Ты нарисуешь наш дом, но он так не похож На холод этих стен, здесь прячется февраль. Но если дом твой разъёбан, как конура, то что ж, Наверно, ты права, здесь можно и приврать. © Domino – Рисунки не про нас
***
— У меня был трудный день! — орал не своим голосом Мин Джонг, отвешивая знатную пощечину своей жене, которая упала на пол, дрожащими руками прикрывая красное заплаканное лицо. Мин Хоа держалась за горящую после удара щеку, судорожно всхлипывая и отползая назад, к детям, которые прятались в шкафу во время далеко не первой ссоры их родителей. Джонг медленно направлялся к жене, как хищник, желающий добить свою слабевшую на глазах жертву. — Я прошу всего лишь горячий ужин, милая, и немного тишины, но что получаю в итоге? Застаю тебя с очередным трахалем! — Прости, Джонг, я виновата перед тобой, — покорно отвечала женщина, быстро кивая головой. Она боялась смотреть на рассвирепевшего мужа и видела лишь его ноги, которые становились всё ближе к ней. Одна из этих ног внезапно дёрнулась и пихнула несчастную Хоа. — Пожалуйста, не бей меня, прекрати! Дети ведь всё слышат! — А пускай слышат! Пусть знают, какая их мать шлюха! — Джонг бросил взгляд на шкаф, за хлипкими дверцами которого сидели, прижавшись друг к другу, девочка и мальчик, и рывком открыл его. На него уставились две пары испуганных глаз. — Юнги, иди сюда. Джонг за руку вытащил мальчика наружу и буквально швырнул к сидящей на полу матери. Маленький Юнги опешил. Он не знал, что делать и чего от него хотят. Внутренний голос шептал ему лишь одно: «Ты должен защищать сестру и быть с ней рядом, не отходи от нее ни на шаг!». Юнги посмотрел на Сору: забившись в угол, девочка, являющаяся ещё более меньшей копией своего брата, закрыла лицо ручками и отвернулась, она не хотела видеть происходящего. И когда Юнги хотел было кинуться снова к ней, отец пихнул его ногой в плечо, заставляя отвлечься от Соры и вернуться к реалиям, а реалии были холодными и острыми, словно лезвие ножа. — Посмотри, сынок, на свою мать. Так выглядят шлюхи. Никогда не связывайся со шлюхами, сынок, если хочешь быть счастливым. Юнги в упор смотрел на свою мать. Хоа никогда не была идеальным примером матери, о которой всегда мечтали Юнги и Сора. Да и отец, любитель нажраться со своими друзьями и трахнуть жену прямо на их глазах, не блистал званием «Родитель года». У детей никогда не было и не будет прототипа той семьи, который нам навязывают рекламные ролики. Белокурые детишки радостно бегут за стол, где на кухне их ожидает хозяйственная красавица-мать, которая только что приготовила аппетитную утку, запечённую в яблоках, а работящий отец, едва вернувшись с работы, вдыхает носом вызывающий аппетит аромат и направляется к ждущему его семейству. Вместо «Дорогая, я тебя так люблю» Джонг говорил Хоа «Меня от тебя тошнит, сука», а Хоа отвечала ему не как в рекламе, сладко и нежно, что он самый лучший на свете, а желала ему поскорее сдохнуть от рака печени, ибо «Твое чёртово горло никогда не просыхает, вонючий ты ублюдок». Семья Мин была примером, как жить не надо. Перед глазами детей выстраивалась та самая модель поведения, от которой нужно не просто бежать – нужно мчаться без оглядки и никогда, никогда не оборачиваться. — Шлюхи обычно находятся вот в такой позе, Юнги, смотри. Джонг схватил Хоа за ноги и раздвинул их так широко, что мальчик смог увидеть то самое место, которое Сора всегда от него прятала и брыкалась каждый раз, когда он хотел посмотреть, что же там прячут девочки. И вот он посмотрел. На матери не оказалось нижнего белья, и Юнги, как бы он сам того ни хотел, уставился туда, откуда они и его сестра появились на свет. Интересно, а у Соры так же между ног? — Кретин, пусти меня! Ты что творишь?! Это же наш сын! — кричала Хоа в попытках сдвинуть ноги и вырваться, но обезумевший Джонг громко смеялся и крепко держал жену. Она пыталась прикрыться халатом, свести колени, но тщетно. — Юнги, отвернись! Не смотри туда! — А знаешь, почему твоя мать без трусов? Потому что несколько минут назад в ней был член другого дяди! — Джонг наконец-то отпустил Хоа, и та, готовая под землю провалиться от стыда, вся подобралась и сжалась в комок, жалея, что родилась на этот свет (хотя о каком здесь свете может идти речь? Тьма, самое настоящие царство тьмы). — Иди в ванну, вымойся, и приготовь мне ужин, жрать хочу. Джонг плюнул на пол, взял с журнального столика липкую и начатую бутылку пива, оставляя на деревянной поверхности круглый и грязный след, и скрылся в области кухни. Послышался шум телевизора и грохот дверцы холодильника. Хоа смущённо подползла к Юнги, погладила его по голове и выдавила из себя улыбку. На мальчика смотрела падшая, избитая женщина, с растрёпанными волосами, сожжёнными от вечных покрасок, в мятом халате, но с добрыми, жалостливыми глазами. А ведь когда-то она была первой красавицей на курсе, и толпы парней бегали за ней, и было счастьем понести её сумочку, а крупными счастливчиками считались те, кому удавалось проводить её до дома. От Хоа сходили все с ума, а она теряла голову лишь от одного — Мин Джонга, старшекурсника с факультета прикладной информатики. Теперь он прикладывался исключительно к бутылкам. — Сынок, прости нас с папой… Я знаю, мы не идеальные родители, но мы вас любим, — шептала женщина, обнимая и прижимая к себе Юнги. Мальчик всё это время молчал и смотрел на Сору, которая продолжала делать вид, что её не существует, как и не существует ничего вокруг нее. — Забудь сегодняшний вечер, забудь то, что ты видел, хорошо? Договорились? Хоа взяла в трясущиеся руки лицо сына и поцеловала его в щёку. В нос Юнги ударил запах сигарет, спиртного и мятной жвачки, которой женщина пыталась заесть свои грешки в виде алкоголя и никотина. Но главный грех в виде чужого мужчины никакая жвачка скрыть, увы, не могла, и если бы Юнги мог различать запах другого мужчины, он бы уже давно всё понял, но он был слишком мал. — Договорились, — кивнул мальчик и обнял мать за шею, а перед глазами всё так же ярко мелькала непристойная картинка.***
Квон Джиён трясся перед полицейскими, которые расхаживали по его клубу. Внешне молодой мужчина был спокоен, но всё его нутро в панике кричало и обливалось потом. Они прочёсывали окрестности неподалёку от дома, в котором нашли два сгоревших тела, и решили заглянуть в «Красный Ангел», опросить владельца и персонал. Вдруг найдутся свидетели или появится на свет новая, полезная информация? Но Джиён знал, что они захотят копнуть глубже и обязательно начнут расспрашивать его о заведении. Успел ли он привести в порядок бумаги? Нет. Успел ли подготовить клуб к приходу полиции? Тоже нет. Всё шло не по плану и катилось к полнейшим ебеням. Если сейчас его лавочку официально прикроют, то наступит конец, а Джиён не хотел так скоро смотреть завершающие титры, ибо для него всё только начиналось. — Значит, никаких подозрительных личностей Вы не видели за последнее время? — спросил мужчина в форме, разглядывая бутылки с алкоголем. — Нет, господин полицейский, не видел, — Квон мигом оказался рядом с барной стойкой и улыбнулся. — Не желаете ли Вы и Ваш коллега выпить? За счёт заведения, разумеется! — При исполнении не пьем, — полицейский прочистил горло, косо глядя на товарища, который был очень даже не против опрокинуть стаканчик-другой. — Разве что по рюмочке соджу… — Будет сделано! — Джиён махнул бармену, и тот сиюминутно засуетился. Пока полицейские распивали корейскую водку, Джиён обрабатывал их как только мог. И расспрашивал о делах доблестных служащих, и восхищался храбростью и героизмом, и сочувствовал трудностям данной профессии. В общем, включил сострадательного и понимающего психолога, лишь бы не дать полиции подобраться к нему на опасно близкую дистанцию. Джиён ненавидел лебезить перед людьми, но жизнь такова, что порой приходится прогибаться под обстоятельства (читать «включать режим элитной шлюшки»), и он осознал, что пока у тебя позвоночник не станет максимально подвижным, в жизни тебе будет очень трудно. И тут он вспомнил Лан, которая никак не хотела прогибаться под его предложение, а ведь могла бы ступить на путь успешной жизни обеспеченной леди (снова активируем режим элитной шлюхи). — Интересно… — хмыкнул один из полицейских после долгих рассказов о службе людей в форме. — Интересно что? — спросил Джиён, в голове считая, на сколько напили эти «слуги народа» (его мозг превратился в кассовый аппарат). — Как такому молодому парню, как ты, удается содержать ночной клуб? — Деловая хватка и умение вести бизнес, и никакого шарлатанства, — Джиён примирительно засмеялся и развёл руками. — У нас всё чисто, бело и легально. И ведь сейчас Джиён действительно не врал. С тех пор, как он столкнулся с финансовыми трудностями, его клуб покинули наркотики и проститутки, ну а палёный алкоголь не в счёт… Квон профессионально оттягивал наступление неизбежного, но стихийное бедствие добралось до его лачуги. Полицейские хоть и не отказались примазаться к халявной выпивке, но задать пару скользких вопросов считали своим гражданским долгом. Такова их работа, что поделать! — Мы, конечно, не из налоговой, но взглянули бы на твою документацию, — второй полицейский сипло засмеялся. — Чернушку-то небось держишь, а? — Ну что Вы… Наша бухгалтерия бела как рождественский снег! — Джиён схватился за сердце, врубая истинного театрала. На самом деле никакой бухгалтерии у них и в помине не было, собственно, как и отдела кадров, отдела закупок и прочей ерунды, которая необходима для нормального функционирования предприятий. — Быть может, я смогу вас убедить в правоте своих слов? Квон Джиён поднял брови и выжидающе вперил взгляд в полицейских. Эти суки явно не хотели уходить отсюда с пустыми руками (животы они уже наполнили, дело осталось за кошельками), и сегодня ему придётся в очередной раз отрезать кусок от своего бюджета, чтобы его самого не отрезали от «Ангела». Джиён никогда прежде не предлагал взятки правоохранительным органам и немного пересрал, когда понял, что ляпнул открытый намёк, и его может спасти только то, что эти копы окажутся жадными, алчными тварями, в глазах которых такая же касса, как и у него самого в голове. Полицейские выдержали паузу, переглянулись, нахмурились и с виноватым видом провинившихся школьников синхронно кивнули головами. «Yes!», – выкрикнул Джиён про себя и сдержанно улыбнулся. Мол, он всё, конечно же, понимает. Как же забавно было наблюдать, как им неловко, но до смерти хочется вцепиться зубами в бабло. Наверное, самым любимым пороком дьявола была именно алчность, иначе откуда в людях столько желания купаться в деньгах? Джиён сам был из таких, и ему пришлось поделиться с товарищами по несчастью. Уж если страдать, то коллективно! — Вы можете заказать ещё что-нибудь, я сейчас вернусь, — Квон учтиво поклонился полицейским и спешным шагом направился к себе в кабинет. В сейфе, перед которым Джиён сидел на корточках, оказалась в разы меньшая сумма, чем он себе представлял. Он мог бы бросить полицейским жалкую мелочь, но вряд ли они обрадовались бы столь незначительным деньгам, отказались бы и потребовали пройти серьёзную проверку со всеми вытекающими, вместе с которыми сам Джиён вытек бы на помойку со своим гибнущим заведением. Он чувствовал себя Титаником, а внизу его поджидали целых два айсберга, и единственно верным решением в данную минуту было выбросить акулам весь корм, чтобы они насытились и позволили несчастному тонущему уплыть восвояси, оставшись в живых. Джиён потрепал себя по волосам, вздохнул и выудил приличную сумму денег из сейфа, с обливающимся слезами сердцем закрывая его на замок. Если так дальше пойдет, то плакали его надежды на большое и светлое будущее «Ангела». Он всё ближе становился к черте под названием «банкротство»… А что было за этой чертой? Правильно, ничего. Под «ничего» Квон Джиён подразумевал тривиальное существование одного из миллиона обычных людей, проживающих такую же обычную жизнь. Такой расклад его, конечно же, не устраивал. — Господа, — весело улыбаясь, подобно клоуну на развлекательном празднике, Джиён спустился к полицейским и медленно, лукаво, почти как гаденький соблазнитель, проскользил конвертом по гладкой поверхности барной стойки. — Ну что ж… По-моему, здесь всё чисто, — кашляя и осматриваясь по сторонам промямлил полицейский, пальцами добираясь до заветного конверта. Как только добыча оказалась в его руках, он судорожно схватил её и сунул во внутренний карман форменной куртки. — Вы отлично справляетесь со своими обязанностями, Квон Джиён. — Стараемся, стараемся. — Всего хорошего. Полицейские ещё раз пробежались глазами по заведению, выискивая подозрительные предметы, похожие на скрытые камеры, но так ничего и не обнаружив, слегка поклонились и покинули ночной клуб, провожаемые его владельцем. Как только двери «Ангела» закрылись, Джиён хорошенько проматерился, ударил кулаком по стене и, чертыхнувшись, ринулся к барной стойке. — Дай-ка мне вон ту бутыль и стакан, — Джиён указал бармену на литровый виски и когда получил желаемое, ушёл за дальний столик оплакивать свою печальную участь в самой «лучшей» компании: гнетущие мысли, безысходность и старина Джонни Уокер.***
Поздним вечером, когда в клубе набралась толпа народу, Джиён находился в том состоянии, когда про человека говорят «готовенький». Опустошив добрую половину бутылки, парень безучастно смотрел на веселящуюся молодёжь, представляя, как берёт автомат и расстреливает всех к херам. Вышибает мозги из не соображающих голов, пускает пули в бешено бьющиеся сердца, стреляет по коленным чашечкам, чтобы было особенно больно, попадает прямо в мягкие женские животы, в которых могли бы когда-то формироваться будущие жизни… Раз Джиён медленно, но верно всё глубже застревал в огромной жопе, то и его верные клиенты должны быть вместе с ним в трудную, мать её, минуту! Но из мира сладких фантазий его вырвала Лан. Взяла и нагло встала между ним и фантомными трупами. Девушка была в чёрной водолазке под горло, таких же чёрных джинсах на высокой талии и дурацком белом фартуке, при виде которого Квон скривился. И какой только идиот придумал этот идиотский атрибут формы официантки? — Зарплату на этой неделе не жди… Временные финансовые трудности, — пролепетал заплетающимся языком Джиён, подливая виски в свой стакан. — И сними свой дурацкий фартук, раздражает! Можешь сжечь его нахуй, позволяю! — Господин Квон… — Если ты паришься по поводу того, что мы переспали, то забей. Тоже позволяю! Выкинь эту ночь из головы и живи спокойно, моя маленькая пташка! — Джиён взмахнул рукой, параллельно дёрнув головой, и едва не упал, теряя баланс и равновесие. — Господин Квон! — Лан повысила тон голоса и тем самым обратила на себя внимание начальника. — Можно к Вам присоединиться? Джиён пару раз моргнул, не переставая смотреть на девушку. Сейчас она уже не выглядела как невинная скромница и вела себя очень даже уверенно. Взгляд и тот изменился, и на Квона были устремлены глаза, полные отваги и смелости. Как же все-таки может меняться человек даже за короткий промежуток времени. В нас всегда сидит некая потаённая сила, которой мы позволяем выбраться наружу в момент острой необходимости. Инстинкт? Или же упорная работа над собой? Квон молча кивнул на стоящий перед собой пустующий стул, приглашая Лан присесть на него, что она и сделала с огромным удовольствием. Официантка налила виски в стакан начальника, разом его опустошила и, сморщившись и закашлявшись, отвернулась в сторону. Ей нужна была порция храбрости для предстоящего разговора, ибо в мыслях мы все отважные герои, рвущие на себе тельняшки, но на деле ситуация приобретает иные оттенки. Мы можем испугаться, оробеть, растеряться и повести себя совсем не так, как планировали. Поэтому, дав себе долю допинга, Лан перевела дух и посмотрела на Джиёна. Тот всё еще молчал и непрерывно сверлил её испытывающим взглядом. Он ждал, когда девушка заговорит первой, и принципиально не хотел начинать диалог. — Я… К-хм, — Лан прочистила горло, сжимая обеими руками стакан из толстого стекла. — Я подумала над Вашим предложением. Наверное, я смогла бы… По необходимости… Понимаю, что средства на существование нужны… — К чему ты клонишь, Лан? — Джиён прекрасно понимал, о чём говорила девушка, но хотел добить её. — О нашем с Вами разговоре. — Каком разговоре? — спросил более заинтересованно Джиён. Лан окончательно потеряла всю свою решимость, и ей вновь понадобился допинг, который как раз подливал в стакан её босс. Девушка выпила во второй раз и поймала себя на мысли, что ей не дано понять, как люди могут кайфовать от жеманного распития такого крепкого алкоголя. Виски Лан совсем не понравился, но понравилось, какой эффект он давал. Ей бы ещё пару стаканчиков, и она окончательно раскрепостится, но раскрепощение сейчас ей не было нужно – она нуждалась лишь в смелости и решительном настрое на разговор, за который наверняка будет ох как стыдно. — Вы предлагали мне заработать, — выпалила девушка, и с её души свалился огромный камень, зато появился другой груз, не менее тяжелый. Страх. Джиён улыбнулся. Он знал, что деньги пахнут слишком аппетитно и могут сломать даже самых каменных. Лан каменной не была, но чистота её совести до сего момента отказывалась мараться о грязные финансы. Ничего, рано или поздно все пачкаются и, что неудивительно, отказываются мыться и продолжают копаться всё глубже, да ещё и обеими руками. Люди отчасти были свиньями… — Предлагал, — Джиён кивнул, — но ты отказалась. — Я передумала, — Лан закрыла глаза и взялась двумя пальцами за переносицу. Ей трудно было переступать через собственную гордость, но желание заработать оказалось сильнее. Ей нужны были деньги. — Давайте начнём сначала? Начинать с белого листа не трудно – трудно изменить почерк. Лан осознавала, на какой шаг идёт ради прибыли, но не была уверена, получится ли у неё удержаться и не отступить назад. Собственно, у неё же получилось заняться оральным сексом с Джиёном, а значит, не такие уж и крепкие её принципы. — Ты выбрала интересный ход… даже правильный ход, — Квон покачал указательным пальцем и прикрыл глаза. Ему было сложно грамотно рассуждать в силу опьянения, но он пытался. — За девственницу дадут много, но лишь раз, потом уже придётся трудиться в стандартном режиме. — Я хочу, чтобы Вы сделали это. Джиён забыл, какой раз по счёту он удивился за последние минуты с того момента, как к нему подошла Лан. Сначала она поразила его своей решимостью, затем – предложением, а сейчас просит его продемонстрировать свои таланты и возможности в весёлом конкурсе под названием «Дефлорация». Участников всего двое, но приз получает лишь один – тот, кому удастся испытать оргазм (и это, скорее всего, будет не Лан). На своём опыте Джиён не спал с девственницами, все его партнёрши до него уже имели определённый разряд по навыкам в постели, и брать такую ответственность на себя парню не очень-то и хотелось. Лан, видя замешательство босса, налила ему виски, который заканчивался в бутылке, и проследила взглядом, как он осушает стакан. Ещё немного, и Джиён окажется в состоянии несостояния, но это было лишь на руку девушке. — Ну так что? — Лан подняла брови вверх. — Я не собираюсь платить тебе бешеные бабки за разрыв плевы, — усмехнулся Джиён, качая головой. — Мы не в Японии, а ты не гейша-девственница. — Мне не нужны Ваши деньги. Просто… просто с Вами у меня уже был сексуальный контакт, и мне будет проще лишиться девственности с тем, кого я подпускала к себе, — Лан не сдавалась. Джиён был пьян, но остатки здравого разума, почуяв неладное, активизировались и вышли на свет во всей своей красе. Он мог бы трахнуться с Лан, и в выгоде остались бы двое: он лишний раз займётся сексом, а девчонка получит то, чего так отчаянно хочет, – становление полноценной женщиной. Но ведь не может быть всё так просто, где-то наверняка спрятался подвох и поджидал удобного момента, чтобы неожиданно выскочить и нанести сокрушительный удар. Квон внимательно посмотрел на девушку перед собой. Она была молода, недурна собой и могла принести ему не только удовольствие, но и прибыль. Ну что может случиться, если он отымеет её? Какие ужасы поджидали тех, кто трахает девственниц? В чём заключался обман? Джиён не мог найти подходящего разумного ответа, ибо в голове взбесилась вереница мыслей, и всевозможные догадки о запланированном преступлении девицы смешались в одну запутанную кучу. Может, она хочет забеременеть от него и затащить замуж? Может, она на него точит зуб и в качестве мести хочет убить его в момент, когда он будет наиболее беззащитен (читать «в момент сладкого оргазма»)? Или это всё ради будущего шантажа длиною в вечность? — Ладно, скажи прямо, чего ты от меня хочешь? — не выдержал Джиён. — Я же сказала, просто займитесь со мной сексом, если хотите, чтобы в дальнейшем наше сотрудничество было максимально продуктивным. — И почему я так слабо тебе верю? — хмыкнул Квон. — Совсем недавно ты была сторонницей жёсткой морали, а теперь мало того, что просишь меня переспать с тобой, так ещё и говоришь о сотрудничестве. — Хотите, я дам Вам расписку? — Лан хлопнула рукой по столу и закатила глаза. — Обязуюсь ничего не требовать с господина Квон Джиёна за оказанную услугу дефлорации. Число и подпись. Джиён, явно не ожидающий такого напора, невольно улыбнулся и даже коротко засмеялся. При всей своей милости-невинности эта девчонка оказалась не промах. Неужели она действительно осознала бедственность своего положения и поняла, что деньги ей нужны в первую очередь? Впрочем, как и ему самому. — Что же, давай попробуем… — поглаживая нижнюю губу ответил Джиён, разглядывая Лан самым непристойным образом. — Куда поедем? — Я знаю один лав-мотель… Но Лан не договорила, поскольку увидела приближающуюся к ним женщину. Всё это время она сидела за столиком неподалёку и по какой-то причине решила встать и нарушить диалог официантки и Джиёна. При всём своём возрасте незнакомка выглядела очень даже неплохо: подтянутая кожа лица, которая наверняка обошлась ей в кругленькую сумму, стильный голубой юбочный костюм, сшитый строго по фигуре на заказ у какого-нибудь эксклюзивного модельера, сумка с ценником «дохрена» и пряный парфюм из серии «унисекс», который окутывал свою обладательницу невидимым облаком. Лан уставилась на женщину, когда та остановилась позади Джиёна и положила руку на спинку его стула. Парень обернулся и вопросительно изогнул бровь, взглядом спрашивая, какого хера тут забыла корейская версия Жаклин Кеннеди. Женщина загадочно улыбнулась. — Случайно подслушала ваш занимательный разговор… Вы позволите? Женщина кивнула на свободный стул, и не дожидаясь приглашения, мягко опустилась на него пятой точкой. Она выглядела слишком элегантно и утончённо в этом гадюшнике, принимая на себя образ белой вороны среди сброда. Она не прекращала улыбаться и смотрела внимательнейшим образом то на Лан, то на Джиёна, будто сканируя их своим проницательным взглядом. Что говорить об официантке, если даже Квон почувствовал себя неловко? Ему казалось, что его раздели, выставили в центр зала и снимали со всех сторон в разных позах. Парень кашлянул с намёком, начиная злиться от напряжения. Он не любил, когда его заставляли нервничать и волноваться. — Вы что здесь забыли? — наконец спросил Джиён. — О, ничего серьёзного, всего лишь хочу выступить с деловым предложением, — женщина махнула рукой, которую после протянула сначала Квону, а затем Лан. — Меня зовут Нана Ямамото. Слышали обо мне? — Как-то не посчастливилось, — съехидничал Джиён, чем вызвал улыбку на устах Наны. — Не беда. Что нам мешает познакомиться? Как тебя зовут, прелестное создание? — обратилась Нана к официантке. — Лан, — нерешительно ответила девушка. — Какое нежное имя, — Нана расплылась в улыбке, а после посмотрела на молодого мужчину. — А какое имя у твоего спутника? — Меня зовут Квон Джиён, и я владелец этого клуба. Не люблю, когда меня водят за нос и перед этим же носом разыгрывают дешёвое представление, поэтому не тяни кота за яйца и говори что хотела. Нана Ямамото звонко засмеялась. Ей нравился этот тандем: жёсткий юноша и нежная девушка. Ну чем не идеальная пара? А Нана была тем ещё фанатом идеальных пар. Собственно, именно на них и базировалась сфера её деятельности, о которой мог знать лишь очень узкий круг избранных людей, и в этот круг она хотела затащить Лан и Джиёна. Именно за этим она и приехала в «Красный Ангел», так как знала, что здесь она сможет найти добычу по вкусу. Добыча оказалась совсем рядом, и Нане не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы добраться до неё. — Сколько тебе лет, Квон Джиён, владелец клуба? — спросила Ямамото. — Двадцать три. — Молод и горяч… То, что нужно! — женщина ловко положила ногу на ногу. — Учишься параллельно или только работаешь? — Заканчиваю институт. Вам-то какое дело, ещё раз спрашиваю? — кажется, Джиён успел протрезветь, и вся его воздушная нега, вызванная эффектом выпитого алкоголя, развеялась. Теперь в воздухе витал лишь аромат дорогущего парфюма Наны Ямамото. — Вы что, из полиции? — Нет, дружок, я, наоборот, из тех, кто старается избегать контактов с полицией, — Нана подмигнула парню. — Ну а тебе, Лан, сколько лет? Спорю, ты совсем юна. — Мне семнадцать. — Малышка, — Нана аккуратно щёлкнула девушку по носу, отчего та поморщилась и отпрянула назад. — Как удачно всё складывается, друзья! Джиён, я так понимаю, тебе нужны деньги, чтобы облагородить эту дыру? Ты ведь хочешь владеть по-настоящему крутым ночным клубом? А ты, Лан, мечтаешь съехать от родителей и жить нормальной счастливой жизнью? Без упрёков, скандалов и прочей грязи? — Откуда Вы… — начала растерянно Лан. — Да брось, тут не нужно обладать магическими силами пророчества. На своём веку я повстречала сотни такой молодёжи, — отмахнулась Ямамото. — Если вам действительно нужны деньги, я могу их вам дать, но взамен потребую небольшую услугу. Вот теперь Джиён и Лан конкретно напряглись. Они переглянулись, понимая, что ни к чему хорошему этот разговор не приведёт, но продолжили молча слушать неизвестно откуда взявшуюся даму с толстым кошельком. Такие роскошные женщины, как Нана Ямамото, не ходят по таким говноместам, как «Красный Ангел». Они предпочитают посещать дорогие рестораны, пить Домен Леруа, спать с очень-очень-очень богатыми мужчинами, отдыхать в Монте-Карло и носить наряды исключительно от-кутюр. Так что же она забыла здесь? — Помимо основной работы, как и у любой успешной женщины, у меня есть маленькое хобби… Дополнительный заработок, приносящий не только доход, но и колоссальное удовольствие, — Нана говорила размеренно, уверенно и спокойно. Её было приятно слушать, и даже стук отманикюренных ногтей по поверхности стола не вызывал раздражения. — Я снимаю фильмы. Ну, как фильмы… Короткометражки не для всех. Что-то типа авторского кино. И хочу, чтобы вы приняли непосредственное участие в одном из моих проектов. Плачу хорошие деньги и гарантирую полную конфиденциальность. Джиён и Лан сразу всё поняли. Не нужно быть гением, чтобы понять, куда клонила Нана Ямамото, а клонила она в сторону того, что называется фильмами для взрослых или же просто – порно. Квон начал ломаться и вести активную борьбу с самим собой. Ему очень нужны были деньги, иначе его клуб сгниёт вместе с ним самим, но готов ли он сниматься в порнухе ради бабок? Лан металась так же отчаянно, как и её босс. Она понимала, что поступается принципами и падает на самое дно, где пороки, грехи и грязь, но взамен за плевок в собственную душу она получит столь необходимые для её независимого существования деньги… Совсем не так Лан представляла себе будущее, когда в фантазиях выводила красивые линии счастливой жизни на холсте призрачных надежд. Джиён тоже выронил все свои яркие краски, когда понял, что перед ним возник чёрный квадрат, но, быть может, это вовсе не мрачное пятно рисунка, а портал в новую жизнь? Билеты далеко не всегда белые и чистые, и порой нужно хорошенько извозиться в грязи, прежде чем попасть на княжеские вершины.