные и зудящие в области живота ожоги. Сердце камнем ухнуло вниз и застряло между рёбер. Китай словно заново ощутила фантомные боли, разгоняющие укусы по всему телу. Она не хотела об этом говорить, не хотела об этом думать и вспоминать ту проклятую ночь, которая пошатнула и без того надломленную психику, так что девушка отрицательно помотала головой и сказала, что просто нехорошо себя чувствует. — Простудилась, наверное, — она даже прокашлялась для убедительности и шмыгнула носом. — Лечишься? — уточнила Сора, поверив на слово, и вернулась обратно на своё место. — Конечно, — честно ответила Китай, ведь она и правда каждую ночь и каждое утро зализывала душевные раны, притупляя боль всё более щедрой порцией героина. — Как у вас с Чонгуком дела? Ты с ним поговорила? — Да, — вздохнула Сора, — сейчас я живу с ним и его мамой, но мы в активном поиске своей квартиры. Хотим снимать. Китай вернулась за стол с двумя чашками горячего кофе, разведённого с молоком, и коробкой начатого бисквита с черничной начинкой. Девушки принялись уплетать сладости, запивая их ароматным напитком. — У нас есть пустующая квартира, — сказала с набитым ртом Китай, смахивая на пол крошки. — Там раньше жила бабушка, но после её смерти мы так и не нашли, кому можно её сдать. — Почему? — искренне удивилась Сора. — Она маленькая, однокомнатная, находится далеко от центра, да и с парочкой пропитых наркоманов никто связываться не хотел, — девушка пожала плечом и съежилась то ли от того, что вечно мёрзла, то ли от неприятного покалывания между ног. — Квартирой вот уже года два как никто не занимается – страшно представить, что в ней творится. — Ну… мы могли бы с Гуком прибраться там, привести её в порядок и жить, — Сора слабо улыбнулась и сложила руки между ног. — Не хочу связываться с родителями… — Китай поморщилась и отвернулась, кусая нижнюю губу. — Вы можете просто так там пожить, бесплатно. — Но как? Нет, подожди, так дело не пойдёт, — девушка отрицательно замотала головой и взяла подругу за руку, на что та среагировала улыбкой. — Хотя бы символическую плату, идёт? Деньги есть. — Мне лишняя копеечка не помешает, конечно же, — Китай издала короткий и тихий смешок. — Ладно, давай двести тысяч вон*, и по рукам. — Отлично! — Сора радостно хлопнула в ладоши. — Завтра же поедем смотреть квартиру.***
На следующий день после обеда Чонгук и Сора зашли за Китай, чтобы поехать смотреть квартиру, которая потенциально носила статус будущего жилища и гнёздышка – если уж не уютного, то хотя бы своего собственного, отделённого от родительского взора. Сора взяла мизерную сумму по сравнению с той, что лежала в сумке, и заказала такси. Такую роскошь ни она, ни Чонгук, ни её подруга раньше себе не позволяли, но раз Юнги оставил ей в наследство такое богатство, почему бы не отщипнуть от него крошечный кусочек и не побаловать себя? Вместо того, чтобы таскаться по общественному транспорту, троица обосновалась в жёлтой машинке с чёрными шашечками: девушки разместились вдвоём на заднем сиденье, а парень сел спереди рядом с водителем. Мужчина средних лет вбил в навигатор указанный ему адрес, включил посильнее печку, что приятно обогревала салон, щедро разливая атмосферу уюта и безопасности, и двинулся с места. Взяв Китай под руку, Сора прижалась к ней боком, положила голову ей на плечо и закрыла глаза, наслаждаясь приятной и спокойной поездкой. Под звуки, доносящиеся с улицы, под тихое бормотание радио и мужские разговоры Чонгука и водителя девушка задремала, и подруге пришлось её будить, когда они достигли пункта назначения. Сора зевнула, хорошенько потянулась и полезла в сумочку, чтобы достать оттуда купюры, которые она вручила водителю совместно с благодарностью за хорошее вождение. Район, в котором располагался дом, где находилась квартира покойной бабушки Китай, и правда находился далековато от центра, зато близко к району, в котором проживала троица. До метро можно было добраться либо пешком, что занимало минут 15, либо на автобусе, остановка которого виделась прямо через дорогу. Здесь же находился и маленький торговый центр с самыми необходимыми удобствами. В общем, самый обычный жилой район. — Ну, веди, — улыбнулся Чонгук, обращаясь Китай, и взял свою девушку за руку, переплетая их пальцы. Они могли бы попросить водителя высадить их прямо у подъезда, но так вышло бы дороже, поэтому они условились выйти возле метро. Китай давно здесь не была, но хорошо помнила, где находился дом её бабушки, ведь раньше она ездила сюда каждые выходные, чтобы проведать старушку, провести с ней время за тёплым общением, наполненным до краёв душевными разговорами, порцией горячего супа и… да просто, чтобы отдохнуть от невыносимых родителей, которые вызывали лишь рвотный рефлекс, головные боли и бесконечные спазмы в красной мышце, качающей кровь. Девушка с волосами, которые приобрели рыжий оттенок и которые она спрятала под тёплой шапкой, махнула рукой в сторону, где начинали свой путь ряды невысоких жилых домов, и размеренно зашагала вперёд, пряча сухие от холода руки в карманы куртки. Чонгук и Сора шли рядом и увлекали спутницу в непринуждённые разговоры, которые состояли в основном из вопросов о её бабушке. Китай спокойно на них отвечала и испытывала не боль утраты, а исходящую от добрых воспоминаний ауру тепла и ностальгии. Она любила бабушку, и в один несчастный миг остаться без самого близкого, самого любимого человека сродни боли, которую люди испытывают, сгорая заживо, но эта боль прошла, и на её место пришли лишь светлые кадры из прошлого, которые навсегда останутся в сердце девчонки. Она их согревала, бережно хранила и с лёгкостью делилась ими со своими друзьями. — Это бабушка по отцовской линии, — пояснила Китай, когда они проходили через детскую площадку и хрустели опавшими жёлтыми листьями под ногами. Вокруг носилась малышня, которая беззаботно игралась и веселилась, а гордые родители либо восседали на лавочках, либо ходили рядом со своими чадами, пристально за ними приглядывая. — Мать моей матери я не знаю, не застала её. — Ты, наверное, сильно по ней скучаешь, — Сора мягко улыбнулась и погладила подругу по спине. — Конечно, — кивнула девушка и устремила умиротворённые глаза к серому, хмурому небу. — Она была самым лучшим человеком в моей жизни. На горизонте показался знакомый и некогда родной дом. Китай неосознанно ускорила шаг и сообщила о том, что они почти пришли. Через минуту, когда они стояли напротив первого подъезда, девушка набрала заученный код домофона и дёрнула за ручку после характерного пиликанья. В доме не было лифтов по причине необходимости – это была типичная пятиэтажка с открытыми лестничными пролётами. — Нам на пятый этаж, квартира 16, — сказала Китай и зазвенела ключами. Когда они поднимались по лестнице наверх, шагая в едином темпе друг за другом, на четвёртом этаже послышался громкий мужской голос, а затем – дверной хлопок. Видимо, кто-то пришёл домой. В эту секунду Сора подумала о потенциальных соседях и осведомилась у Китай о контингенте, что здесь проживал. — Не переживай, здесь живут либо старики, либо молодёжь, которая за копейки снимает квартиры, — тяжело дыша, ответила девушка. — Район тихий, хоть и не в самом лучшем расположении от центра города. — Тебе нечего бояться, ведь ты со мной, — Чонгук, который шёл последним за Сорой, аккуратно похлопал её по попке и задержал на некоторое время свою ладонь у неё на талии, чувствуя, как двигаются под ней кости и мышцы во время движений. Оказавшись на нужном этаже возле нужной квартиры, Китай вставила ключ в замочную скважину, крутанула его три раза и распахнула дверь. Она осторожно, почти крадучись, прошла в коридор и включила свет. К её удивлению, в квартире было хоть и пыльно и грязно из-за отсутствия уборки, но все вещи стояли на своих местах, явного бардака и захламления не было. Воздух был содержал в себе явные затхлость и спёртость, но в квартиру без труда можно было впустить свежесть и прохладу, только распахнув настежь окна, что Китай и сделала. — Вот здесь и жила моя бабушка, — девушка села на пружинистый диван и стала рассматривать висящие на стене старые фотографии. — Это твоя бабушка, да? — спросил Чонгук, останавливая взгляд на запечатлённом много лет назад молодом женском лице. — Красивая, вы даже похожи. Мне кажется, у тебя её губы. — Да, а ещё родинка под глазом, — Китай улыбнулась и ткнула пальцем в маленькое коричневое пятнышко, расположившееся под её левым глазом. — Ну что же, вполне себе хорошее гнездо, в котором можно жить, — закивал парень, сложив руки на груди, и зашагал по комнате, не без интереса разглядывая предметы интерьера. — Спасибо, Китай, очень выручила. — Да пустяки, — отмахнулась девчушка, — всё равно эта квартира пустовала. Так хоть оживёт с вами. — Завтра же начнём перевозить вещи, — решил брюнет, рисуя на пыльном телевизоре забавную рожицу.