Иллюзорность восприятия

- Странно я себя чувствую, сестрица, - пробурчал Эд. - Напоминаю себе Безумного Шляпника и Мартовского Зайца в одном флаконе. Снятся вещие сны, правда, теперь не с Джадис, а с другими людьми, жутко мрачные... Давай-ка устроим с тобой Безумное Чаепитие! - Да ну нах, братец, - усмехнулась Сьюзен. - Ну нах. - Да как это - нах, сестрёнка? Хотя вообще-то ты права. Надо чая и побольше. Чефиру надо побольше, чефирнуть надо - и всё пройдёт, как сказал Соломон. - Нет, не пройдёт, Эд. Такова цена за то, что мы побывали в Нарнии. Такую цену заплатил Питер. Его сумасшествие - результат глубокого постижения тайн жизни. - Ну да, ты права. За всё надо платить. Мне - терпением просто лишь за то, что я когда-то повстречал Джадис на своём пути. Странно это: я нашёл в себе силы простить, но... Ох, в пизду, Сью, даже говорить об этом не хочется. Всё одно и то же каждый день, всё одно и то же. Доведёт меня до ручки, окаянная. - Да, доведёт. Правда глаза колет, Эдмунд, правда глаза колет. - Колет, колет... Ох, давай сойдём с ума ещё раз, нам не привыкать. Что ты там читаешь? - Да результат одной психической сублимации... "Пролетая над гнездом кукушки". После рассказов Питера о сумасшедшем доме это кажется весьма забавным чтивом. Прекрасно понимаешь все эти мытарства, даже весело в каком-то роде. И обвинять уже никого не хочется, просто хихикай над собой побольше. - Безумие - это гениальность в своём роде. - Да вы с Питером всё время считаете себя гениями, а ведь они, как известно, линяют, и ещё как. - Да ну и хер бы с ними, пусть линяют. Мне вообще, как говорится, до пизды. - Ну и правильно, братец, ну и правильно... Джадис тебя вечно втягивала в очень подозрительную борьбу за власть, причём чем выше была степень вашего развития, тем шире и непропорциональней была эта борьба. - Да ну нафиг эту борьбу... Всё это так тщетно в нашем иллюзорном мире... Всё равно я в итоге отброшу свой агрессивный меч и удалюсь к тихой и спокойной семейной жизни. А старый меч будет ржаветь и разрушаться, и нежная трава покроет его так же тихо, как цветы покрывают могилу. Вот так. Всё это суета и томление духа, Джадис никогда этого не понимала, глупенькая и морально незрелая, вечно хочется чего-то большого... Как говорила мне матушка, "посерь сходи по большому". - Да, истинно так, Эд, истинно так. - В этом отказе от агрессии есть невыразимая притягательность интеллектуального самоотречения, что и составляет суть настоящего характера. - Ты заговорил как истинный муж, братец мой... Именно таким я видела тебя в лучшем из своих снов - не мальчиком, но мужем. "...а когда вырос, то оставил младенческое", - как сказал апостол. Смотри, какое красивое описание Могильников я нашла у друга нашего профессора Керка, оно потрясающее по проникновенности, не так ли? Не менее величественное, чем описание Изенгарда, и вообще, когда я читала впервые "Властелина колец", я безумно влюбилась в него... Чувствуется такой размах... Вот поэтому здесь я и не склонна доверять Флоренскому, этому великому учёному... Вряд ли Толкин полиняет, как бы не старались его наградить каким-то там блеском... Этот шедевр стиля наряду со многими другими будет продолжать пленять всех своим суровым очарованием, и он не позабудется в веках. Так что как бы не старались некоторые, именно просветлённого величия этого человека им никогда не обыграть. Наше-то жалкое эго обыграть можно, а вот Профессора... Нет, нет и ещё раз нет. В этом я никогда не сомневалась, как никогда не сомневалась в гении Роулинг: помнится, Питер благодарил меня за то, что я дала почитать ему "Принца-полукровку" в сумасшедший дом. Он сказал, что не сошёл там с ума окончательно потому только, что изучал его и делал выписки генеалогий из "Сильмариллиона". Так что все усилия Джадис потрачены впустую, и поделом. Это и есть истинная терапия искусством. Что-то я заболталась... Внимай, дитя моё: "Как живые, встали перед хоббитами зеленые некогда курганы с венцами еще неразрушенных стен на вершинах и глубокими подземельями. Овцы блеяли в многочисленных стадах. Гордые крепости вздымались по холмам. Маленькие княжества постоянно сражались друг с другом, а юное солнце сверкало на ненасытных красных мечах. О победах поражениях рассказывал Том, и рушились башни, горели крепости, пламя рвалось к небу. Золото грудами высилось в усыпальницах всеми забытых королей, курганы скрывали их смертные ложа, закрывались навсегда и замуровывались каменные двери, и все порастало буйными травами. Снова недолго уже, бродили, пощипывая траву, овцы, а потом холмы опустели. Пришла Тень из дальних мрачных краев и потревожила кости в курганах. По оврагам бродила Нежить, лязгая кольцами на длинных холодных пальцах и звеня по ветру золотыми цепями. В лунном свете словно обломанные зубы мерцали руины на вершинах холмов. Хоббитов уже некоторое время пробирала крупная дрожь. Даже в Шире слыхали о жуткой Нежити, жившей в Могильных холмах за лесом. Это была история не из тех, что любили слушать в Хоббитоне, даже уютно сидя у камина"...