Иллюзорность восприятия

- Я вот тут думаю, - сказал Эдмунд, - что же двигало Наполеоном в его желании захавать вселенную? Что было истинной, побудительной причиной его деяний? - Ох, не знаю, Эд, не знаю... Эти пассионарии такие странные... Даже предположить не могу. Безмерно раздутое эго - это... В общем, нет там ни героизма, ни просветлённого величия. Они уже при жизни получили награду свою. - Так что же, всё-таки, им двигало?.. - Эд сфокусировал взгляд на картинке с коронацией Бонапарта. - Блин, да что же тут непонятного - либидо им двигало. Либидо. Повышенная сексуальность. Только счастья это Наполеону не дало: он, как известно, обладал мелочным и мстительным характером. - Не хотел бы я быть таким, как он, ой, не хотел бы... Зачем мне весь мир, когда мир во мне? Только потеряю благость внутреннего покоя. - Иногда и целого мира мало, - сказал Юстэс. - Что, по-твоему, постоянно подбивало тисрока Тархистана на войну с Нарнией? Жажда власти, не иначе. - Ох, такая мерзость, такая мерзость... - Эдмунд скривился. - Это растущее чувство власти... И прочие "прелести"... Удел дураков и ничтожеств. Нафиг. Знаю я такой тип личности... Вечно мало, вечно всем недовольны, мелочная такая неудовлетворённость - добиваются всего тихим сапом: хвать - и улетать. Очень любят отсиживаться за кулисами. - Обычно не какие-то дела людей толкает неудовлетворённость жизнью, - сказала Люси. - Хочется изменить мир, да зачем его менять, когда его в принципе изменить невозможно? От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Только вот процесс весьма энергозатратный. - Джадис часто жила по принципу "лучше уж проверенное зло, чем ещё неизвестно какое добро", может быть, поэтому и стала такой озлобленной, - Юстэс что-то чиркнул в своём дневнике. - Странный, кстати, этот наш мир, не правда ли? - спросила Люси. - Ну, например, наша английская королева... Царствует, но не правит. Смешно даже. - Ну да... Для красоты сидит. Всем нужен объект для поклонения и обожания. Все хотят лицезреть живое божество. - Божество... Джадис, наверное, тоже хотела быть божеством. - Ахха! Убожество она, а не божество. - Однако ради неё шли на смерть... И долгое время ей не могли придумать замену. - Манихейство, Эдмунд, манихейство! - погрозила пальцем Люси. - Ты всегда любил смешивать понятия добра и зла, а это недопустимо. - Это вообще очень размытые категории - добро и зло... Они в моём сознании смешиваются, "как вода с вином, и меняют цвет моих мыслей". - Слушайте... - сказала Сьюзен. - Люблю этот красивый сабианский символ... Есть в нём что-то такое, что заставляет задуматься о Вечном: "Старый человек сидит один в полутьме; перед ним - старинная книга; из нее исходят яркие лучи света". - Указывает на человека, вся жизнь которого посвящена поиску истины, придающую ему, помимо простой веры, твердую уверенность в себе. Он никогда не усомнится в своем пути, несмотря ни на какие невзгоды, происходящие вокруг. Так же как Великий Небесный Архитектор, завершающий свое Земное Творение, он прозревает Драгоценное Чудо своего земного паломничества и, созерцая это, - обретает знание. Это символ Фундаментальных Основ. - Общая любовь к основательности - это прекрасно, - сказал Эдмунд. - Основательность во все времена была основой всех благих начинаний.